Кошка с грустными глазами

 Когда-то давным-давно один добрый человек посадил дерево напротив своего дома. А, как известно, любой труд, сделанный добрыми руками, хранит в себе настоящее волшебство – вот и выросло это дерево удивительно красивым и каждую осень, когда опадал с него последний лист, происходили настоящие чудеса. Прошли годы, и даже столетья. Много изменилось с тех пор, и лишь дерево оставалось неизменно расти на том же месте, скрывая в своих ветвях неведомую тайну.

 А нынче в том доме, что напротив дерева, жила кошка с очень грустными глазами. Ее так и называл хозяин –  моя Грустинка или Слезинка, а иногда и вовсе Юная Печальная Леди.  Больше всего она любила сидеть у окна и любоваться картиной жизни, и мурлыкать себе что-то под нос, ведомое лишь ей одной, ну и наверно, еще ее подруге луне.
 Однажды поздней осенью кошка, как обычно, сидела на подоконнике и думала, думала, думала…
Она смотрела на последний золотистый лист, который, казалось, еле держался на тонкой ветви, раскачиваясь на ветру.
 «Как много мыслей» - размышляла кошка. «И совсем не с кем поделиться. Ах, если бы только я умела говорить! Сколько бы я смогла рассказать своему хозяину. Если бы я только могла говорить на языке людей, я поведала бы о том, что глаза мои вовсе не грустные, просто мне нравится думать и мечтать. А мысли у меня бывают самые разные…
 Иногда они забираются высоко-высоко, туда, где звезды и красавица луна. И я думаю о том, как она  удивительна, и как, должно быть, ей все хорошо видно сверху. А еще, я заметила, что она бывает разная, наверно потому, что часто меняет свои настроения. Порой она очень худенькая, похожая на серп, а порой очень большая, круглая и яркая. А иногда ее совсем не видно, лишь только тусклое свечение на том месте, где она обычно ночует. Я долго размышляла и, все же я разгадала ее тайну! Это она просто прячется за облаками, потому что стесняется, значит у нее в этот день робкое настроение, и она хочет немного побыть одна.
 А иногда мои мысли спускаются совсем низко, под самое дерево, там, где расположилась большая серая лужа. Ночью она подмерзает и становится ледяной. А утором, спешащие в школу дети, радостно топчут еще не смелую корочку льда. А иногда я думаю о том, как все это связано между собой. И как луна дарит свой свет маленькой луже, и та становиться серебристой…»

 Ветер подул сильнее, и последний лист закружился в воздухе. Задумчивые кошачьи глаза на минутку отвлеклись от рассуждений, и немного поблуждали где-то по поверхности золотистого листа, а затем, слегка прикрывшись мохнатыми веками, снова вернулись на краешек намокшего окна.

«А еще, я часто думаю о каплях дождя, которые ползают по стеклу. Они такие разные, большие и маленькие, быстрые и медлительные, то бегут, то останавливаются, и снова бегут, но каждая из них непременно проходит свой путь и оставляет после себя прозрачный след. А иногда две капельки сливаются в одну, и из них получается большая дождинка. Она становится сильней остальных и оставляет более значимый и заметный след. Возможно, для светлоликой  луны мы, маленькие существа, тоже  подобны этим капелькам. И, наверно, она смотрит на землю как на большое оконное стекло и наблюдает за нами.
 А еще я много думаю о людях: Почему они так любят нас кошек, за что? В такие моменты мне даже становиться неловко за свои шалости. Если бы я знала язык людей, то объяснила бы человеку, что на самом деле я очень добрая и ласковая, просто мне трудно быть такой послушной всегда. Но, даже тогда, когда я выпускаю свои коготки – это не значит, что я хочу причинить боль, просто мне не хватает свободы.  Я и сама порой не понимаю, почему мне так часто хочется побыть одной, вдали от всех, просто, чтобы еще раз подумать о том, как я люблю их…
 И если бы я знала человеческий язык, то непременно поведала бы хозяину, о том, что за счастье нужно бороться. И тогда бы холодными зимними вечерами он прижимал к сердцу не только меня, но и кого-то еще, кого, быть может, ему так не хватает. Я знаю, что в нем очень много добра, намного больше, чем он сам осознает это, потому что у него теплые, ласковые и нежные руки. И этой доброты хватило бы на много других, и ему не пришлось бы так крепко и отчаянно сжимать меня в объятьях каждый вечер, когда он приходит домой, совсем один. Но даже если так и будет всегда, я не оставлю его, пусть знает, что дома его всегда кто-то ждет.
 Ах, если бы только я могла говорить…
 
 В этот момент последний золотистый листок завершил свой воздушный танец и коснулся холодной земли, и как только это произошло, случилось самое настоящее чудо, исполнилось заветное желание того, кто больше всего мечтал в эту минуту. Да, да, вы угадали – это была Кошка с грустными глазами.
 Она сразу поняла, что обрела дар речи, дар человеческой речи, хотя, казалось бы, ей никто об этом не говорил. Лишь ветер прошуршал в голых ветвях о том, что волшебство будет недолгим, и только до первого снега кошка сможет говорить с человеком.
 Почти тут же раздался шум – это хозяин вернулся домой. Кошка радостно бросилась на встречу, предвкушая самую настоящую беседу с добрым другом. Человек, как всегда, нежно взял кошку на руки и крепко обнял. Вот, она уже открыла было рот,  и вдруг… впрочем, как это вполне ей свойственно, сильно призадумалась:
 «Что же мне сказать ему? Он такой большой и добрый, а я всего лишь маленькая кошка. А даже если я и найду, что сказать, услышит ли он меня? Поймет ли? Нет, тут надо подумать…» А, как известно – утро вечера мудренее, и посему кошка решила поразмыслить до завтра, когда проснется солнце, а пока оно спит у нее будет немного времени посоветоваться с подругой-луной, да поразмыслить самой.
 Однако, ни ночная советчица, ни новое солнце не помогли, и на следующий день мысли совсем не хотели собираться во что-то стоящее. Поначалу они медленно блуждали где-то вокруг, а затем даже стали перебивать друг друга и спорить! И чем больше кошка думала, тем труднее ей было выбрать самую важную мысль, ну или хотя бы ту, с которой можно было достойно начать диалог с хозяином. Поэтому и наследующий день, человек так и не услышал от нее ни единого слова. 
 Так проходили день за днем, а кошка все никак не могла найти подходящих слов, достойных человека. Хотя мысли и разные думы вовсе не покинули ее, и по-прежнему кружили рядышком, взмывая то вверх, то вниз, то вовсе путались, а иногда  даже сражались между собой, будто бы на маленьких невидимых шпагах.
 
  Время неумолимо шло вперед, и вот наступил последний день осени. Кошка прятала свой маленький мокрый носик, то прикрывая его лапками, то пушистым хвостом. Она понимала – сегодня будет снег. Только не знала хорошо это или плохо? Ей очень хотелось увидеть первый снег,  и все же глупо было упускать шанс, подаренный ей самой судьбой.
 «Так что же я скажу ему?» Теперь все размышления, что были передуманы ей в эти дни, казались еще более нелепыми и смешными, сомнения мучали бедняжку. Вечер  был уже на пороге, а с ним и последний луч надежды. Вот в коридоре раздались шаги, и кошка отчаянно начала думать, что же все-таки такого важного сказать своему близкому другу?
 
- Радость моя! – послышался знакомый голос хозяина. – Ну, вот я и вернулся! Иди ко мне. - Мужчина нежно погладил кошку и скрючил в своих неловких, но очень искренних объятьях.
 «Ну, хоть бы одна мысль посетила б меня сейчас!» - умоляла кошка, сама не зная кого, заглядывая в добрые и родные глаза. «Ну, хоть бы имя его произнести! Имя…мя…».

- Мяу! – неожиданно для себя самой издала кошка.
- Смотри! – хозяин, казалось, и не обратил внимания. – Видишь! Там, за окном – это же снег! Самый первый снег в этом году!
  Кошка не обернулась. В этот момент глаза ее сделались такими грустными, что ни один самый лучший сыщик на свете не отыскал бы грустней. Но это лишь на одно мгновенье…
         
 Кошка потерлась щечкой о грудь хозяина и вдруг почувствовала облегчение, словно тяжелый камень свалился с ее души. Она еле заметно улыбнулась и замурлыкала так нежно и умиротворенно, что казалось, это было песней. А в этой песне чего только не было! И все прошлые думы, и нынешние мысли, и даже то, о чем, еще никто и не подозревал.
 Человек, сжимая милое существо в объятьях, подошел ближе к окну, чтобы кошка могла разделить с ним это незабываемое зрелище. И они еще очень долго смотрели сквозь стекло на кружащиеся  белые хлопья, оставаясь  одновременно и вместе и наедине с этими первыми вестниками грядущей зимы. Смотрели и молчали. И сейчас слова казались им ненужными, и даже лишними, ибо лишь любящие и преданные сердца могут так многозначительно молчать друг с другом о самом удивительном и сокровенном…