ХЛЕБ

 –    Мария, мне хочется домашнего хлеба.
 – В магазинах – какой только захочешь… – откликнулась жена, но, взглянув на мужа, умолкла – напрасно убеждать, не отступится.
Николай поплёлся в летнюю кухню растапливать печь. После длительного перерыва она долго шипела, трещала, дымила, но всё-таки сдалась, и нёбо печи начали лизать длинные языки пламени. Мужчина слабо улыбнулся – он начал сбрасывать с себя какой-то давний невидимый тяжёлый груз…
Пошёл в кладовку, добавил к пшеничной ржаной муки, просеял через сито, а потом внёс в дом, чтобы прогревалась.
– Ты смотри, – подумал, – понадобилась и ржаная мука.
У многих хозяевов, для лучшего урожая на поле, одна часть земли была под рожью, другая – под овощами. На следующий год – наоборот. Был и собственноручно сделанный цеп. Разве дождёшься того комбайна?  Дальше – на мельницу.
– Не очень хорошо, что оно будет всходить на дрожжах, но где та закваска, – ворчал себе под нос старик, прилежно вымешивая тесто, которое уже начало отставать от рук.
– Ты, Мария, не сильно стучи, пускай греется и помаленьку подымается, а я пойду ещё раз растоплю  печь, давно ведь уже этого не делали. Одного раза мало будет.
Жена, взглянув в моментально помолодевшие глаза мужа, ничего не ответила – только покачала головой.
– Не забыл, что и как – промелькнула мысль у хазяйки. – А годы ведь берут своё.
Николай, тихонько, чтобы не стукнуть дверью, посадил хлеб в печь и вышел во двор. Прошло немного времени – и он уловил еле слышный, слабый, душистый аромат. В голову начали лезть воспоминания отца о голодоморе, послевоенных годах и собственные воспоминания о громадных очередях и кукурузном хлебе.
Неожиданно возле ворот послышался шум легкового автомобиля. Скрипнула калитка:
– Бабуля, дедуля, – затопала ножками внучка Арися, повиснув в объятиях стариков, а с автомобиля, улыбаясь, вышли сын и невестка.
–  Так ты, Николай, знал, что дети с внучкой приедут? – улыбнулась жена. Но он ничего не ответил, а только подмигнул Арисе.
– Что-то так пахнет, так пахнет, даже с улицы слышно! – защебетала внучка.
–  Это дед хлеб домашний печёт.
–  Я хочу хлеба, я хочу хлеба!
–  Арися, веди себя как следует, – отозвался сын.
– Пошли в дом. В ногах правды нет. Одними разговорами сыты не будем. Там и поговорим, – распорядился хозяин.
Позже не заметили, как на столе появился хорошо выпеченный, слегка треснутый (словно шапка набок) хлеб. А запах!..
Девочка тихонько попросила:
– Бабуля, отрежь мне кусочек, терпеть  больше не могу.
Она поспешно, словно боясь, что у неё этот кусочек отберут, запихивала его в рот так, что аж слёзы наворачивались на широко открытые  глаза. Её щёки были раздуты. А когда губы еле-еле сомкнулись, послышалось:
–  Ещё хочу.
– Мария, накрой на стол, а то ребёнок вон как проголодался! – засмеялся супруг.
Когда поздно вечером все уже легли спать, Николай пошёл на кухню и осторожно взял огрубевшими обветренными  пальцами душистый, ароматный румяный ломоть.  И, не взирая на то, что так хорошо посидел, поел да ещё и запел после стопки, ему снова захотелось кусочка сала с луком и ломтика хлеба.
–  Боже, не дай людям умереть голодной смертью! Боже, пролягут ли дороги моих детей и внуков через деревню? Куда идём? – шептали губы старика. Пальцы его дрожали, глаза застилал туман…