Ты не поверишь...

Ты не поверишь...
«Не может быть! Этого просто не может быть! Так не бывает...- проносилось в голове у Наталии, все еще очень красивой и хорошо ухоженной женщины сорока шести лет. Этот услышанный только что ею сумбур сводил ее с ума. Ее обычно крепкие нервы, похоже, сдавали, поскольку губы начали немного подрагивать и свернулись в улыбку, которая больше была похожа на гримасу.
- Я не верю. А можете проверить еще? Пожалуйста, – попросила Наталия Анну Николаевну, семейного врача клиники «Поколение».
- Конечно, можем. И будем. Вы ведь, Наталия Иссидоровна, в таком возрасте, когда нужен очень тщательный уход....
- Подождите, подождите. – Я ничего не понимаю. Мне ведь говорили, что это невозможно.
- Наталия Иссидоровна, я могу опираться только на исследования. Мануальный осмотр тоже подтверждает состояние. Да Вы так не волнуйтесь. Что Вы? Прямо на Вас лица нет. Успокойтесь. Лариса, дайте, пожалуйста, воды, - обратилась она к медсестре, видя, что Наталия Иссидоровна сейчас просто рухнет. – Присядьте. Присядьте. Вот так...- Анна Николаевна подставила стул, поправила на нем подушечку и усадила пациентку.
- Ну что, Вам уже лучше? - ласково улыбнулась она. Давайте мы сейчас с Вами сдадим анализ крови, мочи, - с этими словами она стала выписывать направления, что-то тихонько бормоча себе под нос.
Наталия была словно, как в тумане. Мысли свернулись в огромный тяжелый ком и не давали продыху. И только одна мысль свербила безостановочно, как дятел по стволу сосны: «Не может быть. Этого просто не может быть»...
*******
Наталия Иссидоровна Заралкина (в девичестве Булатова), успешная деловая женщина или, как там сегодня они называются порой пренебрежительно, порой с завистью, а порой и иронично – бизнесвумен, была в разводе. Официально, правда, они еще не оформили документы, так как ее муж, теперь уже бывший, хоть и не на бумаге, очень просил этого пока не делать. Ему сейчас было и не до этого. Его компания выходила на публичный рынок в Америке. И информация о том, что владелец такого успешного всемирно известного холдинга недавно развелся, оставив жену с тремя детьми, могла бы испортить всю сделку.
Наталии в принципе было все равно. Да, она была, конечно, в целом зла на своего супруга Контстантина Заралкина. Но согласилась. Поскольку они расстались, в общем-то, как интеллигентные люди, по обоюдному согласию. Больше того, для всей светской публики они продолжали быть мужем и женой. Дети уже были не совсем маленькими и довольно-таки самостоятельными. Сыну Николашке - двадцать один, дочке Ксюшке – шестнадцать, маленькому Игорьку, приемному сынишке, правда, всего двенадцать. Но и Ксюшка, и Игорек жили в Швейцарии. Там учились в школе-пансионе в Монтре. Будут там и школу заканчивать, да и учиться в Университете, видимо, тоже будут в Европе. А Николашка заканчивал МГУ и уже жил самостоятельно в своей квартире на Знаменке.
Сейчас Наталия Иссидоровна и Константин Семенович считались в гражданском разводе, как его называла Наталия, по примеру гражданского брака.
Инициатива расстаться принадлежала больше ей самой. Надоело, что Костя постоянно появляется в окружении смазливого молодого длиноногого сопровождения, объясняя это тем, что ему так положено по статусу. А ей что положено по статусу, можно узнать? Тем более что Наталия не какая-нибудь там домохозяйка. И замуж вышла за него не из-за секретарского стола, будучи, допустим, его помощником или референтом. Да и он тогда не был успешным бизнесменом, про которого пишут сегодня в Форбсе. Вышла–то она замуж за обычного инженера. Да, симпатичного, обаятельного, улыбчивого и предприимчивого. Он работал на заводе. Был даже какое-то время освобожденным секретарем комсомольской организации – куда его областной партийный комитет направил, - получал свои одинаковые сто восемьдесят. Ах, какая тогда жизнь была веселая. Походы, костры, рыбалка, палатки, байдарки.
А какая у них была сыгранная команда по волейболу. Вот, бывало, приедут они в Коктебель, раскинут палатки, и бегом на пляж. Море и волейбол. Все вокруг завидовали. Многих подсобрали на этом пляже. Дружат они все по сей день. Толик, вон, сейчас известный хирург, а Зойка – кинозвезда. Леночка – юрист. А Валерка - в бизнесе с Константином. Да, многих там встретили.  Кого-то сейчас и не вспомнить, а про кого-то читаешь время от времени в газетах и журналах, в разных рубриках, типа «Портрет недели», - об успешных предпринимателях и руководителях.
Все это уже так давно в несбыточном прошлом.
Сама Наталия тоже была достаточно успешной. По крайней мере, так про нее говорили. Она закончила Университет, экономический. Между прочим, с красным дипломом. Работала в Госплане СССР какое-то время. Попала туда по распределению. А вот когда время поменялось, ей предложили поработать в одной из крупнейших западных компаний по производству продуктов питания. Начала работать в Москве, когда те только открыли представительство. Ее первая должность называлась как-то вроде «эксперт по экономике и развитию бизнеса». А потом стала директором депертамента. Но это позже, когда компания начала открывать свои производственные и перерабатывающие заводы. Какое-то время поработала за рубежом в Европе и Америке. А сегодня она – генеральный директор одного из таких вот заводов недалеко от Москвы. Так что – не хухры-мухры. А что, более полутора тысяч человек работает сейчас под ее руководством.
Наталия Иссидоровна к своему университетскому красному диплому, добавив высшее бизнес-образование в Стэнфорде, США, намного опережала мужчин – коллег, как по образованности, так и в эрудиции.
А мир бизнеса не терпит слабых. Да, немного в нем сочувствия и искренности. Особенно по отношению к женщине, да еще такой, которая фору даст многим представителям сильного пола.
Таким не просто, как среди «своих» женщин, так и «не своих» мужчин.
«Эх-эх, была бы ты в штанах, Наташка, цены бы тебе не было, - любил говаривать зам. министра по экономике Госплана СССР, когда она еще в те, советсткие годы, будучи молодым специалистом, отлично защищала тот или иной проект на коллегиях. Ей доверяли, но вот продвижение навряд ли ей светило. Это был очень закрытый мужской мир.
В общем, теперь, этой элегантной, умной, обаятельной женшине могли позавидовать многие. А тогда?
Да и тогда, наверно, тоже. А что? В школе училась всегда успешно. Участвовала в различных конкурсах и викторинах. В общем-то, любила общественную жизнь класса и школы. Не так, чтоб до дури, а просто ей нравился какой-то дух, задор, творчество. Родители были, в общем-то, простыми инженерами. Но в их отношлениях что-то было такое искреннее и доверительное, что не могло не ускользнуть от наблюдений девчонки. Она росла доверчивой девочкой, открытой, доброжелательной. Правда, жили они тогда не в Москве, а в Перми. Даже под Пермью, в закрытом городке. Натальины родители работали в одном из почтовых ящиков, которых тогда было много по всей стране.
Когда Наталия решила поехать поступать в Москву, да еще в Ломоносовский университет, оба испугались. Связей-то нет. Кто поможет? Да и денег-то особенно не было. А Москва - город не дешевый. Да и соблазнов много.
Но Наталия решила, и все тут. Первый год провалилась. Хотя она и закончила школу всего с двумя четверками. Пошла работать в Дом престарелых. Туда брали с семнадцати лет. И без специальности. Короче, носила горшки, мыла судна и полы. Кормила стариков с ложечки. Нагляделась. Каких там только не было случаев. Да ведь и в Дом-то тот еще попасть было не просто. Все по блату. Несмотря на многочиленные проверки и комиссии, все руководству с рук сходило: стариков кормили гадко, а домой несли наполненные сумки. Наталия этому противилась, как могла, а зав. отделением ей и сказала: «Только попробуй рот открыть, мигом улетишь отсюда. И тю-тю твой университетик-то».
Наталия посопротивлялась, да и сдалась. Правда, как-то ее в органы вызывали, предлагали сотрудничать. Но ей тогда удалось это обойти. Про нее забыли. Не навсегда, правда.
Поскольку в Доме престарелых содержались ветераны партии, то она насмотрелась как на «музейные экспонаты», так и на отпрысков их. Особенно на нее произвела впечатление одна семья. Внешне – все чинно. Подопечный Дома в прошлом был Заведующим каким-то сектором в ЦК. В общем, чин. А сын его, тогда служил в ЦК ВЛКСМ, в отделе молодежных организаций. Приезжал в больницу на черной машине. Правда, без сопровождения, но с личным водителем. Всегда машину оставлял во дворе больницы, прямо на въезде, загораживая другим посетителям возможность подъехать поближе. Ему сделали замечание, а он заорал, просто, как торговка в базарный день. Размахивал руками, бранился нецензурно. Наталия была в шоке. Это ведь какой пример всему обществу. Увидел, что Наталия с укоризной на него смотрела, хотел было гаркнуть и на нее, но что-то его остановило. Вдруг замолчал, откашлялся и вошел в здание. А потом оказалось, что Наталия ухаживает за его отцом. Тихонький такой был. Любил слушать, когда ему книжки читают. А Наталия очень хорошо читала. С выражением. Вот он и просил, чтоб Наталия ему всегда читала. Денис, так звали сына старичка, стал предлагать деньги Наталии за то, чтоб она лучше ухаживала. Наталия смутилась. Стала отказываться, а медсестра Зина говорит: «Ты что, дурочка, бери, конечно. Кто за восемьдесят рэ будет тут дерьмо за ними выгребать. А ты, вон, молодая, тебе еще и одеваться надо».
В общем, согласилась Наталия. Поэтому, когда ее как-то опять в органы-то вызвали, чтобы побольше узнать, что за безобразия там происходят, Наталии уже и неловко было рассказывать обо всем. Сама ведь берет дополнительные деньги. Хоть это и не было положено.
К старичку Денис приходил то сам, то его жена, то они вместе. А постепенно стал сам наведываться все чаще. Особенно часто попадал в дежурство Наталии.
Как-то вечером она, закончив чтение и уборку палаты, собиралась уже пойти в общежитие, как нарисовался Денис. В это время посетителей уже не пускали. Отбой. А он и не стремился туда попасть. Взял да и  предложил Наталии подбросить ее до метро. Был лютый холод. А на Наталии - искусственная шубенка, да легкие сапоги.
Короче, согласилась. По дороге он ей и говорит: «Слушай, у тебя время есть? Может, заедем к моим друзьям- художникам на Нижнюю Масловку? Там у них мастерские, всегда так весело. Картины посмотришь, познакомишься с интересными людьми». Наталия начала отказываться, говоря, что ей надо готовиться к вступительным экзаменам, а он настойчиво предлагал, пока не сказал: Ладно, не отказывайся. Заодно и покушаешь там у них. Верно, голодная». Наталия действительно вечно голодала. Больничную пищу-то есть было невозможно, а на свою - денег совсем не хватало. Да еще надо было репетиторам платить. Родители почти не помогали. Не из чего было. Короче, согласилась.
Приехали на Масловку. Народу много. Дым коромыслом. Еды особо-то и нет. Колбаса да хлеб. Зато выпивки – хоть ванну заполняй. Наталия–то не пила. Но вот шел тост за тостом, она отказывется, и вдруг кто-то сказал, «А что это, милая барышня не пьет совсем? Небось, в КГБ служит». Все тут же замолчали. А Денис говорит: «Да ладно Вам. Я ее знаю. Это моя телка». Наталии стало не по себе. Но он ее так крепко придавил к продавленному дивану, что она и продыхнуть-то не могла.
- Угу, - сказала она. - Я его. Мы вместе пришли.
А Денис и расхохотался.
- Ну, вместе пришли, вместе и уйдем. А вот пить, конечно, она будет. Правда, Наташка? – обратился он к ней и налил ей полстакана портвейна.
- Ну-ка, ну-ка, - приговаривал Денис, поя Наталию. Она мотала головой. Бурое вино текло по ее подбородку, капая на клетчатую юбку, но никто не обращал никакого внимания. Все подзуживали, подгикивали, подсвистывали. Так он и влил Наталии полстакана. А потом еще, а потом еще...
Вдруг она почувствовала, как чьи-то сильные руки переворачивают ее, куда-то тащут. Потом шум в голове. Запах лука, колбасы, алкоголя, чего-то еще. Кто-то пытается с нее стянуть юбку, колготки...
Какая-то небесная сила помогла ей встрепенуться. Спихнуть кого-то с себя, отпнув какое-то тело и ничего не видя вокруг, вырваться из непонятного подвала на свежий воздух. Голова шумела, качало, тошнило. Было холодно.  Но она бежала, не видя дороги.
Наталия даже не понимала, где она и сколько времени.
Чудом она через какие-то пролески оказалась у метро Динамо, бросилась вниз и заплакала. Похоже, ушел последний поезд. Обходчица путей увидела ее минут через пятнадцать.
«Милая, что с тобой? Тебя кто-то обидел? – спросила она.
- Я не знаю. Я ничего не знаю - только и приговаривала Наталия, неистово рыдая.
«Девочка моя, ты не плачь. Подожди меня. У меня сейчас смена закончится, и мы пойдем ко мне в дежурку. Там я тебя чаем и напою. Не плачь, слышишь? Все образуется.
Через двадцать минут Валентина Ивановна уже отпаивала чаем Наталию.
- Слава Богу, милая. Похоже, ничего плохого не случилось. Что-то тебя спасло. Наверно, Бог тебя любит.
Наталии было плохо. Бил озноб. Ее рвало. Тошнило. Ощущение было, будто весь мир качался и кружился.
В служебке был топчанчик, на котором лежали потертое войлочное одеялко и замусоленная подушка. Валентина Ивановна уложила Наталию на этот топчан и сказала, что та может поспать до шести утра, то есть до первого поезда.
Одеяло пахло папиросами, подушка была в комках, но Наталия чувствовала себя в тепле и безопасности.
Утром ее разбудила Валентина Ивановна. Налила чай с сухарями и плавленным сырком. Размешала много сахару и заставила все выпить и съесть. Еще она посоветовала все-таки сходить к гинекологу, чтобы снять все подозрения.
********
В женской консультации было много посетителей. Вернее, в основном посетительницы.
Просидела в очереди два с лишним часа, вошла в кабинет и не знает, что и сказать.
- Ну что, так и будем молчать? Чего пришла-то? – спросила полная и непричесанная женщина в белом халате. Наталия не поняла даже, кто она, врач или медсестра. Вторая женшина была молодая и достаточно приветливая. По крайней мере, она ее подбодрила.
- Вы что, первый раз у гинеколога, что ли?
- Да, - тихо сказала Наталия.
- Ну, давайте Вас осмотрим. У Вас какие-то жалобы? – спросила молодая.
- Да нет, вроде пока нет, - неуверенно произнесла Наталия.
- Ну что ж, идите за ширму и раздевайтесь. Салфетки принесли? А носки?
Наталия просто не знала, что надо было приносить и вообще, что делать.
Через несколько минут врач, а это все-таки, к счастью, была та, молодая женщина, помыв руки, сказала;
- Ну, что ж, с боевым тебя крещением. Теперь ты знаешь, что такое гинеколог, и что нас бояться не надо. А когда начнешь жить половой жизнью, тогда и чаще будем встречаться, – улыбнулась она.
Наталия была счастлива оттого, что с ней действительно не произошло беды. Она была благодарна какой-то силе провидения, которая ее спасла в тот кромешный момент.
Но с тех пор Наталия дала себе слово, что ни при каких обстоятельствах она не будет пить никакой алкоголь в незнакомых компаниях. А по возможности и вообще пить не будет.
*******
В сентябре она начала учиться на экономическом факультете в Университете. Учеба ее захватила. Было очень интересно. Лекции слушала на одном дыхании. Группа в основном состояла из мальчишек. Много раз ее приглашали на разные мероприятия, то чей-то день рождения, то еще что-нибудь, но она, как правило, отказывалась Вскоре посчитали, что она нелюдимка и вообще перестали ее приглашать.
В начале второго курса, в сентябре, все поехали на картошку. Ребята были с разных факультетов: и с физмата, и с филфака, и с географического, и с биологического, и других. Там царила какая-то особенная атмосфера. Атмосфера доброжелательности и поддержки. Наталия передружилась со многими ребятами. Вечерами они сидели у костра, пели песни, шутили, смеялись.
Наталия мало того, что приобрела много новых интересных знакомых и приятелей, но главное - научилась дружить. Искренне и верно, без оглядки и с самоотдачей.
Это были ее лучшие годы. Она снова стала верить в случайные знакомства, в отзывчивоть и преданность.
Как-то в конце второго курса она была приглашена на день рождения к Вике Казаковой, студентке филфака, дочке достаточно известного советского политического деятеля. Ее отец служил в ЦК в каком-то очень высоком чине. Вика была девочкой скромной, даже может несколько застенчивой, если не сказать замкнутой. По крайней мере, родителям так казалось. Поэтому, когда ей исполнилось восемнадцать лет, ее родители устроили грандиозный праздник, что-то типа посвящения во взрослую жизнь. Пригласили благонадежных студентов из университета, различных сокурсников Вики, а также и молодых комсомольских лидеров из других ВУЗов. В числе гостей оказалась приглашенной и Наталия. Вика и Наталия познакомились и подружились на картошке. Родители Вики знали от нее, что Наталия не была москвичкой, жила в съемной комнате недалеко от университета, что она была очень добросовестной студенткой и что Вика с ней хотела дружить. Вот родители и пригласили, кроме детей дипломатов, политиков и актеров, также и Наталию, чтобы поближе с ней познакомиться и понаблюдать за девушкой. Им понравилось, что Наталия хорошо поддерживала беседу на разные темы, а также вела себя скромно и благопорядочно. Не могло ускользнуть от Элеоноры Станиславовны, мамы Вики, и то, что Наталия оказалась чуть ли не единственной молодой гостьей, которая не пила и не курила. Родители также уже успели выяснить в университете, что Наталия действительно учится на одни пятерки. В общем, кастинг у родителей она прошла успешно, и ее одобрили в качестве новой подруги для Вики и позволили им дружить.
Наталия стала частой гостьей в этом доме. Михаил Романович, отец Вики, постоянно ездил в командировки за границу. И вообще, ее родители довольно-таки нередко уезжали отдыхать как в различные зарубежные страны, так и в Сочи и Ялту. Чтобы Вика не оставалась одна, ей разрешали приглашать Наталию с ночевкой. Поскольку они очень доверяли нравственной Наталии, то они были спокойны насчет и своей дочери.
Девочки стали «не разлей вода». Вика постепенно повзрослела. Отрезала косу. Стала краситься, а потом и курить. Наталия ее за это ругала, но Вика просила родителям ничего не говорить, чтобы не расстраивать маму.
 Как-то родители поехали на дачу в Жуковку. Вика отказывалась ехать одна, и тогда они решили позвать туда и Наталию. Наталия согласилась, но при условии, что ей дадут позаниматься математикой перед зачетом. Конечно, родители были согласны, тем более поставили Вике ее в пример и потребовали, чтобы и Вика тоже взяла с собой учебники. Ведь дело было во время летней сессии.
Итак, после сдачи экзамена обе девушки направились на дачу, как и договаривались. Туда их вез личный водитель отца на служебном автомобиле типа Чайка или ГАЗ, Наталия не очень-то в этом разбиралась. А родители их уже ждали на даче.
Когда они прибыли, то Элеонора Станиславовна сразу же побежала ставить самовар, а Михаил Романович показывать свой любимый крыжовник и грядки с клубникой.
В тени высокой сосны был разбросан гамак, а также там стояло кресло-качалка, в котором кто-то сидел, укутанный в одеялах. Наталия невольно вздрогнула, когда этот кто-то громко замычал.
- Не бойся, Натусик, - сказала Вика, – Это мой старший брат. Он болен.
- А чем, прости? И почему ты мне никогда не говорила, что у тебя есть брат? – озабоченно поинтересовалась Наталия.
- А, мы не очень любим об этом говорить. Он живет в лечебнице. После какого-то детского заболевания, минингита, что ли, он перестал умственно развиваться и сейчас, несмотря на то, что он старше меня на шесть лет, его умственные способности - на уровне пятилетнего ребенка.
- Но он же твой брат, - воскликнула Наталия.
- Вот именно, поэтому я о нем и не люблю говорить. Но тебя могу с ним познакомить.
- Да, пожалуй, Я бы хотела, - произнесла сострадательно Наталия.
Они подошли к креслу, в котором покачивался Юрик, как его называл папа Вики, или Жорик, как его ласково называла Викина мама.
- Юрик, привет. Это я, Вика, - произнесла сестра Юрика.
- Лика, а-а-, - сказал он. И заулыбался во весь рот.
- Юрик, а это Натусик, Ната, моя подруга. Познакомься с ней. Протяни ей руку, пожалуйста.
Юрик опять заулыбался, показав свои крупные желтоватые зубы, и произнес на одной ноте «На-та», и загигикал.
Он протянул к Наталии сухую немного сморщенную руку с длинными ногтями и попытался сжать ладонь девушки. Наталия срузу же ощутила жуткое сочувствие к этому парню, который и не понимал, что он болен. Она присела возле него на травку и стала с ним разговаривать. Вике это быстро наскучило, и она убежала. Элеонора Станиславовна наблюдала за этой парой и видела, как улыбка достаточно часто освещала лицо ее больного сына. Он ни разу не замычал и не задергался. Молодые люди как будто бы нашли общие темы для разговора и великолепно ладили. Это заметил также и Михаил Романович.
Во время обеда они спросили Наталию, о чем те говорили, и Наталия очень спокойно и доброжелательно рассказала, что они беседовали о сказках, бабочках, цветочках, а также о шоколаде и мороженом. Наталия не задавала никаких вопросов, но было видно, что она умеет ладить с такими людьми, как Юрик, что она терпелива и доброжелательна. Наталия же перед сном опять повидалась с Юриком, почитала ему сказку на ночь и, поцеловав его в лоб, направилась на веранду пить чай с вареньем. Родители поинтересовались у Наталии, откуда она умеет обращаться с такими людьми, как Юрик, и Наталия рассказала им о своем опыте в Доме престарелых, который она приобрела, работая год еще до поступления в университет.
Эта встреча на даче и послужила укреплением дружбы семьи Казаковых с Наталией. Ее репутация стала еще более непреклонной и верной. Родители спросили, не могла бы Наталия поухаживать за Жориком, в тот период, когда вся семья отправится на каникулы во Французскую ривьеру. А пожить она может у них дома, чтобы не платить за съемную квартиру. Да и домработница за ней поухаживает и будет ей готовить и стирать. Заодно и квартира вроде как под присмотром.
Наталия, конечно, не хотела оставаться у них дома на месяц, но и отказать им не могла: Так ей было жалко Юрика.
Кроме этого не понятно было, сможет ли она далее проживать в своей съемной комнате. Хозяйка еще не определилась.
Итак, она осталась одна в доме на Набережной, в шикарной пятикомнатной квартире, с огромным балконом и с великолепным видом на Кремль. На целый месяц!
Как-то, возвращаясь из клиники, в которой содержался Юрик, она зашла в гастроном недалеко от дома, чтобы купить творог, сметану и сушки. Встала в очередь возле молочного прилавка и вдруг услышала голос. Голос, который ей никогда больше не хотелось слышать. Мужской голос отчитывл продавщицу в грубых выражениях, правда, не понятно, за что. Этот голос принадлежал ни кому иному, как Денису, комсомольскому лидеру, балагуру, пьянице и пошляку. Она содрогнулась, вспомнив ту жуткую историю в мастерских художников на Масловке, в которую она когда-то попала по своей доверчивости и порядочности. Денис, в запале,  вдруг повернул голову в сторону очереди и внезапно заметил Наталию.
- Оооо, кого я вижу, - протянул он. – Сколько лет, сколько зим... Наточка, ты ли это…
Он был, очевидно, навеселе. Ворот рубахи был распахнут, галстук съехал на бок, брюки не очень чистые.
- Оооо, красавица ты моя, где ж ты была, - громко завопил он таким голосом, что Наталии стало неловко и неприятно. Она вжала голову в плечи, прикрыла глаза, делая вид, будто он обращается не к ней. А он тем временем, отстав от продавщицы, направился прямо на Наталию.
- Хоть бы кто-то его остановил, - подумала с надеждой Наталия.
Так ведь нет. Все отстранялись, как будто всем было все равно. Он уже почти приблизился к ней, потянул руку к ее лицу, вероятно, желая его как-то ухватить и, не рассчитав, поскользнулся и навис на прилавке, уронив при этом какие-то банки, консервы, еще что-то, что было на нем разложено. Громко ругнулся, отрыгнул и попытался подняться. Все отшатнулись, Наталия немного отодвинулась. Но Денис каким-то образом поднялся сам, удержался и опять полез к Наталии. Он уже схватил ее за подбородок, наверно, желая поцеловать, как Наталия отпрянула и, наткнувшись спиной на кого-то, наступила кому-то на ногу. Поскольку хода назад ей не было, то Денис ее достал и опять схватил. Наталия не выдержала и завизжала. Вдруг на Дениса налетел какой-то молодой человек и оттащил его от Наталии. Подбежал патруль дружинников, которых кто-то, вероятно, уже ранее вызвал, и Дениса, взяв за руки, увели от прилавка. Он кричал что-то про партию, комсомол, ответственную работу, но его все равно вели куда-то в сторону кабинета администратора магазина.
Наталия была несколько возбуждена от этого происшествия, поэтому не сразу оглядела того, кто пришел ей на помощь. Им оказался на самом-то деле, очень симптичный парень, который ей подбадривающе улыбнулся и, протянув руку, сказал: «Игорь. Очень приятно. А Вас как звать?»
Наталия не очень была уверена, что ситуация самая приятная для знакомства, но из вежливости сказала, что ее зовут Наталией. Игорь в стороне подождал, пока Наталия сделает все свои покупки и, когда она направлялась к выходу, он к ней опять подошел и предложил проводить до дому. На тот случай, если тот подонок опять будет к ней приставать. Наталия не была настроена на провожания, но опять-таки из вежливости согласилась. Идти было недалеко, минут семь, можно и потерпеть непрошенного компаньона.
По дороге они выяснили, что оба учатся в одном университете, при этом Игорь закончил только первый курс химфака, то есть будущий химик. Он также сказал, что со школы мечтал учиться в университете именно на химика, так как его отец тоже закончил тот же факультет, а сейчас работает в министерстве химической промышленности.
Проводив Наталию до дома на Набережной, он, думая, что она живет в этом доме, сказал, что сам живет совсем недалеко, на улице Димитрова. То есть, соседи, как он выразился.
- Слушай, а что ты завтра делаешь, может в кино сходим, а?- спросил он Наталию уже около ее подъезда.
- Я не знаю, уменя дела. Мне надо навестить кое-кого в больнице, - ответила она.
- А пойдем вместе, а? Я тебе помогу. Идет?
Он даже не спросил, кого и зачем собиралась Наталия навещать, а Наталия и не собиралась пока ему ничего говорить. Кто он ей? Да никто, случайный прохожий.
Тем не менее, на следующий день они встретились у метро Новокузнецкая. Ехать надо было до Коломенской, а потом двадцать минут на автобусе. По дороге они много что друг про друга узнали. Им было легко друг с другом. Одна альма-матер, одни интересы. Игорь окончил школу с золотой медалью, хорошо рисовал, очень прилично знал английский, потому что жил с родителями в Индии, когда его отец там работал в торгпредстве. Мама Игоря была домохозяйкой, хотя тоже окончила университет, только не в Москве, а в Новосибирске.
Игорь рассказывал о химии, как о чем-то чудесном и необыкновенном. Наталия никогда не любила химию. Кстати, это была одна из двух четверок в ее аттестате (вторая была по обществоведению). Но рассказы Игоря были настолько увлекательными, что ей даже стало жаль, что она так и не выучила этот предмет, о котором Игорь рассказывал, как поэму читал.
Наталии пришлось рассказать, что навещает она брата своей подруги по университету, да и квартира-то не ее, а семьи Казаковых, которые попросили ее временно там пожить. А сама она из–под Перми. И родители ее там живут. Она также сказала, что снимает комнату, но хозяйка решила обменять квартиру, чтобы разъехаться со взрослым сыном и, наверно, потом ей придется переехать в общагу. Ведь она не была убеждена, что сможет найти снова такую дешевую комнату. Родители не могут ей много высылать, а только максимум пятнадцать рублей.
- Слушай, а давай я что-нибудь придумаю, а? – спросил Игорь, когда они уже ехали назад.
- Да что ты можешь, Игорь. У тебя ведь нет квартиры, буду искать сама. Посмотрим, что получится.
- Давай я с мамой поговорю. Может она что придумает? У нее куча подружек, которые постоянно живут за границами. Может, кто из них и сдает.
- Ну, поговори, может, что и получится, - согласилась Наталия.
Они пошли в кино, потом в кафе-мороженое. Болтали так непринужденно и весело, что не заметили, что уже было полдвенадцатого ночи.
- Ой, сейчас опять перед мамой оправдываться. Ну ладно. Не в первой, - сказал сокрушенно Игорь.- Ну, завтра-то встретимся, давай?
В общем, они встречались почти каждый день и так почти целый месяц, пока родители не увезли Игоря на море. Он влюбился в Наталию. И не скрывал этого. Мама же Игоря, понимая, что у него первое чувство, поначалу даже и не придала значения. Но когда тот заговорил о Наталии, да еще с болью в глазах сообщил, что не хочет ехать на море, мама поняла, что дело не просто в детских свиданиях. Она, конечно, была обеспокоена тем, что Игорь почти каждый вечер стал приходить очень поздно. На вопросы, где был, он почи ничего не отвечал, отмахивался, отшучивался, отделывался разными незначительными и несущественными ответами, типа: Ну что, сама не знаешь, что ли, как это в студенческой жизни бывает? Сама что ли не была студенткой? Ну, с ребятами, ну, в кино, ведь не пью же, и так далее...
Вскоре приехали Казаковы, а Игоря увезли в Ялту.
А Наталия поехала к родителям под Пермь. Лето заканчивалось. Комнату она так и не нашла. Подала заявление на общагу. Вроде обещали, но ведь там пять человек в комнате. Как она будет учиться-то?
*********
Звонил телефон. Да, Наталия явно слышала, как звонит телефон. «Почему же никто не может взять трубку? Ну, пожалуйста. Хоть кто-нибудь. Я хочу спать», - проносилось в воспаленном мозгу Наталии, когда она, пытаясь подняться с кровати, рухнула в нее снова. «О Боже…», - вымолвила она, вся в поту, проснувшись в скомканных и потных простынях общежития университета. Было еще сумеречно. Наверно, часов пять утра. Не позже. В комнате было душно, потому что трем из пяти обитателей комнаты было вечно холодно и путем голосования было решено на ночь форточку закрывать.
- Какой кошмар! Как долго я выдержу эти бессонные ночи. Я вообще здесь не отдыхаю. Постоянно шум и суета, - думала Наталия, натягивая тонкое одеяло повыше на нос, при этом освободив ступни на «свежий» воздух из-под одеяла.- Надо перебираться отсюда.
Наутро, во время большой перемены она решилась позвонить Игорю домой. Она знала, что у них в этот день была военная кафедра, а Игорь каким-то образом договаривался и часто пропускал.
- Хоть бы он сам снял трубку. Хоть бы сам, - молила она.
- Алло, Вас слушают, - произнес низкий женский голос.
- Бабушка. Это его бабушка. Слава Богу, - обрадовалась Наталия. – Будьте любезны Игоря к телефону. Это Наталия из университета.
- Наталия? – перспросила женщина. – Секундочку, я посмотрю. - Игорек, тут Наталия, из университета, - проговорил голос, отдаляясь от трубки.
- Какая Наталия? – переспросил вдалеке другой женский голос. – Игореша, она что, тебе до сих пор звонит? Мы же договаривались.
- Не надо, мама. Мы, ведь, договаривались. - Голос приближался к аппарату. – Але, привет, Натаха. Ты как? Чего так рано?
- Послушай, Игорь. Давай встретимся сегодня. Можешь?
- Ну конечно. С тобой – всегда, – отвечал Игорь полушепотом, прикрывая трубку рукой.
********
Через два часа Игорь и Наталия встретились на Парке Культуры.
- Ну, что? Что делать будем? – спросил Игорь Наталию, чмокая куда-то за ухом.
- Не знаю, Игорь. Настроение - дрянь. Скоро сессия, а у меня ощущение, что я не могу и двух слов связать, не то что вслух, а даже и в уме. Так устала.
- Наташка, а пойдем просто погуляем. Погода, вон, не очень холодная. Снег так красиво и спокойно падает. Ты не замерзнешь? Нет? – поинтерсовался Игорь, немного приобнимая Наталию, сжимая другой рукой ее застывшие без перчаток пальцы.
- Нет, пойдем. Погуляем, да, давай. Я так тебя хотела видеть. Не с кем больше-то и поговорить. Вика все время где-то гуляет. Говорит, что со мной. Завралась совсем. Я поэтому не могу с ее родителями часто встречаться. Вытащат на чистую воду меня. Не смогу им врать. А в общаге ежедневные гулянки-посиделки. Не отдыхаю совсем. Шум, гам, портвейн, табак. Ох, как устала. Все друг с другом, в комнату при всех приводят. Ты бы знал...
- Послушай, Нат, давай все-таки поищем тебе квартиру. Там тебе нельзя оставаться.
- Да знаю. Но у меня денег-то нет на квартиру. На комнату бы едва наскрести. Папа вообще сейчас не может присылать. Часто на больничном. По сути одна мама и работает, – произнесла с горечью Наталия.
- Слушай, ну почему ты отказываешься, чтоб моя мама тебе подыскала жилье? Я ж тебе говорил уже, у нее много знакомых, кто живет в посольствах или служит за границей...
- Ну, ты ведь все сам понимаешь, Игорь. Как только она узнает, что это для меня, она и пальцем не ударит. Помнишь ведь, что было тогда осенью  у вас на даче?
-Да уж, - задумчиво ответил Игорь
 Оба замолчали, вспоминая тот жуткий скандал, который случился в сентябре, когда только началась учеба. Игорь начал учебу на втором курсе, а Наталия соостветственно тогда на третьем. Весь второй курс поехал на картошку, а Игорь согласился остаться на кафедре с профессором Нарыкиным, чтобы помогать ему описывать опыты для его докторской. Мало того, что ему это было самому интересно, да к тому же профессор был старым другом отца. Да еще и не маловажным было то, что он мог видеться с Наталией.
Как-то в один из первых солнечных деньков бабьего лета родители Игоря собрались на дачу. Мама Игоря, Кира Матвеевна, предложила, чтоб Игорь взял с собой свою новую знакомую. Она, конечно, понимала, что для Игоря она не просто знакомая, но принципиально называла ее именно так.
Все поехали на машине, но Игорь с Наталией поехали на электричке. Дача находилась на двадцатом километре по Минскому шоссе, недалеко от деревни Ключ. В тот момент на даче еще жила бабушка Игоря по отцовской линии, Сирафима Карловна. Она очень любила жить за городом и старалась оставаться там до морозов. Сирафима Карловна показалась Наталии очень приветливой, но в то же время своенравной женщиной. Ну, уж лучше так, чем взбалмошная Кира Матвеевна. Казалось, что она задалась любой ценой дискредитировать Наталию. Она задавала ей всякие вопросы, которые ставили Наталию или в тупик, или вообще в неловкое положение. Она достаточно по-снобистски выспрашивала у Наталии про ее родителей, квартиру, зарпалату. Правда, когда появился Олег Александрович, отец Игоря, с рыбалки, то обе женщины стали ворковать и чуть ли не сюсюкать с Наталией.
Они, короче, ей обе тут же не понравились. Но немного времени спустя, бабушка отвела Наталию в сторонку и сказала: Не бойся, милая, я ей такой же допрос учиняла. Вот будет у тебя сын, сама поймешь, как это отдавать его другой женщине. Вот она и бесится. А я ей, вроде, подыгрываю. Не знаю, ради чего. Чтоб не ссориться, наверно. Вас-то девчонок много будет, а мне старой кто поможет?
«По крайней мере, честно, - подумала Наталия.- Вот папа у Игоря, похоже, совсем другое дело».
Вечером мужчины играли в комнате в шахматы, а женщины сидели на веранде и пытались вести светскую беседу. Бабушка что-то вязала и напевала.
- Ну, что Вы думаете делать после Университета, Наталия? К себе в Пермь вернетесь, да? – спросила Кира Матвеевна после некоторого раздумья. «Девчонка-то в целом неплохая, но они все хороши, когда хотят моего Игорька окрутить», - думала она, исподтишка разглядывая Наталию.
- «Ишь, даже еще и окает. По-московски говорить-то еще не научилась, а туда же», - ревниво размышляла она.
- Не думала еще, - ответила Наталия. Нас ведь распределять будут после диплома.
«Ага, не думала, Так я и поверила. Захочет она возвращаться. Можно подумать. Я-то ведь не захотела в Новосибирск ехать. А уж ей-то, в Пермь, и подавно не захочется. Нет, видела я вас таких. Не подпущу. Через мой труп. Поняла?» - мысленно разговаривала она с Наталией, а вслух сказала: Конечно, распределение. Но ведь москвичей-то по-другому распределяют, нежели иногородних. Сама ведь, небось, знаешь.
Наталия даже и не хотела возражать. А что толку? Все равно ведь не поверит, что я думаю иначе. Наталия промолчала.
- Ага, значит, Вы согласны с моими доводами? Так ведь? – настаивала Кира Матвеевна.
Наталия опять промолчала.
Кире Матвеевне это уже стало не нравиться. – Послушайте, Сирафима Карловна, я что, что-то не так говорю? Точно ведь, они только и ждут, чтоб распределиться в Москве. Не так, что ли?
- Ну да, ты тоже также хотела, - отпарировала бабушка.
- Конечно, хотела. Да Ваш сын меня бы и не отпустил. Так вцепился. У меня-то в тот момент и другие поклонники были. Да вон, например Борька с моего паралелльного потока. Или Петр из класса. Я бы в девках не осталась – возмутилась Кира Матвеевна.
- Конечно, конечно. Только ты предпочла моего Олежку из Москвы, а не своих хахелей из тьмы-таракани. Как уж ты его охмурила тогда летом, в Сочи-то? Он уж готов был к тебе перебираться в Новосибирск. Потому я и согласилась. Так ведь ты и беременна уж тогда была. Или сказала. Не помнишь что ли? – настаивала бабушка.
«Фу, какая гадость. Хоть бы меня постеснялись, что ли», - раздумывала Наталия. Какая гнусная атмосфера. «Зачем эта вечная борьба с ними? Неа, не надо.».
- Послушайте, мы с Вашим сыном и внуком, просто друзья, хотите верьте, хотите нет- воскликнула Наталия.
- Ну да, тебе друзья, а я вон вижу... – вздохнула мать Игоря, вставая и направляясь в комнату. Остановившись на порожке, она оглянулась на Наталию, вздохнула опять и сказала, обращаясь ко всем:
- Ну что, давайте спать. Уже сыро. А завтра встанем пораньше, да на пруд пойдем. Может еще и грибов пособираем, а?
Сказала это все так мило и приветливо, как будто пять минут назад не было этого разговора и уничижительного  допроса.
Все встали и направились на второй этаж.
- Наталия, Вы будете спать в угловой комнате, в мезонине. А Игорек - в другом конце дома. А мы все - между вами, так спокойней будет.
- Кира, ну что ты опять, - остановил ее Олег Александрович. – Зачем ты нашу гостью обижаешь? Да и Игоря тоже.
- Правда, мам, уж ты прекрати. Мы с Наташкой даже и не целуемся, если хочешь знать, - смущенно защитил Наталию и себя Игорь.
- Да знаю я вас. Не целуетесь. В тихом омуте…
Ей не дали закончить. Олег Александрович и Игорь взорвались.
Ма, Кира, - вскричали они в один голос. - Да прекратишь ли ты уже когда-нибудь?
Наталия была готова провалиться куда угодно, только не оставаться в этом доме. Какой ужас!
Уже в отведенной ей маленькой комнатке, которую тут называли угловой, поскольку она и состояла как будто только из одного угла – туда вмещались совсем небольшая кровать, маленькая тумбочка и комодик - она, лежа в кровати, вспоминала все эти разговоры и подколы. «Боже мой, Боже мой, как хочется отсюда вырваться на волю, - думала она. Вдруг тихое постукивание послышалось ей из-за двери. Шепот Игоря: «Наташк, ты спишь? А?
- Неа, не могу. Так, не спится, - ответила она также шепотом.
- Пошли, что ли вниз, в столовую. Там посидим, поболтаем, а то я тебя будто весь вечер и не видел. Все время ты ...
- Давай, - прервала его Наталия, боясь, что их услышат.
Они оба, укутанные в одеяла, спустились аккуратно, чтоб не покатиться кубарем по лестнице, вниз. Сели на диванчик, обнялись, как старые добрые друзья, Наталия положила голову на плечо Игорю и вполголоса заговорила:
- Игорек, не даст она нам даже и дружить. Прости меня, но она такая ревнивая и ... даже не знаю, как это описать. Моя мама совсем другая. Она такая гостеприимная и радушная и прощающая... Как я по ним скучаю. Я тут совсем одна. Ни одного родственника, даже дальнего, - горько вздохнула она.
- Как одна, а я? Мне ведь жить, а не маме моей. Кого выберу, с тем и буду.
- Игорь, это так наивно. Тебе ведь только будет девятнадцать. А они тебя еще и содержат. Так что, имеют право управлять.
- Да что ты. Вот возьму и пойду работать. Перейду на вечерний. Начну зарабатывать, – мечтательно заговорил Игорь.- Может, ты согласишься за меня пойти? Мы с тобой поженимя, у нас будут дети... Он потянулся, чтоб ее поцеловать. Как-то неуклюже уткнулся губами в ее губы, дотронулся до них, задержал дыхание, еще раз дотронулся и поцеловал, по-настоящему. Так трогательно и в то же время пылко, что Наталия даже не успела отвести голову, поддалась вперед, ответила на его поцелуй. Они долго целовались. Им это обоим нравилось, тем более что этот поцелуй у Наталии был по- настоящему первый в жизни. Она всегда верила в кем-то сказанную фразу: не отдавай поцелуя без любви. Она не могла сейчас сказать, любит ли она Игоря, но в тот момент, он был самим близким и дорогим для нее человеком.
- Это что такое?– вскричала Кира Матвеевна, включая в комнате свет и сверкая глазами – Я так и знала, что это будет. Ага, а говорили, что никогда не целовались. Может вы еще, и спите вместе? – взвизгнула она.
- Мама, прекрати, пожалуйста. Я тебя очень прошу. Не обижай нас. Не оскорбляй Наталию. Не оскверняй нашу дружбу, - на одном дыхании выговорил Игорь.
Но Киру Матвеевну уже невозможно было остановить. Она ведь поймала их с поличным и теперь была готова доказать всему свету, что эта девица из Перми для того здесь и появилась, чтобы окрутить ее сыночка, женить его обманом на себе и прописаться в ее обалденной квартире. «Ничего у тебя не выйдет, лимитчица», - кричала она, брызгая слюной. Она продолжала бы еще дольше, если бы не Олег Александрович, который вышел из спальни, услышав вопли, и начал спускаться по лестнице, запахивая халат и тихо, но твердо говоря: «Кира, остановись. Так нельзя. Тебе завтра будет стыдно. Я прошу тебя».
Но никто уже не мог остановить эту хабалистую женщину.
- Мне стыдно? Да ты о чем? Я сына спасаю от лимитчицы. Вы мне еще спасибо скажете...
Игорь взял Наталию за руку, второй рукой каждый из них придерживал одеяло, и сказал тихим голосом, но чувствовалось, что весь гнев у него скопился внутри:
Мама, больше не хотим продолжения. Сейчас мы идем все спать, а завтра утром, первой же электричкой я увезу Наталию отсюда. Поняла?
- Я тоже с ними поеду. Мне, ей Богу, стыдно - сказал Олег Александрович.
Воцарилась тишина. Кира Матвеевна заткнулась, сжала губы и больше не сказала ни слова.
Вскоре в доме все стихло.
Рано утром, часов в семь, Наталию разбудил Олег Александрович, и они втроем поехали на его машине. Олег Александрович, правда, довез их всего лишь до станции, сказав, что ему надо вернуться, а то Сирафиме Карловне не здоровится.
Вот так. С тех пор темы матери и бабушки в разговорах между Игорем и Наталии не было. Игорь очень переживал по этому поводу. Конечно, он не защищал мать. Но ведь она его мать. Что же делать? Он понимал, что она не даст им быть вместе. Все равно не даст. Но Наталия была ему так желанна, что он и не знал, что придумать.
Кира Матвеевна думала, что Игорь одумается и не будет больше ослушиваться ее воли. Она уже решила, что Игорь и Наталия не видятся. Каково же было ее удивление услышать, что эта девчонка ему продолжает звонить.

********
Игорь и Наталия гуляли по Нескучному саду. Было прохладно, если не сказать, что уже начинало и подмораживать. Они остановились у какого-то древнего дуба, возле которого, наверняка, останаливались многие влюбленные парочки, и Игорь, взяв пальцы Наталии в свои ладони, стал на них дышать ртом, чтоб согреть. Потом он начал нежно целовать каждый ее пальчик, как будто боготворил их.
- Наталк, я, правда, хочу быть с тобой. Что же придумать? Может, с папой поговорить, а? Может он поддержит мою идею перейти на вечерний и работать?- растерянно спрашивал он.
- Не надо, Игорь. Конечно, не поддержит. Посмотрим еще, что дальше будет. Может, ты еще встретишь девушку мечты твоей мамы. И всем станет хорошо, - отвечала она, то ли искренне желая этого, то ли немного подзуживая его.
Через несколько дней Игорь подлетел к Наталии в университете. Он был возбужден.
- Слушай, Наталка, хорошие новости. Папин друг уезжает совсем скоро работать в Африку. Он геолог. А у него однокомнатная квартира в Орехово-Борисово. Папа предлагает ее посмотреть. Он сам со мной заговорил на эту тему сегодня. Поехали, посмотрим. Если все будет хорошо, там и устроишься. Давай, а?
Через пару дней они поехали в Орехово-Борисово. Это было достаточно далеко. Надо было доехать до станции Каширская, а потом минут десять – пятнадцать на автобусе. Это если он сразу придет.
- Сколько ж мне придется добираться до универа, а? – Спросила озабоченно Наталия.
- Может, и мне тоже, - с надеждой посмотрел на нее Игорь. Они улыбнулись друг другу.
Квартира понравилась. Она была в новом восемнадцатиэтажном доме, на шестнадцатом этаже. Мебели в ней было очень мало. Стояли какие-то коробки, видимо хозяин перебрался сюда недавно.
- Ну что ж, я беру. Тем более что и по деньгам подойдет. Двадцать пять рублей. Полстипендии, правда, ну и ладно. Немного родители помогут, да и сама, наверно, уже смогу чуть–чуть подзаработать диссертациями.
*******
Наталия привыкла и к квартире, и к длительным поездкам. Главное, она могла учиться, сколько хотела, и отдыхать, когда уставала. Никто не мешал ей. С Игорем виделись не очень часто, но иногда он приезжал. Привозил то пирожки, то котлеты.
Как-то, уже весной, они засиделись допоздна. Родители Игоря куда-то уехали. В общем, в Москве их не было.
Они смотрели новый фильм по телику, «Собачье сердце», который закончился далеко после одиннадцати, и Игорь спросил: «А можно я останусь, а? Пожалуйста. Так неохота в этот ветер на улицу выползать. Да еще автобус ждать. Слушай, все мои друзья думают, что мы с тобой давно вовсю, а мы даже толком-то и не целуемся. А, Наталка?
- Игорь, мне все равно, что думают твои друзья. Ты, конечно, можешь остаться, но я ведь тебе говорила. Я старомодна. Я до свадьбы не хочу отношений. Ты ведь знаешь. А другой кровати у меня нет. Да и на пол положить толком нечего.
- Наталк, так ведь ничего не будет. Я обещаю. Честно.
- Ну ладно. Уговор, - согласилась Наталия.
Они умылись, разделись и легли в кровать. Наталия была одета в пижаму, а на Игоре были спортивные штаны Наталии. Малы, конечно, особенно в росте, но ничего, прямо как в поясе верности.
Игорь положил руку на голову Наталии, другой рукой ее обнял, поцеловал ее душистые волосы и пожелал спокойной ночи.
Ночью он пару раз целовал ее волосы снова, но, дав обещание, не провоцировал ничего. Конечно, он не спал. Он мучился. А Наталия, как ни странно, заснула крепко и спала, как ребенок. Ей понравилось, что рядом с ней спал ее друг. Еще более понравилось, что он, как настоящий мужчина, сдержал обещание и не тронул ее.
Так продолжалось несколько ночей, но в концке концов, природа взяла свое, и оборона была сломлена.
*******
- Натали, подтверди моим родителям, что я останусь ночевать у тебя, ладно? - быстро проговорила Вика, - А то они меня не отпустят. Хорошо?- и после этих слов она прокричала: Мам, ну иди к телефону, Наталия тебе подтвердит, что мы будем готовиться к сессии.
Как Наталия это терпеть не могла. Это Викино вранье ее сковывало, ввергало просто в отчаяние, ведь она будто поручалась перед родителями в порядочности их дочери. А сама даже и не знала, где Вика проводит ночи.
- Вик, прошептала она после очередногот вранья ее родителям, - Я не буду больше врать, если не буду истинно знать, где ты есть. Я несу ответственность перед твоими родителями. Ты что, не понимаешь? А если что случится? Как я им в глаза-то буду смотреть? А?
- Да ладно, без проблем. Я тебя с ними познакомлю. Это хорошие ребята. Врачи. Кто педиатр, кто травматолог. А есть еще и тренер в детской школе. Да, все достойные. Давай так. Я тебя к ним приглашу. Только ты, веди себя нормально. Не как дикарка. Договорились?
Тогда еще было не понятно, что Вика имела в виду.
Игорь в то время находился на практике на заводе химических удобрений  под Воронежем. Не будет его еще месяца полтора. Наталия, уже подгтовившись к очередному экзамену, в принципе, могла и немного расслабиться.
- Ладно, давай тогда к ним поедем, а ночевать действительно приедем ко мне. Договорились?
Подруги встретились на Измайловской. Один из парней, о ком говорила Вика, был хозяином квартиры, в которой все Викины знакомые и встречались. Жил он один на Сиреневом бульваре в трехкомнатной квартире. Его родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад, и ему досталась эта квартира. Звали его Вадик. Он заканчивал мединститут по специализации педиатрия. Был он внешене очень несимпатичным. Даже страшноватым. Безумно худым, чуть ли не дистрофичным, наверно, на нервной почве, с пухлыми губами и впалыми глазницами. Но он настолько был мил и доброжелателен, что Наталия, в принципе, с ним была готова подружиться. Сама же Наталия ему сразу же понравилась. Он стал оказывать ей знаки внимания. Но она тут же его усмирила, что у нее есть друг. И что она не по этой части.
Так к ней там и стали относиться: «Натка, порежь пойди колбаски. Натка, а стол накрой? Натк, а давай со стола все уберем и в монополию сыграем, а? Натк, а пришей пуговицу», и так далее.
Наталия и не возражала. Лишь бы к ней не приставали.
Ребята и вправду оказались неплохими, некоторые из них достаточно начитанными, хорошо разбирались в музыке. Вели себя всегда корректно. Что Вику привлекало в них? Да не понятно. Скорее всего, просто ощущение, что она взрослая и сама решает с кем ей быть и с кем дружить. Наталия чувствовала, что у Вики были отношения с кем-то из этой группы. Может даже и не с одним. Но все было как-то легко, непринужденно и весело. А главное, она была спокойна, что теперь она знала, с кем бывает Вика, и на вопросы ее родителей она могла без вранья ответить.
*************
Прошла сессия, потом лето, а осенью Вика уехала на стажировку во Францию. По обмену с университетом в Сорбонне.
Игорь и Наталия время от времени встречались. Их отношения были достаточно прозаическими с некоторым романтическим оттенком. Им просто было хорошо вдвоем. Что бы они ни делали. Хоть молчали. Но осознание того, что между ними стоит Кира Матвеевна не давала возможности им расцвести в полную меру.
Наталия иногда заезжала на Сиреневый бульвар поиграть в монополию. Даже раза два с Игорем. Но, то ли дух соперничества возник между Вадиком и Игорем, то ли, действительно, они были совершенно разными, но они друг другу не очень нравились.
Так шло время. Наталия продолжала жить в Орехово. Игорь у себя дома. Мама его продолжала ехидничать по поводу Наталии.
Наталия ездила навещать Юрика, как минимум, два раза в месяц. Иногда, с Игорем. Пару раз там встретились и с родителями Вики. Игорь им очень понравился. Поскольку они любили Наталию, то пригласили ее на юбилей Михаила Романовича. Предложили прийти с Игорем. Как раз и Вика должна была вернуться после четырехмесячной стажировки во Франции.
Юбилей проходил в ресторане Прага. Наталия и Игорь долго не могли подобрать подарок. Потом решили поинтересоваться у Вики, а та и сказала, что они просто пойдут в Березку и купят что-нибудь там. Пришли все на Академическую. Не успели зайти в магазин, как к ним подошел перень и предложил купить чеки, один к двум. Вика бысто просчитала и говорит: «Давайте, правда, продадим, а на эту сумму сможем купить что-нибудь более существенное. Сумма–то была не очень значительная. Всего пятьдесят чеков. Но взамен получат-то они сто рублей. А это уже что-то! Дали они деньги, получили сто рублей мелкими купюрами и пошли в соседний магазин подарков. Игорь собирался добавить рублей пятнадцать. Выбрали золотые запонки, пошли платить в кассу, подали пачку, а оттуда посыпались бумажки. Просто нарезанные розовые и голубые бумажки. Позже они узнали, что это называется куклой.
Вика не могла поверить. « Я столько раз это делала. Не может быть. Я и на Сиреневом в Березке, где техника, тоже меняла. Кстати, там и познакомилась с Вадиком и всей его компанией. Они у меня часто покупали чеки-то. Ну и ну», - сокрушалась она.
Короче, пошли все втроем в милицию подавать заявление.
Перед окном дежурного по отделению была небольшая очередь. Дождались. Рассказали. Их отправили в семнадцатый кабинет. «Фарцовщики. Мошенники» - было написано на его табличке. С их слов записали показания, дали почитать, показали кучу фотографий, на которой и был один из обидчиков.
- Понимаете, в чем дело, сказал старший лейтенант. – Статья-то есть, а посадить не можем. Состав преступления не можем доказать. С поличным поймать не можем. А потерепевшие, как правило, не идут. Тоже ведь за фарцовку под статью попадают. Вот и получается порочный круг. А вы-то что? Тоже сейчас на вас протокол заведем. Чьи чеки-то были? А?
А давайте, на живца поймаем, - предложила Наталия, спасая репутацию Вики, а стало быть и ее высокопоставленного отца. - Я  будто  бы захочу чеки поменять. Предлагать тихонечко буду, вот они ко мне и подойдут.
- Ну, не знаю, получится ли. Правда, у нас висяков-то много. Ну, ладно, давайте, попробуем, а то опять без премии останемся, - поддерживающе сказал старший лейтенант.
Пару дней Наталия походила так возле Березки на Академической. Все без толку. И вдруг к ней подошел как раз такой делец и спросил, не хочет ли она продать чеки.
-Очень даже хочу,- ответила приветливо Наталия.
- Ну, давай. Давай отойдем в сторону. Туда, за дерево, - предложил, поглядывая по сторонам, мужик.
Они отошли.
- Сколько продаешь-то? – спросил тот.
- Пятьдесят. Есть всего пятьдесят, – ответила Наталия.
- Ну, давай. Где там твои чеки?
- А Ваши деньги где? – Смело спросила Наталия.
- Да вот, давай же. На, считай.
Наталия стала считать и насчитала всего девяносто пять рублй.
- Как девяносто пять? - Возмутился мужик. Было сто. Ну-ка, покажь.- С этими словами он взял всю пачку, быстро пересчитал и согласился. – Да, верно, девяносто пять. На, милая, держи еще пятерочку. Теперь в норме. Да?
- Ну да, - согласилась Наталия. Взяла деньги и отошла. К мужику в этот момент подлетели люди в штатском и, предъявив удостоверения, повезли в отделение.
Наталия была просто удивлена, зачем они это сделали, ведь он дал ей сто рублей. Как она и хотела. Она же сама считала. Там было девяносто пять рублей. А потом он, по-честному, доложил еще пять. Сама видела.
Ее подхватила другая дежурная машина и привезла в отделение на опознание. Туда же подъехала и Вика. Наталия свои опасения и рассказала старшему лейтенанту. Каково же было ее удивление, когда в той пачке, которую она, можно сказать, совсем не выпускала из рук, оказались такие же нарезанные бумажки.
Веришь-не веришь, но Наталия догадалась, как работает этот мошеннический механизм. Рассказала о нем и следователям.
- Слушай, а ты умная. Могла бы работать у нас в милиции дознавателем. А? Нам аналитики–то ой как не хватает. Ну?
- Да нет, я уж  лучше в гражданской должности поработаю, - с улыбкой ответила Наталия.
В общем, деньги им этот фарцовщик тут же вернул. Как уж его милиционеры убедили? Не понятно. Но вернул ведь. Скорее всего, он и от них тоже как-то откупился.
Вика, Наталия и Игорь купили-таки подарок к юбилею Михаила Романовича. Запонки. Что и планировали. Даже еще лучше, чем вначале хотели.
В субботу все собрались на банкет по случаю пятидесятилетия  Михаила Романовича. Народу было... Не пройти. Как минимум три зала заняли. 
Игорь и Наталия были вместе. А Вика взяла с собой старшего лейтенанта. Чтоб не одной быть. Парень-то он был симпатичный. Высокий. Вроде, как и не дурак. Хорошо рассказывал анекдоты. Да, еще им помог вызволить деньги, да и письмо на работу Викиному отцу не составил.
Вот ходили они вчетвером, угощались фуршетом и шампанским. Вдруг Наталия, где-то издалека, услышала голос Киры Матвеевны. Она сжалась. Внутренне она уже подготовилась к обидам и нападкам. Получалось, что Кира Матвеевна шла прямо на них четверых. Конечно, она их увидела. Подошла. Уже готова была раскрыть рот и начать базар, как Игорь сказал: «Мам, познакомься, пожалуйста, это мои друзья – Вика Казакова, дочка юбиляра, и Степа Смирнов, старший лейтенант уголовного розыска. А Наталию ты уже хорошо знаешь. А это, ребята, моя мама, Кира Матвеевна Кульбицкая. Прошу любить и жаловать. Мам, а папа здесь тоже?».
Кира Матвеевна не ожидала увидеть Игоря, да с Наталией, тем более, на таком знатном приеме, но еще более она не ожидала увидеть их в  компании самой дочки такого высокопоставленного чиновника, да и следователя угрозыска тоже.
Пришлось улыбаться, сдерживаться, играть.
**********
И вот уже пятый курс. Как быстро время пролетело. Только вроде поступали, а уже скоро диплом. Не верилось даже. Наталия уверенно шла на красный. Еще госы и сама дипломная работа и – ура!
Вика, несмотря на достаточно вольный режим, тоже, похоже, могла получить красный диплом. Как это у нее все легко получается? - думала Наталия с восхищением.
Наталия ходила в университет гораздо реже. Писала диплом. И могла уже и подрабатывать. Вадик, педиатр, пристроил ее в московский комитет по здравоохранению. Младшим экономистом. На пол-ставки. Какие-никакие, а шестьдесят рублей получалось.
Как только выпадало свободное время, они встречались с Игорем. Он все чаще оставался у Наталии. И еще чаще стал говорить о женитьбе. Наталия все сопротивлялась. Как-то утром она почувствовала себя очень плохо. Кружилась голова. Тошнило. Померила температуру. Не такая уж высокая, 37,2. А вот знобит. Пошла к врачу. А та ее отправила к генекологу. Она не могла поверить, что оказалась беременной. Как это могло случиться? – наивно сокрушалась она, как будто она не знала, что когда мужчина и женщина имеют интимные отношения, - это возможно. Она была в шоке. Что делать? В общем, она не готова была говорить Игорю, иначе бы он точно уговорил ее замуж. А в таких условиях она тем более не хотела.
Вечером позвонил Игорь и сказал, что очень хочет приехать. Сообщил, что есть кое-что, что необходимо обсудить вдвоем. И не по телефону. Но Наталия, извинившись, отказалась, сославшись на очень плохое самочувствие. Договорились обязательно встретиться на днях. В тот день Наталия даже не пошла в университет, да и на работу тоже. Лежала дома. Вдруг телефонный звонок. Это была Кира Матвеевна. От неожиданности  Наталия даже поперхнулась. Хрипло с ней поздоровалась.
Вы что, себя плохо чувствуете, что ли? Я вот услышала, как Игорек с Вами говорил вчера вечером, и поняла, что Вы больны. А чем, если не секрет? – ехидненько спросила Кира Матвеевна.
«Да уж, услышала. Подслушала», - сразу же подумала Наталия и тут же прямо спросила:
- Вам, правда, интересно или Вы так, цель какую-то имеете?
- А если и имею, то что? – прямолинейно отпарировала Кира Матвеевна.
- Ну, говорите тогда, - немного с напряженеим произнесла Наталия.
- Ну, дак что мы с Вами по телефону-то будем обсуждать-то? Давайте, что ли, встретимся. Наверно к себе-то Вы меня не пригласите.
- Нет, не думаю. Равно как и Вы меня к себе. Ведь, правда? – более смело отреагировала Наталия.
«Нахалка, какая нахалка» - думала Кира Матвеевна, но, сдержавшись, предложила:
- А давайте, если все же Ваше здоровье Вам позволяет, встертимся в кафе «Огни Москвы». Знаете? Ну, нет, конечно. Навряд ли. Это на крыше гостиница Москва. Я вас там жду через два часа. Вам удобно будет пообедать со мной?
Наталия, конечно, была обескуражена таким предложением, но, подумала, может, Игорю все-таки удалось убедить мать, что он ее любит. «Ну что ж. Пойдем, поговорим», - сказала она саме себе, а Кире Матвеевне ответила:
- В общем-то, я действительно чувствую себя достаточно плохо, но с Вами встречусь. Вероятно, у Вас есть что-то важное для меня.
- Да уж, - съехидничала Кира Матвеевна.
Она уже ждала Наталию, когда та подошла к человеку в ливрее, который тщательно оберегал дверь и никого не пускал.
- Меня ждут. В «Огнях столицы», - сказала она.
- Вы Наталия? – поинтерсовался он. – Да, Вас уже ждет дама. Пожалуйста. На восьмой этаж. Будьте любезны.
Наталия поднялась на восьмой, разделась в гардеробе, вошла в большой и светлый зал. Метрдотель, поинтересовавшись, ждут ли ее, прводил Наталию прямо к столику, за которым уже сидела Кира Матвеевна.
Наталия присела.
- Ну, что, пообедаем? Я не знаю, что Вы любите, но заказала, как себе: салат Оливье с раковыми шейками и котлету по Киевски. А потом попьем чай с Птичьим молоком.
- Хорошо. Спасибо. Ответила Наталия, - немного неуверенно, ожидая, к чему весь этот спектакль.
- Я так понимаю, что Вы продолжаете встречаться с моим сыном. Да? Не отвечайте, я все знаю. Я даже знаю, где Вы живете и у кого снимаете квартиру. Все знаю. Так вот что я Вам скажу. Вы не будете с моим сыном. Я ему не позволю. Кстати, он Вам еще не сказал, что уезжает на стажировку в Штаты? Нет? Ну, вот видите, он от Вас имеет секреты. – Она прервалась, давая время официанту расставить блюда на столе. Продолжила после его ухода. – Так вот, он вскоре уедет. Так что ловить, дорогая, нечего.
От этого тона, этих слов, запахов, чего-то еще, тошнота подступила к горлу Наталии. Она едва сдержала рвотную потугу, прикрыла рот рукой и выскочила из-за стола.
В дамской комнате стоял сильный запах терпких духов. Ей стало еще хуже. Еее вырвало, потом еще раз, в общем, опустошенная, она через десять минут вернулась к столу.
Кира Матвеевна, как ни в чем не бывало, поедала салат, запивая Боржоми.
- Ну что, лучше? Будете кушать или как? – спросила она без всякого сочувствия.
Наталия покачала головой.
- Я вот что думаю, теперь я уже уверенна, Вы беременны. Так ли это? – настойчиво потребовала Кира Матвеевна.
Наталия только молча кивнула.
- Игорь знает?
- Нет, - покачала головой Наталия.
- Ну вот, у Вас тоже свой секрет. Очень интересненько, - ухмыльнулась она.
- Да никакой это не секрет. Я просто еще не решила, что делать, я...
- Не решила, так тут и решать не надо. Поняла? Аборт. Только аборт. Я не дам ему жениться! – злобно вскричала она. – А чтоб не передумала, я вот что скажу Вам, дорогая. Я сообщу в университете, что Вы у меня украли брошь, часы, да хоть что еще угодно. Как Вы думаете, кому поверят? Конечно мне, жене зам. Министра химической промышленности. Или ты думала, что въедешь в нашу квартиру, будешь отдыхать на нашей даче? Будешь невесткой зам. Министра, кстати, будущего министра? Да-да. Олега Александровича вот-вот утвердят. Нет, дорогая. Не выйдет.
- Да я и не собираюсь замуж. Понимаете Вы? Я и Игорю говорила уже. И я ничего не знала, кто Ваш муж. Мы с Игорем это никогда, представьте, не обсуждали даже. Хотите, верьте, хотите нет. – У Наталии начиналась истерика.
- Нечего мне тут показывать свои нервы, - продолжла бороться с «непрошенной невесткой» Кира Матвеевна. – Советую меня послушаться. Иначе вылетишь из Университета. И отличная учеба не поможет. Поняла? И не смей про беременность даже заикаться. Поняла? Нет?
Наталия выскочила из-за стола, побежала к гардеробу, схватила пальто, влетела в лифт, стала нажимать отчаянно на кнопки, пока лифтер не сделал ей замечание, и разрыдалась уже на улице.
«Что делать-то? Если аборт, то нужны деньги. Что делать?
Наталия в отчаянии позвонила Вике. Той не оказалось дома. Позвонила Вадику. «Приезжай, говорит, расскажешь, что там у тебя».
Наталия поехала к нему. Слезы душили. Отчаяние и страх ее накрыли с головой.
- Вадик, что же мне делать, - рассказав все ему, вопрошала Наталия.
- Да не дрейфь. Не ты первая, не ты последняя. Этот Игорь мне никогда не нравился.
Наталия опять разрыдалась.
- Да ладно, ты. Чего уж. Я тебе помогу. Денег не дам, но устрою через своих сокурсников.
- Правда? - с улыбкой сквозь слезы произнесла Наталия. – Поможешь?
- Ну конечно. Оставайся сегодня у меня. Не езди домой.
- Пожалуй, да. Я не могу сейчас там быть, - согласилась Наталия, совсем забыв в этом волнении, что они договорились встретиться с Игорем.
Вадик напоил Наталию чаем, накормил макаронами, набрал ванну и позвал ее в ванную.
Наталия обрадовалась: - Ванна, как хорошо. Я так давно ее не принимала. А то в той квартире ванна какая-то половинчатая, сидячая.
- Ну, вот и здорово. Давай принимай, а я пока постель приготовлю.
Наталия откисала в пенистой ванне. Слезы продолжали ее душить, но уже поменьше. Постепенно она начала успокаиваться.
Вскоре она вышла из ванной в застиранном махровом халате Вадика. Вся разрумянившаяся, с мокрыми волосами.
- Ну, иди сюда, - позвал ее Вадик. Она вошла в спальню и увидела, что Вадик уже лежит в постели и показывает ей знаками ложиться туда же.
- Подожди, Вадик. Я не хочу с тобой ложиться. Ты ведь обещал?
- Вот именно, что я обещал тебе помочь с абортом. Я тебе и помогу. Но и ты мне помоги. Ты мне давно нравишься. Тем более что ты уже беременна. Никакого риска. Так что, давай ложись. А иначе...
Наталия не поверила своим ушам. Ее охватил гнев, злость, страх, ужас, стыд...
Вадик встал, совершенно обнаженный, обнял Наталию, стал снимать с нее халат. Она ровно заморозилась. Про себя она повторяла только одно: Быстрей, только бы быстрей. Быстрей. Это не я. Это не со мной. Это моя оболочка...
Она сомкнула губы, не произнесла ни слова, а когда все закончилось, пошла, приняла душ, отмылась от всего, оделась и направилась к выходу. Дверь оказалась запертой. Она села возле двери и горько заплакала.
********
- Ты где вчера была? Я обзвонился. Я к тебе приезжал. Что случилось? – Игорь смотрел Наталии в глаза и видел боль, страдание, неверие, что-то еще. – Что произошло? Где ты была?
Наталия молчала. Она решила ему ничего не говорить. Уже все равно. Ничем не поможешь.
- Ну, потом расскажешь, если захочешь. Наталка, слушай, меня направляют на стажировку в Штаты на семь месяцев. Давай быстро поженимся. Матери не скажем, а потом через семь месяцев и придумаем, как скажем. Может, к тому времени, и ребеночек у нас уже наметится...
Наталия разрыдалась. Она не могла сказать ни слова. И объяснить ничего не могла. Она только качала головой, как будто отрицая все.
Игорь, я ведь тебе никогда не говорила, что тебя люблю. Я не люблю. Понимаешь? Просто НЕ ЛЮБ-ЛЮ! – крикнула она отчетливо.
 - Нет, не верю. Наталка, слышиь? Не верю. Что-то произошло? Что? Наталка? Скажи мне?
- Уйди от меня, пожалуйста. Забудь меня. Прошу тебя. Я не та, кого ты себе выдумал.  Ты еще будешь счастлив. Игорь, пожалей меня. Уйди.
Игорь, не веря тому, что слышал, пытался как-то образумить Наталию, но что бы он ни делал, он еще более усугублял ситуацию.
Наталия в этот момент как раз любила его больше всех на свете. И ближе его не было для нее в эту минуту. Но то ли отчаяние, то ли ложь, которая пролегла между ними за эти последние два дня, не давали ей возможности преодолеть и стыд, и страх, и даже злость.
*******
Игорь уехал, так ничего и не понимая, что произошло.
Наталия не съехала с той квартиры, но пыталась там появляться не часто. Все ей напоминало Игоря.
Вадик, как и обещал, помог Наталии сделать аборт. Она после этого будто опустошилась и сама и сердцем. Она превратилась будто в бабочку, приколотой иглой в гербарии.
Защита диплома. На пятерку. Вот еще через месяц и госэкзамены. Ну, наверное, и за госы будут пятерки. Что дальше?
Вадик, чувствуя свою подлость и насилие над душой Наталии, решил хоть как-то искупить свою жестокую вину.
- Наташа, я понимаю, что ты скоро распределяешься. Позволь мне хоть как-то помочь тебе, - сказал он ей, когда они сидели на кухне и пили чай. Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Если хочешь, пусть это будет фиктивно. Зато ты получишь прописку и возможность работать в Москве. Ты ведь с красным заканчиваешь, ведь так? Значит, у тебя будет хорошее распределение. Ведь так?
Наталии после всех событий было все безразлично. Но она знала точно, она не сможет вернуться к родителям. Она никогда не сможет им смотреть в глаза, как и прежде.
В субботу приехала Вика. Она была без Степана. Наверно, он опять на дежурстве. Кстати, Вадик был тоже на дежурстве. Он сейчас работал на скорой помощи.
Девчонки сидели, пили чай. Потом Вика и говорит: - Так тоскливо. Может вина выпьем? А?
- Я не буду. А ты наливай. Вон стоит.
Наталия почистила картошку, пожарила ее, нарезала кубиками огурцы и помидоры и залила подсолнечным маслом. – Хлеба будешь? – спросила она Вику.
- Ну да, давай, - ответила та и залпом выпила бокал вина. - Слушай, я еще налью. Это болгарское вино. Хорошее.
- Да пей, если хочется.
Они стали есть. Вика налила еще. Потом еще.
- У тебя что-то нет так? - спросила Наталия.
- Да нет, просто все надоело. Быстрей бы уж закончить учебу. Мать хочет, чтоб я пока пожила на даче. Отец хочет, чтоб я у него поработала, в отделе внешних сношений, а я ничего не хочу. Ты знаешь, ничего. А Степка замуж зовет. Да я и за него-то не хочу. Просто родители ему доверяют. Вроде, мент. Понимаешь? Замуж что ли выйти за него? Может, легче будет? Да и перед матерью не отчитываться.
- Ну, так ты ведь его не любишь? Как же ты будешь, - спросила удивленно Наталия.
- А сама-то? А твоя любовь к Игорю, что ж она тебе–то не помогла?
Ладно, прости. Просто фигово. Так фигово, аж выть хочется.
В это время открылась дверь, и в квартиру влетела целая куча народу. Причем одни мужчины. Это Вадик привез чуть ли не всю свою бригаду скорой помощи, а скорее, даже не одну.
- А, девчонки, вы дома? А мы вот решили Генкин день рождения отметить. Ну-ка Наташка, накрой-ка на стол.
Девушки быстро поставили тарелки, разложили вилки. Нарезали хлеб. Тем временем на столе появились колбаса, сыр и консервы. А еще куча бутылок вина и водки.
- Ой, опять, - произнесла Наталия, обращаясь к Вике. Представляешь, и так почти каждый выходной. Сам-то не пьет, а других спаивает.
Было шумно, даже немного весело. Вика пила то вино, то водку. Потом и говорит: ребят, а нет ничего посильнее?
- Типа? – спросило несколько человек, удивленно глядя на Вику, перводя взгляд на Вадика.
- А что вы смотрите-то на меня. Я ничего им не говорил.- Помотал головой Вадик.
- А, а что ты должен был сказать? А? Колись.
- А ты что, что хочешь-то? – спросил лукаво какой-то пожилой лысеющий мужчина с золотыми передними зубами. - Колесо, что ли?
- Можно подумать, сами не знаете. Вы же врачи, - не унималась Вика.
Наталия не могла участвовать в разговоре, так как не понимала вообще, о чем это они там.
- Ну что, Вадик, да дай ты ей, если она хочет, - сказал кто-то другой.
- Я конечно, могу. Но, Вик, за последствия не ручаюсь, - произнес осторожно Вадик.
- А мне и не надо последствий-то. Дай, да и все. Вот, брось сюда таблетку-то.
- Ты что, Вик, эффект будет удвоен, - предостерег Вадик.
- Вот и хорошо, я как раз это и хочу, - настойчиво, даже капризно произнесла Вика.
- Вик, может не надо? Что это? Ну, хоть объясните? У тебя что, голова болит? – спрашивала Наталия.
Все засмеялись, а Вика ответила: Ага, так болит, аж в печку бы ее засунуть, - с этими словами она глотнула бокал с вином.- А еще добавьте, ничего не чувствую
- Вика, не надо, - предупредил Вадик. Но кто-то другой, вроде его звали Гришей, подбросил еще одну большу таблетку и поднес бокал к Викиному рту: Давай, дававй девочка, приговаривал он. Пей. Сейчас голова пройдет. Давай, маленькая.
Через минут пятнадцать – двадцать Вика положила голову на стол и пробурчала: Спать хочу, аж сил нет.
Вадик отнес ее в комнату возле входной двери. Это была небольшая комната, Вадик использовал ее как кабинет или как гостевую спальню. Там стояли немного скошенный диван-кровать, потертое кресло и письменный стол.
Через минуту он вернулся к столу и сказал: А давайте поиграем в монополию?
- А что, давайте, - поддержали некоторые, а другие, сказали, что им пора на вызов. Часть мужчин уехала, а человек пять осталось. Начали играть. Минут через десять в дверь позвонили и подъехало еще человека три. В основном взрослых. Это наши водители, сказал Вадик.
Играли в монополию человека четыре из гостей Вадика, ну и Наталия, увлеклись. А несколько человек смотрели телевизор. Время от времени перемещались по комнате. Вдруг дикий крик прорвал относительную тишину комнаты. Потом снова. Наталия бросилась к двери комнаты, в которой спала Вика.
-Остановись. Ты ей уже не поможешь – вскричал Вадик и удержал Наталию за свитер. – Стой, слышишь? Ей сейчас все равно.
- Как все равно? Она же так орет! Ты что, не понимаешь? Что там происходит?
- Это ты не понимаешь. Отойди от этого и не лезь. Сейчас уже поздно. Да она и сама этого хотела.
- Наташка, все равно бросилась к двери. Стала в нее ломиться, но дверь была закрыта изнутри. Оттуда доносились то крик, то вопли, то стоны. Наталия огляделась и поняла, что в комнате, кроме Вики, находилось еще человека три – четыре.
- Подонки. Какие же вы подонки. Как вы могли? Ведь Вика твоя подружка, Вадик. И твоя, Серега? Как же вы?
- А нас там и нет. Это ж не мы – возмутился Серега, друг Вадика, кардиолог.
Я не могу здесь оставаться больше. Не могу, слышите? Отпустите меня – вскричала Наталия.
Она подлетела к входной двери и стала рваться наружу.
- Ее нельзя сейчас отпускать – вскричал кто-то. - Она ведь единственнвая трезвая среди нас. Слышите?
- Ничего она не расскажет. Я ведь ей муж. Что она, против мужа пойдет?
Наталия рвалась на улицу. – Серега, ну хоть ты, будь хоть ты человеком. Отвези меня, пожалуйста. Отвези меня в Орехово.
Я никому ничего не скажу. Обещаю. Вика сама решит, наверняка, что лучше сделать. Пожалуйста.
Открыли дверь, выпустили ее. Сергей надел куртку, проверил, там ли ключи, порывшись по карманам, и пошел вслед за Наталией, взглянув на Вадика.
Уже в машине он сказал, - Да, ну и подонки. Это фельдшеры и шоферы. Представляешь? Да еще тот, с золотыми зубами, он врач – реаниматор. Вот так! Но ты, правда, никому не говори. Нас ведь всех дипломов лишат. И Вадика тоже. На тебе отразится. Тебе ведь это не надо?
*********************

*********************
Утром Вика просто–таки влетела ко мне в квартиру в Орехово.
- Наташка, давай рассказывай, что было. Я совсем ничего не помню. Не знаю, что было. Но чувствую, что что-то произошло. Говори, а?- закричала она с порога.
Наталия на нее посмотрела, грустным и длинным взглядом и спросила:
- Тебе все рассказывать? Все-все? Или..?
- Я хочу знать все, даже если это все - плохое. Нет, я тем более хочу знать именно правду. Ты знаешь, Наташк, у меня плохие предчувствия. Скажи мне все. Ничего не скрывай. За меня не бойся, - истерично вскрикивала Вика.
- Викусь, ты вчера требовала вина и таблетки. Понимаешь? А они тебе их, сволочи, дали. А потом…
Наталия не могла продолжать. Вспомнив весь вчерашний кошмар, она впала в истеричное рыдание и не могла уже произнести ни одного слова.
Вика налила ей воды, подала стакан, принуждая пить воду, дождалась, когда Наталия допила ее и немного успокоилась, и спросила опять: «Ну, так что было?». Говори, не тяни.
- Что было, что было? Да изнасиловали тебя, понимаешь, дура ты эдакая.
- Наташ, их было много?
Наталия только, молча, кивнула, и не в силах больше терпеть, зарыдала опять. Она решила не давать подробности, кто это был и сколько, а просто сказала: «Ты бы проверилась, а? Если пойдешь в милицию, я стану свидетелем.
- Никуда я не пойду. Слышишь, и ты не смей. Это убьет мать, сломает карьеру отца. Да и Вадика твоего посадят. Я ведь знаю, что ты замуж за него вышла. Он мне сказал. И у тебя не будет никогда хорошей работы. Ты что, ничего не понимаешь? Никуда я не пойду. И тебе запрещаю даже думать на эту тему.
С этими словами Вика подошла к Наталии, обняла ее, поцеловала и сказала:
- Ну что, подруга, детство кончилось?
Через месяц Вика вышла замуж за Степана. Свадьба была роскошной, родители постарались. Гостей было около двухсот человек. Торжество проходило в ресторане Узбекистан. Наталию с Вадиком на свадьбу не пригласили. 
 ***************
Госы Наталия сдала на отлично. Получила распределение в Госплан СССР. Отец Вики, по слухам, похлопотал. Сама Вика тоже сдала хорошо. Красный диплом, правда, она не получила. Да и работать не собиралась. Она ждала ребенка. Степан был уверен, что его.
Наталия жила в Орехово. До работы ехать далеко, но зато спокойненько садилась на конечной и с книжкой прекрасно доезжала до Каширской.
Как-то ее отправили в командировку в Тольятти.  В гостинице она познакомилась с группой инженеров из разных городов, которые там были на соревнованиях-испытаниях автомобилей. Среди них оказался и Константин Заралкин с завода «Ленинского Комсомола». Такой веселый, балагуристый. Ему уже тогда было лет тридцать, а вел себя,  как студент. Но всем это нравилось. Чувство юмора у него было легкое такое. Да и от него веяло такой добротой и порядочностью, что Наталия невольно к нему потянулась. Выяснилось, что он ее сосед. Живет в служебной квартире недалеко от завода на Волгоградке. Договорились по приезде в Москву встретиться, в кино сходить, да и вообще, поближе познакомиться. Константин жил один.  Д и девушки тогда у него не было. Некогда все. А  Наталия ему понравилась, да и вообще, соседка еще. Ей тогда было двадцать три. Но в ее глазах была такая грусть, даже печаль, что Константин, во что бы то не стало, хотел разгадать причину.
Они встретились через неделю после этого. Сходили в кино. Погуляли. Через неделю, то же самое. Наталия не очень любила рассказывать о себе. Все больше слушала. А Константин и не торопил.
Через месяц она подала на развод с Вадиком и уже к Новому году она вышла замуж за Константина. Она так ему и не рассказывала тогда, что ее тревожило, а тот и не настаивал: знал, придет время, сама расскажет.
Весной Наталия узнала, что беременна. Константин был не седьмом небе. Носил ее на руках, постоянно спрашивал о самочувствии, носился по магазинам в поисках апельсин и бананов. Покупал ей солененькие огурчики и ел их сам с еще большим аппетитом. Но, случился выкидыш.
Наталия окунулась с головой в работу. Она закрылась, замкнулась. Тогда Костя и повез ее первый раз в Коктебель, к морю. На своей машине, на Москвиче. Там Наталия начала будто просыпаться от своих кошмарных снов. Она стала лучше выглядеть, у нее появился аппетит. Они все время проводили на пляже, играли в волейбол, в настольный теннис, вечерами ходили на дискотеки, устраивали костры, пели песни. Море, солнце, новые знакомые и друзья - все ее вылечило.
Осенью вернулась к работе. Ее сделали начальником отдела. Она стала ездить еще чаще в командировки по стране. В одной из командировок она почувствовала слабость, тошноту. Диагноз подтвердил ее подозрения. Беременность. Она позвонила Константину, тот потребовал ее немедленного возвращения домой.
В Москве уже снова встала на учет. Не стала делать ни ультразвук, ничего, боясь нарушить таинство рождения и навредить ее будущему ребенку.
На работе как-то ее вызвал начальник и сказал, что В Софии будет проходить конференция по планированию в странах СЭВ. Ее наметили в делегацию. Константин ни за что не хотел ее отпускать, но сдался. Все-таки, заграница. Да и Наталия ни  разу не выезжала из страны. Но поставил условие: много спать, хорошо кушать и не нервничать.
Их разместили в гостинице Россия. Там же и проходила конференция.
Прочитав списки делегатов и докладчиков, она увидела имя Игоря. Не может быть, не поверила она своим глазам. Но это был он.  Игорь представлял известную американскую консалтинговую компанию и должен был выступать с докладом.
Он сразу выделил ее глазами в шумной и  пестрой толпе участников конференции.
На ужине подсел к ней. Глядя на нее, по-прежнему, влюбленными глазами, стал допытываться, как она живет, где работает, как Вика, другие.
Наталия не могла поверить тому, что вот она сидит рядом с Игорем, ее Игорем, которого она все еще любила. Не верила, что могла до него дотронуться, прижаться к нему, но нет… не может. Ведь она жена другого.
Игорь вдруг заметил кольцо на ее правой руке. Замолчал.
- Давно?- спросил он.
- Три года, - отвечала Наталия. – Ты прости меня. За все?
- За все? Да у меня счастливее времени то не было. Послушай, я тебя ведь не забыл. Люблю и сегодня. Давай забудем то, что не получилось. Давай начнем сначала. У нас все будет хорошо. Ты ведь его не любишь. Я знаю. Я  сделаю тебя счастливой. Дай мне шанс, пож…
Наталия медленно покачивала головой в отрицании, прервав его всплеск горячей муки.
- Я не могу. Я беременна. У меня будет его ребенок. Понимаешь?
- Я приму твоего ребенка, как своего. Мы будем его воспитывать вместе. Я отменю свою помолвку. Слышишь, я никого и никогда не любил, как тебя, Наташка, ты ведь знаешь..
- Нет, Игорь, - твердо прервала его Наталия - Ничего не получится. А нашего ребенка уже не будет. Никогда.
- Что ты такое говоришь? Я не понимаю? Мы сможем..
-Игорь, у нас нет уже будущего. Оно ушло, с тем ребенком, вернее, с той болью и стыдом, которые остались после него.
- Натка, милая, что ты такое говоришь?
- Игорь, у нас мог бы быть ребенок. Но его уже нет. Понимаешь? - и она разрыдалась, не в силах более терпеть  всю глубину потери, которую она перенесла с тем расставанием и с пониманием невозвращенного счастья.
Игорь, смахнув бокал, прижал ее к себе и начал укачивать, как и прежде, тогда в юности, с одним лишь желанием успокоить ее, вернуть ей успокоение и тишину…
Когда утром он проснулся в своем номере, то на тумбочке он нашел записку: Я тебя буду любить всегда. Сколько мне отведено за всю мою жизнь. Не ищи меня. Счастья тебе.
Игорь бросил голову в руки, охватившие его лоб и виски, и зарыдал, так по-мужски, внутри себя, не давая отчаянному голосу вырваться наружу. Так он рыдал только однажды, когда умирала в болях и страданиях его бабушка, Сирафима Карловна, а он не в силах был ей помочь.
Он оглядел свою комнату, свою постель, еще помнившую ночную страсть, неугасшие взаимные чувства, и понял, Наташку, свою единственную любовь жизни, он, похоже, теперь уже потерял навсегда. А может…?
Он бросился вниз, на стойку приема гостей в отеле, спросил про Наталию Булатову, но нет, она уже съехала, сказал администратор. Еще и шести утра не было, как она отправилась в аэропорт. Освободила номер.
Игорь бросился к консьержу, хотел узнать рейсы на Москву. Консьерж сообщил, что есть только один рейс, в одиннадцать утра.
Ведь еще только восемь. Игорь кинулся к такси: Аэропорт, пожалуйста. Быстро, пожалуйста, - выпалил он. – Я умоляю, быстро.
Через минут тридцать они уже бвли в аэропорту. Игорь бегал по залам, в надежде найти Наталию. Потом встал у стойки регистрации… Наталии нигде не было.
Теперь, когда я ее снова нашел, снова обрел, я не могу ее потерять, - твердил голос, в другой ему возражал: Ты ее не обрел. Как никогда, впрочем, и не имел. – Заткнись, слышишь, она будет моей, - в отчаянии он стукнул кулаком по стойке. На него встревожено взглянула представительница Аэрофлота.
- Простите, а можете посмотреть, Булатова на рейс зарегистрировалась? – в отчаянии спросил он
- Мы не даем такую информацию. – ответила та и лениво отвернулась.
- Послушайте, у Вас сердце есть? Вы когда0нибудь любили? Ну прошу Вас, будьте человеком..
Женщина взглянула на экран и то ли ответила Игорю, то ли просто возмущенно отмахнулась, но будто, отрицательно покачала головой 

************
Наталия родила здорового малыша. Назвали Николашкой. Помогать было некому. У Кости родителей уже давно не было, а родители Наталии были во-первых далеко, а во0вторых, отец себя очень плохо чувствовал, почти не работал, а матери приходилось работать за двоих, да еще и заботиться о больном муже.
Костя создал кооператив по изготовлению и установке дверей. Потом еще один по продаже подержанных автомобилей. Потом третий, по обучению автовождению. Они переехали в большую квартиру. Наняли воспитательницу сидеть с Николашкой и водить его по студиям, которые стали возникать, как грибы.
Наталия вернулась в Госплан, а вскоре и перешла на работу в американскую компанию по производству продуктов питания. Иногда у нее брали комментарии для Коммерсанта. Одни раз даже большое интервью с ней сделал журнал «Бизнес в России». Рядом со статьей была размещена и фотография Наталии с четырехлетним Николашкой. 
И вот вдруг, Наталия  получила на автоответчик в офисе сообщение. С трудом поверив, что  это Вика, она перезвонила по оставленному ей телефону. 
- Наташка, дорогая, как я рада, что тебя нашла, - защебетела Вика.
- А ты что, искала? – с удивлением спросила Наталия.
Ну конечно, я так давно хотела тебя увидеть. Слушай, столько всего произошло. Давай повстречаемся. Давай в кафе Скандинавия. Я приглашаю. Можешь сегодня? Мне было бы удобно. И очень хочу тебя видеть. Ну же?
Вика была , как всегда в своем репертуаре: настойчивая, стремительная, не терпящая возражений.
- Вик, я на работе до семи. Да и понять, что дома ждет, неплохо бы. Слушай, дай мне немного времени. Перезвони через час-полтора, и я скажу.
- Оки, заметано, - радостно воскликнула Вика.
 
 *******************
Они встретились полвосьмого. Вика выглядела превосходно. Похудевшей, загоревшей, повзрослевшей.
- Ну, подруга, ты классно выглядишь., - радостно воскликнула она, чмокая ее по очереди в обе щеки, и оглядывая Наталию. От нее не ускользнуло то, что Наталия одета очень стильно модно и без сомнения, дорого.  Бриллиантовое кольцо на правом безымянномпальце тоже не ускользнуло из внимания Вики.
- Да ты-то, вообще великолепно. Просто красавица, - вискренне восхитилась Наталия.
- Слушай, давай, кто первый рассказывает?
- Мне все равно, - ответила Наталия. Ну что, как в детстве, бросим монетку?
-  О, давай, супер идея.
Выпало первой рассказывать Вике.
- Короче, со Степкой рассталась. Надоел. Прожила с ним три года. Ну так, скучно. Он все время на службе, а я одна. Потом Иришка родилась. Я опять одна. Его вечно нет.  Да, ничего страшного. Отец ему квартиру сделал, он не в обиде. А теперь, слушай, встретила год назад в поезде одного мужчину, он художественный руководитель Сибирского ансамбля песни и танца. Ехал на гастроли в Москву с ансамблем, а я из командировки возвращалась с кубинцами. В одном вагоне оказались. Купе рядом. Короче. Слово за слово. Вот теперь постоянно то он ко мне, то я к нему. Хотим пожениться. Но ты знаешь, отец пригрозил, что не пропишет его. Да, Юрик-то умер.
- Как, я же навещала его часто. Последний раз там была всего, подожди, когда я была в последний раз-то? О, Боже, я ведь не была уже года два. Какая я свинья.
- Ну вот, а он тебя все ждал, ждал. А родители тебя найти не могли. Да и я в своих романах разбиралась. А тут, случайно в самолете твое интервью увидела, дай, думаю, позвоню. Так, поняла, соскучилась по тебе. Короче, хорошо, что яттебя нашала., - Вика, потрепала Наталию по волосам, ущипнула слегка за щеку, и широко улыбнулась. Потом помолчала. – Так на чем я там? А Юрик умер, да. Мама сильно сдала. Сказала, что это ей наказанье, за все грехи. А тут я объявила о разводе со Степкой и о том, что полюбила Борьку. Мать в истерике, сказала, что не простит. Она любила Степку. Он ей как сын был. А отец и вовсе проклял меня. Не будет прописывать его. А без прописки, сама понимаешь, что он будет делать? Ведь на работу никуда и не устроится.
- Вик, а он –то тебя любит? Может он тольк из-за того, что ты москвичка?
- Не могу поверить ушам своим. Подружка, ты звучишь как мать Игоря, как ее там, Кира Матвеевна Кульбицкая. Она тебя что, заразила? Или ьы теперь вся такая важная из себя москвичка, что все забыла?
- Прости, Вика, правда, я не имею права судить. Ты права. Прости.
- Да ладно. Но короче, Мне нужна помощь. Можем мы пожить пока у вас, пока я буду с родителями разбираться? А? А то у нас денег совсем нет. Я работаю переводчиком, так внештатно, куда пригласят. А Борьке вообще без прописки ничего не светит. Иришка пока с моими предками поживет. Они ее обожают просто. Вот пусть хотя бы она, как человек, поживет. С нами они жить не хотят. Вернее с Борькой. Слушай, а поехали сейчас к моим родителям, вот они обрадуются. А, Наташк?
Наталия поняла, конечно. что Вика ее разыскала неспроста. Подумала, что та делала бы, если б не было того интервью в журнале, как бы она смогла ее найти. С другой стороны, Степан работал в милиции. Явно мог найти любого. Значит, тгда она просто не хотела. Или ей это было не нужно. Но, отмахнув все эти нехорошие мысли, она сказала: - ОК, давай завтра заеду к вм. Вы там же живете?
- Нет, у нас теперь огромная квартира в Черемушках. С четырьмя спальнями, столовой и гостиной. Представляешь, а они жадничают.
- Ладно, Викусь, не суди их. Давай адрес, я завтра заеду часам к семи. Договорились?
- Супер. Предки будут счастливы. Да и с Борькой тебя познакомлю. Только прошу тебя, ты не сравнивай его со Степкой. И при нем его имя не упоминай. Он ревнивый очень. Кстати, тогда ты мне про себя и расскажешь. Договорились? Я в интервью-то про твою деловую жизнь прочла, а про личную? Вот завтра и расскажешь, - сказала она, игриво дотронувшись до  Натальиного обручального кольца. И, подмигнув, спросила, - Ну что, пойдем? ;Наталия подозвала официанта, расплатилась. Вика, которая в общем-то и приглашала Наталию в ресторан, даже и попытку не сделала, чтоб взглянуть в счет.
«Ну ладно, что поделаешь. Она сейчас бедствует», - подумала Наталия и, убрав кошелек и закрыв сумку, направилась к выходу за Викой.
 *******
Элеонора Станиславовна и Роман Михайлович были счастливы, искренне счастливы видеть Наталию. Они ее разглядывали, обнимали, целовали в волосы и щеки и непрестанно приговаривали: «Ну что ж ты девочка, ну что ж ты нас совсем забыла. А? Ну как ты сама-то?
Из комнаты выскочила Иришка, разглядывая новую гостью, прижималась к Элеоноре Константиновне.
Когда немного все успокоились, Элеонора Константиновна, стряхнув слезу с щеки, произнесла: «Наталочка, а ты знаешь, Юрик то ушел от нас. Как он тебя звал последние дни. Уж как он подкатывался к окошку и замирал, глядя в него…
- Мам, не надо, пожалуйста. Наташка и так сама не своя от всех новостей, что на нее –то свалились.
- Ну правда, деточка, как ты поживаешь-то, а? – спросил Роман Михайлович, наливая себе водочки и подвигая черную икорочку поближе к гостье.
- Вы знаете, у меня все хорошо. Растет Николашка, ему уже четыре. Муж, Константин,  имеет достаточно неплохой бизнес. Два так себе, а один – очень успешный. Я работаю в американской компании. Руковожу департаментом экономики и развития бизнеса. Да все в общем неплохо. Мне правда искренне жаль, что я в последнее время не навещала Юрика. Когда вы пойдете к нему на кладбище, возьмите меня с собой, а?
Вдруг в дверь позвонили. Все напряглись. Вика бросилась открывать, а Элеонора Константиновна прошептала, вцепившись в Натальину руку: «Наталочка, доченька, ну отговори ты ее, ну пожалуйста. Он нам только горе несет. Вот и Юрик ушел, как только это появился…»
В столовую вошла Вика, а за ней следом крупный мужчина, наверно, под два метра ростом,  и очень крупногабаритный. Лицо у него очень симпатичным назвать было нельзя. В нем была какая-то озлобленность и подкавыка.
- Наталка, познакомься, это мой Боренька, - лилейным голоском пропела Вика. Ее было просто не узнать. Она прямо-таки обвивалась вокруг огромного Бориса, готова была распластаться перед ним ковром, лишь бы б он шагнул на нее.
- Очень приятно, - вежливо произнесла Наталия.
- Я много о тебе слышал, рад знакомству, - фамильярно произнес Борис. Наталия отметила, что у него густой приятный бас. «Наверно поет хорошо русские народные песни, - почему-то подумала Наталия.
Борис, не помыв руки, распахнул холодильник и стал доставать копченую колбасу, сыр, красную икру, еще что-то
Элеонора Константиновна и Рома Михайлович сидели, не говоря ни слова, вжав голову в плечи.
- Что выглядываете, я со нашей полки беру, а не с вашей. Проверить хотите? – вдруг резко спросил он.
Наталия взглянула на Вику, затем на ее родителей. Она даже не могла это прокомментировать. Да это было и не нужно. Родители немедленно, виновато взглянув на Наталию, тихонечко, по мышьи, прошмыгнули вон из кухни.
Вика даже не попыталась их удержать.
- Наталия, значит так, теперь мы тебя будем кормить. Небось голодная.
Наталию поразило, что он даже не поздоровался с Викиными родителями, даже не взял на руки Иришку и не чмокнул ее, не поинтересовался, как дела у Вики, а вот так, просто грубо ворвался в беседу, в чужую жизнь, как будто, так и надо было, как-то даже и не по-хозяйски, а просто по-хамски. Омерзительно. Но хуже всего, это как реагировала на все Вика. Она смотрела на него восхищенным обожающим взглядом, пытаясь угадать его желания и заглядывала ему в глаза, чтобы их предупредить.
Борис сказал: Пойдем я тебе покажу нашу территорию. Ты, небось, такого еще не видела.
С этими словами он протянул Наталии руку, приглашая выйти из-за стола, и подтолкнул ее к выходу.
- Вот смотри. Это наша ванная, а эта- их, - показал он рукой на маленькую туалетную комнатку возле входной двери. – Видишь, вот, мелом прочерчено, это наши владения. Сюда входят две спальни, наша и девчонкина, и вот гостиная тоже у нас. Хдесь телик хороший. А вон те две комнаты, одна спальня и кабинет, да, еще столовая, это их. А вот кухня общая. Там ведь холодильник. В нем, кстати, 4 полки наши, а  три – их. Ну, нас просто больше. Еще ведь Ирка.
У Наталии голова просто пошла кругом. Ей не верилось, что это возможно. Да еще с такими замечательными и добрыми людьми, как Викины родители.
- Ребят, я пойду, ладно. Мне надо отпускать воспитательницу. Да и на работу завтра.
Вика, обняв Наталию, ей прошептала: У меня скоро будет его ребенок. Понимаешь? А Степан бы его просто убил.
Она посмотрела подстрелянным взглядом на Наталию и , слабо улыбнувшись, сказала: Ну что, когда ты нас в гости пригласишь, а?
- Ребята, давайте в воскресенье. Тогда и Костя будет дома, наверно. Я вас с ним познакомлю. Вик, можно я с твоими родителями  попрощаюсь?
С этими словами она перешла на «взрослую» половину и скрылась за одной из дверей.
Элеонора Константиновна полулежала на софе с повязкой на голове. Роман Михайлович сидел рядом и читал журнал.
- Ну, видишь, Наталочка, какая теперь у нас жизнь? – уныло спросила Элеонора Константиновна. – Да уж, добавил Роман Михайлович. – Но я ни за что это прохиндея здесь не пропишу. Ни за что. Вот, - сказал он и вытянул вперед руку с комбинацией из трех пальцев.
Наталия не знала, стоит ли ей вообще комментировать эту абсурдную ситуацию. Она просто сочувственно вздохнула.
- Детонька, ты приходи к нам. Не забывай нас. Мы так о тебе скучали. Все эти годы. И так рады, что у тебя все получилось хорошо. Правда здорово, что Роман Михайлович помог тебе с работой в Госплане?
 Наталия удивленно приподняла брови.
- А ты что, не знала что ли, - спросила Элеонора Станиславовна. Это же Роман Михайлович похлопотал.
- А я думала, что это мой красный диплом помог мне.
Родители Вики переглянулись, усмехнулись и чуть ли не в голос произнесли: «Да уж, диплом. Да кому это нужно –то в наши дни. Вон, Борис, вообще без образования, вроде, да вот , поверь, пропиши я его, уже бы на телевидении бы мозги кому-нибудь втирал.
- Дорогие мои, мне пора, - произнесла Наталия, устав от всех этих перипетий.
Она вышла из комнаты в холл. Там никого не было. Она удалилась тихо, по-английски, не обращая внимания, по чьей половине.


*************
Вика с Борисом переехали жить к Заралкиным. Константин, конечно, не был в восторге от идеи, но, понимая, что у Наталкиных друзей трудности, готов был их поддержать.
Вика подала на раздел квартиры. Она написала заявление в Управление делами Совета министров, и если Наталия правильно поняла, то она  вроде даже публично обвинила своего отца в том, что тот  не хочет прописывать отца ее будущего ребенка в своих хоромах. Коллегия заседала по этому поводу и присудила разменять квартиру на две. Совет министров выделил семье Романа Михайловича квартиру поменьше в Черемушках, а его совершеннолетней дочери с ребенком - на Кутузовском. Вика вскоре туда и переехала, прописав туда Бориса. Вскоре после этого умер Роман Михайлович от сердечного приступа. Борис даже не пошел на похороны, не говоря даже о том, чтобы заниматься их организацией. Все сделал представитель из Управления делами Совмина, деньги, при этом, на организацию поминок выделил Константин. Элеонора Станиславовна после этого резко сдала, совсем занемогла и ее определили в Дом для ветеранов партии, где по воле судьбы десять лет назад пришлось трудиться Наталии.
Наталия ее навещала, насколько могла, часто. Главное что они с Константином нашли ей сиделку, которая за ней ухаживала каждый день. Читала ей книги, рассказывала истории. Наталия ни разу не видела чтоб туда пришел Борис. Вика несколько раз, правда, она там встречала. К тому времени Вика уже совсем была на сносях. Вид у нее правда был не очень здоровый и тем более не счастливый.
- Приходи ко мне, Вика, поговорим,  как и прежде, - предложила Наталия в один из разов, когда они опять встретились в больнице.
- Я могу только с Борей. Можно, - печально спросила она.
- Ну конечно, Вика, ты ведь знаешь. Всегда, когда угодно, - отвечала подруга.
Через несколько дней они и пришли. Вике уже совсем срок подходил пожать. Иришка пошла сразу играть с Николашкой, а взрослые остались на кухне.
Что там не понравилось Борису, или он уже пришел заведенный, но мало того, что когда Иришка к нему за чем-то обратилась он на нее наорал, а когда Вика стала ее защищать, Борис грубо сдавил Викину кисть, а другой рукой ее даже будто ударил по животу.
Вика вскрикнула, побледнела, у нее ручьем полились слезы, которые оан даже не могла сдержать, а тем более утереть, - таким потоком они лились, а Борис сдела вид, что ничего не происходит, продолжал разглядывать инструкцию от  нового видеомагнитофона, который он принес с собой, предлагаю Константину приобрести.
Наталя взяла Вику за руку и повела из кухни в спальню.
- Викусь, отдохни, а? Моя дорогая, ну зачем ты так. Сочувственно произнесла Наталия. И давно это так? – спросила она.
Вика в начале всхлипнула, а потом разрыдалась. Она рыдала так неистово и так бурно, что вскоре  у нее начались боли внизу живота, она скрутилась калачиком и стала тяжело дышать.
Вызвали скорую помощь. Ее увезли в ЦКБ. Той же ночью Вика родила мальчика на три недели раньше срока.
А через месяц умерла ее мама, Элеонора Станиславовна
*********
Наталию направили на работу в Америку. Она взяла с собой Николашку. Константин часто ее навещал там, тем более, что его бизнес по аренде автомобилей процветал и он заключил много партнерских отношений с разными компаниями за рубежом. Но его мечтой оставалось построить крупный бизнес. На одном из приемов в Чикаго, он познакомился  с наследником крупного автомобильного концерна. Они так понравились друг другу, что решили продолжить беседу и после приема. Фрэнк, так звали наследника, пригласил чету Заралкиных к себе в загородную резиденцию на озеро. Там были еще несколько друзей Фрэнка и Эмили, его супруги. Жарили барбекью, пили виски. В конце вечера Фрэнк и Константин уже знали, что будут создавать совместное предприятие, которое включит в себя производство автомобилей, их продажу, лизинг, и финансирование, скорее всего через банк.
Так началась большая многолетняя дружба двух предпринимателей.
Там в Чикаго, Наталия и узнала, что вновь беременна. Еще ей сказали, что резус фактор не совпадает с плодом и ей придется  аккуратно следить за собой, вплоть до постельного режима, если, конечно, она хочет сохранить плод.
Константин предложил, чтоб Наталия осталась в Америке, так как за ней уход там был бы однозначно лучше. В Москве в это время, старая система была разрушена а новая еще , по сути, не создана.
Фрэнк подсуетился и Наталии продлили контракт в Штатах. Она к тому времени ничего не слышала про Вику. Константин мотался между континентами. Отец Наталии умер, и они предложили забрать мать к себе. Та долго сопротивлялась, дескать, дом, друзья, работа, еще что-то, но смирилась и, получив визу, приехала в Чикаго помогать Наталии.
Наталия часто находилась дома. Самочувствие было слабым. Часто кружилась голова.
Схватки пришли неожиданно. Срок еще не подошел. В клинике сказали, что шансы не велики, но им удалось спасти и мать и ребенка, хотя девочка родилась слабенькой, недоношенной. Шестимесячной.
Она все время думала, а что если б в России, спасли бы или нет? Да кто же го знает. Все в руках Всевышнего, отвечала ее мать, которая стала очень набожной к тому времени.
Приговор врачей был жестким. Детей больше не будет. Кесарево, да еще преждевременные роды с большой потерей крови…
*****************
Переехали в Нью-Йорк. Костя там открыл представительство. Как-то прогуливаясь по Центральному парку, Наталия остановилась с коляской, чтобы полюбоваться веселыми молодыми людьми на коньках. Они веселились, бросались снежками, догоняли друг друга. Звучала милая веселая рождественская музыка. Наталии вдруг показалось, что она увидела Игоря. Там, среди катальщиков. « Нет, этого не может быть. Откуда он здесь? - отмахнула было мысль Наталия. Но продолжала пристально смотреть в группу веселых катальщиков. Ей стало казаться, что она даже различает его голос. Ну конечно, это его голос. Она помотала головой, пытаясь смахнуть наваждение, но нет, это точно он.
Он катался за руку с какой-то молодой стройной женщиной, которая так заливисто и задорно хохотала. Оба они выглядели веселыми, счастливыми, беззаботными. Вдруг Игорь остановился, покружил спутницу и, взглянув в строну Натлии, помахал рукой. Наталия застыла: «Не может быть, он не мог меня увидеть, а тем более узнать. Но ее тянуло туда. Она приближалась к катку, а Игорь продолжал махать и смеяться. Уже когда Наталия чуть было не подошла вплотную к катку, она увидела женщину в богатой соболиной шубе, которая стояла рядом с малышом или малышкой, укутанной в красивый меховой комбинезончик.  Это была не кто иная, как Кира Матвеевна.
Вот это да, вот это да! Вот бы кого не стремилась увидеть, - подумала Наталия. Она засмотрелась и поскользнулась. Очень неловко. Так, что не удержала коляску, которая покатилась по дорожке и прямо на Киру Матвеевну. Та отскочила от неожиданности, уступив дорогу коляске. Наталия закричала. Внезапно Игорь выскочил с ледовой площадки и прямо бросился к коляске. Как ему это удалось, Наталия не поняла, но главное, что он ее удержал. В коляске лежала двухмесячная Ксюшка.
I hope I managed to save the baby and it is fine now, - начал говорить Игорь и остановился, узнав Наталию.
- Ты? Ты что, здесь живешь? – взволнованно, вместе с тем растерянно, сказал он, немного даже заикаясь.
- Привет, Игорь. Спасибо, что спас мою Ксюшку, - произнесла Наталия, как будто она и не ожидала ничего другого, как мимо проходящего Игоря в центре Нью Йорка. Игорь же стоял остолбеневши, не спуская глаз с Наталии.
Он не успел даже сказать ни одного больше слова, как к ним подлетела Кира Матвеевна со словами: «Совсем эти американки чокнутые. Коляски откидывают..- она не договорила, признав в незнакомке, в чокнутой американке, как она изволила выразиться, давнюю знакомую своего сына, Наталию.
Игорь, я надеюсь, ты не забыл, что Софи тебя ждет на катке. Она на тебя смотрит, Игорь. Не усугубляй ситуацию. – она посмотрела вниз на каток, помахала рукой приветливо, стройной женщине, с которой катался Игорь, видимо, Софи, которая стояла обнимала за плечи ребенка, то ли мальчика, то ли девочку, в меховом комбинезоне. Игорь оглянулся и махнул им рукой. «Наталк, пойдем я тебя со своей семьей познакомлю», - сказал он не обращая внимания на слова матери.
- А это удобно, спросила та.
- Да, конечно, что ты.
Через минуту он уже представлял женщин друг другу.
- Я много слышала о Вас, сказала Софи по-английски, но с сильным восточноевропейским акцентом. – Я могу говорить по-русски тоже, но хочу практиковать свой английский, - искренне сказала она.
- А я о Вас ничего не слышала, но была бы рада подружиться, - приветливо улыбнувшись произнесла Наталия, сама удивившись своему спокойствию. Кира Матвеевна стояла рядом и сопела.
- Ну ладно, рада была увидеть вас всех,  вежливо сказала Наталия, пониамя неловкость ситуации, - мне надо домой Ксюшу кормить, да и Николаша сейчас придет из шолы.
- Да, да, нам тоже пора. Правда ведь Софии, тебе ведь тоже надо кормить Ташу, ведь так? – быстро протараторила она.
- Конечно, конечно. Давайте мы пойдем с Вами, а Игорь пусть немного проводит Наталию, хорошо? – как бы констатируя свое решение произнесла Софии.
Кира Матвеевна дернула плечом, но ничего не сказала.
Игорь чмокнул Софи и Ташу и подал руку Наталии, чтобы помочь ей с коляской взобраться вверх по дорожке.
Они медленно пошли по аллее парка.
- Какая у тебя мила я жена, - задумчиво сказала Наталия. - Ее лицо показалось мне знакомым. Но это ведь просто совпадение. Ведь так? Я не могла ее раньше видеть.
- Могла. И видела. Во-первых она чем-то похожа на тебя. Во-вторых, она была на конференции в Софии шесть лет назад. Может быть бы ее не заметила, но она была в оргкомитете, раздавала папки с докладами, ручки раскладывала, выдавала талоны на обед и ужин.
- А, наверно, да. Может и помню. Но не буду настаивать.
- Так вот, когда ты тогда внезапно исчезла, я вернулся в гостиницу, - он помолчал, а Наталия не перебивала, - я тебя искал в аэропорту, - взглянул в глаза Наталии, - вернулся в гостиницу потерянный, сломанный,  а тут Софии…В общем, она меня поддержала, заставила выпить горячего чаю с каким-то травяным бальзамом. Мы с ней всю ночь в баре гостиницы просидели. Я ей все про нас и рассказал. И не мог остановиться, все рассказывал, рассказывал…Она меня очень тогда подержала. Ты знаешь, она очень понятливая, очень тонкая. В общем, я ее привез в Москву, сразу же женился на ней, потом приехали вот сюда. У меня здесь контракт пятилетний с химическим концерном. Родилась Наташка, - он запнулся, - мама зовет ее Ташей, но вообще-то она – Наталка, Наташа, Натка. Так Софи захотела ее назвать. Ты знаешь, Софи очень мудрая. Назвав ее Наташей, она обезопасила наши с ней отношения. Понимала, что я Наташку буду любить больше всего на свете.стало быть и с ней самой не расстанусь Вот так. А ты как, Наталочка?
- Нормально. Николашке пять, Ксюшка вот только родилась. У Кости тут бизнес. А я работаю тут в  одном из их крупнейших  концернов. Но уже скоро в Москву полетим. Я думаю, когда Ксюшке полгода будет.
- Скоро. Так мы с тобой можем еще сто раз повстречаться.
- Игорь не надо. Ты ведь сам все знаешь.
- Ну ты ведь написала, тогда в записке, что будешь меня любить всю жизнь…
- Игорь, давай не будем, ну пожалуйста. Нам обоим трудно. Но теперь у тебя есть Софии. Да и мама твоя, смотри, как с ней хорошо ладит.
- Ты, знаешь, это правда. Да с Софи вообще ссориться нельзя. Она просто не дает повода.
- Вот на этой благосклонной ноте и…
Она не успела договорить, как Игорь ее обхватил обеими руками, придал к себе и начал целовать так страстно и неистово, нежно т отчаянно, что Наталия даже не успела оказать ему сопротивление, а потом уже и не могла. И не хотела.
Когда они остановились,  Наталия единственное что сказала: «Игорь, дорогой, давай все так и оставим. Пусть этот поцелуй будет нашим символом бесконечной и не проходящей любви. Договорились? Поверь, так всем будет лучше. Ты для меня всегда будешь первым и единственным, - с этими словами она послала ему какой-то дурацкий воздушный поцелуй, видимо от казусной в целом ситуации, улыбнулась, подмигнула и напоследок сказала, - А за Наташку, - спасибо. Береги ее. Пусть вас всех Господь хранит, - резко повернулась и, не оглядываясь пошла. Через несколько секунд к ней сзади подлетел Игорь, развернул ее и опять стал ее горячо целовать.  Он не хотел ее отпускать. Просто не мог. Наталия стала вырываться, она, в конце концов, как-то даже двинула ему локтем в ребро, от неловкости, конечно же, но Игорь остановился, замешкался и, извинившись, произнес: Наташка, ты у меня тоже первая и единственная. На всю жизнь. Я хочу, чтоб ты это знала. Я буду ждать  тебя. Хоть вся жизнь на это уйдет.
Они обнялись, как будто за эти двадцать минут они прожили целую жизнь, постояли так минуты три, прижавшись друг к другу, и расцепились, только когда Ксюша начала хныкать в коляске. Видимо, замерзнув или оставшись без укачивающего движения.
***********
Через семь месяцев Наталия вернулась в Москву. Костя работал с утра до вечера. Детей почти не видел. Наталия поправилась после родов и никак не могла прийти в  форму.  В это время стаи открываться фитнесс-клубы. Наталия узнала об одном из них от своих американских коллег и тоже записалась в клуб. Клуб располагался недалеко от Консерватории, в общем-то, совсем недалеко от их дома на Бронной.
Как-то ей позвонили из этого клуба с информаций о замене занятий и на автоответчике оставили телефон для связи. Наталия вдруг в этом номере узнала телефон Викиной квартиры на Кутузовском.
Перезвонила, узнала изменения в расписании, а потом, набравшись духу, спросила, а не принадлежит ли телефон 23 квартире в доме на Кутузовском проспекте,  недалеко от гостиницы Украина.
- Так точно, а что? – ответил голос с хрипотцой , который принадлежал администратору клуба Люсе.
- Да подруга у меня когда-то ила в той квартире, - отвечала в замешательстве Наталия.- давно ее не видела, вот и удивилась.
- А я купила квартиру по обмену у семьи, которая уехала на ПМЖ в Барселону. Я лично их не знаю, цепочка была длинная, но по документам из Домовой книги видно, что в семье было четыре человека: муж, жена, правда с разными фамилиями, и двое детей, девочка и маленький мальчик. Но я знаю только, что это был большой обмен. Они там и в Черемушках квартиру продавали и дачу где-то по Минке. В общем, такая не бедная семья-то.
- Откуда Вы знаете, что в Барселону они уехали?
- А агент говорила. Она от них доверенность имела на все обменные операции ну и там что-то не все было правильно оформлено, вот она и отправляла что-то им в Испанию, в Барселону.
- А случайно адреса у Вас не осталось?
- Неа. Да он и был-то, адрес-то, у агентки только. А я квартиру после развода с мужем по обмену получила. Ничего больше и не знаю. Мой бывший въехал в их в Черемушкинскую, похоже, квартиру, а я – в поменьше на Кутузовском. Может мой бывший что знает, но яс ним не очень-то. Но Вы телефон если знаете туда, позвоните, Александром зовут. Моего бывшего то. Наверняка что-нибудь знает. Он никогда ничего просто так не делает. Все изучает. Он юрист, понимаете? Никогда бы взял эти квартиры в обмен, если б там какая-нибудь махинация была. Точно он все контакты имеет.
Наталия поблагодарила и пожелав удачи, повесила трубку.
Вот, и Вика куда-то съехала. Увидтмся ли? Да и как там ее жизнь с этим безумным Борисом? Да ведь это ее выбор. Да аи как Степан-то Иришку отпустил? Или догадывался, что она могла быть не его дочкой?
Наталия тяжело вздохнула и пошла готовиться к выступлению на международной конференции
*****************
- Костя, мне надо с тобой срочно поговорить. Ты можешь со мной встретиться? Мне это очень важно и срочно, - нервно заприговаривала Наталия, позвонив на частный номер своего бывшего мужа. Он понял, что если Наталия ему звонит, да еще на этот, частный номер, а не на секретаря или домработницу, значит, действительно случилось что-то важное и серьезное.
- Наталк, ты где сейчас? , только и спросил он ее, бросая взгляд на календарь предстоящих еще сегодня встреч.
- Я в Москве. Можешь подъехать в Аченти?
Это было их место. Они любили этот тихий уютный, не пафосный ресторанчик в самом центре Москву, в Кропоткинских переулках.
- Наталк, я смогу подъехать через тридцать пять минут. И у меня бодет всего минут двадцать, ну двадцать пять. Устроит? Просто я смогцу отменить одну встречу, а те уже нет. Люди из Швейцарии приехали, специально…
- Я понимаю, перебила его Наталия.- Сколько сможешь уделить времени, столько и хорошо. Я уже здесь рядом. Жду тогда тебя.
«Как мне ему сказать? Ну как он еще отнесется? Как ему все объяснить? Да и вообще, говорить ли что это какая-то нелепая случайность, какая-то необъяснимая страсть. Да еще на двадцать лет практически моложе. Да, тело, конечно красивое, молод, силен. Но ведь кому рассказать, не поверят. Как это могло случиться со мной? А что, принцесса Ди тоже с конюхом…  Ну, ты сравнила. А Элизабет Тейлор с плотником… Слушай, прекрати, - Наталия сама с собой вела диалог, не зная как она сможет рассказать своему мужу, хоть и бывшему, о своей случайной нелепой связи с персональным тренером из фитнесс-клуба, да еще что он ее моложе лет на двадцать, если не больше. Да нет, не больше, - успокоила себя Наталия, понимая весь идиотизм ситуации. Да еще, кто бы мог подумать. Они  ведь всего-то один раз и переспали. Да и что это было? Какое-то наваждение…
- Наталка, привет, прекрасно выглядишь, - сказал Костя, чмокнув ее в щеку.- Ну, милая, давай рассказывай, что у тебя. – Он махнул официанту, заказал порцию сыра, два бокала вина и фрукты, все как любила Наталия.
 Наталия не знала с чего начать. Она мяла шарфик в руках, тормошила свои волосы, разглядывала ногти.
- Наташ, да так не волнуйся. Развод что ли нужен? Замуж собралась? Так давай обсудим. Мы же свои…
- Кость, я беременна, - выпалила вдруг Наталия. Да, ты можешь не  верить, но это так…И, у меня будет двойня…
- Наташка, как? Ведь врачи говорили, что у тебя больше никогда не будет детей, после тех, сложных родов с Ксюхой? Да ты и забеременеть никак не могла, сколько мы ни старались потом. Вот и Игорька взяли из детского дома… - начал он, явно не ожидая именно такой темы разговора. Он смущенно посмотрел на Наталию и неуверенно спросил:  «Что, теперь замуж за него пойдешь?» - И даже сам испугался своего предположения. Он всегда знал, что Наталия всю жизнь любила кого-то другого. Даже несмотря на то, что они никогда о нем не говорили. Да он и имени-то толком его не знал, и конечно,  не был с ним знаком, но он всегда чувствовал присутствие кого-то третьего рядом.
- Нет, Кость, я потому и хотела с тобой поговорить. У меня ближе тебя, так получается, никого нет. А для меня это все так неожиданно. Ты можешь не поверить, но это вообще была случайная связь, однократная, поверишь? И я точно знаю, больше не повторится. Я не знаю, что на меня нашло. То ли  страх остаться одной. То ли страх перед старостью, То ли воспоминания   о моих первых чувствах, еще тогда в студенчестве. Я, правда, не знаю, что на меня накатило, но, - вдруг Наталия, несмотря на то, что слыла сильной женщиной, совсем не обращая внимания на других посетителей,  что ее может кто-то увидеть и узнать в этом ресторане, разрыдалась, как ребенок. В голос, неистово, отчаянно. Плечи ее вздрагивали, слезы лились таким потоком, что она просто не успевала их утирать. Она больше не могла сдерживать всего напряжения, которое на нее свалилось с этим известием. Да ведь и объяснить-то она никому ничего не сможет. Подруг близких нет. Мамы тоже. Костя ближе всех и роднее всех. Так вот получилось.
- Наталка, ты не плач, - сказал Константин, поглядев на часы и подсаживаясь поближе к Наталии. Он ее обнял и стал укачивать, так же, как любил это делать Игорь. Ее единственный Игорь.
Наталия от неожиданности перестала рыдать и тихо, шепотом, сказала: «Прости меня, Кость слышишь? Прости за все».
- Да что ты, дурочка. За что мне тебя прощать-то? За то, что я тебя любил всю жизнь? И только тебя? За то, что я тебя до сих пор люблю и мне никто кроме тебя не нужен? За то, что я не сделал тебя счастливой? Ты ведь не была со мной очень уж счастливой?  я это чувствовал всегда, как бы я ни старался За то, что я все время был на работе и не уделял тебе и детям внимание? За то, что давал повод ревновать и думать о том, что я нечестен по отношению к тебе? За что, милая? Да ты не расстраивайся. Все будет хорошо. Воспитаем мы мальчуганов или девчушек. Или тех и других. Всех поднимем. Ты ведь всегда хотела еще маленького. МЫ всегда хотели еще маленького, - поправился он, сделав ударение на «мы»- вот и воспитаем НАШИХ маленьких. Еще как воспитаем, а наши старшие детишки уже выросли. Тоже нас поймут и, наверняка, помогут. Обязательно помогут. А, Наталк? Мы же с тобой все еще официально муж и жена. Не забыла? Так  что, это все наши дети…
Константин поглаживал по голове Наталию, прижимал ее к себе, и на его лице светилась такая счастливая улыбка, что со стороны можно было увидеть только влюбленную пару, перед которой открываются все новые горизонты любви,  преданности и бесконечной поддержки.