Когда луна исчезает

 Я лежал, раскинувшись на влажной траве, остренькие травинки щекотали голую шею, но они мне вовсе не мешали смотреть в тёмное густое небо, усыпанное серебристыми звёздами. Сегодня от них исходил не мёртвенно-бледный, а сияющий чистый поток света. Я купался в этих потоках, впитывал кожей холодную красоту звёзд. Смотрел в вязкое, словно болото,  небо и чувствовал, что утопаю в нем. Пальцы сжимали тонкое горло бутылки с вином, изредка подносил его к губам, чтобы сделать глоток красной обжигающей горло жидкости. Выпил только половину, но уже чувствовал в голове туман алкогольного опьянения. Это вино, которое я хлестал в одиночестве на какой-то поляне, была одна из самых дорогих спиртных напитков из бара родителей. Я не знаю, почему так поступил, может быть психанул из-за того, что родители решили отдохнуть в каком-то сгнивающем мелком городишке, заодно и меня, прихватить гнить здесь. Но не эта была причиной, я её навязывал себе, чтобы не чувствовать себя окончательно свихнувшимся. Меня кто-то позвал сюда. Никто не звонил, не отправлял пригласительную открытку, никакие голоса в голове не шептали мне, я просто знал, что должен был быть здесь сегодня в эту безлунную ночь на этой самой поляне, и меня это немного пугало. Лучше уж голоса в башке, чем это. Погружённый в ожидании чего-то, я машинально хлебнул вина, глотнул слишком много, жидкость потекла по подбородку, а там кривой дорожкой по горлу приплыла к рубашке. Выругался, вскочил, чтобы хоть как-то спасти одежду, и тут волосы на затылке приподнялись словно загипнотизированные. Я обернулся. Маленькие пушистые шарики света собирались в середине поляны, образуя круг. Я поморгал глазами и мысленно попрощался со своей крышей, потому что чувствовал, что сейчас она куда-то поедет. Ну, раз я чокнулся, терять ведь уже нечего, можно посмотреть на этот феномен поближе. Я скрылся в высокой траве и ползком пробирался к завораживающим сгусткам белого света. Тихонько, стараясь не производить никакого шума, медленно приближался к ним, и вот я уже настолько близко, что мог рассмотреть, что это вовсе не шарики света, а маленькие человечки с полупрозрачными стрекозиными крылышками. Их крошечные тела закутаны в воздушные белоснежные ткани, их златовласые головы украшены небольшими бутонами цветов. Детские красивые лица светились радостью, розоватые пухлые губки растянуты в солнечной улыбке, в зелёных глазах искрила задорная хитринка.  Они танцевали в кругу, взявшись за руки, и выводили хрустально-чистыми голосами неизвестные человечеству песни. Они были настолько погружены в веселье, что не замечали меня, а я смотрел на всё это с круглыми от удивления глазами, не смея шевельнуться, практически не дышал. Сейчас передо мной приоткрылась занавеса волшебного запретного мира, я словно был в чудесном музыкальном театре, не заплатив за билет. Долго ли это продолжалось, не знаю, для меня время словно остановило свой бег, но вдруг эльфы (скорей всего это они) резко прекратили свои танцы, изменилась песня, теперь полилась в воздух мелодия, похожая на церковные пения. Они  встали на колени, не прекращая петь, и также держались за руки, где-то совсем близко зашуршала трава, на середину круга вывались маленькие человечки, отличающиеся от этих. У них были тёмные сальные волосы, худые измождённые лица, одеты в грязную серую одежду, крыльев не было, но одежда на спине вздулась небольшим горбом, видимо их отрезали, а остатки топорщились под тканями. Они сбились в кучу, и я не мог их сосчитать, испуганно зажались тощими телами друг другу, затравлено взирали на златовласых эльфов. Но те словно в трансе продолжали петь с закрытыми глазами, и тут их песня зависла на протяжной высокой ноте и начала медленно затухать. Последняя нота растворилась в ночной прохладе, наступила тишина, ни насекомых, ни животных не было слышно, только я слышал, как бешено колотится моё сердце. Златовласые эльфы резко распахнули свои глаза, в которых плескалось кровожадное безумие, их детские красивые лица исказились от ненасытного голода. Они молнией сорвались со своих мест, разрушая идеальный круг, к своим темноволосым собратьям. Тянули свои тоненькие оголённые ручки к их горлам, впивались крошечными зубами в тела, рвали на кусочки неподатливую плоть, пили их кровь. Чавкали, причмокивали от удовольствия насыщения живой пульсирующей ещё жизнью плоти. На их белых одеяниях алыми цветами распускалась кровь, кишки пузырились под их ногами, но они не замечали этого, полностью отдавшись безумному празднику жизни. Когда пиршество закончилось, на их лицах отражалось такое детское невинное счастье, казалось, что они играла в куличики, а не пожирали себе подобных. Алкоголь в моём мозгу давно выветрился, но тело было скованно страхом, я начал неуклюже пятиться назад. Трава предательски зашуршала, златовласые эльфы повернули свои прекрасные головки в мою сторону, и их черты лица хищно заострились, красные от крови губы расплылись в милой зловещей улыбке. Я закрыл глаза и усмехнулся про себя, всё-таки мне придётся платить за представление, и  уже знаю чем.