Пятая колонна

Что за прелесть, эта обратная связь! Читатель  у нас в России особенный. Хоть бы кто кого похвалил. Причем я на свой счет не обольщаюсь, - самого Пушкина так ругали, что он как-то пожаловался Вяземскому: «Все они смерти моей хотят!» Это про своих благодарных читателей. А когда вышли первые главы «Евгения Онегина», в одной уважаемой газете была напечатана разгромная статья, самой нежной фразой в которой было: «Большей галиматьи мне не приходилось читать за всю мою жизнь».

Счастье, что я не Пушкин. На его месте я обиделся бы, и школьникам не пришлось бы сейчас учить «Капитанскую дочку». К радости этих оболтусов, я думаю. Но я куда скромнее мыслю мое место в литературе, и потому не обижаюсь, а наоборот, благодарен моим читателям, оставляющим свои желчные комментарии, за то, что они, сами того не желая, подсказывают мне темы для новых моих упражнений в графомании.

Вот на днях я не выдержал, и ответил читателю на его реплику про то, что я, мол, загнул про количество жертв коммунофашистской диктатуры господ большевичков за все 70 лет их с позволения сказать власти. А меня, между прочим, на этот счет убедил А.И.Солженицын. По ориентировочным подсчетам этого классика русской литературы цифра около 100 млн. человек.

Напомню вам строки из моей более ранней статьи «Юбилей кошмара», написанной на прошлый «День памяти жертв политических репрессий».
Кстати, только что прошел нынешний, и наш Президент Дмитрий Анатольевич Медведев, которого я очень уважаю, и связываю с ним надежды на излечение моей Родины от синдрома Шарикова, сказал замечательные слова:
- Я убежден, что никакое развитие страны, никакие ее успехи, амбиции, не могут достигаться ценой человеческого горя и потерь. Ничто не может ставиться выше ценности человеческой жизни.

Кстати, все фашисты от Ленина до нынешних строителей «Всемирного халифата»  человеческую жизнь не ставили и не ставят ни в грош, ценя выше всего «идеалы вождя». А вот наш Президент нашел правильные слова. Это вселяет надежду, что еще не все потеряно, и Россия тоже станет когда-то нормальной страной, яд фашизма, наконец, покинет наши души.

Так вот, что писал я год назад:

История «красного» и, позже, сталинского террора нашла свое яркое отражение в документах той поры. Изучая их, можно получить общее представление о размахе государственного тотального террора, развернутого коммунистической партией и ее элитой – ЧК-НКВД-ГПУ-КГБ против собственного народа.
 
Вот всего одна часть из страшной расстрельной 58-й статьи, а перед ней было еще 13, не менее людоедских:
«58-14. Контрреволюционный саботаж, т.е. сознательное неисполнение кем-либо определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение со специальной целью ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата, влечет за собой - лишение свободы на срок не ниже одного года, с конфискацией всего или части имущества, с повышением, про особо отягчающих обстоятельствах, вплоть до высшей меры социальной защиты - расстрела, с конфискацией имущества».

По этой статье можно было осудить хоть святого. Но чаще всего и не судили вовсе, - трое гебистов отправляли в душегубки списком по сотне человек, не зная свои жертвы даже в лицо. Получить пулю по приговору суда было привилегией только известных людей. Остальных «судила» «тройка», и никаких следов в архивах. Их даже посмертно реабилитировать нельзя. Как, например, отца моей тещи, Ефима Зиновьевича Чернова, убитого палачами НКВД без суда и следствия только за то, что он был ученым агрономом. Единственным тогда в Иваново-Вознесенске.

От десятков миллионов людей, самых лучших людей страны, принявших нечеловеческие мучения, остались только колышки из полярной лиственницы в тундре.

Человеческая жизнь бесценна. Убийство невинных людей нельзя оправдать - будь то один человек или сто миллионов, великий поэт, президент Академии или «кулачество как класс». И попытки такого оправдания в школьных учебниках есть подлейшая низость и кощунство. Напомним об основных, наиболее массовых категориях жертв политических репрессий в СССР.
 
Первая массовая категория - люди, по политическим обвинениям арестованные органами государственной безопасности (ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ, - кобра постоянно меняла названия как кожу) и приговоренные судебными или квазисудебными (ОСО, «тройки», «двойки» и т.п.) «органами», а попросту шайками уголовных преступников, к смертной казни, к разным срокам заключения в лагерях и тюрьмах или к ссылке. По предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 г. в эту категорию попадает от 5 до 6,5 миллионов человек. Самые ранние репрессии советской власти (1917-1920), относящиеся к эпохе революции и Гражданской войны: имеющиеся оценки жертв «красного террора» более 5 миллионов человек.

Другая массовая категория репрессированных по политическим мотивам - крестьяне, административно высланные с места жительства в ходе кампании «уничтожения кулачества как класса». Всего за 1930-1933 гг., по разным оценкам, вынужденно покинули родные деревни от 3 до 5,5 миллиона человек. Часть из них была арестована и приговорена к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали «спецпоселенцами» в необжитых районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана. Остальных лишили имущества и просто выгнали из дома. Последствием этого стал массовый голод в России, на Украине и в Казахстане, унесший жизни еще 6 или 7 миллионов человек (средняя оценка), однако ни бежавшие от коллективизации, как мои дед с бабкой, ни умершие от голода формально не считаются жертвами репрессий.

Третья массовая категория жертв политических репрессий  -  народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Общее число высланных и мобилизованных в «трудовую армию» (тот же ГУЛАГ) простиралось до 3,5 миллионов человек.

Отдельной строкой отметим казаков, верных воинов и защитников Отечества во все времена, вырезанных практически поголовно. Это еще миллионов 8.
 
Перечень категорий населения, подвергшихся политическим преследованиям и дискриминации, можно продолжать еще долго. Мы не упомянули, например, сотни тысяч людей, лишенных гражданских прав за «неправильное» социальное происхождение, убитых при подавлении крестьянских восстаний, высланных на Север и в Сибирь жителей Прибалтики, Западной Украины, Молдавии и Польши, брошенных в штрафбаты и расстрелянных заградительными отрядами на фронте, репатриантов, принудительно работавших в фильтрационных лагерях, тех же «детей и родственников врагов народа», бывших пленных, которым к минувшему Освенциму «довешивали» десятку Карлага, и многих, многих других. Простите, дорогие мои, если кого не вспомнил.
 
А ведь кроме этих бесспорных жертв политического террора были еще миллионы людей, осужденных за разные незначительные «уголовные» преступления и дисциплинарные проступки. Их традиционно не считают жертвами политических репрессий, хотя многие репрессивные кампании, которые проводились силами милиции, имели явно политическую подоплеку.

Судили за нарушение паспортного режима, за бродяжничество, за самовольный уход с места работы (изменение места работы) или отъезд из колхоза (при Сталине крестьяне были крепостными рабами, паспорта им впервые выдали только уже при Хрущеве); за опоздание, прогул или самовольную отлучку с работы; за нарушение дисциплины и самовольный уход учащихся из фабричных и железнодорожных училищ; за «дезертирство» с военных предприятий; за уклонение от мобилизации для работы на производстве, на строительстве или в сельском хозяйстве, и т. д., и т. п. Наказания при этом, как правило, были не слишком тяжелыми  -  очень часто осужденные даже не лишались свободы, но их материальное положение становилось невыносимым.

Трудно подсчитать число людей, которых настигли эти «мягкие» наказания: только с 1941 по 1956 г. осуждено не менее 46,2 миллиона человек, из них 11 миллионов  -  за «прогулы»! Очевидно, что главная цель всех этих карательных мер  -  не наказать конкретное преступление, а посеять страх, распространить систему принудительного труда и жесткого дисциплинарного контроля далеко за границы лагерей и спецпоселений. Вся страна превратилась в сплошное спецпоселение. Моя мама рассказывала, как однажды видела, как женщина с безумными глазами и в одном нижнем белье бежала за трамваем. Она проспала на работу, а за это полагалось от года до трех.

Детские воспоминания остались, как в 4 утра нарядчик стучал в окно нашей деревенской избы: «Выходи на работу, мать твою!». Это бабушке. А вот первая моя поездка в колхоз с коллегами уже СКБ КОО, как девушка деревенская плакала, что готова хоть в тюрьму, лишь бы паспорт получить и уехать куда глаза глядят. Хрущев уже был, а паспортов еще не было, а после тюрьмы давали. Многие пользовались.

Вот такая статистика геноцида. Чудовищного российского Холокоста. Но нет, увы, нашей русской «Стены Плача», нет русского музея, подобного иерусалимскому «Яд Вашем».

Вдумайтесь в эти цифры, и вы поймете, какая страшная и необратимая катастрофа случилась с нашим народом в «Великую Октябрьскую Социалистическую революцию», будь она проклята во веки веков. За всю историю человечества не было столь зверского и крупномасштабного преступления против человечности.

Подумайте и поймете, как страшен коммунизм, по сравнению с которым все остальные палачи и людоеды от Чингисхана до Гитлера - жалкие пачкуны в детской песочнице.

Конец цитаты.

Я сейчас не поленился и сложил приведенные выше цифры. Это не полная статистика, но официальная. Я меньше всего подозреваю большевиков, нет, не в порядочности, этого качества у этих отбросов человечества никогда не было, - в мазохизме, ради которого они завышали бы число своих жертв. Так вот, сложив, получим 36 миллионов. В эту сумму не вошли не учтенные этой статистикой жертвы, о которых сказано выше.

У классика 100. Он как мог учел всех. И погибших в штрафбатах, и умерших от голода и непосильного труда на «спеце», и «уголовников» (46,2 млн.!), и прочих, и прочих расстрелянных и замученных, вся вина которых состояла в том, что Молох страха, на котором держалась власть подонков, требовал все новых дров для своей дьявольской топки.

И у меня вопрос к моему читателю. Если не 100, а «всего» 36, это что-то в принципе меняет? Убить сотню миллионов неприлично, а 36 допустимо? А за 20 и вообще ленинскую премию давать нужно? «Убийство одного человека – преступление, а убийство десятков миллионов – статистика» ? Сказал же г-н Филиппов в своем замечательном учебнике «истории» про неизбежность жертв.

Нет, полна чудесных противоречий наша страна. Президент умница и демократ, а в окормляемой им стране издаются учебники, от которых разит фашизмом как чесноком от правоверного еврея; на станциях столичного метро, ну в двух шагах от Кремля, монументально прославляются Ленин со Сталиным, устроившие в своей стране Холокост; благоденствует коммунистическая партия, считающая вышеназванных господ своими вождями. И ничего. Так и тянет создать партию почитателей Адольфа Гитлера. Если президент-профессор этого не проглотит, то будет непонятно, почему.

Вот и в Иванове позавчера люди пришли к памятнику в Балино. И поставили свечи, и произносили речи.
А, похоже, у всех их что-то со зрением. На памятничке-то написано крупными буквами черным по белому: «Жертвам сталинских репрессий». И выходит, наш губернатор, чьими трудами поставлен другой памятник – жертвам ленинских репрессий в Шуе, сюда пришел ни к селу ни к городу? И вообще родственники замученных до 1937 и после 1954 года, - геть отсюда!
Что здесь: ошибка грамматическая или задумка политическая? Рекбус, кроксворд, как сказал бы великий сатирик.

Ну ладно, Россия – страна чудес. Вот например: в Шуе памятник невинно убиенным страдальцам за веру, а в Иванове – тому, кто приказал их убить. Плюрализм, однако!

А я, грешным делом, прочитав комментарий, решил было, что читатель – человек коммунистических взглядов, и спустил, каюсь, на него всех собак.
Неправильно это я сделал. Все мы люди в первую очередь, а уж потом убеждения. Нас уже однажды, на заре прошлого века, так перессорили по убеждениям. Каждый ради убеждений готов был перервать глотку всем вокруг. Итог вы знаете. Победили вовсе не люди убеждений, а кучка уголовников. Как их называл А.В.Колчак – шайка грабителей.

Нельзя делить людей по убеждениям. Сегодня они одни, завтра другие. Человек-то живой. Осторожнее надо. Но у меня в роду были не только немцы с русскими, но и сербы, а они народ горячий. Их гены мне всю жизнь устраивали пакости. Наорешь, а через пару минут раскаиваешься, да поздно. Мама от меня страдала, любимую жену так потерял. Теперь бы пополз на коленях, да в одну воду дважды не вступишь...

Да уж, увы, это только святые без изъянов, аз же есмь грешен. А читатель ответил, что он большевичишек не уважает, их Карлу, урожденного Мордыхая, на дух не переносит. Но я, де, обличая этих людоедов, на самом деле целюсь в Россию, и состою в «пятой колонне». И мне надо уезжать из России. Почему-то вместе с мадам Новодворской.

Конечно, не ясно, в какую Россию я целюсь. Если в ту, где Филиппов да Проханов с Зюгановым, то да, целюсь. Хотя до их совести и батарея гаубиц не достучится. А если в ту, где Дмитрий Анатольевич, то тут пардон. Если что и перепадет ей от моего залпа солью из берданки, прошу вернуть взад.

Валерия Ильинична мне тоже никаким боком. Мне ее беззаветная желчность даже не нравится, - никого девушка не похвалит, статью про вперед, Россия так откомментировала, что аж неудобно. Но она в моей любви не нуждается, так же как и я в ее.

И папа Карла-Марла тоже не такой черно-белый был. Это насчет «диктатуры пролетариата» он пошутил, погорячился:  нет такого кентавра в природе, - а вот шведы по его проекту неплохой социализмишко себе отгрохали. Моя знакомая, удравшая туда, пишет, что вспоминает свою жизнь в России как полуночный кошмар.

Вот вам пример того, что и марксизм имеет рациональное зерно. В данном случае идею социальной справедливости. Кстати, весьма популярную в русском народе. Хотя вот социализм удалось построить шведам, у нас он какой-то страшноватый получился.

Откуда-то расстрельные ямы и лагеря взялись, а ведь у Маркса о них ни полслова. Отсебятину подпустили, и от хорошего экономического учения осталось только название.

Но вот про «пятую колонну» - идея просто как бриллиант на тысячу каратов в куче из солдатского сортира. За это ныне и поговорим.

Итак. Можно ли быть патриотом в стране, которой управляют, выразимся «мягше, мягше...» ну лица, не отличающиеся бескорыстием? Где министры воруют с таким размахом, что бедный Аль Капоне от зависти перевернулся бы в гробу. Где встреча с полицейским может окончится печальнее, чем ночной визит в уголовную «малину». Где единственной реально действующей конституцией является воровской «закон». Продолжать еще? Извольте. Где судья судит не по закону, а по понятиям. Где сами законы отныне станут проверяться на «взяткоемкость», иными словами, сколько можно украсть под этот «правовой акт».

Еще. Скажите, как может чувствовать себя нормальный человек, дважды в день проезжая мимо бывшего расстрельного рва по улице Фрунзе? Того самого Фрунзе, по приказу которого в Крыму были убиты 20 тысяч русских офицеров. Вот уж спасибо товарищу Сосо Васо Джугашвили, что укокошил эту особь. Хоть за это спасибо. В отличие от «счастливого детства», которое он у нас украл.

Здесь все пропитано злом, оно сочится изо всех щелей, как вы не видите этого, люди?! Вы притерпелись жить среди непогребенных трупов, принюхались, считая это нормальным, а это не так. Нынешняя жизнь ваша копирует вашу страшную историю, умножая и без того льющиеся через край зло и ненависть.

И можно ли вообще быть счастливым в городе, улицы которого названы именами бандитов? Анки-пулеметчицы Марии Рябининой, например, или (не к ночи будь помянут) маньяка Войкова. В стране, где проходу нет от памятников этим злодеям а вот памятника величайшему из русских, образцу чести и благородства, Александру Колчаку нет вовсе.
Да хоть бы Пушкину поставили памятник на одноименной площади! Сколько у нас было достойных людей, но нет, мы чтим негодяев и палачей... Еще? Хватит?

Нет, дамы и господа, «Люблю я Родину, но странною любовью».

А что до «пятой колонны», то, положа руку на сердце, хоть я, не таясь и не озираясь, люблю (на деньги, увы, тоже небогатых родственников) побродить по Мюнхену, городу, при «товарищах» в газете с позволения сказать «Правда» рекламировавшемуся как рассадник этой самой «колонны», но никто меня там завербовать не пытался.
А зря, при моих доходах, когда приходится выбирать между упаковкой необходимых мне лекарств и куском дешевой колбасы, приработок был бы совсем не лишним.

Шучу, конечно. Что еще остается. А если серьезно говорить, то никому мы там не нужны. Из своего дерьма мы здесь вылезать должны сами. За нас этого никто делать не собирается. У них там и своих проблем по уши. Вон безработица просто непостижимая, а через две недели еще выкинут миллион человек. До нас ли им.

Я так скажу. Никакой «пятой колонны» в нашей стране нет, и в этом атавизме нет никакой надобности. Ну судите сами. Всё, что ей нужно, «мировая закулиса» получает от России вполне легально. Через нашу до зубовной боли любимую власть. И нефть, и газ. Мало одной ветки нефтепровода – проведут еще десяток. И по дну моря даже.
Ну с какого перепугу, скажите, нашим властям предержащим, крупнейшим вкладчикам и акционерам западных банков, в чем-то им отказывать? Это у нас в домах газа не будет, а у породнившегося с нашим чиновным бомондом Берлускони - будет.
Так что не видать мне приработка как своих ушей без зеркала.

Нет «пятой колонны». Не считать же за таковую «партию при власти». Хотя... Вот в 90-е, когда вдруг прекратили финансирование научно-исследовательских институтов, кое-кто наверняка на этом неплохо приработал. Убрали конкурента иностранных концернов, превратив навек Россию в импортера технологий. 
И ничего, никто про «пятую колонну» и не вспоминает. Один из красавцев получил в награду какой-то там институтик непыльный, а другой вот с задранным носом проповедует про «нано», в котором разбирается как известное парнокопытное в апельсинах. Тоже при делах. Колбасу откушивают от пуза, вон какие оба пухленькие.

Президент с премьером философствуют про «инновации», а в кармане кукиш, -  русское инженерство приказало долго жить еще тогда, в 90-е. Старшие не передали профессию младшим, и эстафета прервалась. Теперь шиш вам, а не инновации. Лет через сто приходите, и то если прямо сейчас за ум возьметесь, господа.

Я уверен, что пятой колонны не было и в позднем СССР. Крючков говорил неправду. Вообще после Ленина и его окружения из знаменитого «опломбированного вагона» организованной группы, работающей на иностранное государство, в нашей стране не было. Уже Сталин с Германией поддерживал только взаимовыгодные отношения.

А СССР развалился по вполне естественной причине: полному маразму системы, которая, будучи подорвана глупой и бессмысленной афганской войной, совершенно не функционировала. Идеология превратилась в пищу для анекдотов, плановая экономика не могла обеспечить страну даже продуктами по карточкам... Нет, никакая «колонна» тут ни при чем. Нужно было вовремя проводить рыночные реформы, еще в 20-е годы, а не консервировать слепо-глухонемой фанатизм. Советский Союз повторил ошибку и судьбу царской России. Реформы откладывать нельзя.

Такие вот мысли по поводу комментария уважаемого читателя. Спасибо ему за тему и опять же прошу прощения.

Валентин Спицин.