Аудиенция бога

Аудиенция бога.
Проснувшись ранним утром, я не спешил вылезать из постели.
Да, стоит признать, что эта система голодания действительно творит чудеса. Я чувствовал себя значительно лучше, чем неделю назад, когда впервые услышал о таком лечении стресса.
Еще совсем недавно я ощущал себя свихнувшейся, очумелой белкой, доведенной до отчаянья, и уже потерявшей ориентацию в пространстве и времени. Только бешеное колесо все вертелось и вертелось. Работа буквально захлестывала. Одна волна авралов сменялась другой – я почувствовал, что вот-вот сорвусь. Даже в выходные мысли о работе преследовали меня неотступно, а голова была занята решением производственных проблем. Теперь же я, наконец, расслабился.
Мир перестал крутиться и лететь куда-то в тартары. Пришло состояние покоя.
Побочным эффектом было головокружение и легкая слабость. Но с этим вполне можно смирится, если учесть, что я работник исключительно умственного труда, мне это и не мешает.
Надо бы пройтись, прогуляться. Я принял душ и, насвистывая веселый мотив, вышел из ванной. Прошлёпал мокрыми босыми ногами в комнату в поисках тапок.
Войдя в спальню, я вскрикнул от неожиданности. На моем диване вальяжно расселся какой-то  незнакомец – парень лет двадцати пяти в голубом, вязаном свитере, светловолосый и светлоглазый. Он спокойно и серьезно смотрел на меня. Застыв на месте от изумления, я потрясенно таращился на него, пытаясь сообразить, откуда он взялся. В этот момент гость внезапно исчез. Не вышел, не растворился в воздухе, а раз - и нет его, будто сменился кадр изображения на видеозаписи.
Перед моими глазами была совершенно пустая, светлая комната, на помятом покрывале небрежно валялась моя бейсболка.
Я застыл в изумлении, силясь сообразить, в чем дело. Галлюцинации? Призрак? Раньше я с подобными феноменами не сталкивался, и мне настойчиво казалось, что галлюцинации и призраки не могут выглядеть столь убедительно и четко. Я представлял их прозрачными эфемерами. А тут подробный портрет. Готов поспорить, что легко узнаю парня, встретив его на улице. И взгляд - он смотрел на меня так… Одним словом, у нас возник зрительный контакт.
Обдумывая случившееся, я здраво рассудил что, скорее всего это последствия голодовки. Голодная галлюцинация. Кто знает, может они всегда такие - ни мимолётные видения, а подробные проекции с высоким разрешением. Больше всего, своей реалистичностью, меня поразил свитер незнакомца. Я так хорошо разглядел его, все до ниточки, до петельки, даже вязанный косами орнамент.
Серьёзно озаботившись своим состоянием, я принял решение прервать голодовку, и приурочил прогулку к походу в магазин – все хорошо в меру. По дороге я заглянул в небольшое кафе, выпил там чашку горячего шоколада с мороженым, и, заметно повеселев, отправился дальше, в супермаркет за продуктами. В толчее торгового центра мне вспоминалось утреннее происшествие и взгляд серых глаз.
День пролетел незаметно, вечером после обильного чревоугодия, меня клонило в сон, казалось, что я съел как минимум быка, хотя ограничился лишь яичницей.
Я вышел на кухню покурить перед сном, и почти не удивился, увидев за обеденным столом своего утреннего гостя. На этот раз галлюцинация была настроена решительно:
-Макс, вам угрожает серьезная опасность, хочу предупредить вас … - видение вновь исчезло, так и не закончив фразу.
Я, чувствуя себя полным кретином, на мгновение замер посреди кухни, в трусах и с пачкой сигарет в руке. Первая мысль, промелькнувшая у меня: «Как неловко получилось, я в белье, а тут гости». Сам поразившись идиотичности этих соображений, я, уже больше не в силах списать происходящее на причуды голодного мозга, решил завтра же отправиться на прием к какому-нибудь частному доктору.
Покурил, и уснул сном младенца – что толку ломать голову над необъяснимым.
Но проспать мне удалось недолго, я очнулся от смутного ощущения присутствия. Открыл глаза. Вся комната залита бледно-голубым светом. За столом сидит крючконосый мужчина, и в этом неверном, зыбком свете расставляет фигуры на шахматной доске.
Обернувшись, он, исподлобья взглянул на меня, и жестом пригласил за стол.
Я растерянно сел напротив него и сделал первый ход – е2-е4, белыми, уже через четверть часа уверенно поставил ступенчатый мат. Мой противник до этого не проронивший не слова, поднял на меня глаза, его пронзительный взгляд обдал ледяным ветром, ни злобы, ни досады в нем не было. Только испепеляющая пустота и холод. Окно за моей спиной с треском захлопнулось, а противник с неожиданной яростью опрокинул со стола шахматную доску. Фигуры запрыгали по полу.
-Это наш первый поединок. Ты выиграл, но будут и другие, раз ты принял вызов – будь готов.
Я проснулся, в комнате было темно, только из распахнутого порывом ветра окна сквозило промозглым осенним холодом. Вскочил с постели, и, через мгновение, чуть было со всего маху не рухнул на пол. Чертыхнулся. Включил свет, и понял, я наступил на одну из шахматных фигур, рассыпанных по полу.
Озадаченно я смотрел на них в течение нескольких секунд, затем нагнулся, собрал фигуры, и положил доску на место. Не в силах найти объяснение случившемуся, и, стараясь припомнить, не было ли раньше в моей жизни случаев лунатизма, отправился пить кофе на кухню. Нет, лунатиком я никогда не был. Надо включить комп и почитать в нете, не может ли эта напасть настигнуть внезапно. Утешало одно - партию у своего крючконосого гостя, я все же выиграл.
С утра, не откладывая в долгий ящик, я нанес визит, в клинику, слегка помявшись в регистратуре, решил ограничиться психологом, к психиатру еще успеется.
Тот выслушал и обнадежил, - со мной все в порядке. А сон, все просто - ночью упала шахматная доска, вот и приснилось. С видениями обстояло сложнее, но тоже не страшно. Отдых, полноценное питание, по словам врача, за неделю разгонят всех призраков.
Не тут-то было! Не успел я переступить через порог, офиса, как пол под моими ногами разверзся. Я какое – то мгновение пытался удержать равновесие, а затем полетел вниз. От молниеносного падения у меня заложило уши, а желудок едва не выпрыгнул наружу.
Приземление было неожиданным.
Я очутился в развалинах заброшенного двухэтажного дома. Вокруг было сыро, пахло плесенью и гниющей древесиной. Сквозь прорехи в крыше виднелось темное глубокое ночное небо. Помниться, когда я пришел в офис за окном едва светало.
Я огляделся. Меня окружали горы хлама – брошенные или позабытые прежними жильцами предметы обихода - ржавые кастрюли, плошки, развалившаяся мебель, на стене висел бумажный календарь 1985 год. На истлевшем диване аккуратно сидела пластиковая кукла. Она странно контрастировала с разрухой царящей вокруг – яркое бирюзовое платье и белые банты, точно сошла с витрины советского магазина.
Озираясь по сторонам я робко двинулся вперед, но гнилая балка под моими ногами хрюкнув провалилась. Это едва не стоило мне сломанной ноги. Пытаясь выбраться из трухлявого капкана, я нагнулся, обламывая рукой сгнившую лагу. В прорехе пола мелькнул яркий свет. Высвободив ногу, я вооружился ножкой от сломанного стула, и осторожно пошевырял обломки в образовавшейся дыре.
Яркий свет озарил комнату. Не веря своим глазам, пренебрегая опасностью занозиться или напороться на ржавый гвоздь, голыми руками, стоя на коленях, я принялся расчищать гладкую поверхность, из которой и лился свет. От удивления я обмер - там, под трухой и мусором, находилось толстое стекло, а за ним, словно на экране, мой рабочий кабинет. Ощущение будто я заглядываю в отверстие на потолке конторы. У компьютера стояла моя чашка с остатками вчерашнего кофе, я даже ухитрился прочитать первый лист в отчете – моем отчете, напечатанном вчера. Не успел я, как следует осознать происходящее, как там, внизу отворилась дверь, и секретарша босса деловито пошарив у меня на столе, вышла.
Ну, да - с утра я должен был представить отчет, и не явился на работу, теперь они его ищут. Я потрогал стекло, постучал по нему, похоже, какой-то сплав, звук был глухой и не обещал скорой победы, треснул по нему ножкой стула.
Через несколько попыток в моих руках остался лишь разбитый черенок – без всякого видимого урона поверхности стекла. Примерно та же судьба ждала, и железный прут от кровати, он безвольно согнулся в моих руках, даже не поцарапав упрямую преграду, отделяющую меня от привычного мира.
Исступленно колотя прутом по стеклу, я внезапно остановился, осознав абсурдность происходящего, и, отшвырнув прут в сторону, ошалело осмотрелся.
Надо выбираться отсюда. Неровен час, и весь ветхий дом обрушиться. Ступая уже более осторожно, я направился искать выход. Повинуясь безотчетному порыву, зачем-то захватил с собой куклу – она такая новая, что ей просто не место в этих развалинах.
Со всеми предосторожностями я спустился вниз по прогнившей лестнице, местами ступени уже провалились. К моему разочарованию, первый этаж оказался таким же заброшенным, как и второй – я надеялся, что попаду домой таким незамысловатым образом. На прощанье я посмотрел на потолок трущобы, примерно в то место где на втором этаже я нашел окно в свой мир – ничего, только потрескавшаяся заплесневелая штукатурка.
Выйдя на улицу, я осмотрелся. Дом представлял собой двухэтажный барак, построенный в войну, такие и теперь еще можно увидеть в гиблых районах города. Всюду следы разрушения и тлена. Темнота - ни одного фонаря, ни одного светящегося окна, только черные рамы и битые стёкла поблескивают сумрачным отраженным светом.
Я задумчиво смотрел на эти мрачные, пугающие строения, и спохватился, что продолжаю сжимать в руках найденную куклу. С необъяснимой почтительностью я посадил её на ведро с проржавевшим дном, и отправился вперед по вымершим улицам. Мне пришло в голову прочитать адрес на табличке ближайшего дома – хоть как-то сориентируюсь, где я. На облупившейся жестянке красовалось многозначительное название «Нежилой тупик № 6». Я обреченно вздохнул, и неуверенно двинулся вперед, в надежде, что найду выход из этого тупика.
Проходя мимо одного из домов, похожих друг на друга как братья близнецы, краем глаза я заметил слабый свет в окне. Помедлив минуту, я понял, что не имею никакого желания знакомиться с его обитателями. Но с другой стороны, может это единственный способ выбраться из сумеречного города.
Я подкрался к окну. Да, свет – неяркий, будто смотрят телевизор. Этот дом был счастливым обладателем стекол, больше того, на окне висела цветастая занавеска, надёжно скрывающая от меня интерьер и хозяев квартиры. Войдя в дом, я очутился в кромешной темноте, и, почти наощупь, двинулся к дверям той квартиры, где горел свет. Постучал. Дверь, обшитая дерматином, была мягкой и надежно гасила весь звук. Я пошарил в поисках звонка. Где-то далеко раздалось дребезжащее бряцанье, и темноту прорезал луч света, просочившийся в дверную щель.
-Кто?! - Услышал я хриплый голос из-за двери.
Я растерянно молчал, соображая как лучше представиться, и, что мне собственно надо от хозяина квартиры.
-Максим, – стараясь собраться с мыслями, ответил я.
Дверь со скрипом отварилась – я увидел силуэт мужчины в ярко освещенном проёме.
-Извините за вторжение, но я заблудился. Подскажите, как выбраться к шоссе, к дороге? Ну, в смысле, где транспорт ходит, чтобы доехать домой. - Щурясь от яркого света, промямлил я.
-Макс?! Ты? – радушно воскликнул незнакомец, жестом приглашая зайти.
Я вошел, и тут же узнал его, это был мой друг детства -  Сережа, высокий, смуглый, худой. Он нисколько не изменился с момента нашей последней встречи. У меня подкосились ноги, Сергей умер от передозировки шесть лет назад. На похороны я не попал – узнал днем позже. Похолодев от ужаса, я молча, смотрел на него не в силах вымолвить ни слова.
-Как я рад тебя видеть, а то знаешь, ко мне давно никто не ходит. Я целыми днями сижу тут один, наедине с компом. – Весело сказал Сергей.
Я соображал, что ответить. Сергей, очевидно, не в курсе, что он умер… И я, стало быть, тоже, раз мы встретились. Да, это все объясняет: и стеклянную стену с видом на тот мир, и мое падение в эти трущобы.
Что со мной случилось?! Инфаркт – не должно быть, на здоровье я не жаловался. Что же еще могло привести к такому трагичному финалу? Если рассудить здраво - все что угодно. Может, упал и ударился виском об угол стола. Как же говорить с Сережей?! Стоит, сказать ему или нет?
-Да, что ты застыл, Макс? Заходи! Я поставлю чайник. – Из освещенного коридора я прошел в полумрак комнаты, озаренной лишь бледным светом компьютерного монитора. На экране была открыта моя страничка в социальной сети, последняя запись датирована вчерашним днем, все верно.
-А я вот тебя, как видишь, из поля зрения не выпускаю. – Пояснил Сергей, кивнув на экран, - Слежу за твоими успехами, Максим. Почему ты мне никогда не отвечал? Я, писал тебе несколько раз, думал, ты со мной знаться не хочешь. А тут на тебе - лично нагрянул!
-Почему не хочу знаться? - рассеяно отозвался я.
-Ну, что хорошего – зачем тебе друг наркоман? У нас с тобой нет, и не может быть ничего общего, откуда тебе знать, что я давно завязал.
-Сережа, я не получал никаких писем от тебя – никогда.
-Ладно, пусть так, сделаю вид, что верю. – Грустно ответил Сергей.
Мне стало не по себе, как-то стыдно и неловко, будто я замешан во лжи, но и возможности сказать правду, тоже нет. Захотелось уйти отсюда, поскорей убраться подальше, лишь бы не встречаться взглядом с влажными глазами Сергея, который смотрел на меня с детской непосредственностью. Нет, так резко встать и уйти - не годится. Стараясь спрятать глаза, я посмотрел на экран монитора.
-Разреши? - Спросил я, радуясь возможности заполнить неловкую паузу.
-Конечно, – отозвался Сергей и пододвинул мне стул.
Я сел за компьютер, и зашел под своим паролем на страницу в контакте. В сообщениях не было ничего сколько-нибудь интересного. Хотя, нет, какое-то послание от неизвестного отправителя, содержащее видеоролик. Я машинально включил воспроизведение, на экране появился мой призрачный друг, галлюцинация повадившаяся наведываться в мой дом, на нем был все тот же вязаный голубой свитер. «Привет, Макс, - глядя в пустоту перед собой произнес он с экрана, - у тебя мало времени, ты проваливаешься все дальше и дальше. Скоро я буду уже не в силах помочь тебе. Чтобы вернуться в свой мир ты должен сказать другу правду. Когда вернёшься, и если вернешься - мы, поговорим».
Я зашел на страницу пользователя, автора загадочного послания – Артур Айтаков. Так – так, вот его фото… К своему немалому удивлению я обнаружил, что у нас есть совместные фотографии, но я понятия не имел где это было снято и когда.
-О чем он говорил? – Прервал мои размышления Сергей, заглядывая мне через плечо – Твой новый друг, да?
Я посмотрел на Сергея, сказать правду неимоверно тяжело, но я почему – то был уверен, что это единственный выход. Мне хотелось бежать от взгляда оленёнка Бэмби, которым смотрел на меня Сергей.
-Видишь ли, Сергей, я не знаю, как лучше сказать… Так что извини, скажу без предисловий - прямо. Тебе не удалось порвать с наркотиками, и ты умер от передозировки в своей ванне, шесть лет назад. Там, в реальном мире, тебя давно нет.
Сергей, хлопая глазами, потрясенно смотрел на меня.
-Как так?
-Сергей, что ты тут делаешь, в этих трущобах? Ведь ты никогда так не жил, это все мираж, какое-то страшное наваждение. – Сухо произнес я, опустив глаза.
-Это бабушкин дом, что тут странного и страшного? Я тут живу, Макс, чтобы ничего мне не напоминало, о прошлом.
-Смотри.- Сказал я отрывая свою почту, не без труда отыскав Катино письмо шестилетней давности, которое хранил из каких – то болезненно сентиментальных соображений: «Макс, Сережка умер вчера, похороны 26. Мне очень тяжело. Мы с детства дружили, только последние семь лет не общались… Там ничего нельзя было сделать. Я так надеялась, что у него, на этот раз, получится завязать. Он недавно пролечился, его мама мне рассказывала, у него и девушка появилась».
-Катя?! Пишет, что я умер? – Потрясенно промолвил Сергей, всматриваясь в строки послания.
-Посмотри на дату письма…
Сергей сел, и обхватив голову руками, разрыдался.
-Значит, у меня ничего не вышло? – Спросил он со сдавленным хрипом.
-Да.
-А как вы живете, без меня?
-Потихоньку, - ответил я, все еще не решаясь поднять на Сергея глаза.
-Как Катя?
-Хорошо. В очередной раз удачно вышла замуж, и у неё все отлично. Рассказывает, что часто начинает вспоминать о тебе, как о живом, потом спохватывается, и плачет, говорит: «Я не верю».
-И что мне делать тут, теперь?
-Отпусти, все.- Потупив глаза, тихо ответил я.
-Я ничего не успел, ничего не сделал, не пожил. Я, стало быть, умер в двадцать восемь. Так мало!
-Это был твой выбор, Сергей, - холодно сказал я.
-У меня ничего не получалось, пойми, я так старался…
-Знаю.
В этот момент дом задрожал, и начал рушиться. Я инстинктивно закрыл голову руками.
Грохот, треск.
И я уже стою посреди своего рабочего кабинета, а Марина, секретарь шефа, недоверчиво глядя на меня что – то говорит. Но звука нет, она хмурится, и снова повторят свой вопрос, указывая на мой рабочий стол.
-… я ему говорю, искала отчет, не нашла, а он - срочно дай, дай. Ты не в обиде, я у тебя тут порылась, а, Макс? Ты, что молчишь, где отчет? Ты меня слышишь?
Ошарашено осматриваясь, я сглотнул, и, не говоря ни слова, прошел к столу. Взял отчет, лежавший сверху, на самом видном месте, и так же молча, протянул его Марине, та обиженно сверкнув глазами, вышла.
Что же это все, черт побери, значит?! Я бросился к компу, включил его, зашел в контакт - никаких сообщений от Артура, и никаких роликов не было. Набрал в поиске «Артур Айтаков» и почти не удивился, увидев лицо, ставшее уже знакомым – вот он, собственной персоной, да еще онлайн. Интересы у моего заочного приятеля были обширны. Чем он только не увлекался! По тематике, относящейся к делу – целый набор каких-то оккультных наук, учений о сакральном мире и т.п. Никаких совместных фотографий не было, и, навскидку, не было у нас и точек соприкосновения в жизни. Уверен, мы не встречались. Я, помедлив минуту, написал ему совершенно абсурдное послание, где без обиняков изложил суть дела, и причину интереса к его персоне. На минуту поколебавшись, перед отправкой - не представляю, чтобы я подумал о человеке, написавшем это, если бы еще неделю назад, сам получил нечто подобное, одна строчка: «…мне явился ваш призрак, он сидел на диване…» - чего стоит. Но впрочем, я ничего не теряю, в худшем случае, он мне не ответит, и все. Артур отозвался незамедлительно, но над его ответом можно было размышлять долго: «0—0, !!, + — ». Я очумело уставился на короткое зашифрованное послание. Что за идиот этот Артур? Хотя, памятуя о рассказанном ему сне с шахматной партией, определенный смысл в этом есть: «0—0» короткая рокировка, «!!» блестящий ход, «+ —» у белых выигрышная позиция. Нет, ну все понятно, только, что конкретно… Я написал в ответ: «Артур, я намеки понимаю плохо, и Ваша манера изъяснятся, сложна для меня». «Хорошо. Давайте встретимся сегодня, в два часа дня, в баре Амстердам» - ответил сговорчивый собеседник.
Я согласился, но внезапно ощутил, что не хочу и стесняюсь беседовать с ним, впрочем, отменять встречу было уже поздно, Артур вышел из сети.
Проторчав в указанном баре полчаса, я попросил счет, испытывая некоторое облегчение – даже лучше, что таинственный Артур не объявился. Ума не приложу, о чем мне с ним разговаривать, но официантка, в дополнение к счету, принесла мне конверт, коротко пояснив: «Вам просили передать». На ощупь конверт был довольно толстый, и тяжелый. Я растерянно распечатал его, внутри пачка шахматных нотаций – час от часу нелегче, среди них вложена короткая записка: «Макс, я, к сожалению, в силу веских причин, явиться не смог. Вот план сражения. Артур».
Отлично, теперь, мне все понятно! Куда как понятней… Сунув конверт в кейс, я направился на работу, но, как и следовало ожидать, работа не шла мне на ум. Каждое элементарное действие я переделывал по десять раз, не в силах сосредоточиться. Проверял контакт – Артура в сети не было. И наконец, махнув рукой на работу, развернул пакет и стал изучать первый лист нотации. Выиграли белые, но борьба была очень острой. В это время раздался телефонный звонок, босс,  как некстати, впрочем, как и всегда.
-Привет, Макс! Хочу извиниться. Я с собой на работу сегодня взял Настьку. У них в саду карантин, и когда я заходил к тебе в кабинет, она подхватила ту куклу, что сидела у тебя на столе, под ретро, аля совдепия. Представь, она ей страшно приглянулась. Сейчас мать за ней приехала, а я не могу вырвать у неё эту куклу. Можно она возьмет её с собой? Поиграет пару дней, и я тебе её верну, незаметно. Не могу справиться, у неё истерика. Или это подарок? Она тебе срочно нужна?
Я озадаченно молчал, силясь понять, о чем он лепечет. Какая, к черту, еще кукла? Босс истолковал мое молчание по-своему, и просительно затянул:
-Ну, или хоть скажи - где взял такую? Я все брошу, поеду куплю, но это, я догадываюсь, раритет с блошиного рынка, хотя как новая.
-Да, пусть берет, навсегда - не проблема… Только я бы хотел на неё взглянуть, какая именно это кукла. – Ответил я, направляясь к директору в кабинет.
-Ты так говоришь, будто кукол было много – та, что сидела на столе, в бирюзовом платье.
-Я сейчас зайду.
Войдя в кабинет шефа, я увидел зареванное распухшее лицо Насти, трепетно сжимающей куклу медвежьей хваткой, и пунцового директора с его белобрысой супругой причитающих, что этот монстр ей ни к чему. Кукла была та самая, что я нашел в развалинах призрачного мира.
-Можно?! – завыла Настя, с ненавистью взирая на меня.
-Да, она твоя, - кивнул я уходя.
-Навсегда? – уже мягче, вытирая кулаком, опухшие глаза уточнила она.
-Навеки. – Ответил я и поспешил закрыть за собой дверь, потрясающая сцена реванша пятилетней малявы над родителями, акулами бизнеса.
События последних суток настолько вымотали меня, что я, казалось, уже был не способен удивляться происходящему. Таинственное появление куклы меня нисколько не взволновало, и без этого хватало пищи для размышлений. Придя домой я завалился на боковую, но не в силах уснуть, включил комп. Не обнаружив в сети своего нового приятеля Артура, который смог бы хоть как-то прояснить ситуацию, стал бездумно шарить по нету, в надежде скоротать время, и отвлечься от тревожных мыслей.
Компьютер, после секундного зависания, выдал на экран изображение шахматной доски. Начало партии. Я, оторопев от удивления, попытался перезагрузиться. Безрезультатно. Не помогло и выключение из сети - монитор бодро светился, приглашая меня на дуэль. Справившись с растерянностью я начал игру. Почему бы и нет? Гораздо лучше, чем появление диковинных противников непосредственно рядом со мной, в моём доме, среди ночи.
В миттельшпиле я прикинул – проигрываю. Мой взгляд невольно упал на листы бумаги, шахматные нотации, которые передал Артур. Вот она, именно эта партия. Все ходы, дословно. Потеряв всякий стыд, и пренебрегая честностью, я в наглую стал играть по нотации. Партию выиграл. На этот раз ничего пугающего после моей победы не произошло – на экран вернулась Виндос и всё. Будто ничего и не было. Ну, если потусторонние силы будут играть со мной подобным образом – куда ни шло, прорвемся. Раздался телефонный звонок. Время полдвенадцатого ночи. Кому, интересно, я понадобился в такой час? На дисплее высветилось имя босса. С чего бы? Он мне раньше вообще никогда не звонил. Я снял трубку. В уши ударила волна оглушительного детского рева.
-Макс, тут такое дело… Твоя кукла куда-то пропала, прямо из квартиры. Настя играла, играла, и нет куклы. Мы с женой все на карачках проползли, будто испарилась. Ты еще не спишь? Я тебя не разбудил?! Слышишь, как орет. Скажи, ради бога, где ты её купил? Мне срочно нужна такая, вторая.
Я соврал какую-то небылицу, и посоветовал поискать сестру этой куклы на развалах блошиного рынка. Положил трубку, и брякнулся в постель. Моя рука коснулась чего-то холодного, пластмассового – кукла сидела рядом с подушкой.
-Привет! - сказал я вслух, и пересадил куклу на полку. Раз она ко мне вернулась, пусть остается. После этого я сам не заметил, как провалился в сон. На этот раз мне снился удивительно мирный сон – красноносая, заплаканная Настя проклинала меня, и требовала вернуть ей куклу. В сравнении с призраками-шахматистами это показалось мне вполне безобидным.
На следующее утро я совершенно оправился от всех пережитых неприятностей, и по дороге на работу даже прикидывал в уме, что с нотациями мне не составит труда победить невидимого соперника, и как знать, может на этом моя миссия будет выполнена, и все пойдет своим чередом. Увлеченный этими мыслями я на автомате спустился в подземку,  услышав звонок мобильного, посмотрел на экран, неопределенный абонент сбросил вызов.
 Поднял глаза, и обомлел.
Я стоял на совершенно безлюдной станции метро, весь многоликий кипящий людской  котел, опустел. Гулкий зал, ни одного человека, и больше того – станция, с ней было что-то не так. Это какая-то совсем незнакомая мне станция, с явными признаками запустения и обветшания.
Под потемневшими сводами чирикали воробьи, какие-то рекламные плакаты обтрепанными грязными клочьями  свисали со стен, пол щедро усеян сором.
Я, изумленно озираясь, отправился к карте метрополитена, каким – то чудом уцелевшей в этом царстве хаоса. Как баран, секунд пятнадцать, двадцать я очумело пялился на карту. Она, кажется, на французском языке. Чтобы утвердиться в своей догадке я поднял обрывок газеты, валявшийся у меня под ногами – тоже на французском. Посмотрел на напечатанную на первой странице дату -1985 год. Тот самый год, что и на календаре там, в развалинах трущоб. У этой газеты было время постареть, но она даже не пожелтела. Обычный огрызок бумаги, каких полно гоняет ветер по всем улицам всех городов, во все времена. Значит, в прошлое перенёсся я сам. Почему меня преследует этот год, ничего для меня не значащий? В 1985 году я пошел во второй класс, трудно представить, что я забыл в том времени. И, причем тут Франция, никогда там не был, и не собирался. Впрочем, разглагольствовать смысла нет, раз предстоит решать очередную шараду – попытаюсь. Жаль, я не удосужился прочитать следующий лист шахматной нотации, тупо надеясь, что она подразумевает лишь еще одну партию на компе. Может хоть как-то, по намекам, я бы сориентировался, за неимением лучшего.
Еще раз, осмотрев станцию и задержав взгляд на массивных люстрах, исправно освещающих все теплым желтым светом, я двинулся в направлении выхода. Эскалатор не работал и бесконечную череду лестниц я преодолел пешком, потом покружил по белым однообразным коридорам и вместо улицы, после очередного поворота вновь оказался на том же месте - внизу передо мной уже знакомый холл и те же желтые люстры. Заблудился. Я сплюнул, и на этот раз решил быть более внимательным, стараясь следовать лишь указателям на неведомом мне языке, но ясно подразумевающим выход.
Еще полчаса, кружения,  и я снова стою у эскалатора, ведущего на ставшую уже знакомой мне станцию. Чудо - теперь эскалатор со слабым скрипом двигался, словно приглашая меня вниз, в недра поземки. Ага, конечно, как вверх топать так на своих двоих, а тут как мило – эскалатор ожил. Спускаться вниз мне не хотелось, но и бродить, по этому замкнутому лабиринту тоже не было сил, я покорился навязанным правилам и встал на лестницу. Едва ступив на станцию, я услышал гул. В отдалении шёл состав. Ну, что же покатаюсь, не зря же я там, в Москве, заплатил за билет.
Я вошел в непривычный вагон. Он, как и весь состав был пустым, несовременным со следами тлена повсюду. Обшивка сидений кое-где порвалась, и сквозь зиявшие прорехи торчал неприглядного вида серый наполнитель. Сесть не рискнул, надеясь, что путешествие не будет долгим. Сам я планировал выйти на следующей станции. Спустя минут семь – восемь поезд влетел на неё. Неожиданно яркий, голубой свет заливал все вокруг, и в этом свете я, к своей радости, увидел многолюдную толпу, приготовившуюся штурмом взять состав. Какая знакомая,  умиротворяющая картина, но взглянув на лица пассажиров повнимательней, я похолодел – они были… Зомби!? Принадлежность их к миру мертвых была очевидна. Отталкивающее, внушающее животный страх зрелище.
Вагон остановился, но, к моей неимоверной радости, двери не открылись, и полчище чудовищ стало заглядывать в окна, шаря по мне своими жуткими пустыми глазницами. Особенно меня поразила пара рук, с кроваво красным длинным маникюром хищно скоблящая по стеклу в нескольких сантиметрах от моего лица.
Поезд тронулся, и через секунду все исчезло, только темные стены тоннеля и кабели замелькали в темноте. Я опустился на сиденье, уже пренебрегая заботой о своей одежде. Зря я уехал с той станции, там все было поспокойней. Обдумав свое положение, я выработал некое подобие плана – выйду на следующей остановке, воспользовавшись системой экстренного открывания дверей. При условии того, что станция покажется мне безопасной, если нет, поеду дальше. Хотя, кто знает, может на следующей станции двери все же откроются сами, и неприятных попутчиков мне не избежать. В это время у меня снова зазвонил мобильный, я совсем забыл про него. Номер не определён, на этот раз я услышал детский звонкий голос:
-Привет, это Настя. Максим, твоя кукла просила передать – тебе надо водителя поезда. Доберись до машиниста!
-Настя?! – ничего не понимая, переспросил я.
Стараясь вспомнить, кто это – Настя. Ах, да капризная дочурка босса.
-Да, и еще кукла сказала, что когда все закончится, она будет моей, если ты выживешь, она ушла от меня, назад, к тебе. Отдашь?!
-Конечно, – растерянно ответил я, и телефон замолчал, посмотрел на дисплей, сигнала не было.
Найти машиниста, добраться до машиниста – есть определенный резон, за одним только «но» – для этого надо выйти из вагона и добежать до электровоза, а при таком скоплении мертвого народа это будет не просто.
Следующая станция порадовала меня тем же прохладным голубым сиянием и обилием новых зомби. На этот раз, почти уверен, следы тлена были гораздо сильней. Мой вагон осаждали скелеты, в развевающихся лохмотьях, весьма отталкивающего вида, но я, почему – то, счел их куда более приятными ребятами, чем пассажиров на предыдущей остановке.
Решив не откладывать осуществление нового плана, опасаясь к следующей станции растерять последние остатки мужества, я храбро дернул за рычаг открывания дверей. Из разомкнувшихся створок на меня повеяло запахом плесени, и холодный, сырой воздух буквально ударил в лицо. Скелеты, не обращая на меня ни малейшего внимания, устремились в распахнутые двери. Я, привыкший к толчее подземки и тренированный годами передвижений в людской каше, ловко растолкал их локтями, и бегом помчался к началу состава. Вслед мне пронеслось несколько проклятий на французском, интонация говорила сама за себя и перевода не требовалось.
Только бы успеть! Остаться тут, среди этих древних ребят мне не импонировало. Миновав вагона три - четыре и сшибив с ног какого-то нерасторопного скелета, я достиг локомотива и ловко запрыгнул на подножку.
Оказавшись в кабине машиниста, я выдохнул. Поездом управлял человек, живой человек. Незнакомец лет сорока довольно радушно произнес слова приветствия, и, нимало не смущаясь появлением неожиданного попутчика, посмотрел в зеркало. Вероятно убедившись, что посадка прошла нормально, нажал на какую – то кнопку панели, поезд тронулся. Мужчина повернулся ко мне и стал что-то многословно пояснять. Жестами я дал понять ему, что не говорю на французском. Он пожал плечами, кивнул и отвернулся.
Тем временем поезд выскочил из темного тоннеля и помчался по мосту - за окном серое графитное низкое небо, внизу такая же стальная вода, будто мы попали в черно-белое кино. Машинист сдернул стоп кран, и поезд с протяжным скрипом затормозил, я чуть было не влетел в лобовое стекло – водитель толкнул меня в плечо и открыл дверь.
Повторять приглашение ему не пришлось. Выпрыгнув из кабины, я спустя миг остался один посреди моста, глядя вслед исчезающему в черном тоннеле составу.
Я осмотрелся, вздохнул полной грудью - наконец – то свежий воздух без этого подземного плесневелого амбре.
Дул легкий бриз. На другой стороне залива сквозь туманную дымку вырисовывались очертания мегаполиса. Алый неон реклам, резко контрастировал с окружающим антуражем в бескоровных серых тонах, добавляя яркий акцент в этой мрачной гравюре. Я поежился, посмотрел вниз на толщу свинцовой воды, и зашагал в направлении города, приготовившись к худшему. Логично - если зомби, ездят на подземке то они же, вероятно, и заселяют этот город. Интересно, где я, в Париже? Башни не видно, да и какая разница, мне надо выбраться отсюда, а чтобы выбраться необходимо, выиграть поединок. Дело за малым - понять в чем на этот раз смысл сражения. У обоих призрачных мест и здесь, и в тех бараках, имелась лишь одна общая черта – они были вымершими, только тут еще прибавились странные обитатели, впрочем, и там без них не обошлось. Я шагал по мосту, рассматривая силуэты домов на другом берегу залива, и старался поглубже втянуть голову в куртку, то и дело, поднимая ворот, промозглый ветер пробирал до костей. С надеждой достал телефон, но он, похоже, и вовсе разрядился или не хотел включаться еще по какой-то известной лишь ему причине. Подобная участь постигла и зажигалку - кремень вылетел стразу, и прикурить мне не удалось, жаль, покурил бы - согрелся. Я машинально опустил руку в карман и нащупал коробок спичек. Как предусмотрительно! Остановился и, закрываясь рукой от крепчающего бриза, умудрился с третьей попытки прикурить – спички отволгли. Спустя четверть часа я ступил на берег и оказался в лабиринте неведомых безлюдных улиц. Совершенно некстати я почувствовал острые рези в животе, хотелось есть, уходя на работу позавтракать я не успел, и теперь голод настойчиво заявлял о себе.
Мне на глаза попалась витрина с уютной вывеской -  неоновая чашка кофе. Неон был красным, у творца этих мест, кем бы он ни был, отличное чувство стиля. Меня окружало полное отсутствие цвета с пронзительными аккордами алого. Чёрно-белое и ударный алый - эффектно.
Я зашел в кафе, над моей головой звякнул колокольчик. Из глубины барной стойки незамедлительно выпрыгнул толстяк в сером форменном фартуке, и вкрадчиво заворковал, обращаясь ко мне. Он был убедительно живым хоть и блеклым персонажем. Спасибо, что ты не выглядишь как чудовище из фильмов ужасов, дружек.
Я растерялся, и полез за бумажником, к своему изумлению обнаружил там пачку евро – отлично. Остается надеяться, что яства окажутся не тридцатилетней давности. Я, качая головой, в ответ на урчание благообразного бармена прошел к стойке, там аппетитными грудами расположились пирожные всех сортов и мастей, источавшие умопомрачительный аромат ванили, шоколада, корицы и еще чего-то сладкого. Глазурь поблескивала соблазнительными каплями – я готов был проглотить все это великолепие, но ограничился набором из пяти наиболее приглянувшихся мне сладостей. Энергично, я стал повторять хозяину слово «кофе» на английском. Тот радостно закивал, и разродился целым каскадом названий – предлагая мне выбрать из богатейшего ассортимента. Я уверенно заявил – «капучино», прервав его бесконечный перечень, и искренне надеясь, что это слово французское или, по - крайней мере, понятное ему. Бармен вздохнул, явно огорченный моим непритязательным вкусом, и протопал к кофе-машине.
Я сел за столик и, глядя на тусклый пейзаж за окном, с жадностью поглощал одно пирожное за другим. На вкус они оказались бумажными, и даже не сладкими - не то отруби, не то каша. Кофе примерно такой же, не спасал и сахар который я щедро досыпал из фарфоровой сахарницы. Голод эта обманчивая еда, тем не менее, утоляла.
Расплатившись, я вновь вышел на угрюмую улицу.
Огромная стая ворон, каркая и хлопая крыльями, взмыла в небо, черная туча пронеслась надо мной и, казалось, на какое-то мгновение, закрыла бледное и тщедушное солнце, размытым серым блином вяло пробивавшееся сквозь низкие тучи.
Стало тоскливо, режущее чувство одиночества и потери охватили меня. До этого момента все происходящее, памятуя мой прежний опыт, казалось мне лишь миражом, захватывающим, но безболезненным приключением. Теперь же какая-то всеобъемлющая горечь заполнила отсеки моей души. Без паники – подумал я, так дело не пойдет. С чего такая безнадега? Новый мираж или как его, там - раут в игре с неведомым. Тихий шорох шин вывел меня из состояния беспричинной паники.
Я оглянулся. Поравнявшись со мной, тихо крался автомобиль. Раритетный  «Альпине» какого-то бородатого года выпуска.
Впервые я увидел в этом зыбком мире движущуюся машину, до сего момента попадались исключительно, незнамо кем припаркованные на обочине авто. Машина была угольно черного глубокого цвета настолько интенсивного, что её блестящая лаковая поверхность, казалась, не отражала, а поглощала дневной свет.
Я осторожно заглянул в салон. Водителя я знал. Это был он - мой противник, тот самый которого я пару дней назад, разгромил в шахматном поединке. Орлиный профиль, и холодное, надменное выражение лица. Салон машины был лиловым. Точно гроб – с ужасом подумал я. Впрочем, тотчас спохватившись - если меня не напугала армия зомби и их приятелей скелетов, то неужели испугает и смутит цвет обшивки салона. У владельца должно быть дурной вкус, или своеобразное мрачное чувство юмора. Мне-то что?! Далась мне эта обшивка…
-Садитесь, Макс, есть разговор,  - не поворачивая головы, кинул водитель в открытое окно.
Я замешкался, но почему бы и нет? Я же искал – поединка, так вот - это он.
-Не имею чести быть вам представленным, – витиевато начал я, поняв, чем меня так завораживает этот в общем, довольно банальный, тщедушный незнакомец – таким в детстве я представлял себе графа Дракулу. – Как вас зовут?
-Меня зовут… Это не суть важно, у меня было так много имен, что я, в конце концов, позабыл какое из них мое настоящее, данное при рождении. Выбери любое, какое тебе нравиться. К делу, ты, я так понимаю, жаждешь выбраться отсюда и попасть в свою блеклую, утлую реальность. Подвиги, потусторонние миры не для таких убогих клерков как ты. Во все времена, подобные тебе были и будут. Вы - серые мыши. Рутина - твое царство.
-Ну, насчет блеклости реального мира я бы поспорил… А так – да, я именно такой – маленький человек, со своими простыми желаниями. Потому, не выберите ли, вы, любезный граф, позвольте вас величать так, для своих баталий кого-нибудь другого. Не меня серого, примитивного и мелкого. Я не представляю интереса для вас, даже в шахматы я играю весьма слабо.
-Нет. Макс, я вижу, за годы нашей  с тобой разлуки, если ты чему и научился так это лгать, юлить, и изворачиваться. Хотел зацепить тебя – разозлить, вызвать на эмоции, а ты вместо этого норовишь, улизнуть.
-За годы разлуки? Но вы ошибаетесь, мы никогда не встречались. – Ответил я силясь припомнить, не видел ли я это изможденное лицо раньше.
-Ты забыл. Я напомню, однажды у меня было крайне важное дело магического толка, а именно, я монтировал устройство… Не важно, тебе технические детали знать не зачем. Так вот, я осуществлял монтаж устройства под окнами жилого дома, в этой же многоэтажке жил отвратительный, шкодливый мальчишка, лет восьми, не больше. Он увидел меня и, вообразив, что я грабитель, стал швырять в меня картошкой и поливать водой. Я провалил тот поединок, проиграл ему, своему вечному врагу…
-Кому?
-О… Тому, кто черное легко может сделать белым. Тому, кто заставляет моих слуг, ничтожных мразей и подонков, совершать неожиданные и бесстрашные подвиги на благо других, и они навсегда оказываются потерянными для меня... Словом, Он запер меня тут, в этом мешке, отгородив навсегда, как он полагает, от мира людей. И только в бредовых видениях и снах теперь хозяйничаю я. Я, тот, кто лишь секунду назад правил миром, миром тьмы. И все это - твоих рук дело. Не полезь ты тогда, я бы, как знать, возможно, и выиграл.
-Так это месть? – с облегчением спросил я, хоть какая-то ясность намечается.
Этот эпизод я отлично помнил, но тогда в детстве, внизу под балконами, орудовал полнокровный атлет, с черными курчавыми как у негра волосами, и круглым лицом. В замешательство меня привел его наряд, что-то наподобие женского сплошного купальника черного цвета, и все, хотя было лишь начало мая. Я почему – то решил, что именно так и должны быть наряжены преступники.
Странный человек втыкал в асфальт, какую-то стальную палку. На следующее утро я с опаской проверил, она была там, а в обед, идя со школы, я обнаружил лишь отверстие в асфальте. Друзья, помню, мне тогда не поверили, а я боялся выходить гулять с неделю – не меньше, опасаясь расправы страшного налетчика. Злопамятный  чародей попался… Или он намекает, что он сам сатана? Ну, нет, слабоват, так - мелочь какая – то.
-Отлично, - сводить счеты с противником, которому, на момент совершения преступления, было восемь лет. Это, не спорю, масштабный проект, - не скрывая сарказма с досадой, вслух произнес я.
-Возраст - не главное. Сущность не меняется с годами, если ты тогда был способен распознать зло и бросить ему вызов, для меня ты – противник. И неважно, сколько тебе тогда было лет год или восемь. Факты говорят сами за себя, благодаря твоему участию я здесь.
-А как насчет срока давности?
Собеседник смерил меня ледяным взглядом – шутить он явно не настроен.
-Так чего ты хочешь от меня теперь? - устало спросил я, глядя на проплывающие за окнами серые улицы монохромного мира.
-Ты должен будешь кое-что сделать, раз физически я тебя уничтожить, не властен, то уничтожу морально.
Как хорошо, подумал я, теперь можно не тревожиться о сохранности физического тела, а морально-то уж я, бог даст, одержу победу.
-Ты говорил о поединке, а не об уничтожении. Поединок предполагает борьбу. – С вызовом спросил я.
-Поединок ты уже проиграл, что не заметил? Теперь, как побежденный, выполни мои условия.
-Когда проиграл? Просвети!
-Там, в подземке. Ты должен был выйти на первой станции, а ты испугался зомби, а ведь там-то, как раз и был выход в твой мир. Ты же стал юлить, уклоняться, и вот - ты здесь, со мной. – с торжеством в голосе ответил граф.
Я благоразумно промолчал, не зная, что ответить на это. Мое дело, выхожу, где хочу, а насчет проигрыша - еще не вечер.
-Вылезай, приехали. – Сказал граф, открывая дверцу машины.
Мы остановились у какого-то здания, поднялись по узкой, крутой лестнице, и оказались в кабинете, заваленном разными книгами, на том же пресловутом французском, и многочисленными машинописными листами, разбросанными тут и там. Мой новый знакомый рукавом смахнул листы, со стола, обнаружив под грудой бумаг пишущую машинку, я еще застал такие, в детстве.
-Пиши! – он протянул мне чистый лист бумаги.
-Что писать?
-Акт о капитуляции, я продиктую.
Я сел за машинку, клавиши непривычно щелкали, отбивая сбивчивый такт – печатать на этом антикварном механизме я не умел.
-Итак, я такой-то, такой – то, признаю свое безоговорочное поражение… - резво начал граф, ему явно не терпелось завладеть вожделенной грамотой.
-Не так быстро, я плохо ориентируюсь на этой клавиатуре, посовременней агрегата не нашлось? – отозвался я.
Через десять минут я написал диктант. Правда, превратив его в авторское сочинение в свободной форме, изобилующее нецензурной бранью, и гордо, с видом ботана-отличника, протянул его графу. Тот пробежался глазами по тексту и побагровел.
-Ошибки в пунктуации прошу считать авторским стилем, - не моргнув глазом, добавил я.
-Что это!? – проскрежетал граф со сдавленным хрипом, и швырнул листок мне на стол, - Сейчас же перепиши!
-Нет, отлично получилось. То что диктовал ты, убогое, штампованное барахло, отягощенное литературными красивостями и штампами. Вот манифест достойный остаться в веках – сказал я, беря со стола лист и читая вслух:
- Резюме «…никакого твоего мира не существует! Ты сам признал, что это лишь бредовый мираж, а значит, поединок я выиграл!»
Граф, в исступлении ринулся на меня, стараясь вырвать листок из моих рук. Я рассмеялся ему в лицо, скомкал и швырнул бумагой в него.
Кабинет со всеми стеллажами книг, письменным столом, и машинкой стал таять, и, превратившись в клочья серого тумана, исчез совсем. Я стоял в клубах дыма на станции подземки, в Москве. Часы на неоновом табло красным огнем высвечивали время, не прошло и минуты, с тех пор как я поглядел на них в ожидании поезда. Дым имел вполне прозаическое происхождение - рядом со мной стоял мужчина и увлеченно курил, стараясь успеть накуриться всласть до прибытия поезда. Я отошел, и взглянул на него, на миг мне почудилось, что он имеет некое сходство с графом, но при ближайшем рассмотрении это ощущение исчезло. Обычный пассажир даже нос  прямой, лишенный орлиной горбинки. Мне захотелось выбраться из подземки, и доехать на такси, но на всякий случай я решил пересилить себя и все же ехать на метро. Не приведи бог, потусторонние обитатели сочтут это очередным проявлением слабости, и засчитают мне проигрыш.
Придя в офис, я первым делом, перечитал шахматную нотацию – так и есть все  верно: «… «?!» сомнительный ход; «??» - очень плохой ход, грубая ошибка; «=» - шансы противников равны; «!!» - блестящий ход; «++» - двойной шах и мат»

Я включил компьютер, меня ждало одно сообщение от Артура: «Молодец, Макс, вижу, ты замечательно справляешься без моей помощи, так держать». И еще один сюрприз - пользователь Артур Айтаков был удален из контакта. Очевидно, меня оставили одного, решив, что в помощи я не нуждаюсь. Жаль, я надеялся получить если не инструкции, то хотя бы разъяснения череды этих загадочных историй. Но нет - так нет, буду действовать исключительно в соответствии со своим виденьем ситуации.
Позвонил шеф, и сообщил мне, - Настя смирилась с потерей куклы, но почему-то уверенна, кукла у меня, и я её непременно верну. Я поспешил успокоить босса – девочка скоро забудет о кукле, и увлечется чем-нибудь новым.
Неожиданно я поймал себя на мысли, что уже окончательно смирился с вторжением потусторонних сил в мою жизнь. Больше того, я не работал, да и не существовал спокойно, теперь я находился в постоянном ожидании словно с минуты на минуту потусторонние силы опять завлекут меня в свои сети. Опасения не покидали меня, даже включая электрический чайник, я с опаской заглядывал под крышку, - не таится ли там вход в призрачный мир.
Злоключения, впрочем, не заставили себя долго ждать. Направляясь в бухгалтерию, чтобы сверить кое-какие цифры, я заленился топать пару лестничных маршей, и сел в лифт. На указанном этаже он не остановился, а бодро проехал мимо, по ощущению даже прибавив скорость, если только такое возможно. Да, определенно, датчик этажей стремительно замелькал, едва поспевая за свихнувшимся лифтом 7, 8, 9…
После цифры девять я заметно напрягся – в офисном центре, где я работал было всего семь этажей.
Лифт это явно не смущало, и ладно бы свихнулся лишь датчик, но я то ощущал реальное движение вверх, все выше и выше.
Спохватившись, я ткнул пальцем в кнопку «стоп». Лифт, к моему облегчению, прекратил чудить и покорно замер, слегка вздрогнув от резкой остановки, словно живое существо.
Двери, открылись и - предо мной раскинулась крыша какого-то высотного здания. Не знаю, что это за сооружение, но явно не тот офисный центр, в который я пришел на работу с утра.
Погода стояла ясная, но ветреная. Белые облака стремительно пролетали по лазури неба. Крыша как крыша, антенны, кабели. Я приблизился к краю, чтобы посмотреть, что там внизу, подо мной.
Внизу сколько хватало глаз расстилался желтый осенний лес. Верхушки деревьев переливались волнами, создавая ощущение движения других построек видно не было. Лишь бескрайний лес. Это здание было единственным небоскребом посреди оранжевого моря деревьев. Постояв, озираясь несколько мгновений, я решил спуститься. На лифте. Легкой победы я уже не ожидал, и не надеялся, что если я сяду в лифт, то на нужном этаже окажусь в своей я привычной жизни. Нет, так просто, тут ничего не бывает, это я уяснил.
Сюрприз ждал меня уже подле лифта,  кнопка вызова погасла и мертвым глазом равнодушно взирала на меня, не желая загораться – все ясно лифт не работает,  больше не работает. Ну, что же - поищем другую дорогу. Я обшарил крышу но запасного выхода, вопреки ожиданиям, так и не нашел лишь эта бесполезная лифтовая. Покружив еще какое – то время в поисках выхода я заметил, что на предпоследнем этаже имеется балкон, к которому с крыши по внешней стене ведет металлическая лестница, но для кого она была спроектирована, я не представлял. Что за надобность ползти по внешней стене на высоте двадцати, если не более, этажей. Пожарная, но тогда почему такая короткая?
Лестница спускалась на балкон, который приветливо манил открытой дверью. Ветер, становившийся штормовым, немилосердно хлопал ей, угрожая разбить стекла. Я посмотрел вниз, застегнул молнию на толстовке, выдохнул, и крепко схватившись за холодные шершавые прутья, стал аккуратно спускаться.
В ушах свистел ветер, вниз я старался не смотреть. Тут делов – то, преодолеть метров семь – плевое дело. Ураган трепал мою толстовку словно парус, норовя сорвать меня и бросить вниз, в желтое охристое море осенней листвы, но я вгрызся в перекладины лестницы мертвой хваткой, и через пару минут спрыгнул на балкон, осторожно всматриваясь за стекла, что там меня ждет, как знать…
Зашел и с облегчением осознал сколько неприятных мгновений мне доставил этот короткий спуск, я стоял посреди вполне обитаемого зала жилой квартиры – диван, кресла. Ничего не обычного.
Вдруг из соседней комнаты донесся плач, детский плач. Я робко заглянул в маленькую уютную спальню, там свернувшись калачиком, уткнув лицо в подушку, плакал ребенок лет трех-четырех с длинными соломенными волосами, доходящими до плеч.
- Привет малыш, в чем дело? – мягко спросил я, опасаясь напугать ребенка своим вторжением.
Мальчик вздрогнул,  резко оглянулся, рассматривая меня заплаканными глазами.
-Ты кто? – вытирая мокрый нос, поинтересовался он, вроде не особенно впечатленный визитом непрошеного гостя.
-Я, Макс.
Этого объяснения оказалось вполне достаточно.
-Я тут один, совсем… Забери меня с собой, а?
-А твои родители?
-Ушли…
-Так придут, не плач, - не уверенно вымолвил я.
-Давно ушли, я давно тут – не придут. – Ответил мальчик, намереваясь снова зареветь, упиваясь своим горем.
-Хорошо, а ты … куда же я тебя возьму? Малыш, там, у дома лес, я сам пока не знаю куда идти. - Запротестовал я, не понимая, что это детский каприз, или обязательное условие очередной шарады.
-Все равно куда! Возьми, мне страшно тут. А лес-то внизу, не лес совсем – обман, это так для красоты.
-И что же там внизу?
-Ясное дело, что – город. – Ответил мальчик, одевая куртку, явно уверенный, что идти со мной это дело решенное.
-И там люди живые, да?
-Ну да, а как же, иначе что за город, без людей. – Серьезно ответил он.
-Сам пойдешь или тебя взять на руки? – Спросил я, решив закончить этот диалог, опасаясь напугать мальчика своими странными расспросами.
-Сам, я уже большой. Мне четыре года, я только куклу с собой захвачу, ей тоже страшно тут одной. Это подарок, мамина кукла.
Мальчик полез под одеяло, и, к моему великому изумлению, выудил оттуда куклу, ту самую, которую вечность назад я нашел в развалинах, и на которую позднее претендовала капризная Настя, с той лишь разницей, что теперь она выглядела по-настоящему старой, несмотря на яркую одежду, она лишилась изрядной доли лоска.
-Кукла? Мальчишки не любят куклы, – сказал я не в силах отвести взгляд от игрушки – может, похожа.
-Не просто кукла – талисман и друг. Пойдем!
Мы вышли на лестничную площадку. Я по привычке направился было к лифту, но мальчик уверенно потянул меня за руку, и вот мы уже стояли на эскалаторе бодро летящем вниз. За несколько секунд мы достигли первого этажа.
Я со смутной тревогой подумал, что в этой версии турнира с силами зла я оказался скорее в будущем, нежели в руинах прошлого. Судя по состоянию «моей» куклы, если брать её как единственно реальную единицу, то минуло лет пятьдесят, ну или тридцать. У мальчика ничего расспрашивать я не решился. Да и что мне может поведать четырех летний ребенок, тем более не зная предыстории моих взаимоотношений с силами зла.
Двери подъезда тоже претерпели изменения, теперь это были стеклянные створки, автоматически раздвигающиеся, как в торговых центрах, мелочь, а приятно. Но все это не могло сравниться с тем, что открылось моему взору, едва мы ступили на улицу – никакого леса не было и в помине.
Мы стояли в центре оживленного города. Мимо летели машины, куда-то спешили прохожие, а витрины ритмично мигали разноцветными огнями – час пик в мегаполисе. Я присмотрелся, повсюду были изменения, не то чтобы броские и кардинальные, но все указывало - я в будущем, и марки авто, и покрытие самой дороги, и неуловимо трансформировавшийся стиль одежды прохожих.
Замечательно, тут мне нравится значительно больше, нежели в погребальных конструкциях минувшего.
-Ну, и куда теперь? – обратился я к своему юному спутнику.
-Поедем к моей маме, на работу. Я поищу её там, она должна быть там.
-Постой, я тебе представился, а ты мне нет. Как тебя зовут? – Осведомился я.
-Артём.
-И где работает твоя мама, далеко?
-Далеко, она в церкви работает. – Ответил мальчик, быстро семеня рядом со мной, явно имея четкий план действий.
-Кем? - растерялся я, услышав его ответ.
-Художник, она – реставратор. Та церковь очень древняя, и там темно, и страшно… Я хочу её оттуда забрать.
-А как доехать знаешь? – Спросил я.
-Да, на метро, потом на автобусе, если, что - ты спросишь.
-А как давно ушла мама? Может, имеет смысл вернуться и подождать её дома, вечером, уверен, она придет с работы сама. А мне влетит за соучастие в твоем мероприятии… - Размышляя вслух, с сомнением произнес я.
-Мама ушла утром, и отец, но не в этом дело. Кукла сказала - надо ехать.
-Эта кукла?
- Да. – Невозмутимо кивнул Артём, хотя, в четыре года и, верно, говорящая кукла - вещь обычная.
-И как она это объяснила, зачем ехать к маме? – Серьезно поинтересовался я.
-Выручать. Там дырка во времени, коридор мама там застряла, а ты человек, которому нужна как раз такая прореха, чтобы вернуться. Ты маму вытащишь, а сам домой. Ты ведь из прошлого, Макс?
Я задумался, осмысливая услышанное. Кажется, я  зря пренебрег разговорами с этим мальцом. Он первый кто дал хоть какие-то внятные объяснения происходящему, и план у него четкий.
-Ты ведь, по-настоящему, очень древний да, Макс? Или может даже…- глаза ребенка расширились, - даже мертвый, давным-давно…
-Оставь эти мысли, я не чувствую себя не древним ни, тем более, мертвым. Я из прошлого - с этим ты попал в точку. Ну, надеюсь, не из такого дальнего прошлого, чтобы умереть. У вас ведь наверняка люди живут долго, медицина не стоит на месте.
- Нет, недолго. Продление жизни клонированием официально запрещено. Это… забыл слово – аморально, точно! Вон смотри! – он указал на мерцающий яркий экран банера, - «Продление жизни аморально – противоречит самой жизни»
-Ты сам читаешь? – Удивился я.
-Да. – Пожал плечами Артем, с недоумением поглядев на меня.
-Давно научился?
-Не знаю, всегда умел, не помню то время, когда не читал. Пошли, вот метро, я знаю станцию, где нам выходить.
-У меня нет денег, - растерянно ответил я, ощупывая карманы.
-Да, ты из прошлого. Транспорт бесплатный, давно.
-Здорово, а что еще у вас тут бесплатное? – воодушевленно поинтересовался я.
-Все входит в налоги, так говорит отец. Еще говорит, что на самом деле - все платное.
Я озирал метро – станции не претерпели особых изменений. Поезда, тоже - ничего сверх, подобные модели локомотивов я уже видел там, дома, в прошлом, правда, в стадии выставочных разработок. Привычно светилось информационное табло: «5 октября 2035 год». Ха, так это, можно сказать, и не будущее вовсе. Я почти дома. Какие-то двадцать лет – очевидно, дети затаскали «мою» куклу, и поэтому у неё такой бывалый, потрепанный вид. С любимыми игрушками всегда так.
Полтора часа на метро, еще час на автобусе класса люкс, мимо каких-то сооружений, пустых полей и жидких лесов.
-Выходим! - уверено крикнул Артем и потянул меня за куртку, стараясь вывести из состояния глубокой задумчивости.
Мы оказались на обочине. Никаких следов цивилизации не было, обычный лес. Артем просветил меня, что надо еще чуть-чуть пройти и там будет церковь. Чуть – чуть на деле оказалось получасом пути по проселочной, запущенной дороге, по колено в грязи. Судя по следам шин, здесь, однако, кто-то все же ездил. Поймав мой пристальный взгляд, мальчик которого львиную долю пути я тащил на руках, так как он поминутно вяз в густой липкой грязи пояснил:
-Следы маминой машины. Утром ехала, видишь она там.
Дорога свернула, и мы неожиданно оказались перед церковью отлично сохранившейся или искусно отреставрированной. Массивные двери были закрыты. Артем ловко спрыгнул с моего загривка и опрометью бросился к дверям, визжа: «Мама! Мама».
Я последовал за ним, и помог справиться с тяжелой дверью - один шаг, и мы стоим в полумраке церкви, освещенной тусклым разноцветным светом, струящимся сквозь витражи.
Аромат ладана. Который, казалось, не выветрился отсюда за столетия запустения. Даже резкий запах краски и мокрый дух свежей штукатурки не в силах перебить или заглушить его. Церковь, не считая пирамиды из лесов, была совершенно пустой, и каждый шаг отдавался раскатистым и величественным эхо. Спрятаться тут негде, как ни крути.
-Смотри! - звонко воскликнул Артём.
Его голос многократно отозвался в высоких сводах, так громко, что я невольно вздрогнул и поежился, в этом месте пристало говорить только шёпотом. Мальчик указывал куда-то вверх. Под самым куполом с лесов свисала женская рука, а внизу под ней на пыльном бетонном полу валялась выпавшая кисточка, пометившая место падения лазурной голубой кляксой.
-Что с ней?! Что с ней?! Мама! – заревел мальчик, бросаясь к лесам с явным намерением влезть на верхотуру.
Я опомнился и, отпихнув его, сказал как можно жестче:
-Ты стоишь здесь. Полезу я! – И, не дожидаясь ответа, начал карабкаться по лесам.
Некоторую сложность составляли нелепые офисные боты норовившие соскользнуть. Такое ощущение, что делали эти калоши, исключительно для катания по ламинату в часы короткого досуга топ менеджера.
И вот я уже взбираюсь на дощатый помост, где среди  россыпи тюбиков с красками и баночками с растворителями распласталась женщина со светлыми вьющимися волосами, лет тридцати, или около того. Я бросился к ней.
На бледном лице не было ни кровинки, ладони настолько ледяные, что я опешил от чудовищной догадки, и хотел инстинктивно отдернуть руку, но тут почувствовал ровный и отчетливый пульс. Над помостом появилась взъерошенная светлая голова, мальчишка, будь он не ладен…
-Что с ней что?! – с ужасом тихо промолвил Артем, вопросительно, глядя на меня карими глазами, в которых читался ответ – оптимистом мальчик не был, как впрочем, и я.
-Ничего, может сознание потеряла или спит. – Сказал я, натужно улыбаясь. – Черт, зачем ты сюда полез? Я же велел тебе оставаться внизу, тут метров тридцать высота. – Причитал я, затаскивая мальчишку на помост, и сокрушаясь, что теперь, спускать вниз, мне приодеться двоих. Я бросил еще один взгляд на лицо женщины, оно показалось мне знакомым.  Да, нос, волосы, губы, - копия жены моего босса, тут я догадался.
-Твою маму зовут Настя?
-Да, а откуда ты знаешь? Вы знакомы? – спросил Артем, заботливо поправляя волосы у бесчувственной женщины.
-Знакомы, и эта кукла… Ладно, об этом позже. Скорей всего надышалась растворителей и потеряла сознание.
-Мама часто падает в обморок. – Уже спокойно ответил ребенок.
-Болеет? – озабоченно спросил я, примеряясь как лучше спустить вниз эту спящую красавицу. На все попытки привести её в чувство Настя не реагировала.
-Нет, на диетах сидит. У неё такая болезнь, и не болезнь вовсе… Ну что-то вроде сахар резко падает, и она раз, и на пол. Ей надо чаю сладкого выпить, или кофе. Шоколадка тоже хорошо.
-Прийти в себя сперва надо, чай подождёт.- Отозвался я. - Ты осторожней бегай, не то сорвешься, или лучше вообще не бегай, стой рядом со мной. Я, Артем, сейчас буду спускаться аккуратно, с твоей мамой, а ты стой тут. Один не лезь, сорвешься. Потом поднимусь за тобой. Надеюсь, Настя не злоупотребляла шоколадными батончиками, и диета пошла ей впрок.
Поднимая Настю, оказавшуюся на деле очень легкой, я заметил прозрачный трос – отлично страховка, это снижает риск, но на всякий случай лакированные калоши я все же снял и засунул за пояс, так – то лучше.
Мельком взглянул на потолок, роспись была только начата, и краски показались мне слишком яркими и насыщенными.
Настя работала над ликами ангелов вооруженных трубами, с довольно грозными лицами, может, возвещают начало страшно суда? О реставрации речи не шло, по крайней мере, потолок расписывался с нуля.
Я начал спуск. Но не успел преодолеть и метров пять-десять, как рука, которой я держал Настю, взвалив её на плечо, на манер тюка, стала ныть. Не ровен час, как ценная ноша выскользнет из моих рук. Тут я оступился. Дыхание перехватило, и я рухнул вниз. Разноцветным калейдоскопом все замелькало перед глазами. Последняя мысль, которая пронеслась у меня в голове: «Какова длина страховочного троса, и что когда он дернет, надо постараться удержать Настю».
Очнулся я в темной пещере. Тишина сырость, и холод. Кромешная тьма вокруг. Настя по-прежнему висела на моем плече, не подавая признаков жизни.
Я осторожно положил её на сырой каменный пол и постарался присмотреться к темноте. Щёлкнул зажигалкой, неровная вспышка на миг осветила пространство. Метр на метр, не больше, но и этого было достаточно. Ощущения меня не обманули, это пещера. Со стен свисали сталактиты и где – то слышалось монотонное кап – кап. Едва огонек зажигалки погас, как что-то светящейся с резким свистом обвалилось на меня сверху. Я успел среагировать и закрыть голову руками. Долю секунды спустя, я понял, что это, жесткое и прохладное – старая знакомая, кукла.
Наверно мальчишка стал спускаться и выронил куклу, а она попала прямо сюда, вслед за нами. Оставалось надеяться, что сам малыш благополучно слез, и сейчас находится в более комфортных условиях, нежели мы с его матерью. Настя на полу зашевелилась чем-то, шурша, и слабо застонала.
-Настя, очнись, потом полежишь. – Сказал я, желая ободрить ее.
Неприятно, догадываюсь, очнуться в кромешной, сырой тьме на влажном, ледяном полу.
-Где я? – Спросила она с капризной и требовательной интонацией.
Не похоже, чтобы сильно испугалась, все верно - избалованная девочка выросла в такую же избалованную и властную женщину.
-В пещере, Настя, или гроте – точнее не скажу. – Отозвался я.
-Какой, к черту, грот? Какая пещера? Кто ты? – Еще более агрессивно спросила Настя.
-Я, Макс, хозяин твоей куклы – ответил я, склонился над Настей, подавая руку, и для убедительности поднес зажигалку к своему лицу. Вышло, похоже, пугающе - Настя на миг отпрянула, но, тем не менее, цепко ухватилась за руку, рывком поднимаясь с пола.-Ты меня не помнишь? Я работал у твоего отца, когда ты была девочкой. Я подарил тебе эту пластиковую куклу, с которой теперь неразлучен твой сын, наверное, подарил…
-Макс?! – она взяла зажигалку и сама посветила мне в лицо. - Но ты, ты молодой! Заместитель отца, говоришь, но они с отцом почти ровесники.
- Так уж вышло, извини. Заместитель? Да, - я не рассчитывал засидеться в той конторе так долго, и к пятидесяти годам доработать до зама вшивой фирмы. – Тоскливо протянул я, открывшиеся горизонты собственного будущего казались мне удручающими.
-У отца одна из крупнейших корпораций в области разработки компьютерных игр. Постой, так ты намекаешь, что ты… Гость из прошлого? И откуда ты знаешь моего сына?
-Компьютерных игр? Да, я из прошлого. С Артемом мы приехали в церковь, за тобой. Он меня привез, сказал у тебя какие - то неприятности, что было не далеко от истины. Мы нашли тебя без чувств на лесах. Потом падение, и мы тут, и еще на меня упала заветная кукла. Вот она – держи. – Все сразу запутано попытался объяснить я.
-Понятно, с этой куклой многое связано. Да ты, небось, и сам в курсе?!
-Весьма приблизительно. – Честно признался я.
-Мы не в пещере – это сеть. – Возвращая мне куклу, уверенно заявила Настя.
-В смысле?
-Я не падала в обморок, не теряла сознание. Я попала в компьютерные сети, в виртуальную реальность, какая-то игра сетевая. Надо выбираться, до твоего появления все шло хорошо. Я была уже близко к выходу. Насколько могу судить из предыдущего опыта… - Озабоченно произнесла Настя, тревога в её голосе не укрылась от меня.
-Хочешь сказать, что попадаешь в подобную историю не в первой?! – изумился я.
-С завидной регулярностью, но впервые с напарником. Да еще - гостем из прошлого. Всегда догадывалась, Макс, что с тобой не все чисто. Ты ящик Пандоры. Пошли, что встал, надо выбираться. Чем дольше тут пробудешь, тем глубже завязнешь в сетях – труднее будет возвращаться.
-А какой в этом смысл?
-Смысл – борьба со злом, - на ходу ответила Настя.
-Как это?
-В наше время зло обитает только во снах и глубинах подсознания, но оно, зло, всегда ищет лазейки в реальный мир – одна из них это компьютерные игры. Сперва какой-нибудь деятель из мрачных глубин своего подсознания извлекает всякую муть, потом под влиянием  своих бесов, создает игру, и все - множитель включен. Все кто поиграет в эту игру, заражены злом. Так вот, наша задача войти в игру и залатать щели, через которые сочится зло.
-Ты хочешь сказать…
-Это моя работа, и не только моя. Я рядовой в этой армии. – С гордостью произнесла Настя.
-Твой сын сказал ты художник-реставратор, а не ловец зла в виртуальных мирах, - мимоходом заметил я, анализируя услышанное.
-Реставратор только хобби – для души. Но ребенку не к чему знать, что его мама в некотором роде, супер агент. – Засмеялась Настя, быстро шагая по коридору, я едва поспевал за ней, ориентируясь исключительно на слух.
-Долго еще идти в темноте? Вся игра такая? – Осмелился спросить я.
-Откуда я знаю, может быть и долго.
-Я думал, что ты имеешь представление, куда так несешься. – Проворчал я себе под нос.
-Нет, я выбрала направление наобум. Возможно, придется возвращаться. Ты куклу не потерял? Артем сойдет с ума, если мы её здесь забудем.
-Нет, несу, - ответил я, подумав, что путешествие в такой компании куда приятней моих одиноких скитаний в ущербной проекции миров прошлого.
Далеко впереди замаячило слабое серое пятно света. Неужели выход?! Слава богу. Пятно через насколько сот метров приняло четкие очертания, и на деле оказалось светящимся прямоугольником двери. Оттуда доносился слабый гул голосов. Звуки толпы.
-Теперь, будь готов к неприятностям! – На ходу бросила через плечо Настя, и вышла.
Я последовал за ней, желая, было узнать, к неприятностям какого рода мне следует приготовиться, но не успел.
Щурясь от яркого света, мы стояли, посреди огромного торгового цента – вполне привычное, и даже умиротворяющее зрелище. Просторный светлый холл, вот знакомое название супермаркета, какой живучий бренд… Вокруг толкались и  спешили люди, не обращая на нас ни малейшего внимания. Жизнь как жизнь. Непроизвольно я оглянулся на дверь, из которой мы только что вышли, преодолев несколько километров холодных, сырых лабиринтов. Ни какого входа в пещеру за дверью уже не было. Обычная подсобка, забитая швабрами, сломанными тележками оснащенными пультами управления, тоже мне ноу-хау.
-Пойдем, чего застрял! – Крикнула Настя, заметив, что я отстал. – Надо как можно скорее выбраться из здания, тут очень опасно. Я поняла, в какой игре мы очутились.
Не успела, она вымолвить эти слова, как до сего момента равнодушная толпа замерла.
Все обернулись в нашу сторону. Выражение лиц было далеко не дружелюбным. Ни следов светского любопытства. На меня смотрело несколько сотен оскалившихся рож, заглядывающих мне в глаза, с каким-то хищным и кровожадным тожеством.
Настя дернула меня за рукав, и я опрометью кинулся бежать за ней, но не тут то было. Десятки, сотни рук потянулись ко мне. Лица, искаженные злобными гримасами, приняли устрашающее не человеческое выражение. Толпа смыкалась, отрезая нам путь к выходу, Настя свернула к залу продуктового супермаркета лихо, перепрыгнув какое-то заграждение с датчиками, я едва успевал за ней. Покупатели магазина среагировали мгновенно. До этого они, мирно копошащиеся в недрах прилавков, вмиг бросили свои бытовые хлопоты, и с впечатляющей прытью присоединись к погоне. Не прошло и трех минут, как за нами, казалось, устремился весь магазин. Продавцы в форменной одежде вскакивали из-за витрин и гнались за нами. Старушки в трогательных шляпках, карапузы, со свирепыми харьками, кружась, путались под ногами. Это дополнялось всеобщим воем: «Вот они! Вот они! Держи!» и оглушительным рёвом сигнализации, пронзительные аккорды которой, вероятно, были призваны деморализовать наш дух.
-Сюда, нам сюда! – крикнула Настя, показывая мне на отдел с бытовой техникой.
Вопрос, зачем сюда, я не задал, было не до этого. Мои старые знакомые - зомби и скелеты из подземки сущие милашки, по сравнению с этими оборзевшими, на вид вполне благопристойными, обывателями.
-Неужто прорвались?! - крикнула запыхавшаяся Настя, схватив меня за руку.
-Куда? – на  рвущемся дыхании прохрипел я.
-К запасному выходу!
Перед нами красовалась множество огромных мониторов. Полагаю, такой экран рассчитан на то, чтобы занимать всю площадь стены какой-нибудь крупногабаритной квартиры. Изображение – стерео.  На ближайшем экране - морской, усыпанный галькой, пляж, и тревожное штормящее море. На мониторе справа - бескрайняя пустыня, Под палящим солнцем нет ни ветерка, никакого движения. Настя кинула взгляд сперва на море, затем на пустыню, и, приняв решение,  потащила меня к морской теме. Толпа тем временем, настигала нас, следуя по пятам.
- Прыгаем! – скомандовала Настя и рывком увлекла меня за собой, прямо на стерео монитор.
Я ожидал, что тонкая панель непременно рухнет под нашим весом, и уже выставил свободную руку, но рука легко прошла в глубину реалистичного стерео монитора и, не находя ни каких преград, рассекла пространство передо мной. Я едва не потерял равновесие.
Воздух! До меня долетал соленый морской бриз. Пахло морем. Водная пыль охлаждала мои, грозящие разорваться от адского марафона, легкие.
Мы стояли на берегу моря. Я оглянулся, никакого супермаркета со свихнувшимися бешеными покупателями не было и в помине. Под ногами хрустела вполне осязаемая галька. Настя села на берег, и тяжело дыша кивком, осведомилась типа как ты.
-Нормально, - ответил я, и последовал её примеру, усаживаясь на песок. - Объяснишь где мы, и что всё это значит? О каком запасном выходе ты говорила?
-Где мы – понятия не имею. На берегу моря, как видишь, а запасной выход, он всегда есть в этих играх. Человек писавшей игру не был стопроцентным чудовищем, зло только присутствовало в глубинах его души, как и добро… И он оставил лазейки для героев, чтобы они имели шанс спастись. В идеале мы должны были выйти из центра покупок, и там, дальше, все просто. Но мы не успели. Я, очевидно, пришла в себя с небольшим опозданием, или мы слишком долго брели по тоннелю пещеры. Теперь новый уровень игры. Их, уровней,  вообще бесконечное число. Как тебе пояснить подоступней, вроде датчика случайных чисел, ведь наш мозг устроен сложно, а головы создателей игр - отдельная тема. Игра, в некотором роде, отражение внутреннего мира её создателя.
-И у всех кто пишет игры такое мрачное и агрессивное сознание?
-Совсем нет! Существует множество хороших игр. И эти не плохие, они могут быть очень популярными. Проблема в другом, в души создателей игр Он проложил себе путь. Он - повелитель зла. А цель у него одна, ворваться в подлинную реальность, и он подобно воде, ищет лазейки, просачиваясь в щели. Я залатываю эти дыры, тут в мире игр.
-Что – то подсказывает мне, что борьба эта никогда не окончится…
-Как знать, - пока мы выигрываем.
-Куда двинемся дальше, какой у тебя план? - Спросил я, оглядывая пустынный берег, к которому вплотную прижимались отвесные утёсы, увенчанные обильной растительностью.
Скалы напоминали силуэты старинных рыцарских замков увитых плющом. Карабкаться на них представлялось невозможным и рискованным мероприятием. Идти вдоль линии прибоя – однообразное и утомительное занятие.
Настя выбрала первое, и мы стали обыскивать крутые отвесные склоны в поисках хоть какого-то подъема. Коварный известняк, едва мне удавалось поставить ногу на какой-нибудь крошечный выступ, крошился и обваливался, с сухим треском шелестя вниз, и я срывался, приступая к штурму с начала. Вспомнился упрямый Сизиф, но ему было трудней, он волок еще и камень.
-Нет, так дело не пойдет, - первой сдалась Настя, потирая содранные в кровь ладони, - Давай пройдем, поищем, может, где-то есть хоть плохонькая тропка – тут бесполезно. Километра  через полтора мы и вправду обнаружили узенькую дорожку. В моем понимании, ходить по такой было удобно разве что горным козлам. Тем не менее, дело пошло. Подъем, мы осилили и вскоре оказались на одной из каменистых горных вершин. Отсюда открывался отличный обзор - под нашими ногами, внизу, плескалось стальное море. Окрестные скалы и горы уходили вглубь материка, и казалось, что этот мир полностью состоит из расщелин и горных хребтов, царапающих облака. На севере в зыбкой дымке я различил острые шпили, украшенные белыми снежными шапками.
-Смотри – возбужденно воскликнула Настя. – Там.
Сперва проследив направление её взгляда, я не заметил ничего выдающегося - горы, горы бесконечные горы. Но приглядевшись с удивлением, обнаружил, что соседнее скопление скал приютило у своего подножия небольшой готический замок, силуэтом полностью повторяющий очертания горы. Больше того, во внутреннем дворике кипела жизнь - копошились в земле куры, бегала, виляя хвостом, весёлая собачонка, а дородная женщина с энтузиазмом драла за ухо вихрастого мальчишку. И ребенок, и тучная дама щеголяли в  средневековых нарядах.
-Нам туда, - сказал Настя, начиная спуск, не менее опасный и сложный чем подъем.
-И что там, что нам там нужно? – спросил я.
-Я не знаю, игра сама выберет сценарий. Общее у них одно - требуется сразиться со злом, в любой форме. Иногда встречаются достаточно безобидные варианты, типа спасения утопающих. Порой сложные, требующие продемонстрировать высокие моральные стандарты.
-То есть предполагается, что мы не только окажем злу сопротивление, но и найдем его? – уточнил я, перебирая в памяти свои последние подвиги на ниве борьбы со злом.
-Да, в этом весь смысл. В реальном мире, если не забыл, зло тоже не ходит с лейблом на груди: «Осторожно, я зло!» Напротив, оно, зачастую, маскируется под добро. Распознать зло – почти также важно, как и искоренить его.
-Понятно, - ответил я, на деле сосредоточившись на том, чтобы не сорваться и кубарем не скатиться к замку, пересчитав своими ребрами все  камушки и кочки.
Ветки и побеги травы, за которые я цеплялся, поминутно обрывались, или выскальзывали у меня из рук. Спортивная Настя, казалось, особых проблем с балансом не имела, и значительно опередила меня, почти достигнув дна расщелины.
С горем пополам осилив этот стремительный спуск, я уверился в мысли, что борьба со злом, похоже,  требует, не дюжих физических сил, и хорошей спортивной формы. Или нет?! Ведь я, в физическом смысле, и не нахожусь здесь, мое бренное тело осталось там, в лифте, зависло между этажами, путешествует только мой разум. Значит, я слаб духом. Слабее Насти, лихо скачущей к обитым железом воротам замка. Или у неё просто больше опыта участия в таких вылазках? Второе мне нравилось значительно больше. Точно все дело, несомненно, в опыте. Тем временем Настя уверено стучала тяжелым кольцом, в виде дракона кусающего себя за хвост, по створкам ворот. Двери перед нами распахнул тот самый мальчуган, свидетелями спартанского воспитания, которого мы стали несколько минут назад.
-Чего надо? – неприветливо осведомился он, с сомнением рассматривая нас.
-Мальчик, а где хозяин замка? – Ласково спросила Настя.
-Хозяин, а мне почем знать?! Не докладывается мне хозяин. А вы проваливайте подобру-поздорову! Не то собак спущу, - грозно произнес полутораметровый герой, сделав угрожающий шаг вперед, всерьёз считая, что это нас образумит.
-Кто там, сынок? Зачем ворота отпер? – раздался голос из глубины двора принадлежавшей, скорее всего, матери мальчика.
– Вы к кому? – спросила она, обращаясь уже к нам, хорошим подзатыльником спровадив своего сына от ворот.
-Нам нужен хозяин замка! Мы к вам пришли из мест настолько далеких, что и словами не описать. Из-за семи морей, из-за пяти океанов, из-за высоких гор, из-за быстрых рек – бодрым речитативом ответила Настя, по-видимому, осведомленная о здешней географии и о нормах приветствия.
Женщина кивнула. Натужно улыбнулась, и отбросив красной обветренной рукой волосы со лба, жестом пригласила нас войти в небольшой дворик. Мы проследовали за ней под оглушительный лай тузика с баранкообразным хвостом. Именно этой страшной скотиной и пугал нас мальчишка.
Миновав несколько хозяйственных построек, мы оказались в холле замка. Надо сказать, что я был разочарован - жил местный феодал более чем скромно. Вся обстановка в гостиной сводилась к почерневшему, нетопленному камину, грубо обструганному огромному столу, природу пятен и сам цвет которого было уже сложно определить, и паре таких же уродливых стульев. В углу валялась вязанка дров, и охапка соломы служившая, как знать, или лежбищем собаки или завтраком хозяйского коня. Свет едва сочился из узких окон-бойниц расположенных под потолком. Оживлял этот скудный интерьер лишь круглый щит,  висевший над камином и слабо мерцающий причудливыми вмятинами и царапинами, на нем еще можно было разглядеть полустёршийся в боях герб - всадник убивающий дракона.
-Господин предупредил меня о Вашем приходе. Сказал, придут посланцы в чудной одежде, если я не вернусь, отдай им ларец и ключ – они меня выручат.
С этими словами женщина вышла, а через минуту вернулась, держа в руках ларец, обитый медью и инкрустированный замысловатыми узорами. С торжественным и важным видом она сняла с шеи  позеленевший ключ, болтающийся на грязной замусоленной веревке.
-Ключ берегу от мальчишки, он у меня больно уж шустрый и полазучий, - пояснила она, передавая мне сундучок.
Я взял ларец, оказавшийся весьма увесистым, килограмм семь, не меньше и, поставив его на стол. Вопросительно взглянул на Настю, она, молча, кивнула и предала мне ключ. Я почувствовал себя человеком, нашедшим древний пиратский клад, и удостоенным чести первым увидеть содержимое сундука с сокровищами.
Крышка со слабым скрипом открылась - сказать, что я был разочарован – ничего не сказать. Прозаичность находки прямо-таки деморализовала меня. В ларце, потемневшем от времени, я обнаружил листок пронзительно белой, не вяжущейся с окружающим антуражем бумаги. Обыкновенная бумага для принтера, формата А4, сложенная вдвое, я развернул послание, какой цинизм - в довершении ко всему оно было напечатано на принтере: «Поздравляю! Вы попали в ложную сюжетную линию игры».
-Черт, только не это! – воскликнула Настя, читавшая из-за моего плеча.
-Что это значит? – Ничего не понимая, спросил я удивленный такой бурной реакцией Насти.
-Это значит, что этот … недостойный человек, творец игры, создал несколько параллельных сюжетных линий. Развитие интриги, а именно схватка со злом, состоится только в одном варианте. Остальные так, для отвода глаз, рассчитаны, что игроки запутаются и потеряют драгоценное время, как и произошло.
-Что случилось, о чем вы? – Спросила женщина, поочередно с тревогой глядя  то на меня, то на Настю. – Вы вызволите господина из беды?
-Постараемся. Расскажите, как выглядел ваш создатель, то есть господин? – Спросила Настя не в силах скрыть замешательство.
-Он молодой… Я не знаю, - ответила служанка, потупившись, смущенно перебирая толстыми пальцами край своего грязного передника.
-Ну, борода, усы?
Та отрицательно покачала головой.
-Высокий, худой, толстый, может шрамы или татуировки?!
-Нет, ничего необычного. Разве, что кольцо было у него удивительной красоты. Ночью светило, словно огонь. Можно было свечу не зажигать. Змеища себя за хвост зубами тянет. Глаз у той змеищи и светился, а не обжигал – чудно.
-Змея как та, что кольцо на двери замка? – Оживилась Настя.
-Похожа. Но на руке, понятное дело, оно махонькое. И глаз, я говорю, горел.
Настя торопливо попрощалась с женщиной, и, заверив ее, что мы непременно выручим тутошнего господина, увлекла меня за собой. Я понял, надо спешить.
Уходя, я оглянулся на кольцо в воротах, Настя кивнула.
-Да, я знаю, того кто носит это кольцо. Я знакома с создателем этой реальности. Он чудак, но особо изощренного коварства от него ждать не стоит. До этого он вообще не был замечен, ни в чем подобном. Делал исключительно мирные и добрые игры.
-А что со светом из глаз змеи?
-Обыкновенная побрякушка, в глазах светодиоды. Я должна была узнать кольцо на входе. Это подсказка. Я не среагировала, и потеряла уйму времени.
-Куда теперь? – спросил я, тоскливо глядя на ощерившиеся острые утесы.
С этой точки они казались и вовсе неприступными. Одолеть такие скалы мне не под силу.
После получаса подъема мои ладони были сплошь покрыты ссадинами, а склоны вокруг казались еще более непреступными, чем до начала нашего восхождения. Настя с непоколебимым упорством карабкалась, куда-то вверх в полусотне метров надо мной. Как знать, может у неё есть план. Оставалось надеяться, что он не сводится  к бесконечному штурму отвесных скал.
На площадке венчающей горную вершину, которую мы с таким трудом, наконец – то покорили, нашему взору предстало полуразрушенное каменное сооружение - местный Стоунхендж. Часть огромных мегалитов была повалена. Оставшиеся камни отбрасывали длинные сиреневые тени, наводя на мысль, о скорых сумерках. И верно, солнце упрямо клонилось к изрезанной горными шпилями линии горизонта. Настя задумчиво бродила вокруг кромлехов, рассматривая их со всех сторон.
-Это цель нашего путешествия, - наконец сказала она, ощупывая шершавую голубоватую поверхность камня.
Я последовал её примеру. Камень был тёплым на ощупь. Никаких изображений или символов на нем не было. Обычный грубо обработанный кусок породы, изъеденный ветрами и временем.
-И какой смысл в этом месте, и в этих камнях, для нас? – робко осведомился я, опасаясь попасть впросак и задать вопрос, ответ, на который, на самом деле, очевиден.
-Пока не знаю. Надо разгадать загадку. Место явно верное. Он, создатель игр, обожает, подобные штучки. В другой игре этот творец вдохновился великанами с острова Ява. Были у него и загадочные письмена Майя, и ритуальные сооружения ацтеков, и всегда именно в таких местах была зашифрована шарада.
-А дальше? Предположим, тебе удастся разгадать загадку, и что происходит потом?
-Переходишь на новый уровень игры. В нашем с тобой случае, это приблизит нас к возвращению домой. – Ответила Настя.
-Если ты играла в его игры, может, попытаешься решить по аналогии?
-Нет, не выйдет. Не так – то все просто. – Задумчиво произнесла Настя, расхаживая по поляне среди камней.
Я не рассматривал возможность решить эту головоломку самостоятельно, и, облокотившись на валун, молча закурил, наблюдая как заходящее солнце окрашивает вершины гор в пурпурный цвет, который, остывая на глазах, становится густо синим, затем фиолетовым, и, наконец, чернота поглощает все, сплошной завесой скрывая горизонт.
Наступила ночь, лишь на западе бледно-зелёной полосой еще мерцал край небосклона.
-Придется ночевать тут, - обреченно произнесла Настя, усаживаясь подле меня на валун, еще хранящий тепло ушедшего солнца.
Я не ответил, задумавшись о бренности всего сущего, и о том, что парень, создававший игры, был мастером волшебных, сказочных пейзажей.
Мне страстно захотелось попробовать сотворить нечто подобное, испытать себя в роли творца миров. Уверен, у меня бы получилось…
Резкий толчок локтем в область ребер вернул меня к действительности. Я, было, возмутился, но Настя, округлив глаза, зашипела:
-Тише смотри, смотри!
Валуны испускали слабый, как мне показалось, отражённый свет, водянисто мерцая на фоне чернильного неба. Я оглянулся в поисках источника освещения, но вокруг царила непроглядная темень, в то время как камни светились все отчетливее и отчетливее. Теперь стало понятно, что золотисто-зеленоватое сияние исходит от самих мегалитов. Еще несколько мгновений, и все вокруг было залито этим призрачным, изменчивым маревом.
-Началось! – Шепнула Настя, схватив меня за руку.
Поверхность ближайшего к нам камня подернулась рябью, словно по песчанику заструилась вода, задрожала, в какой-то миг став зеркальной. И в этом зыбком зеркале я увидел себя в костюме средневекового рыцаря восседающего на единороге. На Насте было нечто похожее на костюм астронавта из фантастических фильмов, в довершении ко всему в руке она держала массивную пушку, тоже родом из далекого будущего. Затем видение помутнело и расплылось радужными пятнами, а из камня неспешно и торжественно вышел огромный серебряный лев. Царственно ступая он прошел в мимо нас, едва не задев своей металлической, словно покрытой инеем гривой. Я ахнул, испуганно отпрянув. Настя прицыкнула на меня, жарко прошептав на ухо:
-Молчи, он нас не видит пока… 
Все вокруг озарило яркое сияние. И вот уже среди невесть откуда появившихся белых горных хребтов, возвышаются, окружая нас со всех сторон, семь волшебных чертогов, состязающиеся друг с другом в красоте и блеске. Самый величественный - золотой дворец, остальные из серебра, стали и хрусталя. Явившись перед нами лишь на миг, все это великолепие задрожало и бесследно растаяло.
Мы вновь оказались в круге из менгир тлеющих зеленым, холодным светом. Я ощутил, как ледяной ветер коснулся моей ноги, и с ужасом заметил, что из-под земли вылезают призрачные руки, а затем и головы. Это были не зомби, одолевавшие меня в подземке, а скорее призраки людей, полупрозрачные голограммы воинов в парадном облачении, дам затянутых в корсеты. Вообще, вполне приличная публика, не обращающая на нас особого внимания, и только когда этих бесплотных особ набралось достаточно, я различил слабый гул голосов идущих из-под земли: «Где замки, где замки?!»
Из-за мегалита выпрыгнул серебряный лев и угрожающе зарычал, открыв огромную пасть. Призраки тут же растаяли, а лев дружелюбно кивнул мне. Теперь я не сомневался - мы были в поле его зрения. Не спеша он направился к нам, и, подойдя вплотную, встал на передние лапы, обернувшись в огромного великана, облаченного в серебряную тунику, с длинными, серебряными кудрями, ниспадающими на плечи, и сливающимися с серебром одеяния. Красивый мужчина, а пара небольших рожек лишь добавляли шарма и составляли своеобразную изюминку. Бежать мы и не думали. От увиденного я потерял способность к хоть какой-то реакции, завороженно глядя на все эти чудеса. Да и проснись во мне инстинкт самосохранения, спасаться бегством от такого великана казалось обреченным на провал мероприятием.
-Я Белый Дэв, - представился исполин неожиданно благозвучным бархатным баритоном, и со светской учтивостью протянул мне руку, галантно кивнув перед этим Насте.
-Настя – не растерялась моя спутница, ловко изобразив реверанс.
-Максим, - ответил на рукопожатие я, и не к месту добавил, - чем обязан?
-Я нуждаюсь в вашей помощи о, Максим, и прекраснейшая Настя. - Ответил дэв, усаживаясь на гигантский валун, словно на специально приготовленный для него стул.
У меня промелькнула идея, что Стоунхенджи это никакие не обсерватории, а лавочки для таких вот великанов. Оборудованные места посиделок, тут они собираются вместе, чтобы поиграть в карты.
 - Итак, - продолжил Дэв, - я прошу вашей помощи, о чудные посланники небес, для борьбы с исчадием ада - коварным Кави Каусом. Гордыня окончательно помутила его слабый рассудок.
-Кави Каус тоже дэв? – спросила Настя с сомнением.
-Нет, - ответил я, Кави или Кей - это царь. Он человек. Это были его дворцы, правильно? спросил я обращаясь к Белому Дэву.
Настя взглянула на меня с изумлением и почтением, но промолчала, предпочла послушать, и на время расстаться с ролью лидера и сенсея.
-Его дворцы?! - Заревел дэв, схватившись руками за серебряную гриву. - Его дворцы?! Нет это мои! Созданные лично мной, дворцы. Диковины которые он захватил обманом и хитростью, а теперь использует их самым бессовестным и мерзким образом, даруя жизнь хилым и убогим старикам, отжившим свой век. В то время как народ дэвов не может использовать их чары, и мелеет племя наше. Между тем, дворцы эти чудесные, дело наших рук и принадлежат нам по праву.
-Что за магические дворцы? объясните толком!- Воскликнула Настя, оправившись от потрясения и вернувшись к своей обычной покровительственно начальственной манере.
-Волшебные чертоги - возвращают старцам юность, а умерших оживляют. Великое чародейство сокрыто в них, но сегодня мое сердце жаждет, чтобы были они разрушены. Так как во зло использует их коварный гордец Кей. Одержим он своей страстью править и землей и небом. Хотя, что же это я, пойдемте со мной, я распорядился устроить пир в честь посланцев призванных помочь дэвам в битве с Кеем.
Белый Дэв жестом пригласил нас войти в мегалит, из которого сам не так давно появился в образе серебряного льва. Я сомнением посмотрел на затуманенную сияющую породу и нерешительно сделал пару крошечных шагов. Настя бодро толкнула меня в спину, и, преодолев невидимую стену, состоявшую из света, оказался в просторном тронном зале наполненном гостями.
Зал освещали чадящие факелы, отбрасывающие изменчивые тени под сводами купола. В центре стоял обильно накрытый стол. Присмотревшись к гостям или скорее хозяевам, я заметил, что все они дэвы разных сортов и мастей. Были и мелкие, ростом с человека, и гигантские дэвы, дэвы женщины, дэвы дети, дэвы с разной конфигурацией рогов и кожей  всех цветов радуги. Особенно приглянулся мне обладатель ярко бирюзовой окраски с эффектными золотыми рожками.
Наш новый приятель был, как я уже догадался, чем-то вроде местного короля. Он занял приличествующее его положению место в центе стола. Пара юных дэвов со всеми почестями препроводили нас к столу, и галантно отодвинули инкрустированные серебром дубовые стулья, ставшие бы гордостью любого музея.
Не успел я усесться, окидывая голодными глазами, роскошные яства, как Настя больно схватив меня за локоть, зашипела в своей обычной манере, пренебрегая правилами этикета, о которых она, несомненно, была осведомлена:
-Макс, подожди с едой, расскажи, что все это значит? Что за царь Кави Каус, и откуда ты знаешь о его существовании?
-Одно другому не мешает, - отмахнулся я, подцепляя серебряной вилкой кусок жареной индейки, - я могу, есть и говорить. Кави Каус или Кей Каус - эпический царь Древнего Ирана. Тебе его имя не кажется знакомым? – Ехидно спросил я, выискивая глазами наиболее аппетитные кушанья.
-Нет, – покачала головой Настя, не чуя подвоха.
-Название Кавказ слышала? - С притворной учтивостью спросил я.
-Да, я люблю эти конфеты! – Радостно ответила Настя, ни сколько не иронизируя.
-Какие конфеты, Настя? Кавказ - это горы. Твое невежество меня поразило, я чуть не подавился, буквально.
-Не надо есть, когда разговариваешь. Все знать невозможно, знать все обо всем – удел людей поверхностных, и копни глубже, толком они не разбираются ни в одной из областей. Продолжай, эти горы в России? И причем здесь они?
Я вздохнул, и, смирившись, ответил:
-В России. Кавказ назван в честь этого царя,  эпического царя Древнего Ирана Кави Кауса. Замки, о которых сокрушался дэв, по легенде воздвигли добрые дэвы на вершине Эльбруса…
-Я поняла. Перейдем к делу, какая судьба ждет грядущее сраженье? Наш новый покровитель - Белый Дэв, выиграет или проиграет? – Спросила Настя, прервав меня на полуслове.
-Вначале выиграет, затем Кей съст его печень… - хладнокровно ответил, я, понизив голос.
-Вот это нам и надо исправить! Необходимо, чтобы дэв выиграл.
-Зачем? Кей вскоре все равно погибнет, - произнес я, хлебнув из граненного хрустального кубка, содержимое которого оказалось довольно крепким.
-Как?
- Согласно Шахнаме, верховный дэв Айшма околдовал и внушил Кею гордыню. Кей Кавус возжелал покорить небо, и стать царем богов, живым вознестись на небо. Он взрастил в неволе орлят, распорядился привязать их к своему трону, а над головами повесить куски мяса. Голодные орлы устремились ввысь, но выбились  из сил, и царь низвергся в пучину.
-Сочная легенда, а что с замками? Они возвращаю молодость и жизнь верно?
-Да, - ответил я, рассматривая украдкой экзотических соседей, и прислушиваясь к их разговорам носящим сугубо бытовой характер.
-Надо чуть-чуть подправить сюжет. Белый дэв должен выиграть и все. Тут и есть средоточие зла - мечты о вечной жизни плоти это источник всех бед. Их надо удалить из этой реальности, оставить прерогативой исключительно сказочных персонажей - дэвов.
-Но почему? – удивился я, не улавливая логики.
-Потому – эти мысли отравляют жизнь, они зло. – Безапелляционно отрезала Настя.
-Не понял, что тут плохого?
-Мысли о вечной жизни не что иное, как завуалированные думы о смерти, и страх её. Это отравляет ядом само понятие, суть жизни. Живые должны жить, смерть не существует для них.
Я хотел было поспорить с этой философией, но увлекся индейкой, и здраво рассудил, что Анастасии должно быть виднее, она же эксперт по борьбе со злом. К тому же меня смущала сидящая напротив красавица дев, обладательница почти человеческих пропорций с утонченными чертами лица. Она многозначительно улыбалась мне, бросая пылкие взгляды из-под полуопущенных ресниц. Я снова чуть не подавился – чертовы бабы, то одна, то другая пожрать в кое-то веки не дадут. Гул, стоявший в зале, внезапно стих, и воцарилась тишина. Белый Дэв с кубком в руке поднялся со своего трона, и держал длинную речь. Суть которой сводилась к изложению военных планов и восторгов по поводу нашего прибытия. Я раздосадовано слушал, пропуская все мимо ушей, и надеясь на скорейшее окончание этого пафосного выступления, чтобы вернуться к трапезе.
- … итак, любезный Максим, какую стратегию хотите предложить нам вы? - неожиданно обратился ко мне Дэв, и, помедлив, неуверенно добавил, взглянув на Настю, - и ваша прелестная спутница - Настя?
Я был, мягко говоря, не готов к докладу и застигнутый врасплох, растерянно посмотрел на Настю в поисках поддержки. Настя, как ни в чем не бывало, мигом вскочила с места, и бойко начала тарабанить, словно отличница вызубренный урок.
-О, Белый Дэв, могущественный повелитель этих мест, мы польщены вашим доверием и благодарим за честь быть приглашенными на этот прием. Мы с Максимом разработали следующий план: армия дэвов во главе с вашей светлостью нападает на Кея. В искусстве войны дэвам, как известно, нет равных. Мы же с Максом устраняем могучего богатыря Рустама, ибо, как записано в скрижалях истории, Рустам убьет Белого Дэва и освободит коварного Кея.
По залу прошел возмущенный ропот, а прозрачная, цвета слоновой кости кожа Белого Дэва вмиг заалела.
-Нет, милая Настя! Не в силах человеческих одолеть дэва, а тем более меня Белого Дэва! И каким бы славным богатырем не был этот Рустам ему никогда не сравниться в могуществе с дэвом, со мной. – Ответил Белый Дэв, сумев обуздать свое возмущение.
Я схватился за голову. Сейчас Настя погубит все дело, и, повинуясь порыву, вскочил с места, одновременно толкнув Настю на стул.
-О, великий Белый Дэв, Настя - всего лишь женщина, и не может толком изложить суть нашего плана. Никто не сомневается, что ваша светлость сильнее любого из смертных, и Рустам не исключение, но Рустам владеет искусством волшебства и намерен победить тебя хитростью и коварством.
-Продолжай, - нахмурившись, произнес дэв.
-План наш состоит в следующем - как только ты одержишь славную и справедливую победу над Кеем, и заточишь его в башню…
-Предварительно ослепив, чтобы подлец не сбежал, – вставил Дэв, сверкая глазами.
-Нет, это лишнее. Мы подошлем к царю дэва, волшебника дэва… Ты,  Белый Дэв, выберешь достойнейшего колдуна из своего народа, чтобы тот, под видом бродячего музыканта, очаровал Кея, и внушил ему мысль бежать из башни. Прямиком в чертоги богов, на небо. Кей упадет с высоты в воды Амударьи, тут и сказке конец…
-Неясно, почему я не могу просто убить Кея? Зачем такие сложности? – резонно спросил Белый Дэв.
-В этом-то и вся суть. Кей должен умереть сам, из-за своей глупости, и непомерной гордыни. Если ты убьешь чародея, страшное проклятие настигнет тебя. Как известно высшие силы оберегают Кави Кауса. Убив царя, ты навлечешь на себя беду, и сам погибнешь, и род дэвов исчезнет с лица земли. Такова цена за пролитую кровь царя. Потому мы и здесь, чтобы предупредить тебя, уберечь от роковой ошибки, - на одном дыхании выпалил я.
-Да, я наслышан о силе проклятий, это внушает доверие. Хорошо, да будет так. Дело стоит за тем, чтобы выиграть битву, и заточить Кея. Ты говоришь, моя победа предрешена?
-Да, – ответил я, переведя дух, кажется, получилось.
-А вы, Макс, примите участие в грядущей битве? – Спросил меня Дэв, когда я уже намеривался опуститься на свое место и продолжить прерванную трапезу.
Я стушевался, и хотел промямлить что-нибудь вроде - наша миссия заканчивается на просвещении его светлости относительно будущего, или, что мы не воины, а скорее звездочеты. Но пока я колебался, между версиями вежливого отказа, Настя вскочила вновь, и воодушевленно заявила:
-Это честь для нас!
На этот раз её слова были приняты дружным взрывом аплодисментов, а я со вздохом опорожнил свой полулитровый кубок.
Битва - так битва. В конце концов, почему бы и нет… Вино ударило в голову, окрасив действительность в радужные тона, и я с задором подумал, что воевать мне предстоит с жалкими людишками, я на стороне гигантов и волшебников дэвов, и потом - исход битвы мне известен заранее.
-А сегодня всем спать! - Зычно крикнул Белый Дэв в завершении вечера.
Голова моя от выпитого вина изрядно кружилась, и чтобы добраться до отведенных мне покоев, я прибег к помощи юного дэва. Не успел я упасть на атласную постель под тяжелым бархатным балдахином, как дверь в мои покои открылась, и на пороге появилась моя новая знакомая - девица дэв, строившая мне глазки за ужином.
О времена, о нравы - подумал я. Что делать, я не привык отказывать женщинам, а, памятуя о том, что все дэвы маги пренебрежение к колдунье и вовсе чревато крупными неприятностями. От ведьмы исходил тяжелый аромат сандала, и еще каких-то пряных восточных благовоний, голова закружилась пуще прежнего, и весь мир превратился в разноцветную карусель.
Проснулся я от того, что кто-то энергично тряс меня за плечи, требовательно повторяя моё имя. Едва разлепив распухшие веки, я увидел Настю в наряде амазонки, и ничего не соображая, пробормотал:
-Ты что? А где… - и осекся, ночной гости и след простыл.
В какой-то момент я даже усомнился, уж не приснилось ли мне все, но вздохнув, почувствовал ощутимую боль, ребра изрядно ныли от пылких, и не в меру крепких объятий красавицы дэва, значит, не привиделось…
-Ну чего ты разлегся?! Мы выступаем с минуты на минуту, одевайся, – Настя кивком указала на стул, где лежали доспехи, как видно предназначенные для меня. - Или ты хочешь опоздать?
-Честно говоря – да, какие битвы, Настя?! Почему мы должны в них участвовать?
-Чтобы пройти этот уровень игры. – Спокойно ответила Настя, бесцеремонно глазея на меня.
-А если не пройдем?
-Навсегда останемся тут. Ты этого хочешь?
-Уже не знаю, - пробормотал я садясь на кровати, - может статься, мне тут было бы самое то… Ну чего ты стоишь, Насть? Выйди, мне надо переодеться.
-Подумаешь, удивилась Настя, но все же вышла.
Я с трудом нацепил на себя амуницию весом килограмм пятнадцать, не меньше, и во всеоружии вышел во двор.
Увидев войско, я был ослеплен  его помпезным великолепием. Всюду сверкали на солнце латы, богато украшенные драгоценными камнями, раскачивались на ветру разноцветные перья невиданных птиц, украшавшие шлемы дэвов, на древках развивались радужные флаги.
Сразу видно, что эти чародеи крайне ценили красоту. Их вооружение производило не устрашающее, а скорее парадное зрелище. Создавалось впечатление, что передо мной развернулась красочная подготовка к маскараду или какому – то зрелищному, театральному представлению. Дэвы, воодушевленные известием о предстоящей победе, смеялись и колготились, пребывая в приподнятом расположении духа.
К моей радости нам с Анастасией приготовили место в боевой колеснице запряженной парой единорогов, и я был избавлен от необходимости объяснять, что верхом на лошади я катался лет пятнадцать назад, и это был всего лишь пони в городском парке.
Под всеобщие восторженные вопли во дворе появился Белый Дэв, со всеми почестями к нему подвели серебряного дракона. Белый Дэв оседлал дракона, и тут началось - моему удивлению не было и предела когда, повинуясь звуку трубы, всё войско во главе с Белым Дэвом взмыло вверх, к облакам, и ветром понеслось по небу. Я посмотрел вниз и сглотнул, наша колесница летела в авангарде, а единороги норовили сравняться с попутным ветром или обогнать его.
Внизу проплывали заснеженные шпили, изъеденные ветрами горные хребты, зеленые плато, речки ультрамариновыми нитями разрезали серые морщинистые ущелья. О скорости нашего передвижения я мог судить лишь по тени бегущей внизу. Инстинктивно я ухватился за резную скамью колесницы, и потрясенный всем этим великолепием, не знал куда же мне смотреть или на проплывающие далеко внизу пейзажи, или на своих сказочных спутников, летящих по небу, словно иллюстрация к сочной, яркой индийской гравюре.
О начале сражения я догадался лишь после того как наша небесная конница сделала третий круг над берегом какой-то горной реки. Присмотревшись, я понял, что серые тени, которые я сперва принял за рельеф местности, не тени, а полчища людей колыхающихся и находящихся в движении подобно морским волнам. Это и есть армия Кави – Кауса. После очередного круга  мы начали стремительно снижаться, и спустя миг я уже мог разглядеть доспехи и лица вражеских воинов. В стане Кея царил полный хаос и сумятица, люди кипели как вода, но в их движениях я не видел, ни смысла не системы, и тут я понял - магия дэвов уже подействовала. Отгадка хаоса проста – воины Кея ослеплены, и в ужасе мечутся, потерев ориентацию. Дракон Белого Дэва между тем, едва коснувшись земли, снова взмыл вверх, и я успел разглядеть в его когтях крошечную человеческую фигурку. Развевающиеся золотые одежды натолкнули меня на мысль, что это Кави-Каус. Вся небесная колесница устремилась вслед за своим предводителем – битва закончилась, так и не начавшись.
Теперь понятно, почему дэвы уделяли столько внимания внешнему лоску, для них это было сродни участию в костюмированном балу, не более. Прав Белый Дэв - куда людям тягаться с армией волшебников.
После окончания пира в честь одержанной победы я заявился в покои к Насте, и поделился с ней одолевающими меня на протяжении всего праздничного ужина сомнениями. Мне стало жаль Кея. Он все-таки ближе нам чем дэвы… И какая бы гордыня его не одолела это не казалось мне веским поводом для того, чтобы его убить. Пусть и не собственноручно но, по сути, подтолкнуть его к роковому концу. Быть может реально пройти этот уровень без таких коварных побед.
Настя с недоумением слушала мои доводы, мрачнея все сильнее. Потом надолго замолчала, и, задумчиво глядя на меня, произнесла:
-Послушай, Макс, а ты ведь прав. Я угодила в очередной этический капкан создателя игры, если бы ты меня не вразумил, мы бы проиграли, и навсегда остались тут, в этом демоническом эпосе. Но как теперь из этого вывернуться? Я не представляю… Наша задача состоит в том, чтобы волшебные замки вечной жизни принадлежали дэвам. И Белый Дэв должен остаться в живых. И Кей, он умрет низверженный в воды Амударьи, но не теперь, не здесь, и не с нашей помощью. Как же быть?
-Ответ, я думаю, прост - путь все идет своим чередом. Белый Дэв будет сокрушен Рустамом, а Кей найдет свой конец, поддавшись глупой гордыне свалившись с неба в воды Амударьи –в легендах все справедливо и гармонично. Зачем что-то менять?
-Ты не понимаешь, у игры своя, другая логика. Здесь мы друзья и гости белого Дэва олицетворяющего добро, и наш долг спасти его от Рустама. Но убивать Кея для этого не обязательно, достаточно лишь разрушить дворцы зла.
-Тогда я не знаю, может помочь Кею бежать?
Настя с надеждой посмотрела на меня, ухватившись за эту идею.
-Бежать, привязав орлов к стулу – со смехом закончил я – Нет, Настя, идей у меня нет. Разве что попытаться образумить Кея, но образумить глупца заранее проигрышное дело
-Почем ты знаешь, что царь глуп?
-Так он представлен в эпосе. Гордый глупец, но очень пробивной и инициативный.
-Хорошо. Утро вечера мудренее, что-нибудь придумаем – торопливо закончила разговор Настя, выпроваживая меня, и открывая передо мной дверь, чтобы ускорить мой уход. – Я за ночь что-нибудь придумаю. - Торопливо произнесла она, уже почти затворив дверь.
Я, в недоумении направился в свои покои шагая по длинному темному коридору. Лишь кое-где редкие факелы выхватывали из темноты грубые серые булыжники, из которых был построен замок. У развилки я остановился, на секунду задумавшись, куда мне теперь свернуть, и услышал топот, гулко доносящийся из-за угла.
Я осторожно выглянул, прячась в густой тени, и увидел спину и развивающуюся гриву Белого Дэва с немногочисленной свитой спешащего по коридору, в сторону покоев Насти. Пажи несли подносы с яствами и питьем.
Вот так Настя! Я, значит, заинтересовал скромную девицу, а она сразу короля - Белого Дэва! И это при том, что она замужем, хотя … Ну, да ладно - в любом случае теперь-то мне уж нечего переживать о судьбе Кея. Понятно, как Настя убедит Белого Дэва проявить максимум человеколюбия. В своих покоях я вновь застал вчерашнюю ночную гостью. Ребра взмолились о пощаде, а я изобразил радушную улыбку. Сегодня я узнал, что зовут красавицу Буити и она не много ни мало дочь верховного дэва Амеретата. Ну, что же не королева, конечно - где мне тягаться с пронырливой правильной Настей, но тоже не плохо…

***

Утро, как я и ожидал, началось с визита Насти. Она сообщила мне, что ей удалось убедить Белого Дэва сохранить жизнь Кави-Каусу, но он намеревается осуществить свой оригинальный план. В чем он состоит пока загадка. Мы же приглашены на торжественное вознесение Кея в чертоги богов. Подосланный дэв-чародей уже провел с царем всю подготовительную работу, и тот намеревается вознестись на небо немедленно, сегодня с утра. Я выразил сомнения - не проявит ли Белый Дэв коварство, и не рухнет ли наш подопечный Кей с высоты небес. Настя в ответ энергично затрясла головой, и я предпочел не спрашивать, откуда у неё такая непоколебимая уверенность.
Едва солнце своим алым языком лизнуло вершины горных пиков, как я, в окружении оравы дэвов отправился на смотровую башню. Дабы, стать свидетелем удивительного зрелища, которое, впрочем, вызывало у меня скорее опасения, чем любопытство.
Мужчина лет сорока, тщедушного телосложения, с печатью непомерной гордыни на челе, кутаясь в золотую накидку, сидел на подобии трона, и, глядя на галдящую толпу демонов, сердито огрызался:
-Вы, племя идиотов! Но погодите, сейчас вы станете свидетелями, моего триумфального вознесения в чертоги богов. Я займу там почетное место владыки небесной тверди. А уж когда я стану повелителем богов, я найду управу на вас.
Кави-Каус, а это был именно он, с вызовом посмотрел на Белого Дэва стоящего у края площадки и с любопытством наблюдающего за последними приготовлениями, несколько дэвов вынесли огромные клетки с орлами, и начали привязывать птиц к трону.
-Посмотрим, посмотрим, Кей. – С улыбкой отвечал Белый Дэв. - Я выполнил свою часть договора, и коль скоро ты законный правитель небес – лети себе в небо, к своим. Я не хочу гневить богов и пленять их владыку. - Он засмеялся, и, протирая глаза от выступивших слез, добавил. - Но если твой план провалится вниз вместе с тобой, учти - я спасу тебя, высокомерного надменного глупца. Так и быть…Но с теми условиями, о которых говорил тебе сегодня утром.
-Мне ни к чему твоя помощь, упрямый демон, но коль скоро ты настаиваешь на этом – хорошо, если я потерплю фиаско и ты меня спасешь, я в твоей власти, -  вскипел Кей, усаживаясь на троне поудобней.
-Ты итак в моей власти! – разразился гомерическим хохотом Белый Дэв.
Приготовления были закончены. Девять огромных птиц крепко привязаны к трону. Дэвы, повинуясь невидимому сигналу, стали размахивать над головами орлов заостренными кольями, на концах которых были нанизаны куски мяса. Державшие птиц дэвы синхронно выпустили их из тисков своих стальных рук.
Голодные птицы взволновались, и под тихий вздох прокатившийся по толпе зрителей, взмыли в небо, увлекая за собой трон.
Спустя минуту, трон и громадные орлы превратились в крохотную точку, высоко в облаках.
«Уж не удастся ли Кею и вправду забраться на небо, в обитель богов?!» - зашелестели стоявшие подле меня демоны, озабоченно глядя в бирюзовые небеса. Но уже исчезнувшая было точка начала расти, приближаясь с головокружительной скоростью. Я увидел, что вся конструкция несется в бездну, и через секунду обрушиться в реку, бегущую у подножия смотровой башни.
Белый Дэв в мгновение ока обернулся в гигантского серебряного сокола, и стрелой бросился вниз. Вернулся Дэв - сокол, держа в когтях живую ношу, разжал лапы, и царь брякнулся на каменный пол смотровой площадки. Вид его был жалок - золотое одеяние разорвано, волосы и борода всклокочены. Обливаясь слезами, Кей катался по полу, скулил, рвал на себе волосы, и причитал на разные лады, посыпая голову пеплом. А высоко в небесах парили орлы,  легко неся на своих огромных крыльях опустевший трон.
К Кею подошёл дев с оранжевой кожей и угольно черными, вьющимися волосами, доходящими до плеч. Дэв рывком поднял царя с земли и, заглянув ему в глаза, поставил перед Белым Дэвом. Сам же провел ладонями по лицу, и вместо смольных кудрей появились жидкие русые волосы. Когда дэв отнял руки от лица, пред нами стояло уже два Кея. Трехметровый двойник, стал стремительно таять, на глазах превращаясь в человека, пока, наконец, сходство ни стало зеркальным. Подлинный Кей, увидев это превращение, взревел от ужаса, и вознамерился еще покататься по полу, но Белый Дэв поймал его за шкирку, и изрядно тряхнув, поставил на ноги.
-Приступим к исполнению второй части договора. - Произнес Белый Дэв, - Исмаил!
Поклонившись вперед, выступил демон и с готовностью схватил Кея словно мешок, перебросив его через плечо.
- Исмаил, ты унесешь этого бедолагу Кея на край земли. Туда, где обитают лишь волки да полудикие племена кочевников. И будешь ты, Кей, до конца своих дней нищим бродить по чужим землям, вымаливая у богов прощение. Кишас же - он кивнул на новоявленного двойника, - подменит тебя на престоле и будет править, руководствуясь не глупостью и гордыней, а здравым смыслом и мудростью.
После этих слов Исмаил бросил свою скулящую ношу на яркий восточный ковер, разложенный на площадке, как я вначале подумал для пикника, потому что в центре стояла ваза со сладостями и фляга с вином. Демон уселся по-турецки, хлебнул из горла фляги, и отвесил прощальный поклон всем присутствующим. После чего ковёр колыхнулся, плавно взлетел над площадкой и степенно поплыл по воздуху прочь. Несмотря на кажущуюся тихоходность, он вскоре скрылся за горизонтом, растаяв где-то за горными перевалами.
-Кишас,  готовься! Я вижу у ворот толпиться войско во главе со славным богатырем Рустамом. Я выдам им царя Кея. – С улыбкой сказал Белый Дэв. - Ума не приложу, чтобы выторговать взамен… Да и ладно, сегодня обойдемся без сделок. – Белый Дэв, многозначительно взглянул на Анастасию. - А теперь прошу всех присутствующих к столу. Я устраиваю пир в честь победы над глупым Кеем, и отъездом наших дорогих гостей, оказавших неоценимую помощь в противоборстве с силами зла. - Дэв отвесил легкий поклон в нашу сторону.
Пир прошел по привычному сценарию, Настя кружилась в танце с Белым Дэвом под какую-то дикую музыку, которую на бубнах исполнял местный оркестр. Я ел и пил, глазея по сторонам, и подумывая, что этот мир вовсе не так уж плох.
-Послушай, выйдем во двор. Надо поговорить, тут слишком шумно - сказала Настя, склонившись надо мной.
Мы вышли. После гомона и криков, царящих в зале, тишина звёздной ночи оглушала. Стоял легкий морозец, и каждый вздох сопровождался белым облаком пара. Звезды ледяными колючками холодно светили с черного небосклона.
-В чем дело, Настя? Давай отложим разговор до завтра. – Сказал я, поеживаясь и потирая руки, с мрачным предчувствием, что разговор Настя затеет долгий, и я окоченею совсем.
-У нас с тобой, Макс, будет разное завтра. Это наша – последняя беседа.
-В смысле? - опешил я от такого зловещего начала.
-Нет, все нормально, - поспешила успокоить меня Настя. Все хорошо, но на рассвете ты отправляешься дальше, на поиски дороги домой, я тебе все расскажу, объясню…
-А ты? - Нетерпеливо перебил я.
-Я остаюсь.
Я надолго замолчал, не зная, что и сказать и, наконец, отбросив ложное смущение, прямо поинтересовался:
-Это из-за Белого Дэва?
Настя, вскинув брови, удивленно взглянула на меня.
-А слухи и тут быстро разносятся. Я считала, что это тайна. Да.
-Настя, а ты не думаешь, что это очередная ловушка от создателя игры? – Спросил я растерянно.
-Ловушка от создателя? Пожалуй, но не от создателя игры, от создателя. – С улыбкой произнесла Настя. - Я все решила, не отговаривай меня, Макс.
-Я и не отговариваю, но послушай, Настя, это вымышленная реальность, плод фантазии автора, неужели ты остаток жизни, – при этих словах Настя бросила на меня сердитый взгляд. – Ну, хорошо не остаток, жизнь, ты согласно провести её в чужих грёзах? Какими бы сладкими они не казались, и потом у тебя муж, ребенок. Или может, поживешь здесь, пару лет, я так понял в нашем реальном мире не пройдет и мига, и вернешься. Успеешь и покутить и домой заявиться, как ни в чем не бывало…
Настя кивнула и, помедлив, ответила:
-Да, я знаю, все знаю, Максим, это мой выбор. Я остаюсь. Жизнь во сне или грезах, это тема для философских дискуссий, а я счастлива здесь. Как никогда в жизни, и я остаюсь тут. Навсегда. Видишь ли, вернуться мы сможем только вместе, если кто-то из нас сделает это в одиночку, для оставшегося врата закроются навеки. Но меня это не пугает. Я остаюсь.
-Хорошо. – Помедлив, сказал я, но не надо прощаться, я тоже остаюсь здесь в мире дэвов.
-Как? - Воскликнула Настя, явно не ожидая такого поворота дел.
-Так. Если подумать, то мне и вовсе не зачем, и не к кому возвращаться. Я тоже буду жить здесь. Замолвишь за меня словечко другое, и может, пристроишь меня на службу, не знаю, скажем, придворным поэтом, или еще кем? Так, чтобы получать солидное жалованье и, по возможности, ничего не делать.
-Это твой окончательный выбор?
-Теперь ты решила отговаривать меня? Скажи еще, что этот мир лишь иллюзия, и мы пойдем по кругу. Поверь, у меня тоже есть тут свой интерес.
-Да? - смутившись, сказала Настя, стараясь скрыть улыбку, - Ты зря времени не терял.
-Как и ты.
Мы вернулись в зал, и остаток вечера я раздумывал над своим спонтанным порывом, и прикидывал, есть ли возможность образумить Настю. Не найдя сколько-нибудь подходящего решения, я решил оставить все на откуп времени, все, даст бог, само образуется.
Не придумал я ничего убедительного ни наследующий день, ни через неделю.
Жизнь в замке дэвов била ключом.
Каждый день демоны утраивали разнообразные пиры и увеселительные мероприятия, и скоро череда балов слилась для меня в бесконечный праздничный хоровод из застолий, полетов на единорогах, и плотских утех. С Настей мы практически не общались, лишь обмениваясь стандартными приветствиями на банкетах, устраиваемых, в основном, в её честь. Как я с неудовольствием замечал, Настя была вполне счастлива, и о возвращении не помышляла. Больше того, на одном из таких пышных собраний Белый дэв объявил о предстоящей помолвке с Настей, и последующей скорой свадьбе. Буити под рукоплескания собравшихся бросила на меня пылкий взгляд, исполненный ожидания. Ну, нет, я совершенно не готов жениться на демонице, какой бы горячей она не была в постели. Настя значительно опередила меня по широте взглядов, все верно, она же из недалекого, но все же будущего.
Настя светилась от счастья, и вслед за роскошной помолвкой прогремела пышная, помпезная свадьба. Уж что-что, а пускать пыль в глаза, ослепляя великолепием и размахом, дэвы умели. Вскоре после свадьбы мне нанес визит отец Буити, верховный маг Амеретат, и прямо заявил, что я должен последовать примеру белого Дэва в ближайшее время. Не преминув упомянуть о страшных муках, уготованных мне в случае отказа. Я поспешил заверить дэва, что сам собирался просить руки Буити, но он меня опередил, и стал обдумывать пути к бегству. Что ж пусть Настя остаётся и наслаждается ролью королевы дэвов, а я нагостился, и хочу домой.
Весь королевский двор со свитой готовился к переезду. Настя, видите ли, устала от разряжённого горного воздуха и вечных ветров, и желает тепла. Я возлагал на этот переезд большие надежды, можно будет воспользоваться общей сумятицей и увильнуть от моих слуг, которых любезно предоставил мне отец Буити. Их миссия сводилась к тому, чтобы таскаться за мной всюду, и избавлять меня от соблазна совершить побег. Нам предстояло перебраться в южные владения белого Дэва находящиеся, по словам Буити, на берегу чудесного залива.
План побега рухнул, не успел я и приступить к осуществлению задуманного. Меня усадили в колесницу к Буити и ее отцу. Таким образом, сбежать во время привалов между перелётами, было нечего и мечтать.
Почти смирившись с предстоящей свадьбой, я обустраивался во дворце, расположенном на берегу какого-то тропического моря. Дворец этот отличался от спартанского замка в горах, и являл собой образец восточной роскоши и изобилия, споря со всеми известными мне чудесами света. Залы ослепляли обилием ярких фресок, зеркал, золота и серебра, но их роскошь не подавляла, а скорее призывала радоваться фееричному празднику жизни. Были тут и тронные залы со стенами из драгоценных камней, в которых искрились мириады солнечных разноцветных лучей, и залы из золота и серебра. Но особо впечатлил меня зал, из горного хрусталя. Находясь в этом царстве кристаллов, создавалось ощущение, что ты попал в чертоги снежной королевы, или какого-то небесного божества. В этом месте не хотелось разговаривать, только слушать, надеясь, что вот-вот стены запоют серебряными колокольчиками, и начнется чудо.
В один из вечеров в мои покои ворвалась Настя и, сделав знак Буити выйти и оставить нас наедине, запальчиво прошептала:
- Бежим домой!
-В чем дело?! - Удивился я. - Ты чего, Настя?
-Дело в том, я узнала, что Белый Дэв… Одним словом, он послал за своими другими! Ты подумай, другими женами! Чтобы доставить их сюда, и это не все, в этом дворце у него целый гарем. Я ничего не знала об этом. – Сверкая глазами, сбивчиво затараторила Настя, не в силах скрыть ярость и досаду.
-Не знала о чем? О том, что дэвам позволено держать гаремы, ну это, прости, классика жанра, - Стараясь подавить смех, душивший меня, отворачиваясь в сторону, ответил я.
-Я не согласна это терпеть! – Заорала Настя, заметив мою иронию.
-Глупости, Настя, у них такая традиция. Не ревнуй. И потом, бежать? Да я как раз на пороге грандиозного события моей жизни. – Ответил я, придав своему лицу подобающее случаю выражение.
-Ты  о чем?
-Я женюсь на Буити. Шучу, Настя! Конечно, бежим. Рад, что ты пришла к этому решению. Только как?!
-Виртуальные миры тем и хороши, что сложное в них бывает простым. Это квест. Как решить его я не знаю, но уверена, это придет в процессе.
Ночью я проснулся от того, что кто-то тихо касался моей руки. Я открыл глаза, и увидел бледное лицо Насти, приложившей указательный палец к губам, и делающей мне знаки – дескать, выходи потихоньку. Я осторожно выскользнул из под шелковых простыней, чтобы не разбудить Буити, и, выходя из покоев, оглянулся, бросив на спящую демоницу прощальный взгляд, и испытав что-то подобное грусти. Это был не самый плохой роман в моей жизни.
Никем не замеченные мы с Настей покинули спящий дворец, и молча, отправились вдоль линии прибоя. Я настойчиво советовал свернуть в прибрежную чащу, и прокладывать себе путь, там, опасаясь быть застигнутым дэвами. Но Настя резонно заметила, что девы известные чародеи, и им не составит труда отыскать нас, какой бы дорогой мы не шли. Одна надежда, что мы успеем покинуть этот демонический мир до пробуждения дэвов.
Рассвет застал нас в пути, я с тревогой оборачивался, ежеминутно ожидая погони, но берег был пуст. Настя, тоже заметно нервничая, все время ускоряла темп.
Тут, откуда ни возьмись, на море, спокойном минуту назад, разыгрался сильный шторм. Ветер хлестал нас, обжигая солеными колючими брызгами, бросая их в лицо с какой – то одушевленной яростью и злобой.
Небо почернело, и бушующее море озарялось лишь всполохами молний. Гром раздавался, беспрерывно сливаясь в страшную зловещую симфонию. Мы упрямо шли против ветра, закрывая лица руками, хотя оба понимали, что эта буря в тропическом раю не что иное, как происки разъярённых дэвов. Из моря поднялся огромный смерч, и с ужасающей скоростью помчался прямо на нас. У меня перехватило дыхание, но не от ужаса, а от водяного обдирающего кожу ветра. Смерч остановился в нескольких шагах перед нами, и я увидел громадное лицо Белого Дэва, холодно глядящего на нас сквозь вихри смерча. Мгновение спустя воронка затянула нас в свои объятия. Небо и земля слились для меня в крутящуюся центрифугу, в которой воды было куда больше чем воздуха. Я захлебнулся этим соленым потоком, и сознание покинуло меня.
Очнулся я на ледяном, каменном полу. Стоял запах сырости и плесени, поднял голову - какой-то подвал или … Да, это тюрьма. Единственное крохотное окошко б забрано толстыми прутьями, через которые едва сочится серый дневной свет. Услышав какой – то шорох я обернулся, и увидел в углу темницы распластанное тело Насти – все в сборе. Я наклонился над Настей, и не хитрыми манипуляциями привел её в чувство. Она застонала и открыла глаза. Посмотрев на решетку, Настя не спросила где мы, только вздохнув, произнесла:
-И что теперь?
-Казнят нас, Настя. Дэвы злопамятны, это факт общеизвестный. – Пессимистично отозвался я.
-Но, за что?!
-Ты сбежала от мужа – местного шаха. Я от знатной невесты – все очевидно…
-Если соврать, что мы не сбегали, а отправились на ночную прогулку?- С надеждой в голосе предложила Настя.
Я покачал головой – нет, не пройдет, они же не дураки.
Судя по всему, нас заточили в одном из подвалов того же замка, в котором еще вчера вечером Настя была королевой, а я почетным гостем.
Мы погрузились в молчание, которое было прервано скрежетом дверных петель. На пороге появился Белый Дэв окружение придворных. Королевский глашатай развернул свиток и отчеканил наш приговор. Нас обвиняли в прелюбодеянии и попытке побега. Настя хотела убедить собравшихся, что это не так, но ее никто не слушал. Белый Дэв ледяным взглядом смотрел сквозь нее. Глашатай закончил свою речь неутешительным вердиктом - сегодня вечером нас скормят любимому дракону короля, на дворцовой площади. После, как повелось, состоится банкет.
Настя предприняла еще одну отчаянную попытку разубедить своего демонического мужа. Бросилась в ноги к Белому Дэву и заголосила, что никакого прелюбодеяния не было, и она лишь хотела вернуться в свой мир. Потому как не согласна делить короля ни с кем. Белый Дэв спокойно кивнул и невозмутимо произнес:
-Да, я знаю, Настя.  Но пойми, бегство тайных любовников куда как забавней, чем происки ревнивой жены. Тебе все равно, а моему народу интересней. За побег, с кем бы он ни был осуществлён, и с чем бы он ни был связан – тебе все равно грозит казнь. – С этими словами свита во главе с Белым Дэвом покинула нашу темницу.
-Настя, а как думаешь, если мы умрем тут, в этой синтетической реальности, может, в нашем мире, мы проснемся? И все - окажемся дома? Это и будет выход из игры. – спросил я, глядя через тюремную решетку на улицу, где как мне показалось, царило некоторое оживление и бессмысленный ажиотаж.
Дэвы шныряли туда-сюда с озабоченными рожами, явно куда-то торопясь и взволновано галдели. Поди, готовятся к незапланированному шоу.
-Нет, Макс, увы, все не так просто. Твоя душа тут, и умрет в первую очередь она. Такие случаи, редко, но бывали. Умирая в игре, воин впадает в кому.
-Теперь мы еще и воины? – Вяло  удивился я.
-Называй как хочешь – люди борющиеся со злом в виртуальности, патруль синтетических измерений, секретные агенты. Как тебе больше нравится… Что там за крики во дворе?
-Готовятся к нашей казни, я полагаю…
Настя подошла к решетке.
-Нет, смотри, морды дэвов, они скорее озабоченные, нежели в предвкушении предстоящего шоу.
Как бы в подтверждении Настиных слов волнение усилилось. И вот уже целые полчища дэвов пролетают мимо нашего окошка. Множество дэвов мчатся по воздуху, оседлав свиней и собак. Пара знатных дэвов летят на африканских слонах, с развевающимися, расшитыми блестками попонами. Причем шествие начисто лишено так высоко ценимого дэвами шика и театрального пафоса. Пролетавшие мимо павозки и колесницы запряжены наспех, без плюмажа, и прочих финтифлюшек. Были  и наездники верхом на лисицах, ящерицах и змеях. А те дэвы, которым не досталось и этих скромных скакунов летели по воздуху, словно коршуны, обходясь лишь своими силами. Вскоре за тучами дэвов не было видно ни клочка синего неба – дэвы, сопровождаемые облаками дыма и вспышками изрыгаемого ими пламени, летели сплошной стеной, оглашая все громоподобными боевыми воплями. Теперь природа происходящего не вызывала сомнений – на замок напали, а в какофонии криков можно было отчетливо различить имя: «Рустам».
-Рустам? – Произнесла Настя, вопросительно глядя на меня.
-Да. Как видно от судьбы Белому Дэву уйти не удалось, и ему всё же предстоит бой с известным богатырем и дэвоборцем Рустамом.
-Рустам победит?- с непритворной горечью спросила Настя.
-Кто знает… В той легенде, которую знаю я, Рустам победит Белого Дэва, но тут все по-другому. Как знать… А тебе и правда, жаль его?
-Да, – тихо ответила Настя, пряча глаза.
Я хотел было сказать о неуместности таких чувств по отношению к тирану, который собирался приготовить из нас праздничный обед для своего дракона, но взглянув на влажные глаза Насти, воздержался. Выходит, она и верно любит Белого Дэва… В это время раздался страшный грохот, и дверь со скрежетом сорвалась с петель. В облаках пыли я увидел Буити.
-Скорей! – Крикнула она, увлекая нас за собой по длинному, пустынному тоннелю.
Не прошло и пары минут как мы стояли у узкого окна замка, а Буити расстила на полу ковер-самолет.
-Все, летите! Вас хватятся не скоро. Вот! - Она окропила ковер-самолет какой - то жидкостью из прозрачной склянки. - Вы будете невидимы несколько часов, а когда волшебство растает, ковер унесет вас уже очень далеко.
-А ты?! Тебе, что за это будет?! Может с нами? – Расстроенно предложил я, понимая, что с собой, в мир людей, захватить рогатую колдунью я не смогу.
-Не бойся за меня! У дэвов освободить пленников не преступление, а подвиг. Уверенна, Белый Дэв сам бы организовал побег. Это такая традиция. Не думаю, что он хотел расправиться с вами всерьез, но этикет есть этикет. – С этими словами Буити заключила меня в свои крепкие объятия. И ковер понесся по воздуху. Унося нас всё дальше и дальше от ставшей уже крошечной башни с женской фигурой у окна, машущей рукой нам вслед.
Мельком я увидел несметное войско у стен осажденного замка дэвов, и тучи дэвов кружащих над армией Рустама, но все подёрнулось дымкой и скрылось из виду. Летели мы очень быстро.
Глядя на проплывающие далеко внизу пейзажи - горы, покрытые серебристым туманом, синие прожилки рек, я впал в своеобразный транс и не сразу услышал, как Настя, перебирая подернутые инеем локоны, спрашивает меня, знаю ли я как посадить ковер самолет. Я похлопал глазами, осмысливая её вопрос, и отрицательно покачал головой – откуда.
Краем сознания я ощущал, что колючий мороз пробирает меня до костей, но все это казалось неважным в сравнении с величием пространств лежащих внизу и бесконечностью лазурного горизонта вокруг. Настя ежилась, обнимая себя за плечи, но не жаловалась, и вопросов больше не задавала – видно ей тоже было о чем подумать, покидая страну дэвов. Очнулся я от потоков теплого воздуха, облизывающих мои заиндевелые волосы – ковер начал снижаться.
И вот мы уже стоим на дне горной расщелины. Кругом неприступные утесы да бурые скалы, лишь высоко в небе парит орел, выискивая добычу.
-Куда теперь? - спросил я Настю, осматривая крутые склоны.
-Полезли в гору,– предложила Настя, без тени иронии, прицениваясь к острым камням, намечая себе дорогу наверх.
-Откуда пришли - туда и вернулись. - Вздохнул я. – Настя, коль разницы нет, давай пойдем по ущелью. Не желаю больше скакать как горный козел. Не успел я закончить эту фразу, как орел, паривший в небесах, сделал вираж и, снизившись, закружил над нашими головами. Примеряясь, очевидно, спикировать прямиком ко мне на макушку. Перспектива того что эта огромная птица сдерет когтями мой скальп не на шутку напугала меня, и я непроизвольно закрыл голову руками. Тут же почувствовав, пару когтей на своем плече и ощутив солидный вес птицы.
-Настя! Прогони, прогони его! - Взревел я полностью деморализованный.
-Погоди, чего орешь? - ответила Настя, подбегая ко мне.
Я рискнул покоситься на сидящую, на плече птицу. Предусмотрительно не отнимая ладоней от глаз. По моему разумею, орлу вполне могут приглянуться мои светлые очи. В клюве орел держал медный кувшинчик, запечатанный сургучом. Настя взяла посылку из клюва птицы, после чего та, к моему облегчению, оттолкнувшись напоследок острыми, как бритвы когтями тяжело улетела прочь. Я пощупал плечо и проводил орла недобрым взглядом.
-От кого весточка? - Уже веселей спросил я Настю, распечатывающую сургуч.
Ответом послужил лёгкий хлопок, шипение, и вот из горлышка уже вылетела струя радужного пара, выстроившись в полупрозрачную голограмму – Белый Дэв собственной персоной.
-Настя, спаси меня, молю! Ты моя единственная надежда! – скороговоркой заговорила голограмма, - Рустам посредством подлой магии одержал победу над моим войском. Мы сражались, как львы …Он пленил меня и превратил в камень. Найди дерево души моей. На нем сосуд, в нем птица. Она и есть - моя душа. Отпусти её. Только это развеет ворожбу богатыря. Дерево находится на вершине … Орел укажет путь… - На полуслове голограмма начала таять и клочки разноцветного тумана развеял ветер.
-Вон орел! Полезли вверх, - скомандовала Настя, бросившись на штурм скал.
-Нет, постой! – Возмутился я, - зачем нам сдался Белый Дэв и почему я должен спасать его душу? Или что там, птицу? Я лишь хочу вернуться домой.
-Макс, не забывай это же игра – новый уровень.
Этот уровень, надо сказать, требовал недюжинной спортивной подготовки. Покорившись Настиным доводам, я несколько часов карабкался по склонам, и прыгал через бездонные расщелины, рискуя сломать себе шею, следуя за тенью скользящего над нами орла.
На одном из утесов стояло старое высохшее дерево. На него то и приземлился наш проводник, давая понять, что мы достигли цели.
На верхушке дерева висел глиняный горшок, привязанный цепью  - не самое надежное хранилище для души короля дэвов. Я залез на дерево, поминутно рискуя грохнуться с пятнадцатиметровой высоты, но развязать цепь, как ни старался, не смог.
-Разбей кувшин! - Крикнула Настя снизу.
Да, еще бы знать, как…  Я стал, колотить кувшином о сук, к которому была привязана цепь, позеленевшая от времени. Бесполезно, на солнце глина закалилась до состояния камня. Наконец, отчаявшись, я, повис на кувшине всем своим весом. Тут толстый и надёжный на вид сук обломился. Я рухнул и с хрустом полетел, вниз, ломая ветви, приостановившие  мое падение. Упал я вместе с кувшином, из осколков, которого выпорхнула крохотная белая пташка, и немедленно взмыла в небо, скрывшись высоко в облаках.
Едва освобожденная душа Дэва покинула нас, как страшный рокот сотряс горы. Обвал или землетрясение, успел подумать я, но, увидев пред собой гигантский сверкающий мегалит, понял - это открылись врата. Я поволок к ним растерянную Настю. Тоже ощущение воды и света струящегося по лицу, при касании к переливающейся стене.
Тишина.
И вот мы стоим на вершине горы, среди мегалитов Стоунхенджа мерцающего на этот раз приглушенным, едва различим светом. Слабо фосфоресцирует и земля под нашими ногами.
-Что теперь? -  почему-то шёпотом, будто опасаясь этой звенящей ледяной тишины, спрашиваю я у Насти.
Та в ответ лишь пожимает плечами. В это время призрачная процессия вступает в круг. Во главе её давнишний знакомый предводитель зла - Граф, мой вечный враг. Он важно ступает впереди своей свиты, оглаживая длинную клинообразную бороду. На нем расшитая золотыми звездами синяя мантия и островерхий колпак. На этот раз он в обличии дряхлого старца. Борода и волосы серебрятся в неверном свете, и даже глаза выцвели, и приняли водянисто голубой оттенок. Я встретился с призраком взглядом. Тот посмотрел на меня бесцветными глазами и неожиданно обратился ко мне:
-Что делаете тут вы, пришельцы из далеких времен?
-В поисках пути домой, – поспешно ответила Настя, и низко поклонилась, подтолкнув меня, понуждая последовать её примеру.
-Знаете ли вы кто я? – осведомился старец.
-Повелитель зла!? - Предположил я.
-Что ты! - Воскликнула Настя, - Конечно, знаем – вы Мерлин, великий маг и чародей.
Старец удовлетворённо кивнул, опираясь на посох, которым до этого чертил какие – то каракули на земле, поглощенный неведомыми расчетами и вычислениями.
-Я верну вас домой, если этот невежда, - он указал посохом в мою сторону, - без подсказки ответит всего лишь на один вопрос – для чего это место, в чем его назначение? У тебя три попытки.
Я взглянул на Настю, но, поняв, что от неё подсказки ждать нечего, собрался с мыслями и уверенно ответил:
-Древняя обсерватория.
-Одна попытка – не  верно. – Со злорадством в голосе отозвался Мерлин, для наглядности сделав посохом зарубку на земле.
-Древний календарь.
-Вторая попытка, - неверно… - Нарисовав еще одну полоску, произнес старец. - Так и быть, я сам тебе капельку подскажу - выброси из ответа слово «древний» к этому сооружению оно не применимо. Ибо не устареет оно, до конца времен, оставаясь вечно молодым.
Я надолго замолчал, обдумывая ответ, и решив воспользоваться своим журналистским талантом, постарался в одном ответе объединить все возможные варианты, опираясь на намек Мерлина. Вдохнул полной грудью и понес, опасаясь, что Мерлин перебьет меня, и одернет за многословность:
-Что такое Стоунхендж, и для чего он, о, Великий Мерлин? Стоунхендж - это точка божьего мироздания, из которой распространились все его творения. Это место, где энергии неба, земли и подземного мира сливаются воедино. Это поток жизни, текущий через время и пронизывающий все сущее с высоты Полярной звезды и до глубины его корней в царстве мертвых. Место силы. Стоунхендж благостное место, в котором объединяются энергии, до этого разъединённые.
Мерлин с недоверием воззрился на меня обдумывая услышанное.
- Ну, что же, – наконец промолвил он, - твой ответ высокопарен и сложен для моего уха, но не могу с ним поспорить. Он - отражает суть. Я называю все это одной фразой - Источник мироздания. Однако формулировка не меняет сути. Ты прав.
Я с облечением вздохнул, вот как все просто – источник мироздания…
-Итак, - продолжил Мерлин, - Вы страстно желали домой? Ступайте туда! - Жестом он указал в направлении той самой тропинки, которую мы сами и проложили, поднимаясь сюда в начале своего путешествия, вечность назад. Я был несколько разочарован, в моем понятии Мерлин должен был взмахнуть волшебной палочкой, и мы со свистом обернулись бы домой, а тут опять трудный спуск.
Поклонившись, мы с Настей отправились прочь. Спускаться с этих скал в темноте было мероприятием опасным. Неверный каменистый грунт то и дело с сухим шорохом, затихающим где – то внизу, в непроглядной тьме, сыпался из-под ног.
Откуда ни возьмись, налетел ураган, и  в темноте показался белесый смерч. С бешеной яростью вырывая на своем пути кусты, мелкие деревца и затягивая в себя камни, он понесся прямо на нас.
Не успел я опомниться, как мы стояли уже в эпицентре смерча, черной стеной закрывшего от нас окружающий мир. Воронка стремительно сужалась, и я почувствовал себя в центрифуге стиральной машины. Настя что-то кричала мне, но я уже не слышал.
Внезапно по краю воронки я различил красноватое сияние и пару горящих лиловых глаз, так и есть - голова змеи. Это точная копия кольца автора игры, которое я видел на воротах готического замка в начале нашего путешествия только огромное и … живое.
Мы в центре того самого кольца, символизирующего вечность, и оно стремительно сужается вокруг нас.
Перед глазами у меня всё закружилось, я понял, что еще секунда, и я потеряю сознание. Собравшись с силами, я бросился к змеиной голове ставшей уже вполне материальной, и постарался вырвать хвост из её пасти, чтобы разомкнуть кольцо – другого выхода я не видел. Мои пальцы коснулись её кожи. Змея раскалилась докрасна точно железо при ковке, и стала огненной на ощупь, но превозмогая боль, я все тянул, и тянул, пытаясь разжать челюсти, ну или оторвать хвост, если упрямая скотина не покориться.
Мне показалось, что дело пошло, как вдруг обжигающий светящийся пурпуром раскаленный металл, превратился в белый заиндевелый лед, который жег мои ладони еще более не милосердно, чем дышащий огнем метал. Глаза змеи казалось вот-вот выпрыгнут из орбит, она смотрела прямо на меня.
Силы были уже на исходе, когда я заметил, что эти страшные змеиные глазища погасли, в них не было больше жизни, как по мановению волшебной палочки их заволокло ледяным туманом, и они покрылись  снежной коркой, которая тут же начала трескаться, и кусками инея сыпаться к моим ногам.
Я лежал, сжимая в руках куски истлевшей, порванной веревки. Никакой змеи не было и в помине, надо мной склонилась Настя и, улыбаясь, произнесла:
- Я не прощаюсь, Макс, жаль, что мы с тобой не ровесники. Тебе пора домой! - И чмокнула меня в щеку.
***
Очнулся я в злополучном лифте, двери давно открылись, и проходящие мимо клерки с недоумением смотрели на меня – какого черта этот осёл замер посреди лифта.
Стерев со лба ледяной пот, я пытался придти в себя – очевидно, и это сражение мне удалось выиграть. А Настя?! – Настя тоже вернулась домой.
До бухгалтерии я так не дошел. Набрал шефа, и, сославшись на ужасное самочувствие, что было не далеко от истины, отправился домой.
Нет, хватит с меня этой чепухи! Лягу пластом, дома, в своей постели, и буду смотреть телевизор, а если еще какая-нибудь ерунда затянет меня – вообще ничего делать не буду.
Уверен, пассивный игрок этим силам ни к чему, и они, наконец, оставят меня в покое. Так и до нервного срыва рукой подать. Не жизнь, а какой-то ад. А работу, между прочим, за меня никто не сделает. Что там Настя сулила? Место зама её отца в крупнейшей корпорации отрасли – неплохо…
Не успел я доехать до дома, как мне перезвонил шеф, и в припадке необъяснимой доброты предложил уйти в отпуск на пару недель, за свой, правда, счет. Дескать, и он и его супруга заметили, что я выгляжу удручающе, сильно похудел, осунулся. О своих экспериментах с оздоровительным голоданием я промолчал, и радостью принял предложение, напомнив между делом, что действительно не был в отпуске года полтора, если не больше.
Лелея в душе мысли о предстоящем отдыхе, я скупил пол супермаркета, чтобы не было поводов вставать с вожделенного дивана. Обвешанный кульками с продуктами, я, наконец, добрался до дверей своей квартиры, и с трудом, запутавшись в поклаже, достал ключи. Тут сзади раздалось радостное приветствие:
- Макс, а я к вам! Как удачно, что я застал вас дома!
Я оглянулся, выронив один из пакетов, и опешил, передо мной стоял он – Артур Айтаков собственный персоной.
-Артур? – не скрывая удивления, произнес я, - чем обязан?
-Пригласите войти? – с недоумением в голосе ответил он.
-Конечно, - я судорожно открыл дверь и, пренебрегая правилами хорошего тона, первыми в квартиру затащил покупки, а уже после предложил пройти незваному гостю.
-Прошу меня извинить за внезапное вторжение но… - Начал Артур, переминаясь с ноги на ногу.
-Не стоит извиняться, - прервал его я, уже собравшись с мыслями, и пригласив жестом в гостиную. – Свои люди! Расскажите мне, любезный друг, об одном, молю – как мне избавиться от всей этой чертовщины? Она порядком мне надоела и вымотала меня изрядно. Я обо всех эти мирах и агрессивных призраках. Вы в этом, я так понимаю, эксперт.
-О, вы мне льстите, Макс! Эксперт это вы. Больше того, вы практик, а я скромный теоретик, книжный червь, но моя миссия не менее важна, чем ваша – я коплю знания, чтобы помочь вам и таким как вы.
-А если менее высокопарно?  - осадил я Артура, который вдруг вызвал у меня беспричинное раздражение.
-Как пожелаете, Максим, вы сами взяли этот куртуазный тон. – Невозмутимо парировал он.
-Теперь беру назад. Спрошу прямо - что за чепуха происходит?
-Обычное дело, добро борется со злом, так было с начала времен, и так будет… - Отозвался Артур философским тоном.
-Почему я?!
-Не знаю, высшие силы сочли вас достойным представлять их интересы, а может и какие-то другие причины. Одним словом, вы попали в их поле зрения. Вам должно быть видней, где и как. Я, признаться, изучал вашу личность, для меня их выбор тоже загадочен, не знаю, чем приглянулся им обычный офисный клерк…
-А кто вы, по специальности? - С сарказмом уточнил я, задетый за живое, - попробуй сначала стань таким клерком как я…
-Я профессор филологии, преподаю в университете – но это так, ради хлеба насущного, мои интересы всецело лежат в сфере эзотерики.
-Профессор, – произнес я, глядя на Артура с сомнением, - но тут же спохватился  и, вспомнив о законах гостеприимства, перевел разговор в более мирное  русло, и предложил гостю чаю.
Тот с неожиданной прытью изъявил желание сгонять, за чем-нибудь покрепче, чтобы нейтрализовать напряжение и взаимную антипатию, как он выразился в своей помпезной и претенциозной манере. Покрепче у меня имелось, и бежать никуда было не нужно.
Выпив по трехсотграммовому бокалу мартини, мы пришли к выводу, что ничто так быстро не топит лед отчуждения, как хорошая выпивка. Артур перестал казаться мне высокомерным пафосным клоуном, а ему конторской крысой.
К вечеру, который плавно перетек в ночь, я был до зубов вооружен знаниями о природе потусторонних сил, а Артур, в свою очередь, посвящен во все перипетии моих крестовых походов.
-Я думаю, всё же, – вещал Артур, с бокалом в руке раскачиваясь на кресле-качалке, - что так называемый Граф, это некий совокупный образ, так сказать абстрактное зло, а не реальный персонаж.
-Все эти теоретические изыскания меня, Артур, признаться мало волнуют, мне бы хотелось практического совета как от этого можно избавиться.
-Но зачем, Макс? Я бы, клянусь, много отдал, чтобы оказаться на твоем месте, и не только я. Тем более, я так понимаю, физически вы в полной безопасности.
-А психологически - близок к помешательству, – запротестовал я. - Ты не представляешь, Артур, что это такое… Я бы, может, и смирился, снисходи эта дребедень на меня раз в год, или хоть раз в месяц, но я, практически ежедневно, попадаю в авантюрные злоключения. А я, между тем, никогда не желал ничего подобного – хотел душевного спокойствия и размеренной, налаженной жизни.
-Ну, – протянул Артур, –  со временем ты привыкнешь, или тебе даже понравиться, акклиматизируешься…
-Нет, – отрицательно  покачал головой я. - А эти нотации, ты разработал, опираясь исключительно на изотерические эксперименты?
-Да, скажу больше - сам я никогда не играл в шахматы. В моем астральном выходе мне явилось видение, о тебе, и я под диктовку, словно стихи, записал эти ходы, сам не видя в них смысла. Не знал я и кто ты, и как тебе это все передать. Потом ты мне написал. На встречу я не пришел потому, что объяснить тебе я ничего не мог, вот и передал нотации через официантку.
Под утро, распрощавшись с Артуром, я отправился спать, на этот раз сумбурные видения дали мне передышку.
***
Проснулся я от яркого света, бившего мне в глаза сквозь пыльные стекла – уже далеко за полдень. Я лежал, перебирая в памяти события прошлого вечера, и обмозговывая слова Артура – он уверен, что от потусторонних сил нет спасения – посмотрим…
А может под влиянием минутной слабости или усталости я выбрал неверную стратегию?! И следует не уклоняться от поединков в призрачном мире, а напротив - задаться целью победить зло, любой ценой. До сего момента, попадая в эти странные реальности, я преследовал одну единственную цель – выбраться оттуда и вернуться домой. Немудрено, что победа давалась мне с таким трудом. По сути, я стремился всеми силами уклониться от борьбы. Теперь буду действовать по-другому – этот урок я вынес из общения с Настей, она вела себя именно так.
Артур не поведал мне ничего стоящего, разве что теперь я не чувствовал себя в этой борьбе воином-одиночкой, а это не так уж и мало.
Воодушевленный боевым порывом, я ждал нового вторжения потусторонних сил с нетерпением, предвкушая захватывающую борьбу. Теперь-то я покажу им себя в полной мере. Чтобы быть во всеоружии я, подробнейшим образом, изучил шахматную нотацию следующего турнира. Он заметно отличался от предыдущих. В нем белые фигуры, олицетворяющие силы добра, а в частности меня, играли более агрессивно, рискованно и жестко. Я постарался запомнить все острые моменты партии, не представляя, впрочем, как смогу применить на практике такую абстрактную стратегию.
Время как назло, тянулось липкой жевательной резинкой. Я слонялся по квартире, не зная как скоротать его, но ничего не происходило. За окнами стоял самый обычный серый осенний денек, и я почувствовал, что мой отпуск, не успев начаться, стал тяготить меня, а безделье утомлять. К вечеру я и вовсе усомнился, а с чего я собственно решил, что меня ждут новые приключения и поединки со злом? Может эти нотации уже совсем для другого героя.
Я включил телевизор, и меланхолично уставился на экран, пытаясь убедить себя, что я ничего и не жду, а просто отдыхаю. В этот момент мой взгляд упал на куклу, которая сидела на книжной полке.
-Какую роль во всем этом играешь ты? – спросил я вслух, само собой не рассчитывая на ответ.
Кукла смотрела на меня своими стеклянными не мигающими глазами, и многозначительно молчала.
Я почувствовал внезапный приступ тоски, и решил отправиться погулять – не дело это сидеть, затаившись и поджидать вторжения неведомого. Потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор, но увидел на экране знакомое лицо он - Граф повелитель смутных миров зла, давал интервью какому-то прилизанному безликому журналисту.
-Так вы считаете, профессор, что изначально люди предрасположены ко злу?!
-Я бы уклонился от подобной формулировки, но, несомненно, зло и агрессия заложены в природе людей. Это их естественное состояние, а подавление негатива ведет к депрессиям, неврозам и т.п. Если вы успели заметить, сегодня эти недуги общества растут как снежный ком, а все потому, что люди стараются победить свою природу, подавить естество. Общество загнало нас в ловушку, и человек, зачастую, проживает всю жизнь в оковах благообразности.
-Простите, профессор, но на чем основаны подобные суждения? – Изобразив на лице фальшивую заинтересованность, уточнил журналист.
-Я объясню вам на доступном примере. Вы, уверен, были неоднократно свидетелем детской агрессии, я имею в виду совсем маленьких детей, скажем годовалых. Этим крохам не приходиться стыдиться своего естества, и они с удовольствием проявляют все чувства, хотя, между тем, поводов для недовольства у них нет. Злоба для них - это естественно, общество еще не успело навязать им свои стереотипы.
-Хорошо, профессор, тема, затронутая вами, чрезвычайно интересна, но наше эфирное время подходит к концу. Напомните телезрителям, где можно услышать ваши лекции.
-Сегодня в девятнадцать часов… - Профессор, уткнувшись в какие-то бумаги, продиктовал адрес, сравнительно недалеко от моего дома - отметил я про себя.
-Итак, напомню, что с нами был профессор философии член Всемирной научной ассоциации, заведующий кафедрой Международного института философии религий Витольд Карлович Рубинштейн. А сейчас, перейдём к светской хронике …
Я посмотрел на время, еще час до начала лекции. Вполне успею, и вечер скоротаю. Если неведомое не идет ко мне, я отправлюсь к неведомому.
Интересно будет встретиться с предводителем зла тут, на своей территории. Что это мой старый знакомый, я не сомневался, сходство было стопроцентным. Да и тема тоже его – излюбленная. Забавно, кому еще взбредет в голову прийти на такую сомнительную лекцию.
Когда я нашел на окраине обшарпанный клуб, уцелевший еще с советских лет, и с тех времён, по всему видать, не знавший капремонта, я был обескуражен. На крыльце, увенчанном двумя шарами, белеющих в густых осенних сумерках, толпилось несметное количество людей самых разных возрастов. Были тут и студенты, и компании старушек-пенсионерок, и замученные домохозяйки со свертками в руках.
Я растерялся, и обратился к стоявшей в стороне полной даме, обвитой покупками из ближайшего супермаркета:
-А что тут намечается? Так людно.
-Откуда мне знать, лекция какая – то…
Я с недоумением посмотрел на неё.
-На работе обязали сходить, сказали, в конце отмечать будут. Не пойдешь - запишут прогул, вот и билеты выдали. Студентов тоже, небось, силком затащили. Кому оно так-то надо?! – со вздохом произнесла она, перекладывая пакеты из руки в руку.
-А… понимающе протянул я. – где билеты – то продают? Не знаете, там?
-А вы собираетесь идти?! – ахнула от удивления дама, посмотрев на меня как на умалишенного.
-Да, мне рекомендовали послушать, - смутился я.
-И до конца досидите?!
-Наверное.
-Так вот вам мой билет! Только, мужчина, не сочтите за труд, если будут социальных работников проверять в конце, перекличкой, крикните мою фамилию. Типа вы муж мой, а я отлучилась на минуту. Я вам ее сейчас напишу. Ага? А я пойду, у меня дома семья, дети. Мне не до глупостей. Обычно – то не проверяют, пугают. Но чем черт не шутит…
Я рассеяно кивнул, взял билет с нацарапанной фамилией дамы, и нерешительно поднялся на крыльцо.
Зал старого клуба с дерматиновыми, потрескавшимися от времени креслами, и дощатой сценой, казалось, излучал густой запах нафталина. Половицы скрипели под ногами, и создавалось ощущение, что я в советском прошлом. Причем не в Москве, а где-нибудь в поселковой администрации, на вечере вручения почетных грамот и оглашения планов ближайшей пятилетки.
Хотя, всё верно, мой приятель Граф, или Витольд Карлович, как он себя именует теперь, как раз поклонник подобных исторических декораций. Может ему в них уютно, и в мрачном, умершем времени он находит дополнительный источник энергии, черпает вдохновение.
Слушатели, заходя в зал, невольно замолкали, придавленные душной атмосферой, и с тихим шелестом и скрипом усаживались на свои места. Вскоре весь маленький зал был заполнен – аншлаг. Где-то далеко забряцал звонок. Свет в зале погас.
На сцене загорелся единственный прожектор освещающий трибуну в центе. Я не успел заметить, откуда на подиуме появился Граф, одетый в добротный черный костюм современного кроя, упрямо навязавшийся с нищенской обстановкой зала. 
-Добрый день, господа, - зычным поставленным голосом начал он.
К моему разочарованию, тема выступления была никак не связана ни с понятием зла, ни с темной природой подсознания. Обычная вводная лекция в курс философии. После десяти - пятнадцати минут зал с тихим, вежливым шорохом начал мелеть, а через полчаса осталась только пара старушек и десяток крепких дам, как я сориентировался – социальных работников, опасающихся переклички в конце. Час спустя я сидел уже в гордом одиночестве. В зале включили свет, и профессор, подслеповато сощурившись, уставился на своего единственного оставшегося слушателя – меня.
-А вы что же, молодой человек, не уходите? – Неожиданно мягко спросил он, глядя на меня.
Тут я усомнился - а граф ли это, в самом деле, или я обознался?
-Я, видите-ли, слышал ваше выступление сегодня по телевизору. Меня заинтересовала тема, и я пришел. Но это все не о том, - сбивчиво пытался объясниться я, рассматривая собеседника, точно не он, не Граф.
-Понимаю, но и вы поймите, по телевизору это так, реклама, для затравки. А что вопросы добра и зла вас занимают?
-Признаться – да. - Ответил я, встав со своего кресла, и поднимаясь на сцену к лектору по покосившимся, просевшим деревянным ступенькам. - Вас зовут Витольд Карлович, не так ли?
-Да. – Смущенно кивнул профессор, ответив на рукопожатие.
-Максим, - представился я, - мне показались интересными ваши суждения в телеинтервью. Есть предложение – пойдемте куда-нибудь в ресторан, и за рюмкой кофе пообщаемся на эту тему, коль уж слушатели разошлись по домам.
Витольд замялся, но потом внезапно поддался искушению, и поспешно согласился. Полчаса спустя мы сидели в уютном суши баре, который лично меня радовал своим светлым и современным интерьером в стиле хайтек.
-Так, выходит, вы не верите в триумф добра над злом? Зло, по-вашему, перманентно и проникает всюду?
-Я в само понятие зла не верю, как и добра. Все абстрактно. – Тоскливо отозвался профессор, но в его тоне, как мне показалось, сквозило желание быть разубежденным.
-Видите ли, профессор, вы мне напоминаете, чисто внешне, разумеется, героя одного фантастического фильма. Он был олицетворением зла, которое норовит проникнуть в наш мир. И ваша философия близка, созвучна. Вначале уверить всех, что зло в порядке вещей, а потом победить деморализованную, убаюканную толпу, которая запуталась в терминах и погрязла в ваших философских омутах.
Профессор вспыхнул и с неожиданной обидой в голосе спросил:
-Вы обвиняйте меня, Максим, в насаждении зла на Земле? Но вы даже не отрицаете, что не читали мои труды, и опираетесь на отрывок из десятиминутного интервью. Мои книги совсем не про это! Вы вырвали фразу из контекста и пришили мне статью, простите за пошлость этого выражения.
-Не совсем так, но вы же сами сказали, нет ни добра, ни зла – все абстрактно, нет ни черного, ни белого. Тогда что же, все серое? – Не сдавался я.
-Да, грубо говоря, так и есть. Существует только субъективная оценка. Нет ни добра, ни зла.
Мы долго спорили, сидя в пустынном зале из стекла и металла. Витольд пускался в пространные объяснения, стараясь, простые вещи донести до меня наиболее длинным и витиеватым путем, я, в свою очередь, приводил стилизованные аргументы, стремясь настоять на своем.
-Я понял вашу мысль, Макс, и не спорю, в ней есть рациональное зерно. Но и вы меня поймите. Вы хотите сказать, что, научившись различать все оттенки серой, а она такая и есть, действительности, затем надлежит отбросить градацию. Сознательно свести свое мировосприятие к чёрно-белому. Вот добро, вот зло и никаких других вариантов, примитивно. – Менторским тоном произнес профессор.
-Нет, не примитивно – ясно и без разночтений. Если же исходить из вашей логики – то следует поставить себя на место убийцы, проникнуться к нему эмпатией, представить, что у вас было такое же трудное детство, и т.п. В результате выйдет, что убийца и не плох совсем?! Он - жертва обстоятельств, не более, и на его месте могли бы быть и я, и вы… Нет! Есть лишь добро и зло. Белое и черное. И никаких допущений, никаких полутонов. – Решительно закончил я, нарочито громко стукнув чашкой по столу.
-Как в шахматах, верно, Макс?! – прищурившись осведомился мой собеседник.
Я удивленно взглянул на профессора, не видя аналогии но, уловив какой-то намек, сам вопрос был окрашен насмешливым сарказмом.
-Тогда, скажи, - в том же тоне продолжил профессор, -  добро или зло играть по нотации? Это же нечестно! Убираем полутона - и вот, по твоей же логике ты – зло!
Витольд, высокомерно, насмешливо улыбался, глядя мне в глаза, не скрывая превосходства. В один момент передо мной сидел не тихий профессор-теоретик, а он - Граф теней.
Я ахнул, и замер. Как же так?! Это он! Я недооценил его, Граф, право, великий актер…
-Добро пожаловать в мои полки, полки врунов. Максим, ты сам доказал свою теорему. Поздравляю, твоя наивность не знает границ.
Я смотрел на Графа во все глаза, и не знал, что сказать.
-Для победы над злом, все средства хороши. – Наконец нашелся я, сам не веря в такой аргумент.
-Конечно, конечно! Где - то подобное уже звучало, не так ли? – Граф зашелся гомерическим хохотом и, сняв со спинки стула черное драповое пальто, начал демонстративно, неспешно застегивать пуговицы.
-Нотации мне… - попробовал было оправдаться я.
-Да, я знаю, их тебе подсунул Артур – мой человек, если ты еще не просек тему. Тебе надо быть разборчивей в выборе друзей.
Растерявшись, я сопоставил факты, и верно - знакомство с Артуром мне ничего не дало разве, что тогда, у Сережи.
-Со своим умершим другом ты прекрасно разобрался бы и без подсказок Артура. Это было лишь нашим ухищрением, чтобы его внедрить половчее. Ладно, бывай, Макс, прощай!
-Как, а поединок?!
-Так ты его проиграл! – Смеясь, ответил Граф.
-И что теперь, все? – вставая, растерянно переспросил я.
-Для тебя – да. Не убивайся ты так! Ты же этого и хотел. Тебя ждет занимательная жизнь конторской крысы, по дюйму прогрызающей себе дорогу вверх. А когда ты станешь старой, почтенной крысой, то ты продвинешься вверх на целый метр… И умрешь, степенной и уважаемой, такими же крысами, персоной. Прощай, высшие силы тебя больше не потревожат!
-Ты сказал, теперь я в твоей армии? – Спросил я, испуганно пропустив мимо ушей весь около карьерный бред.
-Да, но признаться, такого добра у меня завались. Ты сбитый летчик, такие мне не интересны.
Граф вышел, а я еще долго сидел за столиком, глядя на серебристую, захлопнувшуюся за ним дверь в стиле хайтек.
Дверь в чудо, которая, как я понял, для меня закрылась.
Навсегда.
И из-за чего?! Из-за крохотного жульничества, которое мне ловко подсунули хитростью. Несправедливо, но где написано, что зло сражается с добром, руководствуясь понятиями справедливости, скорее наоборот.
***
С тех памятных для меня посиделок в суше баре минуло четыре года. Первое время я долго не мог успокоиться, не в силах смириться с утраченным волшебством, и захлёбываясь от горечи нереализованных возможностей, бессильно кляня себя за ошибку. На шахматы, с тех пор я не мог и смотреть, любое упоминание о них казалось мне жестоким намеком.
Постепенно я убедил себя, что все эти события были лишь плодом моего воображения, на почве увлечения голоданием и восточными практиками. А если и нет, то я достиг того к чему, по сути, и стремился - чертовщина покинула мою жизнь, и я смог вернуться к реализации своих карьерных и личностных планов.  Но вместо мирной жизни я день за днем, месяц за месяцем, год за годом прибывал в постоянной тоске, хандре или пуще того, ненависти к миру.
Меня бесило абсолютно всё. Люди, превосходящие меня в финансовом положении, вызывали у меня дикую, иссушающую зависть, и я злобно шипел про себя непристойности в их адрес. Ругая на чем свет стоит этих деток богатеньких родителей, проституток, жуликов и подонков. Мои знакомые, которым не повезло с карьерой, вызывали у меня призрение, и мысленно я награждал их не менее сочными ругательными эпитетами. Общим было одно - я ненавидел их, всех.
Вскоре я стал сторониться и тех немногих приятелей, что у меня остались. Женщины также вызывали гамму чувств исключительно от призрения до ненависти.
Осталась только работа. Увлеченный мыслью достичь карьерных высот, я работал как вол, не чураясь подсиживать коллег, и не пренебрегая кляузами, доносами и другими подлостями, облегчавшими скорый подъем по служебной лестнице.
Как – то раз, замыслив обставить свою спальню в стиле барокко, я затеял ремонт, и один из рабочих, разбиравших старую полку, выудил из - за стеллажей покрытую клочьями пыли куклу, ту самую.
-Что это? - спросил он, с недоумением глядя на игрушку. - Не знал, что у вас есть дети, - и осекся, встретив мой ледяной, колючий взгляд.
Я молча взял у него куклу, энергично стряхнул с неё пыль, и позвонил шефу. Елейно льстивым голосом сообщил, что случайно у рынка добыл куклу похожую на ту, что хотела заполучить его доченька несколько лет назад. Тот растерялся, и с иронией сказал, что Настя теперь любит совсем другие игрушки, но на заднем плане эхом раздался по-прежнему резкий и звонкий детский голос:
-Нет, мне нужна та кукла. Пусть Макс вернет её мне!
Отлично, дешево и сердито, еще одна монетка в копилку моих лицемерных заискиваний перед шефом. Ненавижу этого спесивого урода и его жену - патлатую тупорылую швабру, и дочурку уверенную, что весь мир у неё на побегушках. Помню, как меня заставили возить эту малолетнюю принцессу на теннис, а то шофер, видите ли, заболел, а голубая кровь не может добраться без сопровождающих. Тогда коллеги смеялись у меня за спиной, за глаза обзывая тряпкой и прислугой. Потом смеялся я - в глаза, подбирая себе других коллег.

***
По пути на работу я остановился купить сигарет, мрачно закурил, глядя на шоссе, и включил зажигание.
На другой стороне дороги появилась молодая женщина с девочкой лет двух – трех, та ковыляла, дергая за веревки на шапке, вероятно жалуясь, матери на тугую тесьму, резавшую горло. У обочины стояло несколько машин, тут я увидел, что по дороге летит джип, еще секунда и он их собьет. Водитель не заметил женщину и ребенка за припаркованными авто, а женщина была поглощена веревками на шапке.
Внутри все оборвалось.
Слишком быстро… Я нажал на газ, тормоза завизжали, и машина рванула вперед, преградив путь джипу.
Удар страшной силы последовал незамедлительно, хлопнули подушки безопасности. Больше я ничего не помнил.
Очнулся я в больничной палате. Медсестра поправляла герберы в стеклянной, похожей на пробирку вазе.
-Пришли в себя? Наконец-то, а тут к вам ваш начальник с работы заходил, с женой и с дочуркой – навестить. Думала, родня ваша, а оказалось, нет, такой начальник хороший.
Рядом с вазой сидела знакомая кукла в обновленном парчовом наряде.
-Её девочка оставила, чтобы вам тут было не одиноко, - пояснила медсестра, заметив мой взгляд.
Со слов медсестры я узнал, что нахожусь в больнице уже неделю, был в реанимации, сейчас стабильно, выкарабкаюсь, машина восстановлению не подлежит. За это время ко мне приходил только шеф с семейством, и водитель джипа, рассказавший трепетную историю моего подвига.
«Больше никого не было, - смущенно произнесла медсестра, - нам сказали, родных у вас нет».
«Друзей тоже, – за неё продолжил я – все нормально».
Оставшись в палате один, я несколько часов смотрел на белый потолок, затем перевел взгляд на куклу - опять ты?! В какой-то момент кукла заговорщицки подмигнула мне своим голубым пластиковым глазом, и я понял что сплю.
В больнице я пролежал еще месяц. Все мои развлечения сводились к тому, чтобы часами смотреть на встроенные в потолок светильники. Я ничего вокруг не видел, ни о чем не думал, и не хотел выходить из отрешенного состояния.
Шеф со своей семьей навещал меня еще несколько раз. Спрашивал, не нужно ли чего. Я качал головой, и не находил в себе сил даже поблагодарить его за визит, во время которого я находился, в ставшем уже привычном состоянии ступора. Они оживленно болтали, стараясь меня подбодрить, но я почти не слышал их, продолжая смотреть в потолок. В последний их визит Настя, уходя, склонилась надо мной, и шепнула на ухо:
-Кукла сказала, у тебя есть последний шанс. Не упусти его!
Я удивленно вскинул брови, на секунду стряхнув оцепенение, хотел поинтересоваться, о чем это она, но Настя уже выпорхнула из палаты, оставив после себя шлейф из аромата детской косметики с нотами леденцов и малины.
Вскоре меня выписали, и я продолжал валяться в своем забытье уже дома. Куклу я посадил подле кровати, и она стала моим единственным собеседником. Шеф нанял мне сиделку, так что я был избавлен от необходимости совершать даже пустяшные телодвижения.
Так прошел месяц, затем другой. Однажды днем меня вновь навестил шеф, и недвусмысленно дал мне понять,  - пора выходить на работу. Его голос донесся, откуда – то издалека, будто он говорил со мной по телефону. Не выходя из своего оцепенения, я бесстрастно сообщил, на работу не вернусь – увольняюсь. Он убеждал, распространялся о том, что у меня кризис, и я нуждаюсь в помощи, и в людях. Я ответил - вопрос решенный.
На следующее утро сиделка не пришла, и еду мне никто не принес. Провалявшись еще сутки, я был вынужден одеться, и выползти в магазин, впервые за долгие месяцы. Как жить дальше я не имел ни малейшего представления. После аварии та жизнь, которую я вел на протяжении последних четырех лет, казалась мне кошмарным сном. Как же я не заметил, как превратился в такую сволочь… Мне было стыдно вспоминать свои мысли, поступки, дела. Страстно хотелось сменить город, страну, имя, чтобы, не приведи бог, не встретиться с кем-нибудь из знакомых.
Спустя пару недель вновь позвонил теперь уже экс босс, сказал, что волнуется за меня, и поинтересовался не нашел ли я новое место работы. Я, неожиданно для себя самого, заявил, что планирую открыть свое дело, и поделился планами - теперь я буду писать сценарии для компьютерных игр, и вернусь к своей первой профессии - журналист. Шеф оживился, и предложил встретиться. Тема почему-то крайне заинтересовала его. За обедом он неожиданно предложил себя в качестве компаньона и инвестора, у него были планы создать масштабное производство. От организационной работы я отказался наотрез, заявив, что буду только креатором, творцом игр. Он не успокоился, пока не привинтил к названию моей новой должности приставку «генеральный», и мы пришли к соглашению.
Так у меня появилось новое дело, и новая жизнь. Если раньше, в припадках мизантропии, я, по большей части, ненавидел людей, то теперь стал сторониться их, и предпочитал творить, не выходя из дома, дичась уже новых коллег. Дошло до того, что отправляясь за покупками в магазин, или высовываясь из своей конуры по какому-нибудь делу, требующему моего физического присутствия, я старался не встречаться глазами с продавцами или прохожими, стремясь будто бы вжаться в ворот своей куртки, и мечтая быть невидимкой.
Через полтора года наша первая игра, моя игра, была готова.
Её ожидал головокружительный успех. Всюду трубили, что эта игра, не смотря на агрессивный сюжет, учит добру и делает основных потребителей игры - детей и подростков лучше. Я потихоньку начал оттаивать, и возвращаться в свое обычное, уже забытое состояние. Становился вновь таким, каким был до встречи с Графом.
Дела шли отлично, и все указывало на то, что так страстно желаемое мной когда – то материальное благополучие пришло, с той лишь ремаркой, - теперь это не трогало меня. В своих робких мечтах я хотел вновь сойтись в битве с Графом и победить силы зла. Но потусторонние силы молчали, словно сговорились забыть обо мне, а как вызвать Графа на дуэль по своему почину, я не знал. Создал лишь игру с подобным сюжетом, наделив злого короля всеми чертами графа. В конце игры зло, как и положено - повержено, а добро торжествует.
Однажды поздним осенним вечером я почувствовал саднящую боль в горле, и на ночь глядя, отправился в ближайшую аптеку. Протянул деньги через маленькое арочное окошечко в стеклянной витрине. Безликая, девушка фармацевт до неприличного долго задержала на мне свой взгляд, отсчитывая сдачу. Я смутился, и отвел глаза. Тут же ощутив, как она больно вцепилась ногтями в мою руку, причем, с такой силой, что я взвыл от боли и попытался выдернуть кисть.
Вскинул удивленный взгляд - за стеклом вместо продавщицы бесновалось чудовище с пепельно-серой кожей и черными длинными патлами, торчащими во все стороны. Зрачки, горящие лиловым светом, казалось, вот-вот прожгут меня насквозь, испепеляя своим неистовым огнем. Страшилище прижалось лицом к стеклу и душераздирающе завыло, продолжая впиваться длинными покрашенными черным лаком когтями в мою плоть. Очевидно, надеясь протащить меня внутрь, сквозь крохотное окошечко размером с тарелку. Из моей руки сочилась кровь. Я рвал руку на себя, второй рукой, отжимаясь от прилавка. Монстр, почувствовав, что я ускользаю, с диким ревом вонзил мне в руку свои острые, словно у пираньи, клыки. Боль была обжигающей, и я с ужасом заметил, что весь прилавок залит кровью. Моей кровью. Кровь из запястья уже хлещет фонтаном, окрашивая витринное стекло в алый цвет. При виде этого зрелища силы мои удесятерились. Я высвободил руку из стального капкана челюстей ведьмы, и бросился наутек.
Над дверью аптеки взвизгнул китайский колокольчик, а из-за витрины я услышал ровный, обыденные оклик:
-Молодой человек, вы забыли сдачу! – непроизвольно оглянувшись, я обомлел - за абсолютно чистым стеклом витрины стаяла все та же безликая девица-аптекарь, с каштановыми забранными в хвост волосами, в белом халате – ничего необычного следы крови на прилавке тоже исчезли.
Я махнул рукой и выбежал прочь, на влажный осенний воздух. Промчавшись трусцой пару кварталов, я все же сумел взять себя в руки, и притормозить. Потерев запястье я, к своему удивлению, не обнаружил на нем не только следов крови, но даже укусов или царапин.
Наваждение, подумал я, поворачивая к дому, и потерянно глядя на пакет с лекарствами зажатый в руке. Или?! Или опять он, Граф, вернулся в мою жизнь. При этой мысли я несказанно обрадовался. Властелин зла принял вызов, последние пару лет я столько об этом мечтал. Исполнилось! Уже с ликованием подумал я, радостно  поднимаясь пешком по лестнице – болезнь как рукой сняло – от счастья, наверное. Так бывает.
Придя домой я, не разуваясь, прошел на кухню, и опустился на табурет, захваченный потоком мыслей. Стараясь осмыслить происшедшее и дать ему объяснение. Если это вызов на дуэль с силами тьмы, то он сильно отличается от предыдущих поединков. Тут не предполагалось развитие. Да и нападением это всерьез не назовешь. Скорее меня хотели напугать. Ну, ничего - сам факт, что потусторонние силы дали о себе знать уже радует.
Чтобы расслабиться я решил принять горячую ванну. Добавил в воду соли и ароматической пены, и отлучился на кухню – взять сигареты и бокал вина, для полного счастья. Так своеобразно отмечу возвращение волшебства, пусть жуткого на вид, но все же волшебства в свою жизнь.
Вернувшись в ванную, наполненную горячим ароматным паром, я с удовлетворением посмотрел на густую снежно-белую пену благоухающую ванилью и кардамоном. Собрался залезть в воду, предвкушая удовольствие, но в хлопьях пены мелькнуло что-то черное, блестящее, и через миг исчезло. Я похлопал глазами, всматриваясь в белые облака состоящие из мириад радужных пузырьков. Сглотнул, мне стало жутко.
Уверен, это мне не почудилось. Должно быть, какое-то логичное объяснение. Может, упал носок, висящий на веревке? я поднял голову. Верно - у одного темно-зеленого носка отсутствует пара.
Как все просто - с облегчением подумал я, шаря рукой в горячей воде, в надежде выловить упавший носок. Тут моя рука натолкнулась на что-то, но это что-то на ощупь мало походило на носок. Жесткое и неприятное, колючее и большое и…  я узнал эти когти.
Ахнув, я отпрянул от края ванны.
Мое запястье сжимала черная рука. Из-под ногтей, прорвавших мою кожу, капала кровь, окрашивая кипенно-белую пену красными пятнами. И вот уже вся пена в ванне нежно-розового оттенка. Я изо всех сил рвался, рвался, покуда из этой розовой пены не вынырнула, вторая рука, она без видимых усилий рывком втянула меня в воду. Промелькнула пена, и вот уже со всех сторон зеленоватая янтарная вода, и монстр, бултыхающийся рядом, увлекает меня все глубже и глубже, вниз.
Вокруг все уже болотно-зеленое, мутное. Я начинаю захлебываться, делая беспорядочные судорожные движения, старясь поймать ртом хоть немного воздуха. Темнеет перед глазами…
Очнулся я на циновке, на полу, в своей ванной.
Все вокруг залито кровью. Дотронулся до саднящего лба. Понятно, кровь отсюда. Падая, я раскроил себе голову. Я встал и с сомнением посмотрел на наполненную ванну. Вода еще не остыла, значит, отключился я ненадолго. Выдернуть сливную пробку у меня не хватило духу - вдруг в пене я опять нащупаю чью-то лапу. Захватив с собой так и не начатый бокал вина, я поплелся на кухню, растирая кровь по лицу – пенная вечеринка не удалась.
Все объяснимо – пар, жара, наклонился, скакнуло давление… Или, что там прыгает у пенсионеров? Упал в обморок.
Остальное - плод фантазии. Сделав глоток вина, я тот час усомнился в состоятельности данной теории, но смирился. Другой пока я не придумал.
Уснуть, как и следовало ожидать, я не смог.
Повертевшись в постели пару часов, встал и включил комп, осмелившись впервые за столько лет вернуться к шахматам, так подведшим меня когда-то. Тем не менее, своей вины в той истории с нотациями и нечестным выигрышем я не видел. Это все лукавая уловка графа, я запутался в своих же доводах. Сделал меня Граф на сущей ерунде.
Такое поражение, я отказывался считать справедливым, но в какой суд обратиться, чтобы оспорить исход поединка с силами тьмы - вот в чем вопрос. Справедливости ждать не приходится…
Слезящимися глазами Я смотрел на шахматную доску в мониторе. Просчитывал ходы, растирая слипающиеся глаза. Мозги не работали, и я терял фигуру за фигурой. Проиграл, и начал новую партию, стараясь сосредоточиться. Играл я белыми. Открытый шахматный дебют «е2:е4».
На мгновение я зажмурился, чтобы разогнать сон, а когда открыл глаза белая пешка вдруг начала расти, и, заполнив весь экран, превратилась в лицо женщины. Ба, - да это же Настя, та взрослая Настя, из будущего.
-Проведи меня до восьмой горизонтали, Макс, это важно. – Просипела она из колонок.
Я растерялся, вообразив на долю секунды, что запустил какую-то новую, усовершенствованную игру с встроенными приколами. Сконцентрировался, глядя на ставшее уже обычным изображение шахматного поля. Черные пошли конем «в8 – с6» намереваясь провести дебют Нимцовича. На моих глазах конь на экране ожил и заржал. Черный король, обретя портретное сходство с графом, стал сквернословить, превратившись из схематичной фигуры в три дэ изображение маленького, объемного человечка. Не менее поразительные перемены произошли и в моем полку - белая королева, обернувшись женщиной средних лет, вязала сидя на троне. Слоны громко трубили, подняв вверх хоботы. Белый король смотрел в бинокль, оглядывая неприятельские полки. Пешки – воины курили, проводя ревизию оружия. На ладьях - смотровых башнях крохотные солдаты устанавливали катапульты, - вся доска прибывала в движении.
Я оторопел, но сделал следующий ход. Фигуры, к счастью, еще продолжали слушаться, и ходить, подчиняясь правилам игры. Я старался не отвлекаться на фокусы противников, думать только о тактике. У меня зарябило в глазах, фигуры копошились, и находились в постоянной кутерьме, не покидая своих мест без разрешения, но живя собственной жизнью - гримасничая, вертясь, комментируя мои и Его ходы.
После полутора часа напряженной борьбы я провел пешку к восьмой горизонтали.
«Настя, Настя! - думал я, - кем заменить пешку?»
Королевой или лучше конем, - прозвучал ответ в голове. Нет, никаких коней - только королевой. Через два десятка ходов я поставил шах, и мат. Черный король достал из-за пояса кинжал и картинно всадил его в свой живот. Шахматное поле залила багровая кровь. Я долго смотрел в лиловый глаз монитора, потом выдернул розетку и лег на постель.
Тяжело, подумал я, глядя  в потолок, слишком много всего, я не рассчитывал, что потусторонние силы, войдя в мою жизнь, будут испытывать меня на прочность ежечасно. Но выхода нет, я принял вызов.
Кое-как дожив до утра, я отправился позавтракать в ближайшее кафе. В последние годы я стал завсегдатаем этого заведения, так как готовить, да и покупать продукты мне было лень, а кафе находилось буквально в двух шагах от моего дома. Зайдя в зал, я с неудовольствием отметил, что там для столь раннего часа, необычайно многолюдно.
С трудом отыскав свободный столик, я скучал в ожидании заказа. Украдкой разглядывал шумных посетителей – школьники, студенты. Они галдели, соревнуясь друг с другом в остроумии, и рисовались перед окружающими, разговаривая нарочито громко, чтобы привлечь всеобщее внимание.
Примелькавшаяся официантка с дежурной улыбкой подала мне блюдо с блинами, молочный коктейль, и кофе. Когда она ставила на стол огромную порцию коктейля, увенчанного белой взбитой шапкой, мой взгляд упал на её руку. На среднем пальце красовалось кричащее претенциозное кольцо - змея, кусающая себя за хвост. Глаза змеи, судя по великолепной игре камней, были алмазными. Я, было, отвел взгляд от украшения, про себя лишь отметив, что выручка должно быть у них не плохая, раз официантки щеголяют в крупных бриллиантах в рабочее время. Хотя, по отношению к женщинам, это могло совершенно ничего не значить, кроме того, что хозяйка кольца - кокетка.
Стоп, где-то я уже видел именно это кольцо. Я снова посмотрел на украшение. Да, я видел такое кольцо. Много лет назад, на дверях горного замка. Настя говорила, что это кольцо - своеобразная фишка создателя игры в которой мы застряли.
Что это? Может, совпадение? Тема-то, в общем, довольно избитая. Девушка переставляла с подноса блины и кофе, а я все разглядывал кольцо. Змея, казалось, смотрела на меня своими бриллиантовыми глазами, и взгляд её с каждой секундой становился определенно живым, одушевленным. Вот я уже различаю и зрачок, и желтоватую радужку… Какая-то пугающая метаморфоза происходит с пальцами обладательницы кольца - они на глазах чернеют и становятся сучковатыми, словно коряги. Точь-в-точь, такими как вчера в ванной. Я поднимаю глаза.
Предо мной жуткая кикимора, сестра-близнец монстра аптекарши. Разве что когти коротко пострижены. Ведьма, перехватив мой взгляд, с гордостью смотрит на свое украшение, и, с достоинством поправив черные слипшиеся волосы, выбившиеся из-под снежно белого форменного головного убора, на прощанье, наградив меня улыбкой Моны Лизы, удаляется восвояси.
Я огляделся вокруг, чтобы понять видел ли кто-то еще страшное превращение.
Кто-то еще…
Я сидел в окружении монстров всех сортов и мастей. Были тут и дэвы, и русалки, и разновидности неизвестных мне чудовищ со змеями вместо волос.
Само кафе из уютного заведения, куда вполне могла забежать скромная домохозяйка с парой спиногрызов, чтобы угостить отпрысков мороженым или газировкой, превратилось в злачное заведение. Вместо серого пластика, стол, за которым я сидел, превратился в дубовый растрескавшийся раритет, со своеобразной сервировкой - прямо в центре из него торчал угрожающего вида кинжал, для удобства посетителей, надо полагать. На барной стойке громоздились потемневшие бочки с вином, хотя раньше кафе было сухим, безалкогольным, и тут строго-настрого запрещалось курить. Теперь же облака сизого дыма заполняли все непроглядной пеленой, скрывая, это к лучшему, пугающие рожи клиентов заведения.
Антропоморфным остался лишь бармен. Еще минуту назад юный и свежий парень с необычно здоровым румянцем, переродился в пирата, в расшитой золотом атласной рубахе, с косынкой на голове, и ятаганом за широким красным кушаком. Черты лица юноши, впрочем, были такими же свежими, и не утратили портретного сходства с оригиналом. Он поймал мой взгляд, и ответил на него улыбкой, поднимая бокал – типа пьет за меня. Потом, показал мне пальцем на рисунок, украшавший грубую кладку стены за его спиной. Так и есть - змея, пожирающая свой хвост.
Бармен проследовал к моему столику, с насмешливой улыбкой положив передо мной счет, который заверил, проштамповав его своим кольцом-печатью - вензеля и инициалы. Я машинально взял счет, он представлял собой свиток пергамента, и прочитал его – эль, телячьи потроха… С недоумением я посмотрел на стол, и верно - передо мной стояла медная пивная кружка с подозрительным содержимым, и неаппетитного вида блюдо с кроваво-коричневым месивом. Бармен выжидающе смотрел на меня, закрывая свой перстень-печатку, затем неожиданно высоким и звонким голосом произнес:
-Макс, очнись! Ты застрял в моей игре!
-Как?!
-Не знаю, как ты сюда попал. Знаю, как тебе выбраться. Ищи Графа, и вызывай его на дуэль. Я обнаружил тебя, чисто случайно, играя во встроенные в игру шахматы. Узнал, что подчерк соперника чужд мне, и это означало одно - со мной играет кто-то живой. Извини. – Добавил он, помедлив. - При создании игры в мои планы не входило затянуть сюда кого – то, словно в ловушку. Издержки творческой натуры.
Он удалился, а я потянулся за бумажником, чтобы расплатиться по счету. Бумажника  не было и в помине. Вместо него на поясе висел кожаный мешочек с золотыми монетами. На каждой монете отчеканен профиль бармена. Вместо герба - изображение змеи. Итак, я в игре…
Пошатываясь, и уже не обращая внимания на пирующих монстров, я вышел из кафе.
Вокруг была привычная для меня реальность. Реальность, которую, как я понял теперь, я смоделировал сам, из своего подсознания. Появление же чудовищ было не чем иным, как попыткой привести меня в чувство.
Эксклюзив от юного творца игры.
Я побрел прочь, удрученный бессмысленностью всего того, что я делал в последние годы. Особенно меня злили мысли о карьере. Работать в мире грез, и получать жалование, которое я бережливо копил на банковском счете - мог только полный осёл. Было бы больше смысла вообразить себя Донкихотом и сражаться с ветряными мельницами. Так нет же, мое куцее сознание нарисовало на редкость банальный и бытовой сюжет жизни. Будни офисного клерка, мелко и глупо.
Я шел по улице мимо пролетающих авто и безразличных прохожих. Теперь я знал, что они лишь плод моего воображения. Убогого, как выяснилось воображения. Я почувствовал неуместный укол зависти, - у творца здешнего мира, было явно куда больше таланта. Вспомнить хотя бы дворцы дэвов, да и персонажей из покинутого мной кафе банальными не назовешь. К делу, надо вызвать на дуэль Графа, тогда я обрету пропуск домой. Выходит все эти годы, наполненные болью, злобой и тоской, а в последнее время робкими потугами к самореализации, были не чем иным, как моим личным бредом. Даже тут, в игре, я не смог получить удовольствие от жизни, погрязнув в самокопании и депрессиях. Все правильно - я же не знал, что это мир грез, и вел привычную для себя, изматывающее серую, жизнь.
«Настя, Настя! - с тоской подумал я, - как тебя не хватает. Ты бы глядишь, помогла мне выбраться отсюда». В это время на придорожном мониторе после очередного рекламного ролика появилось изображение Насти. Она была в костюме шестнадцатого века, а голову венчала диадема, нет, это скорее корона из белого серебра, инкрустированная рубинами и изумрудами. Ясно, Настя из пешки превратилась в королеву.
-Макс, – сказал она, озабоченно глядя на меня с экрана, - ищи Графа там, где добро. Он всегда рядом с абсолютным добром. Кружиться, как стервятник, надеясь урвать свой кусок и перекрасить белое в черное.
-Добро? - Переспросил я, огорошенный внезапным явлением, но экран уже запестрил кадрами рекламы.
Сеанс связи с королевой Анастасией был, к сожалению, коротким.
Теперь у меня есть хоть какой-то ориентир. Надо подумать - место где царит абсолютное добро… Что это? На ум приходил кукольный театр и цирк, но это явно не из той оперы. Где, вообще, в любом из миров царит абсолютное добро. Ответ мне казался пугающе очевидным – нигде. Нет такого места. Но я должен,  догадаться. Точка в пространстве и времени, где добро не ведет битву со злом, а, победив его, сияет ровным и спокойным светом.
Церковь?! Не знаю, надо подумать…
Важна не истина в конечной инстанции, требовалось лишь, чтобы так считал творец игры. Или я не прав? Место торжества добра, с его точки зрения. Если бы я знал креатора лично, тогда все было бы проще. На вид виртуальному гению было не более двадцати, и коль он щеголяет в этом образе, скорей всего именно столько ему и есть – двадцать лет. Что мне в двадцать лет казалось эпицентром добра? Боюсь что, к сожалению, в этом возрасте я был далек от таких поисков. И все же…
Я брел по ставшему для меня совершенно плоским городу, перебирая варианты.
Где добро? Ни одна легенда мира не давала точного адреса и рецепта. Или … Конечно! Все элементарно! Как раз в это место стремился попасть эпический царь Кави-Каус.
Рай, небесные чертоги. Как я не додумался до такого очевидного ответа?! Мне ведь давно подсказывали, но я не уловил.
Дело за малым - подобраться к раю, и там поджидать графа. По определению, внутри его искать не стоит. Падший ангел, низвергнутый с небес, будет крутиться где – то на пороге, в надежде просочиться внутрь.
Ворота рая - всплыло в голове. Старая попсовая песня: «…ночь текила и ломтик лайма, стали ближе ворота рая. А за окном, стук колес трамвая…»
Ну что же, какой-никакой план. Все лучше, чем идея Кея запрячь орлов, и лететь туда своим ходом.
Я зашел в фальшиво реалистичный магазин и купил текилы, которая, как я теперь знал, тоже была не более чем проекцией моего сознания. Отличной проекцией. Необыкновенно полно передающей вкус. Нет, талант у меня тоже есть. Вернусь и начну развивать, творить эти игры. Кто знает, может я еще стану их прародителем. Идей я здесь почерпнул более чем достаточно.
Наедине с этими радужными надежами я пил текилу, и думал о рае. С минуты на минуту, по моему разумению, я окажусь близ его ворот. Мне, кстати, внутрь и не надо. Подстеречь бы графа… За окном где-то далеко застучал колесами трамвай. Началось.
Я с нетерпением ожидал, но ничего не происходило. Стук иллюзорного трамвая отгремел, затихнув в отдалении. На этом все чудеса закончились. Одна сложная задача - найти повелителя тьмы, сменилась другой не менее трудноисполнимой - приблизиться к воротам рая.
Памятуя опыт, который я почерпнул из общения с Настей, я пришел к выводу, что в этих играх предполагается движение, тогда последует и развитие сюжета, а ждать, сидя на месте, можно вечность. Со мной так и случилось - я прозябал годы в виртуальном мире, но ничего не происходило, покуда случайно на меня не натолкнулся сам творец игры.
Не откладывая реализацию этой идеи в долгий ящик, согретый парами текилы, я вышел на ночную улицу и побрел, куда глаза глядят, не имея никакого четкого плана.
Я шел мимо ночных ресторанов, мимо неоновых огней спящих бутиков, но покой ночи ничего не нарушало. Редкие прохожие серыми тенями скользили мимо. Спустя сорок минут бестолковых скитаний по безмолвным проспектам я начал раздражаться. Здесь совершенно не за что зацепиться – все обычно, обыденно и не предвещает чудес. Я вынужден был ежеминутно напоминать себе, что эта реальность - плод моего воображения. Выходит это единственное на что способно мое подсознание. Растревоженный этими мыслями я поддался внезапной вспышке ярости. Поднял с тротуара брошенную кем-то бутылку, и швырнул её в огромную витрину статусного магазина, подсвеченную фиолетовым светом. За стеклом в застывших позах красовались манекены. Стекло со звоном серебристым дождём брызнуло в разные стороны, но ничего не произошло - ни звуков сигнализации, ни патрульных машин. Дзинкнул последний осколок и вновь наступила тишина. Я, перешагнув через груды стекла, очутился в витрине.
Слабый ночной ветерок раскачивал одежду на манекенах, придавая им сходство с людьми, оживляя немые куклы. Я захотел пройти в магазин. Не знаю зачем, может, раскурочу кассу, или устрою еще что-либо не менее разрушительное. Меня охватила жажда деятельности, желание изменить хоть что-нибудь, а эта вандальная акция единственное, на что я был способен. Один из манекенов изображавших девушку с длинными белыми волосами, доходящими до пояса, задержал на себе мое внимание.
Волосы, вторя ветру, раскачивались, обвевая меня своими невесомыми синтетическими волнами. В неверном фиолетовом свете девушка казалась почти живой.
Я хотел было отстранить от себя эти нейлоновые пряди, окутавшие меня, но сделал неловкое движение и задел манекен. Он начал падать, и я непроизвольно постарался удержать его. Тут я почувствовал, как теплая ладонь дотронулась до моей шеи. Будто манекен, покачнувшись, сам сделал попытку зацепиться за меня, и предотвратить падение. Я сделал шаг назад, манекен попытался удержать равновесие, переступил с ноги на ногу и откинул со лба белые закрывшие лицо волосы.
Пластиковая фигура ожила, и девушка, обладательница американского стиля красоты, приветливо улыбнулась, сказав: «Привет».
Оглянулся на остальных обитателей витрины – они не изменились и, мерцая пластмассовой кожей, остались прибывать в статичных вычурных позах.
Я смотрел на девушку – должно быть одиночество в этом мире сподвигло мое подсознание послать мне такую незамысловатую подружку. Или это происки врагов? А может напротив – друзей, как бы то ни было – разберемся.
-Привет ответил я, - подавая девушке руку, - Я, Максим.
-Анжела, – легко спрыгивая с витрины магазина, ответила она.
-Что скажешь, Анжела, ты посланник добра или зла? – Прямо спросил я, глядя на лицо Анжелы – квинтэссенцию героинь рекламных плакатов, на Барби похожа. Почему похожа, - она и есть кукла.
Анжела ничего не ответила, виновато улыбнулась, и молча пошла за мной. Я обмозговывал, к чему приведет появление попутчицы.
Мои размышления были прерваны топотом ног, кто – то бежал за нами, цокая словно конь. Я оглянулся, фонари освещали улицу мертвенным галогеновым сиянием. В этом пугающем свете я увидел трёх старых знакомых, манекенов из разбитой мною витрины. Они трусцой бежали за нами, с азартом охотников озирая улицы. Анжела прижалась к двери какого-то магазина, увлекая меня за собой,  преследователи потеряли нас из виду, свернув в переулок.
-Нам надо спрятаться, - влажно зашептала мне в ухо Анжела.
-Я не боюсь кукол, даже оживших. - С иронией произнес я, намереваясь продолжить свой путь.
-Спаси меня, Макс! Если они поймают меня, я опять превращусь в манекен.
-Ты хочешь сказать, что раньше ты манекеном не была? – недоверчиво осведомился я.
-Конечно, нет. Я тоже оттуда, из реального мира. И со мной беда, но не здесь, а там. Много лет я прибываю в состоянии пластиковой куклы, и не могу очнуться. По сути, умерев при жизни. Если я смогу остаться здесь живой достаточно продолжительное время, там, в нашем мире, я смогу вернуться к нормальной жизни, но они, – Анжела махнула в сторону преследователей, - они мои стражники.
Тем временем манекены, потеряв след, вновь вернулись на эту улицу, поняв, что упустили нас где-то здесь.
-Тогда бежим, крикнул я, и мы бросились в ближайший подъезд.
***
-Итак? - Спросил я Анжелу, когда мы добрались, наконец, до моей квартиры и отдышались, оторвавшись от погони. - Расскажи, что за напасть тебя поразила. Как это понять - ты не живешь, и умерла при жизни? Тебе сделать кофе или чай?
-Не откажусь от чашки горячего какао, без сахара, пожалуйста. Все банально. С тринадцати лет я мечтала стать моделью. Кастинги, пробы, изматывающие диеты, многочасовые фотосессии. К пятнадцати - я на вершине модельного бизнеса. Сотни предложений, контракты… Но однажды мне приснился сон - злое божество рассмеялось, листая журналы с моими фото, и бросило мне в лицо: «А не превратить ли тебя в манекен, чтобы ты до конца дней могла наслаждаться соответствующим образом?» И вот я уже в витрине того магазина. На меня нацепляют наряды, словно на бездушную куклу, какой я теперь и стала. По мне скользят взгляды сотен прохожих. А погружаясь в своеобразную дрему, я вижу, что мой двойник, оставшийся в реальном мире, или точнее не двойник, а подлинная я, живет той же нелепой жизнью куклы, не замечая этого. На нее надевают наряды, красят ей лицо, мужчины глядят на ее совершенное тело, но она так и остаётся куклой, прозябая в этом трансе. Та душа, что была у девушки Анжелы теперь покоиться в потустороннем мире, запертая в теле манекена до скончания времен. Но ты как-то оживил меня, и я надеюсь, что смогу вернуться.
-Возвратишься домой, и что? Ты и раньше вела такую же жизнь, - холодно отметил я, история прозревшей куклы-модели меня не тронула.
-Теперь я все изменю.
-Захочешь ли?
-Поверь, у меня было время все обдумать. – Решительно отрезала Анжела.
-Ты хочешь  стать человеком там, в реальном мире? Но допустим, ты вернешься, как ты сможешь измениться? – Спросил я с сомнением.
-Пошлю все к черту, и буду наслаждаться жизнью, - с готовностью ответила Анжела.
Я задумался о том, что, пожалуй, не имею морального права на нравоучения. Я сам с трудом представлял, как жить нормальной жизнью, проведя в тумане мира грез столько лет. И пускай, там дома, пройдет лишь миг, я то страдал годы, пребывая в депрессии, погрязнув в злобе.
Неожиданно меня осенило – когда – то в замке дэвов Настя объясняла мне, что вернуться из призрачного мира можно только вдвоём, для другого, оставшегося, врата закроются. Выходит, Настя вернулась без меня, а теперь появилась эта девушка - Анжела, которая страстно мечтает о возвращении. Это мой второй шанс. Ясно, мы должны вернуться вместе. Потому-то в одиночку у меня ничего не выходило. И еще, те миры дэвов и сражения с Кави-Каусом – Настя не знала ничего об этих легендарных персонажах, мне же сюжет был известен досконально. Стало быть, - я построил чудесные яркие миры, так поразившие мое воображение, а не творец игры. Настя говорила, что содержание сюжета игры на восемьдесят процентов зависит от того кто в неё играет. Не бывает двух одинаковых сценариев, как нет двух абсолютно идентичных людей. Режиссёром задаётся только канва игры, а внутреннее содержание - от игрока.
-Анжела, я постараюсь помочь тебе вернуться, но буду откровенен - я имею лишь очень приблизительное понятие как это сделать. – Честно признался я.
Анжела, молча, кивнула, допивая какао.
Я посмотрел в окно. На темной улице почудилось какое-то движение, я выключил свет, всматриваясь в густые тени, лежащие на тротуаре – так и есть вся троица тут. Ошибки нет, я узнал их по жестким движениям марионеток.
Они, стражники Анжелины – манекены.
Надо что – то предпринять. Не успел я поделиться своим открытием с Анжелой, как три тени несуразной деревянной походкой направились к моему подъезду. Почти бегом они пересекли освещённый тротуар, и скрылись, в дверном проеме.
-Они? – спросила Анжела, без пояснений поняв причину моих маневров с освещением.
Ответом послужил стук в дверь. Стук, а не звонок, будто в дверь стучали каким – то твердым предметом.
Я, приложив палец к губам, подкрался к двери, и посмотрел в глазок. Линза искажала изображение, и моему взору предстали три куклы с деформированными приплюснутыми лицами. Меня насторожило, что один из манекенов, одетый в замшевую ковбойскую куртку с лапшой, такого же горчичного цвета широкополую шляпу, и кожаные штаны, дополненные казаками с медными цепочками, держал в руках лом. В то время как его товарищ - образчик офисного стиля, возился, склонившись над чемоданчиком с инструментами, подозрительно напоминавшими орудия взломщиков. Третья девушка – манекен лысая как яйцо, настороженно крутила пластиковой головой,  стоя на стрёме.
Намерения троицы, были очевидны. Исходя из их арсенала мне пришло на ум, что не только очевидны, но и легко реализуемы.
Я решил играть ва-банк. Шепнув Анжеле спрятаться в спальне, вооружился топором, и резко открыл дверь. Сопроводив свое появления грозной тирадой ругательств, смысл которых сводился к вопросу - кто они, и что им нужно возле моей двери.
Кукольные лица не поменяли своего фальшивого позерского выражения, а в глазах, как и следовало ожидать, не отразилось никаких чувств. Они прервали свои занятия, и ковбой сделал нерешительный шаг назад, взглянув своими стеклянными глазами на топор у меня в руках. Самой смелой из ночных посетителей оказалась лысая девица в алой мини-юбке, лаковых шпильках на пятнадцати сантиметровом каблуке, и колготках в черную сетку. Затрудняюсь сказать, одежду для кого случая она рекламировала, но у меня лично, весь костюм ассоциировался с темой садомазо. Она выступила вперед, и по-рыбьи шевеля искусственными коралловыми губами, ни дать не взять робот-андроид из кинолент шестидесятых, мелодично произнесла:
-Нам нужно видеть Анжелу.
И сделала еще шаг вперед, который я воспринял как вызов или угрозу. Обладательница стилизованных раскосых глаз стояла, уже почти прижавшись ко мне.
Я помедлил. Все оказалось не так легко. Одно дело, если бы на меня наехал ковбой или клерк, а тут женщина. Кукла, но женщина. Я собрался с духом, и со словами:
«Дамочка, вы ошиблись, идите вон!» -
оттолкнул её от себя.
В это время я почувствовал сильный удар по голове. Отвлеченный натиском лысой дивы я потерял из виду ковбоя. Он не преминул этим воспользоваться, и трахнул меня ломом. Я покачнулся, но устоял на ногах. Уже не церемонясь, отшвырнул яйцеголовую леди, и обухом топора дал  ковбою сдачи.
И сам отпрянул, придя в ужас от содеянного. Голова манекена раскололась пополам, не развалившись на части лишь благодаря шляпе. Ковбой с ужасом потрогал негнущимися кукольными пальцами свое лицо, состоявшее теперь из двух ровных половинок. Тонкий пластик лопнул на месте шва и, издав дикий вой, кинулся вниз по лестнице. За ним последовали и его спутники. Дама, потрясённая увиденным, на ходу ощупывала свою голову.
Я перевел дух. Послушал, как где-то далеко внизу хлопнула входная дверь. Вернулся в квартиру. Бросил в углу топор, и, окликнув Анжелу, подошел к окну, став свидетелем странной сцены - ковбой сидел на обочине тротуара и придерживал руками обломки головы, стараясь соединить их, а его товарищи нарезали круги вокруг него. Присмотревшись, я понял - они обматывают голову пострадавшего скотчем, таким своеобразным образом оказывая ему первую помощь. Покончив с этим делом, они втроем затрусили прочь по ночной улице, и скрылись за поворотом.
-Мы отбили атаку, Анжела! – оборачиваясь, торжествующе воскликнул я.
И замер - никакой Анжелы за спиной не было. Исчезла и моя кухня. Я стоял посреди своего рабочего кабинета. На столе гудел факс, а за окном сияло летнее полуденное солнце.
Вернулся! Знаю, где-то очнулась от своего гламурного забытья и фантастически красивая девушка - Анжела.
По дороге с работы, на книжном развале в метро, взгляд мой зацепился за знакомое лицо на страницах желтой газеты. Анжела. Заголовок кричал: «Восходящая звезда модельного бизнеса - Анжела Петракова, покорившая подиумы Европы, уходит в отставку, чтобы, наконец, наесться ватрушек. В планах экс модели выйти замуж, родить ребенка, и наслаждаться сериалами, но теперь лишь в роли зрителя – домохозяйки».
Отличные планы - подумал я, кладя газету на прилавок. Рад, что у тебя получилось Анжела. Получится и у меня. Уверен. Смогу одолеть Графа, где бы он ни был. Пока не знаю как, но смогу.
Захваченный идеей осуществить мечту - стать творцом виртуальных миров, на этот раз уже в реальном мире, я приступил к делу. В поисках источника финансирования, поделился этой идеей с шефом, он воспринял её холодно, если не сказать враждебно. Осваивать новое направление деятельности в его планы не входило. Я сыграл на его тщеславии, посулив скорую славу владельца медиа империи. Добавив, что будущее за подобными технологиями. Он подумал, и дал добро. Сперва не слишком раскошелясь на бюджет, но спустя пару дней выделил необходимую сумму в полном объеме.
С сюжетом будущей игры я определился быстро - решил размахнуться на полную катушку. Как знать, если успех не улыбнется мне с первой попытки, вполне возможно шеф свернет проект, и дебют станет моим первым и последним детищем.
Я работал день, и ночь, штудируя литературу, споря с художниками о персонажах, в сотый раз переделывая сценарий.
В конце концов, герои игры стали преследовать меня денно и нощно. Утомленный препирательствами со мной художник, человек не лишенный чувства юмора, прислал мне на утверждение новые эскизы. Я оторопел – Видару, одному из главных героев игры, художник предал полное портретное сходство со мной. Сопроводив эскиз глумливой запиской: «Теперь, надеюсь, выражение лица достаточно мужественно и прекрасно?»  К его удивлению я ответил согласием. Скромность не была в числе моих недостатков.
Массу времени я проводил за работой - разглядывая макеты, делая пометки, и замечания. Как-то раз я засиделся далеко за полночь, рассматривая дизайн проект фантастического пейзажа, на фоне которого я предполагал развернуть действие, и  почти не удивился, когда картинка на моих глазах обрела перспективу, объем и глубину. Хотя минуту назад это был лишь статичный эскиз.
Нарисованный мир ожил. На меня полетели звуки, я вдохнул запах дыма.
Я в виртуальности, созданной силой моего воображения. Огорчало одно - я еще не успел сочинить сценарий и до половины. А стало быть, на автоматически прописанный счастливый конец надеяться не приходится.
Я оглядел себя, и с удовлетворением обнаружил, что облачен в сверкающие железные доспехи, а на поясе висит меч с широким лезвием с тяжелой рукоятью, украшенной растительным орнаментом.
Наибольший восторг вызвала обувь - башмаки на ногах были разными, причем один из них состоял из множества разношерстных кусочков кожи, различной выделки и оттенков и был настолько многослойным и тяжелым, что его вес ощущался на ноге, казалось, что на ней надет утяжелитель килограмма на три.  Я наклонился и потрогал этот диковинный башмак. Уж кому-кому, а мне легенда о его создании и предназначении была доподлинно известна. Не один час я втолковывал художнику, каким он должен быть, – башмак, который шился веками из обрезков кожи, по заказу матери Видара, знавшей о пророчестве и готовившей своего сына к битве с колдовским волком.
Да, в этой игре, наконец-то, мне будет отведена почетная роль одного из главных действующих лиц. Итак, я - молчаливый красавец Видар. Видар – водная струя, легендарный сын Одина. Олицетворение девственного леса и неиссякаемых природных сил. Не знаю, кого стоит благодарить за эту почетную роль, остроумного художника или свое воображение. Именно в таком образе я планировал дать бой Графу Тьмы.
Жаль, что я не успел доделать сценарий, его придется прожить самому. Значит, так суждено. Я выпрямил спину, принял позу подобающую столь доблестному персонажу, и, заложив пальцы за стальной пояс, оглядел местность, лежащую предо мной.
Я стоял на возвышенности. Вокруг расстилалась благодатная равнина, на которой паслись овцы, и коровы, а вдалеке возвышался замок с яркими флагами на золоченых шпилях смотровых башен. Поодаль пасся конь, мой белый конь. Убаюканный этим пасторальным пейзажем я подошел к лошади, и погладил ее по шелковистой гриве, в которую были вплетены золотые и серебряные нити. Идиллия была прервана внезапно. Страшный грохот сотряс все вокруг. Задрожали - земля, горы, небеса. Налетевший ураган, словно траву скосил вековые дубы. Далекие горы почернели, скрывшись в облаках пыли бесчисленных обвалов. Там в горах, был эпицентр землетрясения, толчки которого я ощущал ежесекундно.  Я заметил, как по небу мчаться две колесницы. Наездники с ужасом оглядывались назад и дергали за поводья. Один из конников - в пурпурной мантии, а второй - в серебряной. Из облаков вслед за небесными наездниками выскочила стая волков, преследующая их. На моих глазах в небе разворачивалась апокалиптичная драма. Пара волков настигла своих жертв и, распахнув пасти от горизонта до горизонта, поглотила небесных возничий вместе с конями и повозками.
Все вокруг окутала тьма, лишь холодный слабый свет звезд озарял некогда благодатную долину. Волки протяжно завыли. В призрачном свете я увидел, как их морды, обагренные кровью, приняли удовлетворенное сытое выражение. В то время как кровь продолжала стекать из их пастей на землю, превращаясь в алую кровавую реку расчертившею долину алой нитью.
«Да здравствует Обман!» - провыл один из монстров. «Да здравствую я – Ненависть!» - присоединился второй. Третий волк ощерившись, с голодной жадностью смотрел на братьев, и без долгих колебаний вцепился в холку ближайшего зверя. Они кубарем покатились по небу и исчезли из вида. Только издали доносился скрежет их зубов и злобный визг: «Я – Гарм, Лунный пес! Луна должна была достаться мне! А ты сожрал ее!» Я узнал волков, когда – то я безуспешно пытался переложить этот эпос на современный язык:
Старая ведьма железного леса
Родившая адских  волчат,
Зловонными трупами
Грешников их откормила,
Сыты волчата были всегда
И отожрались отменно -
Лишь потому, что на Земле грешников
Вдоволь  наверно.
Знала их мать, что суждено
Детям её и солнце сожрать.
Эти чудовищные монстры были вскормлены костями убийц и прелюбодеев и, судя по размерам тварей, они не терпели нужды в пропитании.
Подул ледяной северный ветер. Хлынул холодный дождь, а звезды в ужасе от кровавой сцены, серебряным пеплом посыпались на землю с черного небосвода.
Дождь превратился в снежную пелену, а земля покрылась толстой ледяной коркой.
Небесные наездники, проглоченные волками, были ни кем иным как Солнцем и Луной. Мир на пороге суровой зимы, которая продлиться шесть лет и убьет все живое. Я чертыхнулся, - и что подвигло меня придумать именно такой сюжет игры – впереди, это я уже прописал в сценарии, Видара ждут годы испытаний.
Конь, охваченный ужасом, рвался прочь, вставая на дыбы и добавляя к общему хаосу свое скорбное ржание. Закрывая ладонью лицо от режущих порывов ледяного ветра, я поймал под уздцы коня, и, вскочив на него, поскакал в направлении замка, уже исчезнувшего из вида за черной пеленой.
Я скакал, не различая пути, уповая лишь на то, что конь, повинуясь чутью, вынесет меня к дому.
Какофонию, сотрясающую и небо, и землю прорезал петушиный крик.  Адскую симфонию дополнил звук далекого рога, откликнувшегося на зов золотого петушка, столь чистый и звонкий, что ему удалось на миг затмить все жуткие мотивы родом из преисподней. Земля осветилась, и я увидел, - замок уже близок. Не успел смолкнуть звук небесного рога, огласивший весь мир, как в ответ черное небо рассекла светящаяся арка.
Гигантская радуга – мост сияла настолько ярко, что я прищурился, силясь разглядеть конницу, мчавшуюся по ней. Это силы добра, покинув свой великий чертог, спешат на грандиозную битву. Надо торопиться и мне. Я пришпорил коня и рванул вперед. Ворвавшись в распахнутые в суматохе ворота замка, я отдал спешные распоряжения своим конунгам: «Выступаем немедленно!»
-Видар, господин, сюда! Сюда! – окликнул меня седой старец, в котором я узнал своего советника.
Жестом, советник пригласил меня следовать за собой, потрясенный увиденным на столько, что лишился дара речи.
Ничего не поясняя, старец исчез на лестнице смотровой башни. Я последовал за ним. Поднявшись на смотровую площадку, припал к бойнице, надеясь хоть как-то укрыться от зверского ветра, норовившего сорвать меня и швырнуть вниз. Слезящимися глазами стал вглядываться в направлении, которое указывал седовласый старец.
У стен замка раскинулся лиловый океан. Огромные волны вздыбились, обнажая тело громадного извивающегося змея, поднявшегося с глубин. На гребне волны, поднятой змеем, я успел заметить страшный корабль с командой мертвецов на борту, я знал, что он сделан из ногтей трупов. У штурвала я разглядел ужасающего призрака, который вел свое жуткое судно к месту судьбоносной битвы.
Старец указывал на север, где из багрового тумана появилось еще одно судно, с жуткими великанами на борту. Даже в непроглядной тьме я различил - они вооружены до зубов.
Горизонт озарился вспышками молний. Небеса разверзлись, и на тускнеющий радужный мост ступило войско нечисти. Во главе его всадник, размахивающий пылающим мечом. И  вся эта дьявольская кавалькада направляется прямо на мой замок. Но, к счастью, небесный мост, созданный силами добра, рухнул под копытами коней неприятеля. Войско полетело вниз, выплеснувшись на равнину. Бесчисленные ратники, разбившись, погибли, но еще больше расползлось темной волной по полям и лугам, подобно черным муравьям, киша всюду, куда падает взор. К распростёртым телам разбившихся неприятельских солдат устремился черный дракон, собирая на свои крылья трупы погибших.
-Это подземный дракон. Он родом из преисподней. – Сказал советник, указывая на парящего дракона. – Повелитель, мне сообщили, что на востоке после землетрясения, вырвалась на волю богиня ада со своими вечными спутниками - псом Гармом и этим драконом.
-Я видел пса. – Кивнул я, не в силах оторваться от разворачивающейся на моих глазах вселенской драмы. –  Надо спешить. Я пошел готовиться к битве. Где мой отец великий Один?
-Великий Один, господин Видар, уединился для молитвы перед боем. Он у источника мудрости. Я проводил его туда… Горе, повелитель Видар! Молчаливые хранители источника закрыли вуалью свои лица, а нити судеб лежат у их ног… Трагедия! Страшное знамение! Нити судеб - разорваны. Это означает лишь одно - всё, всё уничтожит дьявольская орда. Конец предрешён, а силы не равны. Нам нечего противопоставить этой неистовой рати. Недальновидны и легкомысленны были наши вожди, и теперь, это обернулось слабостью и беспомощностью. – Голосил советник, схватившись за свою седую голову, и в отчаянье, заламывая руки.
-Прекрати причитать! С таким настроем – не мудрено проиграть любое сражение. Стыдись! Ты же воин. Ты - викинг. – Сурово одёрнул его я.
-Я старик, – смущенно ответил советник, – и мне нестрашна смерть. Я приму её с достоинством… Наденем же самые роскошные доспехи! По крайней мере, дорого отдадим свои жизни.
-Ну, так облачайся в лучшие доспехи, и за мной! Конец не предрешён – запомни! - Резко произнес я, про себя подумав, что, к счастью, я не прописал в сценарии гибель богов, застряв именно на пороге прославленного сражения.
Час великой битвы пробил. Передо мной расстилается широкая равнина, сплошь заполненная воинами.
Я стою на поле брани в окружении своего войска. Спокойны и суровы лица викингов и богов.
Во  главе войска, подобно утраченному солнцу, сияет золотой шлем моего отца, великого Одина. Он полный решимости и отваги, сжимает в руке легендарное копье.
Напротив, на двести километров в каждую сторону выстроились, неисчислимая вражеская рать. Войска разделяет какая-то сотня метров, и я вижу леденящих душу бледных воинов, восставших из мира мёртвых, со следами разложения под предводительством своего мрачного божества, и черного дракона, изрыгающего огонь и дым, и коварного змея пышущего ядовитыми парами, так что трава окрест чернеет от его смрадного дыхания.
Рать вражья, казалось, заполонила и небо и землю. Страшные птицы с огненными глазами черной тучей кружат над моими еще живыми воинами, с нетерпением предвкушая добычу, и присматривая себе кровавую наживу покрупней… Будь они прокляты!
Резкий звук, ударив по барабанным перепонкам, отозвался пронзительной болью в моей голове. Я облизнул пересохшие растрескавшиеся от жары губы, и вытер пот, крупными каплями выступивший на лбу. Сказывались жара и волнение, охватившее меня перед битвой.
Небесную долину огласил звон невидимого гонга, возвещавшего о начале сражения. Подобно двум неистовым океанским волнам противники ринулись друг на друга, сражаясь с мрачным упорством и отвагой. Плечом к плечу, лицом к лицу, глаза в глаза. Я без устали орудовал своим мечом рубил, рубил, рубил… Опасаясь лишь одного - в замахе случайно зацепить кого-либо из своих. Так плотно сомкнуты были наши ряды. Безобразные оскаленные хари обитателей подземного царства мелькали передо мной, сменяя друг друга. Подергивались предсмертной судорогой, и исчезали, находя вечный покой под моим мечом. Огненные глаза, сливались в бесконечный коридор горящих свечей, и вскоре я потерял счет павшим от моих рук призракам. Я словно в трансе видел лишь эти зловещие глаза. Поверженные мной они потухали, но на их месте вырастали сотни новых углей горящих дикой злобой.
Я страшно хотел пить, и через пару часов сечи мой клинок казался мне неподъемным, руки ныли от усталости. Жажда иссушала. Во рту стоял медный привкус от запаха крови, рекой струящейся под копытами моего коня.
Впрочем, не без удовольствия я отметил, что выработал своеобразную технику боя, и уже не тратил силы на лишние движения, орудуя мечом как косой. Только вместо колосьев в этой кровавой жатве вниз летели срубленные головы зомби.
Впереди меня ждал неприятный сюрприз. Зомби, вероятно, составляли первый эшелон неприятеля. Несметные, огромные по численности они, тем не менее, не были серьезными противниками для вооруженных конников. Их целью было лишь измотать нас. Теперь ж, на смену редеющим полчищам зомби, подоспели отлично экипированные великаны в латунных доспехах. Страстные и отчаянно жестокие воины. Их остервенение предало мне силы. Открылось второе дыхание. Я не различая уже ни неба, ни земли продолжал орудовать мечом. В этот момент страшный грохот сотряс мир, и битва на миг застыла, как кадр кинохроники.
На пригорке, на фоне огнедышащих небес превратившихся в сплошную огненную стену, сошлись в страшной битве Всеотец - Один и чудовищный волк Фенрир, злобный бес родом из ада. Из пасти и ноздрей волка огненным столбом вырывалось пламя. Отчаянно орудовал Один своим копьем.
Я не разбирая дороги, сокрушая мечом все на своем пути, ринулся к нему на выручку. Заранее зная, что не успею, но тщетно, вопреки всему, надеясь все же успеть. Я не одолел еще и половины пути, когда злобный монстр, поняв, что ему не победить могучего Одина без помощи злой магии сменил тактику. Каждое мгновение битвы волк стал расти все больше и больше, на глазах увеличиваясь в размерах. И вот уже длинное копье отца кажется лишь зубочисткой на фоне пламенеющей волчьей пасти. Я скакал во весь опор, уже не помня себя, видя лишь эту алую, громадную, распахнутую пасть, занявшую все пространство от земли до неба.
Какая-то жалкая сотня метров отделяла меня от отца, стоявшего на смерть в неравной схватке, когда, на моих глазах, чудовищная глотка захлопнулась, овеяв меня огненным смрадом… И поглотив, казавшеюся на её фоне не более чем игрушкой, крохотную фигурку конного всадника – отца всех людей Одина. Его достоинств и безграничного мужества не хватило, чтобы победить вселенское зло, олицетворенное в волке, посланнике ада.
В мгновение ока, я спрыгнул с коня, стрелой улетевшего прочь с поля брани, и бросился к волку. Своим волшебным башмаком я придавил уже вновь разомкнувшуюся нижнюю челюсть, а руками в стальных перчатках схватил верхнюю и одним рывком разодрал зловонную пасть чудовища.
Волк с тихим стоном издох. Его душа, покинув, наконец, оковы звериного тела, звездным облаком выпорхнула наружу. Небесный волк закончил отбывать свою земную карму и улетел домой, направляясь в созвездие гончих псов.
Я заметался в агонии, не зная, куда мне броситься теперь, лишенному коня, и меча, который остался в ножнах на седле лошади. С этой возвышенности вся битва видна как на ладони. Один за другим гибнут мои союзники, доблестные боги. Вот Фрейр умирает сражённый пылающим мечом верховного демона. Хейм-даль, измученный долгой схваткой теряет последние силы, закрываясь щитом от страшных рубящих ударов своего заклятого врага.
Лоснящийся труп поверженного змея, выползшего из недр океана, отравил ядом огромную часть долины. Нет вокруг издохшей змеи никакого движения, только месиво из вражьих трупов и тел наших славных викингов. Всех без разбора отравил яд, вытекший из отрубленной шеи чудовища. Ближе всех к поверженному змею лежит убивший его Тор. И, глядя на благородные, величественно спокойные, черты бледного лица, кажется, он лишь спит. Но я знаю, что этот сон уже не закончится никогда. Заливистый веселый лай Лунного пса Гарма огласил долину, извещая всех о его победе над богом Тюром.
В отчаянье, не понимая к кому на выручку броситься, я, схватился за голову, и упал на колени. В исступлении взвыл, закрыв лицо руками. Ну, почему бы мне не замыслить игру, сюжетом которой стал бы не Рагнарёк, гибель богов, а, к примеру, для разминки, безобидная сказка о принцессе, скользящей в танце по лаковому паркетному полу в ожидании бала?!
Здесь я бессилен – злобное божество Ада с минуты на минуту сожжет весь мир, метнув огонь на небеса, землю, и подземное царство. Бушующее пламя поглотит всё. Сгорят все леса, а реки, моря, и океаны закипят ключом от нестерпимой жары. Затем наступит вечная зима.
Точное описание ядерной войны - в который раз мрачно подметил я, смирившись, в бессилии опускаясь на выжженную землю, покрытую толстым слоем пепла. Стараясь не глядеть на поле брани, и на леденящих кровь стервятников уже сыто и тяжело пролетающих низко над землей, отягощенных кровавым почином.
Внезапно что-то изменилось - радостный рокот пронёсся над рядами наших воинов. Я уловил его, воспрял духом, и с надеждой поднял голову.
Небеса озарились золотым светом. Приглядевшись, я понял - это не небеса сверкают золотом, а тучи дэвов в золотых доспехах украшенных парадными лентами и перьями. И так велико их войско, что не осталось в небе ни одного темного просвета. Сплошной мозаикой выстлали они небо. В сверкающей алмазной колеснице летит предводитель волшебного воинства дэвов, мой старый приятель - Белый Дэв. Заметив меня, он сделал круг над пригорком, и огромной рукой легко втащил меня в свою повозку.
-Здравствуй, Макс! Или теперь ты - Видар?! Почему не позвал меня на подмогу? Разве ты забыл - я твой вечный должник.
Я сел на золотую скамью в колеснице, посмотрел на мужественное лицо Белого Дэва, и неожиданно разрыдался - силы меня покинули.
Дэв смутился. Забормотал что-то невнятное, пытаясь успокоить, дружески хлопая меня по плечу. От его ударов мои плечи, надорванные в бою, отозвались тупой болью. Как видно, у Белого Дэва не было опыта утешения рыдающих навзрыд мужчин. Словно капризному ребенку он решил пожаловать мне кольцо со своего пальца. Но, спохватившись, достал из-под скамейки серебряную бутылочку. Пошептал над ней, и протянул мне.
-Что это? - Спросил я, стыдясь себя, но не в силах успокоиться, размазывая слезы по распухшему лицу. 
-Тут именно тот напиток, который ты предпочитаешь пить дома. Я сам не знаю, что в ней появится. – Сказал с улыбкой Дэв, подмигнул и добавил – Волшебство.
Я, надеясь, обнаружить в бутылке что-нибудь достаточно крепкое, сделал большой глоток. Поперхнулся от резкого запаха и вкуса ударившего в нос. Молча, протянул снадобье на пробу Дэву. Тот с любопытством приложился, тут же сморщился и сплюнул за борт колесницы.
-Что за  дрянь, Макс?
-Кока-кола, – ответил я с улыбкой.
-Не знаю, как, но она тебе помогла. Ты улыбаешься, - миролюбиво пошутил Дэв.
С появлением бесконечных легионов дэвов сражение приняло иной оборот. Дэвы, множились на глазах, словно молекулы и атомы пронизывая все сущее. Дэвы кружили в небесах, дэвы вырастали из-под земли, выныривали из воды, материализовались из воздуха…
Уже через несколько минут казалось, что весь мир населен, наполнен, лишь дэвами, остальные здесь случайные гости, затесавшиеся в этот океан и теряющиеся в нем.
Дэвы были повсюду, радуя измученный от кровавого огненного месива глаз театрально яркими, жизнерадостными костюмами, и освещая мир своим волшебством вместо утраченного солнца.
Картина битвы, если её теперь можно было назвать таковой, изменилась до неузнаваемости. Дэвы растворили дьявольские орды, и те, пятясь, стали спешно отступать. Черная волна, смешиваясь с блестящим цунами дэвов, откатилась, и заняла позиции далеко за линией нашей обороны.
Стороны заключили временное перемирие. Уцелевшие викинги, измотанные кровавым рубищем, бродили по полю усыпанному павшими воинами и трупами нечисти, в надежде отыскать еще живых товарищей. Сидя в колеснице, я отрешенно взирал на страшную сцену, не было и пяди земли свободной от трупов - сплошной ковер из погибших в этой кровавой мясорубке.
Я пригласил Белого Дэва в замок, обгоняя скорбные повозки с телами знатных воинов, мы прибыли в мои апартаменты.
-Надо сложить курган во славу падших викингов. Я не знаю, как мы сможем достойно похоронить славных воинов. - Задумчиво сказал я, глядя в окно, на растившееся подо мной огромное поле брани, пожавшее свой кровавый урожай.
-Не беспокойся о телах своих ратников, Макс. - Ответил Белый Дэв, положив руку мне на плечо.
Он сделал пасс рукой, чертя в воздухе невидимые письмена. Из его рта вырвалось облако пламени. Оно вылетело в окно и заскользило в сторону поля битвы, разрастаясь на глазах, становясь сплошной огненной стеной. И вот уже на дымящемся поле чисто. Тела убитых истребил магический траурный костер, лишив стервятников многодневного пиршества. Только горы погребально пепла лежат всюду, словно седые сугробы.
Дэв провел рукой, и налетевший по её мановению штормовой ветер сдул без следа и пепел. Сколько хватало глаз кругом лишь одна голая, безжизненная, растрескавшаяся земля.
-Тысячи, миллионы лет будет кружить над землей пепел с этого ристалища, повествуя о подвигах славных викингов. И каждый из их потомков, людей, вдохнувший даже малую толику этого пепла станет обладать всеми доблестями великих северян… И ты, знаешь, Макс, даже спустя века не померкнет, история их боевой славы. Живя в каждой травинке, в каждом живом существе возрожденного мира. – Торжественно произнес Белый Дэв, глядя вслед серому урагану, исчезнувшему в вечных сумерках.
-Да. - Кивнул я. - Курган - не нужен. А пепел приспешников тьмы? Что будет с ним? Он тоже будет кружить над миром?
-Ты прав. - Согласился Белый Дэв, потупившись. - В этом и есть философия жизни, в борьбе черного и белого… Макс, я знаю, ты поклонник моей любимой игры – шахмат.
-Грешен, люблю эту игру.
-Да будет тебе известно, что это я их изобрел, несколько веков назад. - Хвастливо заметил Дэв, пытаясь отвлечь меня от угрюмых дум. – До сих пор помню лицо глупого шейха, которому я продал идею и патент на игру. В награду запросив, всего-то - на каждую клетку шахматной доски класть по зернышку пшена, по нарастающей. На первую клетку – одно; на вторую - два, и т.д. Но если посчитать, то столько пшена не найдется и во всех хранилищах планеты. Шейха я разорил, и он пошел по миру, а его дворец достался мне. Так я начинал свой бизнес, Макс. Так вот, о пепле нечисти. Если бы я сейчас поставил перед тобой доску, где все фигуры белые - игра утратила бы всякий смысл. Так и в жизни. Но это так, к слову… Предлагаю сыграть партию в шахматы.
Я кивнул, не вступая в философские дискуссии, на которые у меня не было сил, и, боясь обидеть отказом дорого гостя, столь много сделавшего для меня. Дэв щелкнул пальцами и перед нами появился шахматный стол с изысканными резными фигурами из золота и черного гранита инкрустированного бриллиантами. Белый Дэв пожелал играть золотыми. Выиграл я быстро, Дэв ничего не знал о шахматных дебютах и о хитростях  тактики. Я пообещал на досуге просветить его  и удалился спать.
Не успел я сомкнуть веки, распухшие от дыма и слез, как меня разбудили слуги, сообщив, что я проспал пятнадцать часов. Я посмотрел в окно, там было также темно. Багрово черный мрак с кровавыми отблесками мутной пеленой заволок все небо, повиснув мертвым театральным задником.
-Утра не ждите, господин, теперь стоит вечная ночь. - Пояснил слуга, прочитав мои мысли. - Прибыли послы нечестии. Их предводитель, Диавол, желает встретиться с вами.
-На то, что он хочет сложить оружие и сдаться рассчитывать, как я понимаю, не приходиться. Верно?
Юноша нахмурился и молча, кивнул головой. Одевшись, я спустился во двор, где для меня уже подготовили коня. На этот раз он был вороным с золотыми шпорами и ярким звездами,  свисающими на серебряных нитях, вплетенных в его длинную блестящую гриву. Щедрый подарок дэвов – как объяснил слуга. На миг я задумался о судьбе белого жеребца, но отогнал грустные думы и поскакал к холму, где еще вчера одержал победу над чудовищным волком. Именно там было решено назначить нашу встречу. На всеобщем обозрении. Один на один. Только он и я.
Граф или Диавол уже поджидал меня на вершине холма оперевшись на копье, словно на трость. Он был больше похож на дряхлого старца, чем на властителя сил зла, но внешность обманчива это доподлинно известно мне.
Я вновь смотрел в его лицо с орлиным крючком носа, и вспоминал нашу первую встречу в квартире моего многоэтажного дома за шахматной партией. Тогда все это казалось лишь забавным приключением, а Граф напоминал какого-то интеллигента преподавателя вуза или работника НИИ.
Сегодня жесткий ветер хлестал мне в лицо, а выжженная земля растрескалась, и была жестче асфальта. Я молчал, ожидая его инициативы, глядя в черные птичьи глаза. Иногда молчать отличная стратегия. Пусть оппонент сам гадает, о чем ты думаешь. А ты только держи лицо, и сойдешь за умного.
-Итак, Видар… Или позволь мне величать тебя Максимом, на правах старого знакомого. Участие в битве дэвов все поставило с ног на голову и, положа руку на сердце, признаюсь, было для меня неприятным сюрпризом. - Начал граф испытующе глядя мне в глаза.
Я молчал.
– Наша битва, при таком раскладе, может тянуться веками. Так как по обе стороны волшебство, которое будет множиться до бесконечности. – Продолжил Граф. - Я предлагаю дуэль. Ты и я. Чья возьмет.
Я с насмешкой посмотрел на тщедушную фигуру Графа. В нем трудно было заподозрить достойного противника на ратном поле.
-Рыцарский турнир? – Не скрывая издевки, уточнил я
-Да, турнир. – Проигнорировав мой сарказм, ответил Граф. - Только не рыцарский. Предлагаю вернуться к нашим с тобой шахматным баталиям. Помнишь?
Я нахмурился и надолго задумался над ответом. Последний год я, повинуясь необъяснимому порыву самосовершенствования, обложился различными шахматными программами, тренажерами, значительно поднял свой уровень игры. Если и раньше граф не был для меня особо опасным соперником, то теперь, я уверен, сделаю его легко, и безо всяких подсказок и уловок. Я кивнул, и сухо спросил, обращаясь к графу:
-Где и когда?
-Здесь и сейчас. – Последовал лаконичный ответ.
Я вопросительно посмотрел на него ища глазами шахматную доску и фигуры. Граф усмехнулся и жестом указал мне на выжженное поле. По мановению его руки на нём появилась колоссальная шахматная доска. Каждая клетка, которой была не менее километра, а из-под земли точно грибы выросли фигуры, на сей раз лаконичные без изысков. Поражала лишь величина, так ладья была размером с настоящую башню, не уступали ей и другие фигуры.
-И как управлять этими колоссами? – Осведомился я, глядя на шахматное поле, раскинувшееся до самого горизонта.
-Простой голосовой команды будет достаточно!- Всплеснул руками Граф. - Я предлагаю нам занять позиции. Тебе белые кинул он через плечо, прихрамывая, спускаясь с холма и залезая на седого, серебряного жеребца, отливающего бордовыми всполохами неба.
Граф поскакал к своему краю импровизированной гигантской доски, а я направился к своему. Едва спешившись я  был застигнут врасплох - птица камнем упала с небес и, разжав когти бросила к моим ногам какой-то свиток. Птица была банальной вороной, и ее вид ничего не говорил об авторе неожиданного послания. Я поднял и развернул пергамент, и как  ошпаренный отдернул руку, скомкав письмо. Затем спешно достал огниво, и поджег его, не читая, и не глядя на испещрившие пергамент символы. Выдохнул я лишь, когда последний клочок скукожился и опал ко мне под ноги серой паутиной пепла. Это была шахматная нотация. Нет, два раза на одну штуку я не куплюсь, - подумал я, отряхнув руки. Ну что ж, приступим!
-«Е два» - «Е четыре»! - Громко крикнул я, и зычное эхо раскатилось по полю.
Огромная белая пешка послушно сделала первый ход.
Далеко у края доски я различил лоскутное одеяло, состоящее из  крохотных фигурок. По ярким латам я догадался - за меня болеют дэвы – давние поклонники этой игры. Боясь меня отвлечь, они не стали подниматься в небо, предпочтя наблюдать за партией с земли.
А вот и трофей! Я взял неприятельскую пешку, с громким хлопком она бесследно исчезла с поля – удобно. Наш поединок  носил острый характер, но с каждым ходом становилось все очевидней – победа за мной. Не прошло и получаса, как я поставил противнику мат на восьмой горизонтали, и услышал радостные рукоплескания дэвов, доносящиеся в отдалении. Не успели стихнуть восторженные аплодисменты, как уцелевшая на доске огромная шахматная фигура коня ожила. Конь яростно заржал, изрыгая пламя из своих ноздрей, и колотя копытом так, что вся земля окрест задрожала.
Конь перепрыгивает через несколько фигур, паркур,  и вот он уже проворно подхватывает в свое седло всадника, черного короля, и уносит его прочь, из-под шаха и мата.  Стилизованная фигура черного короля подверглась удивительной метаморфозе. И вот уже мимо меня проносится конь, закрывающий полнеба, а на нем, в развивающемся плаще, ускользает прочь мой неприятель - Граф.
От такой наглости я онемел. Пришел в себя лишь когда конь, спустившись с небес, трижды стукнул копытом, с такой страшной силой, что небесная твердь покачнулась. Растрескавшиеся недра раскололись, разверзлись, и конь сиганул в образовавшуюся расщелину. Направляясь, по всему видать, домой, в ад.
Меня взяла оторопь. Нет, не для того я столько ждал этого поединка, столько страдал в холодном заточении потусторонних миров, мечтая о том, чтобы отыскать и поквитаться со своим обидчиком. Нет, не дам тебе уйти, куманек!
Я запрыгнул в седло, и во весь опор бросился следом за графом. Мой конь секунду помедлил у края бездонной пропасти, но, повинуясь приказу, прыгнул вниз, только золотые звезды с гривы расчертили на прощание черный небосвод.
Падение было долгим, и походило скорее на полет. Я ощутил около своего лица, какое-то движение воздуха, будто кто-то обмахивает меня большим веером, и тут заметил, что у моего скакуна выросла пара крыльев. Это пегас – царский подарок Белого Дэва. Мы не падаем, а плавно летим вниз по спирали, минуя бесчисленные ярусы подземного мира, путешествуя по своеобразной лифтовой шахте. Мимо проплывают, этажи мрачного царства нежити. Вот Стикс полощет в своих водах орды нагих грешников. Вот Сизиф трудится над своим камнем. Вот бледный Нарцисс, затаив дыхание, склонился над своим отражением. Рыщут в поисках наживы нестройные армии зомби. Все лишено цвета, как в линогравюре, серое и черное, кое-где вкрапления алого. Теперь понятна любовь Графа именно к этой цветовой гамме. Она напоминает ему о доме. Проплывают разрушенные неведомые мне города с выщербленными стенами домов и обломками бетонных труб, точащими тут и там, словно обломанные зубы. Всюду тучи пыли покрывшей мир тончайшим седым одеялом. Судя по радиочастотным вышкам это уже мое время, и страшные сказки моего мира.
Или это будущее?! Нет, не может быть. Тем временем конь замедлил свой полет. Мы достигли самого дна преисподней. Шахтовый туннель закончился. Мы приземлились. Очевидно, этот разрушенный и покинутый город и был последним уровнем ада. Приехали, нам сюда.
Не хватает растяжки над разрушенными воротами: «Добро пожаловать в ад!» Что ж, ад так ад. В раю или в аду я все равно найду тебя, Граф! Спешившись, я тут же ощутил, как мои ноги по щиколотку погрузились в невесомую пыль, которая  обволакивала весь здешний мир мягкой вуалью. Осмотрелся. Пейзаж напоминал мне потусторонний Париж, в котором я уже гостил однажды по милости повелителя сил зла. То же графитное небо, за тем лишь исключением, что этот город, был разрушен до основания. Посреди дороги красовалась огромная, заваленная мусором и обломками кирпича, яма, внешне подозрительно напоминавшая воронку от авиабомбы.
Пегас нервно перебирал копытами, увязшими в пыли, и с тоской глядел то на меня, то на серое небо. Понятно, здесь ему было не по себе, и он предлагал мне путешествие среди серых облаков. Почему бы и нет. Так будет даже легче выследить Графа, трусливо ускользнувшего с поля боя после проигрыша. Внезапно я осознал, что оказался один во владениях Диавола. Пришло запоздалое сомнение, стоило ли гнаться за ним в его логово. Тут все преимущества на его стороне. Я машинально дотронулся до рукояти меча. Нет, я сделал все верно. Нельзя дать ему уйти и снова обречь себя на годы бесплодных поисков и ожидания нашей следующей встречи. Я решу всё сейчас, чего бы мне это не стоило. К тому же местность выглядела спокойной, пустынной, безопасной. В отличие от предыдущих этажей преисподней тут не наблюдалось ни полчищ зомби, ни каких-либо других не менее отталкивающих персонажей, одни серые безмолвные руины.
Конь легко летел под седыми облаками, а я смотрел на город, проплывающий подо мной. С такой высоты разруха не бросалась в глаза. Я отметил четкость планировки заброшенных улиц, словно их вычертили серым грифелем карандаша на чертежной доске, и я пролетаю над планом или макетом, склеенным из серого картона.
Неожиданно страшный шум обрушился на меня, и казалось, что он звучит на каких-то ультразвуковых, разрывающих барабанные перепонки частотах. Черная туча мчалась прямо на нас, я не сразу сообразил, что это не явление природы, а сплошная стена всадников летящих на крыльях серых хохлатых птиц. И вот я уже в самой гуще этого живого облака. Жуткая внешность наездников не оставляла сомнений. Они всадники смерти, приспешники сатаны. Но сотворенные, по-видимому, впопыхах, наспех. Их плоские серые лица были начисто лишены индивидуальности. По сути, не было и самих лиц - серые болванки без носа и глаз. Эти монстры представляли собой недоделанные заготовки, скорей всего Граф не успел довести их до ума, потому как я явился слишком рано. Чудовищный шум издавали неведомые мне птицы. Они служили своим всадникам не только средством передвижения, но и глазами и ушами. Птицы с криком бросались на меня со всех сторон, норовя стукнуть полуметровыми острыми, как пика клювами, а всадники начинали бешено крутить секирами, не имея точного представления, где я нахожусь, но надеясь зацепить меня своими смертоносными вертушками. Воздух был наполнен свистом секир и ушераздирающим криком птиц.
Поначалу я старался отражать их удары. Но когда секира зацепила гриву коня, словно бритвой отхватив прядь шелковистых волос и несколько золотых звезд украшавших гриву, я понял, тщетность своих попыток противостоять бесчисленному слепому войску. Отрубленные звезды полетели вниз, на миг, озарив серый мир золотыми искрами чудесной магии дэвов. Одна из звезд сделала причудливый вираж, и, полетев по странной траектории, исчезла у ворот какого-то разрушенного сооружения. Я понял намек, мне – туда, и направил Пегаса вниз к земле. Вся стая хищных птиц со своими слепыми  наездниками с яростным клекотом ринулась за нами. Но мой конь мчался куда быстрее, и, сделав несколько обманных маневров в воздухе, залетел в серый туман облаков, и оторвался от погони.
Я спрыгнул из седла, оказавшись у здания, на которое мне указала упавшая звезда. Дернул за дверную ручку, передо мной лежал, бесконечный спуск. Лестница конца края которой не было видно. Значит, мне сюда. Я обернулся, озабоченно посмотрел на кровожадную стаю. Они будут тут с минуты на минуту, и ласково сказал пегасу:
-Лети домой, друг! Дальше, я сам. Найдешь дорогу?
Конь внимательно посмотрел на меня карими глазами, неодобрительно фыркнул, кивнул, и исчез высоко в облаках. Я же захлопнул за собой дверь, и начал долгий спуск вниз. Что – то ждет меня там, впереди? Как, что? Ясное дело, что - ад…
Спуск закончился, лестница оказалось не такой уж и длинной, в заблуждение меня ввела кромешная тьма и отсутствие ориентиров.
Я очутился в коридоре, упирающемся в освещенный квадрат двери. Не имея другой альтернативы, я достал меч из ножен и двинулся на свет, готовый к любым неожиданностям. Но, шагнув в освещенную комнату, все же не смог сдержать возгласа удивления - я стоял на пороге ярко освещенного помещения.
Офис. Обычная контора. Жалюзи на окнах, шкафы с папками, стол, факс и компьютер. Довершала интерьер пара безделушек стоявших на столе, за которым сидел лысоватый мужчина средних лет, в сером свитере – типичный офисный клерк так привычный глазу. Я растеряно застыл в дверях с мечом наперевес.
-Добрый день, - произнес незнакомец, оторвав глаза от монитора.
Я молчал, продолжая стоять неподвижно.
-Вы, я так понимаю, Максим или Видар. Наслышан, наслышан… Я давно жду вас. – Продолжил мужчина, вставая из-за стола, и, жестом приглашая меня сесть. – Чай, кофе? Или отметим наше знакомство чем-нибудь более горячим?
-С кем имею честь? – Наконец спросил я, делая шаг назад.
-Да, да, я так разнервничался, что забыл представиться - моя фамилия Лив. Я - ближайший советник Графа, первый главнокомандующий, и по совместительству - архивариус вновь поступающих душ. Да, вы присаживайтесь, Максим. Дело в том, что я хочу предложить вам взаимовыгодное сотрудничество.
Я с сомнением посмотрел на стул, и в нерешительности остался стоять, лишь автоматически взяв из рук Лива горячую чашку кофе.
-Так вот, – продолжил Лив, – вижу к долгой беседе вы не расположены… Поэтому перейду непосредственно к сути – я хочу предать Графа, и осуществить переворот. Надеюсь, что тут-то мы и найдем точки соприкосновения.
-Вы намерены свергнуть Графа, чтобы занять его место? Не так ли? – Уточнил я, заинтересованно разглядывая полноватую фигуру Лива который, пребывая в волнении, расхаживал туда-сюда по своему кабинету.
-Нет. Не совсем, или даже совсем не правильно. Пост главы ада меня ни сколько не прельщает. Я грежу о другом. Видите ли, Макс, я, как и большинство попавших сюда грешников уверен, что оказался в аду по чистому недоразумению, став пленником, заложником обстоятельств и интриг… И, как следствие, я исполнен жгучего желания покинуть это не самое приятное, уж поверь мне на слово, место, и возвратиться в мир живых. Вернуться в круговорот реинкарнаций. Снова родиться на земле. Наслаждаться жизнью. Обрести веру и надежду, уповая, на то, что на этот раз не сверну на скользкую дорожку, которая привела меня сюда…
-Вы убийца? – осторожно уточнил я.
-Нет, я даже вором себя назвать не могу. Так… Я всего на всего, работая бухгалтером, совершил несколько удачных, но не совсем честных махинаций… Выкрутился, подставив своего друга – сущая мелочь для того чтобы загреметь в ад, но апелляцию здесь подавать не кому. Вот и прижился тут, приработался. Вернёмся к делу - подобные мечты о возвращении в мир живых, о новом рождении преследуют не только меня. Они одолевают практически каждого. Все мы верим, что достойны второго шанса, и не считаем себя конченными безвозвратно, но покуда Граф владычествует над преисподней мы все - его слуги, и не вольны выбирать свою судьбу. Вот если бы власть сменилась… Я бы первый с радостью рванул отсюда. Примерял бы памперсы и визжал от восторга, лежа в колыбельке, празднуя свое новое рождение. Потому-то обитатели ада так ненавидят и завидуют живым, мечтают оказаться на их месте. Работая в архиве века, по тутошнему летоисчислению, я уже подготовил отличную армию, отбирал самых достойных, и ждал Вас, Максим.
-Все мне понятно, и все объяснимо… Кроме одного - зачем вам нужен я?
-Вы, Максим, недооцениваете себя. Во всех нас, падших грешниках, осталась крупица жизни, в ком - то больше, в ком-то меньше… А вы тут гостите, с позволения сказать, не как экономист, и даже не как сценарист компьютерных игр, вы – Видар, воплощение вечного обновления, воскрешения, неиссякаемых природных сил. Смысл вечного закона жизни в обновлении. Увядают осенью цветы и листья, но весной на их месте появятся молодые побеги, набухнут почки, распустятся новые листья и цветы. Тут нет места философии конца. И ты, Макс, как Видар наделен великой магией, силу, которой ты еще не успел постичь.
-А если поконкретней? Все это общие слова. Какой помощи вы, Лив, ждёте от меня? Применения некой силы, которой я пока не умею пользоваться? Звучит туманно, и смахивает на ловушку. – Сказал я, обдумывая услышанное, чтобы взять паузу опасливо отхлебнув горячего кофе.
Он был сладкий, и я с отвращением поставил чашку на стол. Мой взгляд упал на экран монитора, там беспрестанно мелькали какие-то анкеты, фотографии лиц, сопровождённые краткими характеристиками.
-Вновь прибывшие в ад. – Спокойно пояснил Лив. - Без работы я не сижу, каждый день тысячи новичков, и всех надо распределить, зарегистрировать. Рутина. Бюрократическая волокита. А что касаемо ваших опасений, Макс, они не безосновательны. Тут, в преисподней, вранье, предательство и подлог не являются грехами. Это основы основ. Но зачем мне расставлять такие изощренные капканы? Я бы мог запросто сейчас донести Графу, что вы заточены тут, в моем бункере, с единственным запечатанным выходом.
Я вздрогнул от резкого щелчка захлопнувшейся за моей спиной сейфовой двери. Да, ловушка…
Я выхватил меч из ножен, в мгновение ока его остриё уже упиралось в гармошку дряблой шеи Лива. Он рассмеялся мне в лицо, и без тени испуга отвёл лезвие в сторону.
-Наивно, Максим! Наивно угрожать смертью тому, кто давно уже мертв. – Со вздохом отозвался. Лив.
Дверь со скрипом отворилась, подчиняясь воле хозяина загробной канцелярии.
-У меня нет других доказательств моей заинтересованности в свержении Графа – развел руками Лив, жестом давая понять, что я свободен, и волен покинуть его контору.
-Я согласен. – Ответил я после секундного колебания. - Но скажите толком, что вы ждете от меня? Как я смогу оказать вам содействие, если понятия не имею, как и какими средствами это осуществить?
-Не беспокойтесь, Макс, от вас потребуется лишь присутствовать в рядах нашей армии во время переворота. Волшебство Видара имеет такую природу, что само найдет себе дорогу, как вода находит путь во время таянья снегов. – Обнадежил меня Лив.
-И когда выступаем?
-Немедленно. Эффекта внезапности никто не отменял, даже здесь. Все давно готово, ждали только вас. – С этими словами Лив открыл стоявший в углу шкаф, посмотрелся в дверное зеркало, на глазах подёрнувшееся инеем, и вот уже в отражении стоит викинг в рогатом шлеме с ярко рыжей, торчащей во все стороны бородой. Клерк на моих глазах перевоплотился в воина, и закрыл дверцу шкафа.
Поймав мой недоуменный взгляд, он с улыбкой пояснил:
-Люблю работать в привычной для себя одежде, ностальгия. За мной! Наши воины ждут. И будьте к ним поснисходительней, Макс. Вид их ужасен, не спорю, но, тем не менее, они все же прежде были людьми, как вы.
Когда мы вышли из бункера, я понял, что эти предостережения прозвучали не напрасно. Нас поджидала грандиозная армия, состоящая исключительно из зомби всех родов и мастей. Объединяло их одно - тела всех солдат тронул тлен, они были омерзительные, отталкивающие. Я едва не потерял сознание от смрадной волны источаемой ими.
Стараясь не смотреть в пустые глазницы, и не позволяя себе слишком пристально разглядывать своих новых союзников, я сел на приготовленного для меня коня и поскакал  рядом с Ливом по серому городу.
Воинство наше было бесчисленно. Подумать только, - революционеры, ищущие справедливости в аду. Даже тут идеи Ленина нашли своих сторонников, хотя скорее – теперь, лишь тут…
Мы продвигались вперед, не встречая никакого сопротивления, как впрочем, не встречая и вообще кого бы то ни было. Вымерший город, хотя в аду такое определение в порядке вещей. Сдержанный рокот прошелестел над рядами жуткой армии. Я оглянулся, и не заметил ничего примечательного. Вопросительно посмотрел на Лива. Тот был взволнован настолько, что спрыгнул с коня, и, размахивая руками, бросился к пыльной обочине, заприметив там, на земле, что – то потрясающее. Зомби устремились за ним, и возбужденно галдя, обступили тесным кругом найденную диковину.
Я не рискнул протискиваться сквозь их плотные ряды, из брезгливости, опасаясь случайно прикоснуться к ним, и боясь отравиться трупным ядом. Остался сидеть в седле, ожидая, когда волнение уляжется, и мы двинемся вперед. С неохотой зомби вернулись, в строй во главе с Ливом, беспрестанно оглядываясь на покинутое чудо. Теперь я смог различить, что их так поразило - из придорожной пыли высунул голову желтоголовый цветок. На сером покрывале пыли он смотрелся ослепительно ярко, сверкая изумрудной зеленью. Таких красок в аду не было никогда. Около цветка запорхала пестрая бабочка – павлиний глаз. Я был сильно удивлен, причём нисколько появлением полноцветного растения, а сколько острой реакцией здешних обитателей, оказавшихся прямо-таки великими эстетами.
Причину столь бурного восторга мне пояснил Лив. Он поравнялся со мной, и с просветленным лицом взволновано защебетал, проглатывая от избытка чувств окончания, и лепеча что-то бессвязное:
-Макс, Макс вы видели?! Вы поняли что, что это значит?! Цветы и бабочки это, это же оно! Оно! Никогда здесь не было ничего подобного.
-Я рад, что это так растрогало вас, Лив, но не совсем понимаю ваших восторгов. – Ответил я.
-Нет, не то… Это вы! Это вы, Макс. Вы Видар - олицетворение воскрешения и обновления, повелитель растений, цветов, Бог леса. Это из-за вас. Это вы. – Запутавшись в своих эмоциях окончательно, Лив, взял паузу и, справившись, наконец, с охватившим его волнением, объяснил внятно. – Цветы результат вашего волшебства, знак того, что магия и сила Видара с нами. Хвала вам! Я не ошибся, не зря терял время, поджидая вас столько веков.
Армия клокотала и кипела, как котел на плите. По обочине дороги всюду распускались цветы, а серая пыль тут и там была разорвана взрывами пронзительного изумрудно зелёного цвета. Тусклый мир зарастал цветами. Обугленные, одиноко торчащие стволы безжизненных деревьев на глазах стремительно покрывались молодыми, зелеными побегами. Тучи разноцветных бабочек, словно радужные облака наводнили серое небо. Зомби, потрясенные этим зрелищем, галдели, и, словно дети верещали, указывая пальцами на бабочек. Приходя в неописуемый восторг, если какая-нибудь из них садилась к ним на истлевшие отребья. Боясь спугнуть её, мертвецы замедляли своё движение, и подолгу смотрели в небеса, провожая взглядом упорхнувшую гостью. Я же был не в силах поверить, что являюсь творцом такого чуда. Все я воспринял как должное: и собственное блистательное отражение в медных зеркалах, из которых на меня смотрел высокий, отлично сложенный красавец; и победу над волком из преисподней… Но то, что я - носитель великого волшебства обновления и воскрешения, осознать это было выше моих сил.
Тем временем, наше войско шагало уже не по серому безжизненному городу, где не было ни единой зеленой былинки, а по буйным тропическим джунглям, поглотившим город. Присутствие руин выдавали лишь обломки серых камней кое-где проступающих из-под сочно зелёного плюща, обвившего развалины густой рыболовной сетью. Лив тронул меня за плечо и с почтением, которого раньше не проявлял, тихо обратился:
-Господин, Максим! Там, вдалеке – боюсь, это ответ Графа. Я было уже обнадёжился, что нам удастся совершить марш бросок, до самой графской резиденции.
В направлении указанном Ливом я заметил багровое марево. Оно стремительно приближалось. Сплошной стеной на нас надвигается пламя, сжигая и испепеляя все на своем пути. Запах едкого дыма горящей листвы уже разъедает мои ноздри. Зомби, придя в неописуемую ярость от того, что все зеленое великолепие будет поглощено огнем, устремились вперед в каком-то отчаянном исступлении, выкрикивая проклятья и ругательства. Геенна огненная  распахнула свое чрево прямо перед нами, и полки наши бесстрашно входя туда, исчезали бесследно.
Я постарался заслониться от пламени, лизавшего мои щёки нестерпим огненным дыханием. Отпрянув, поднял руки к лицу. Открыл глаза, с уже опалёнными ресницами, лишь, когда внезапно ощутил ледяные брызги воды, оросившие меня. Из-под копыт моего коня вырвалась мощная струя воды. Прозрачный хрустальный фонтан легко загасил дикий огонь, и продолжал хлестать, омывая все вокруг своими ледяными струями. Я ловил ртом эту воду, бьющую мне в лицо, от ее освежающего холода ломило зубы. Быстрые потоки смывали с улиц груды вековой пыли и пепла, унося прочь головешки недавнего пожара.
 И вот уже мой конь бредет по колено в воде, а ратники, подхватив полы своих древних нарядов, плещут друг в друга, смеясь и визжа от восторга. Ратники зомби … Я остолбенел – от былого уродства живых мертвецов осталась лишь одна истлевшая одежда. Войско состояло из пышущих здоровьем богатырей, с яркими искрящимися глазами. Зомби вернули себе человеческий облик. Я поискал глазами старика Лива. На жеребце рядом со мной гарцевал стройный юноша с ослепительной улыбкой на красивом чуть надменном лице.
-Лив?
-Да, - смеясь, ответил он, глядя на свое отражение в хрустальной воде. - Это я, Макс! Можно считать, мы победили. Дело за малым - выкурить графа из его логова. Вон оно, смотри! Мы на месте. - Он указал на зелёный холм, в который упиралась заросшая травой улица.
Присмотревшись, я, различил шпили, торчащие из-под малахитовой мантии плюща уже покорившего замок графа.
Серое стальное небо тут и там перемежёвывалось с ультрамариновыми проталинами, сквозь которые лился бирюзовый парадный свет.
-И что теперь? - Спросил я, глядя на замок. - Пойдем на штурм?
-Нет, - с улыбкой покачал головой преобразившийся Лив, - этого не потребуется, Максим, смотри, видишь розовые кусты плотной стеной обступившие замок?
Я кивнул.
-Так вот – продолжил Лив, закинув голову и всматриваясь в сияющие голубые лоскуты небесных просветов. - Эти цветы, рожденные светлой силой преображения, полны магии. Они не позволят Графу покинуть стены замка. И внутрь тоже никого не пустят.
Лив спрыгнул с коня и, подойдя к изгороди, осторожно протянул руку к розам. Каждый бутон тут же превратился в маленькую голову скалящегося дракона, а ветви начали извиваться, обернувшись змеиным клубком. Лив отдернул руку.
-Только ты, Макс, волен навестить Графа в его заточении. Лишь тебе повинуются эти волшебные цветы.
Я с сомнением  посмотрел на живую изгородь.
-Но мне надо чтобы Граф признал свою капитуляцию, и распустил свои армии, там, наверху, на земле. За этим я здесь. – Удивленно возразил я.
-Тут я тебе не помощник. Свою часть сделки я выполнил. Полагаю, Граф никогда, и ни за что, не признает поражение, даже если ты приставишь к его глотке нож, он не сдастся. А что касается орд тьмы на поле брани Рагнарёк  – не бери в голову, лишенные предводителя они разбегутся сами. Смотри, как быстро редеют ряды наших воинов!
И верно, войско таяло на глазах, с радужным мерцанием ратники покидали этот подземный мир друг за другом, возвращаясь в круговорот реинкарнаций.
-Сейчас наступит и мой черед… - Радостно промолвил Лив. - Макс, надеюсь, могу называть тебя своим приятелем. У меня есть к тебе одна личная просьба. Там, на земле, у моего друга, который из-за меня свел счеты с жизнью… Ну тот, которого я подставил, совершив аферу, я тебе рассказывал…
-Ты не говорил, что он покончил с собой. Он сделал это из-за тебя? – Нахмурившись, уточнил я.
Тенью промелькнула догадка. Нет, не может быть – совпадение, подумал я.
-Да, он наложил на себя руки из-за меня. Я намеренно опустил этот страшный факт. Так вот, у него остались жена и сын … Сам я умер вскоре после его самоубийства, попал под машину, и оказался здесь. Деньги я подзаработал не малые, и ничего не тратил, все копил, копил… Держи, на этом листке написано имя его жены, название швейцарского банка, и код банковской ячейки. Там всё. Я боялся дознания, и все сбережения хранил там. Передай деньги его жене, скажи от … Нет, скажи, что не знаешь от кого.
-А ты сам?
-Сам? Я, по достоверной информации, – Лив открыл крышку мобильного телефона, дико смотревшегося тут, в преисподней – через полчаса я буду вновь рожден на земле. На этот раз все, верю, получится. Пришло распоряжение от Бога. Прощай! И прости, я знаю имя твоего отца… – С этими словами Лив, человек имени, которого я так и не узнал, разноцветным паром растаял в воздухе.
Я прочитал на клочке бумаги имя, и болью оно отдалось в моем сердце. Там было имя моей матери. Она умерла много лет назад, не перенеся боли утраты, а я остался совсем один. С горечью я скомкал и отшвырнул бумажку с кодом от сейфа. Такую трагедию не компенсируют никакие деньги.
Я отвлекся, предавшись горестным воспоминаниям, а когда очнулся, обнаружил, что стою на площади перед заросшим замком совершенно один, лишь клочки разноцветного радужного тумана медленно исчезали, растворяясь в воздухе. Наша армия растаяла – воины получили желанное освобождение и вернулись в круговорот жизни.
Вновь, только я и Граф. Что же мне делать теперь? Подняться в его покои и настаивать на том, чтобы он признал капитуляцию, или пусть до скончания веков сидит тут, в заточении, любуясь из окна цветущими зарослями роз?
Я решил попробовать вразумить Графа, и направился к замку, ступая по площади мощенной чёрно-белой шахматкой мраморных плит. В зазорах между плитами зеленел мох, точно дорогой бархат в шкатулке с драгоценностями. С опаской я дотронулся до цветущего куста колючей дикой изгороди, памятуя о метаморфозах, произошедших с ней при прикосновении Лива. Едва моя рука приблизилась к кустам, как они расступились, образовав круглую арку.
Отрыв дубовую обитую железом дверь, я двинулся, вперед. Отметив, что стоило мне ступить в холл, как черный гранитный пол под моими ногами оказался, испещрен паутиной трещин, из которых, под аккомпанемент каменного скрипа, вылезли растения. Спустя миг весь черный холл покрывал затейливый орнамент зеленого ковра. Ступая по мягким листьям, я направился в сторону лестницы, в сопровождении зеленой волны. С каждой ступенькой подъёма растения спешили вслед за мной, и вот уже все мраморные перила лестницы оплетены цепкой виноградной лозой.
Я оказался в просторном тронном зале с тем же шахматным узором на полу, и массивными черными гранитными колоннами вдоль стен. С моим появлением всё подернулось зеленой вязью, стремительно захватывающей новую территорию. Плющ настырно полз вверх по гладким колоннам, устремляясь к центру зала, где в зеленом полумраке на троне восседал Граф. Он брезгливо поморщился, когда смелые ростки приступили к декорации его трона, и торопливо подобрал под себя ноги, будто боясь, что гибкие ветви свяжут его по рукам и ногам. На этот раз Граф был в парадном облачении - черная парчовая мантия расшитая рубинами, золотая корона. Довершали его убор держава и скипетр. Граф мрачно взглянул на меня, и без предисловий дерзко произнес:
-Итак, Макс, ты воображаешь что, прибегнув к перевоплощению в Видара, сына Одина тебе удалось одержать победу и пленить меня?!
-Ты признаешь поражение? – поспешно уточнил я, поймав его на слове.
-Нет, мальчик мой, все не так просто! Признаю лишь то, что тебе удалось нанести мне некоторый урон, и доставить не нужные хлопоты. Ну, посуди сам, если посланный мной волк легко сожрал самого Одина, не уж то мне не под силу совладать с его отпрыском – королем фиалок, и повелителем бабочек? - Граф разразился гомерическим хохотом, гулким эхом, повторенным каменными стенами пустого зала.
-Твой выбор вечное заточение в этом дворце? - Без тени сомнения подытожил я, пропустив мимо ушей его пафосные излияния.
-Ты забыл, с кем имеешь дело, наглый щенок! Граф ударил скипетром по мраморному подлокотнику кресла, оно пошло трещинами которые, разрастаясь, захватили весь зал. Трон, находившийся в эпицентре, разваливался, да и весь замок начал рушиться, словно разбитый гипсовый муляж. Я в смятении сделал несколько шагов назад, пятясь от крупных трещин, в каждую из которых я мог легко провалиться. Граф продолжал хохотать, созерцая вызванные им разрушения.
-Да, ты силен здесь! Но силен как Видар, так перенесёмся же туда, где ты будешь лишен магии Видара. За мной! – Зарычал граф, взмахнул мантией, и круговорот из осколков подхватил, закружил меня в бешеном вальсе.
Когда дьявольская карусель прекратила свой бег, я очутился посреди оживлённой улицы. В своей будничной одежде. Мельком взглянув на пролетавшие высоко над домами машины, я понял - опять иллюзорный мир, на этот раз время действия - далекое будущее. Все верно, в этом времени магия Видара бессильна, он совсем из другой сказки. Одолеть графа мне придется своими силами. Я готов.
Мир созданный из стекла, пластмассы и железа,  покрытие тротуара отливает тусклым светом. Я наклонился и потрогал брусчатку мостовой. Какая-то керамика, или пластмасса, испускающая собственный слабый свет, в темное время суток должно быть удобно.
Людей на улицах урбанистического города не было. Тем не менее, этот мир нельзя было назвать пустынным - всюду сновали машины, за жемчужными стеклами которых, полагаю, находились водители и пассажиры, здешние обитатели.
Мелкие шарообразные роботы беспрестанно крутились у меня под ногами, озабоченно протирая покрытие дороги, которое, очевидно, по их разумению, я сильно испачкал. Роботы покрупней деловито шествовали по своим делам, догадаться о сути которых было невозможно, как и о предназначении самих роботов.
Я затравленно осмотрелся, стараясь сориентироваться в этом  мельтешащем механическом царстве. Куда же теперь?! Граф должен быть где-то неподалеку. На сей раз, он сам заинтересован в поединке, иначе ему не покинуть башню замка в  преисподней, ставшую для него темницей. Среди блестящих машин и торжества четких геометрических форм я внезапно остро ощутил собственное несовершенство. Почувствовал себя, чем-то чуждым, букашкой, тараканом, забравшимся в часовой механизм. Зеркальные небоскребы давили на меня, и казались безглазыми великанами, наступающими со всех сторон. Я нервно поежился, и поправил мятую рубашку, разительно контрастировавшую по цвету и фактуре с окружающим меня торжеством геометрического порядка.
Предпринимать мне ничего не пришлось – все решилось само. С диким ревом, в котором сквозь столетия сохранилась угроза, меня окружила горсть летающих машин. Словно стальные бусины они вились надо мной, издавая оглушительный вой, мигая и переливаясь слепящими красно-синими огнями. Я догадался, местная полиция. Познакомиться поближе с этими стальными шарами мне, почему-то, не хотелось и я, поднырнув рыбкой под ближайший шар, пустился наутёк. Роботы уборщики устремились по моим следам, тщательно натирая асфальт под каждым невидимым отпечатком моей ноги, создавая дополнительную сутолоку, которая, на этот раз, была весьма кстати. Сложности полицейским создавали, и другие, парящие над дорогой машины. Где-то за спиной послышался треск от удара – готово, врезались.
К вою присоединился металлический голос из громкоговорителя: «Внимание! Человек, остановись! Приказываю, остановись! Ты чисто биологическая субстанция. Ты вне закона. Остановись! Ты должен подвергнуться техническому усовершенствованию. В противном случае, полиция директории Самара будет вынуждена применить оружие».
Ну, уж – дудки! Никаких усовершенствований. Я бросился вперед, петляя, и надеясь юркнуть в какой-нибудь проулок. Оторвавшись на миг от преследователей, я заметил узкий тоннель, ведущий в подземный гараж или что-то вроде того. Свернув в него, я прислонился к стене и отдышался. Погоня промчалась мимо, скрежеща своими устрашающими призывами сдаться. Я перевел дух, не рискуя вновь выйти на оживленную магистраль. Внезапно звуки сирен стали приближаться вновь, и я, было решил, что мне крышка, и они меня выследили. Но вместо стальных преследователей на пороге моего убежища появилась темная фигура в разодранном плаще, и, подобрав полы, прижалась к стене, тоже найдя тут укрытие от погони, звуки которой, пролетев мимо, затихли в отдалении. Спасение в моем закоулке нашел ни кто иной, как Граф. Он тяжело, отрывисто дышал и отплевывался, осторожно высовываясь из-за угла, и осматривая улицу. Вот так встреча! Я какой-то мере, даже обрадовался, словно увидел на чужбине старого приятеля.
-Привет, - ласково шепнул я, подкравшись сзади на цыпочках, и деликатно потянув Графа за край его парчового плаща. Он вздрогнул, и отпрыгнул от меня, шарахнувшись как ошпаренный.
-Ты?! Макс! – прошипел Граф, всплеснув руками. – Ну и попали же мы в переделку! По твоей милости, доложу я тебе…
-По моей милости? В эту переделку втравил нас ты!
-Да, но я не учел маленького нюанса - лишив тебя силы Видара, я спилил сук, на котором сидел и сам. Отправив нас в очень далекое будущее, я просчитался.
-В чем дело? – спросил я, чувствуя, что Граф сейчас не блефует.
-Здесь не верят ни в Бога, ни в Диавола. Техногенные потомки людей утратили все мифы, и легенды. А заодно и веру в сверхъестественное. Я угодил в свою же западню.
-Эгоистично, но я даже рад слышать это. – Не скрывая злорадства отозвался я.
-Они меня чуть было не сцапали! Или, вернее, уже сцапали, чтобы подвернуть принудительной реконструкции, как они это называют… А говоря попросту намериваясь выпотрошить меня и нашпиговать, точно индейку, различными железными побрякушками. Чудом, благодаря лишь моей хитрости, мне удалось вырваться из их стальных клешней. Но куда же теперь? Нет, я право, погорячился! Уж лучше бы я коротал время заточённый в своей резиденции в преисподней. Через пару веков, уверен, я бы нашел способ вывернуться и улизнуть оттуда. Нам надо прорваться назад, домой. Макс, ты должен иметь какое-то представление как это сделать. Ты ближе к этим роботам чем я, они скорее твои современники чем мои. Ты, помниться, заделался, там, дома, в творцы синтетической реальности. Выручай!
Я уставился на Графа, не в силах сразу воспринять такой объем информации, щедро сдобренной эмоциональными специями. А не плохой мужик, оказывается, этот Граф такой общительный, гибкий.
-Я знаю лишь один способ перемещения в нереальных мирах – чтобы их покинуть, надо непрестанно куда-то двигаться, решать шарады, предложенные этой реальностью. И когда все уровни будут позади, мы вернемся домой - я к созданию компьютерных игр, а ты, уж не изволь гневаться, в свои апартаменты в аду. Помнишь, ты проиграл дважды,  и теперь ты мой пленник.
-Согласен, согласен… Пленный, но не поверженный, и не сдавшийся. Это только осада, каких, на своем веку, я пережил не мало. Давай же двигаться, решать проклятые квесты! От общения с этими нигилистичными потомками людей я весь в холодном поту, и трясет до сих пор. Ты посуди сам, не верят ни во что - ни в беса, ни в ангела. Впервые, впервые за толщу столетий моя магия, основанная на страхе, бессильна. Эти твари, полуроботы полулюди, не бояться смерти. Они и не умирают – в будущем их ждет бесконечная череда клонирований и преобразований, улучшений. Не думал, что когда-нибудь скажу это вслух, но им не хватает Бога. Они утратили все человеческое, но не тем, угодным мне способом - погрязнув в грехах и страстях, а напротив - став стерильными, бездушными что-ли…
-Тогда можно сказать, что здешние обитатели, в какой-то мере, приблизились к богу, коль победили грехи и страсти, раздирающие род человеческий с незапамятных времен. – Задумчиво произнес я.
-По мне, так они вообще престали быть живыми. Но это вопрос теологии, вернемся к нашим баранам.
-Да, ты прав. Предлагаю идти туда, - я махнул рукой в глубину коридора. - Посмотрим, куда приведет нас эта нора. Выходить на оживленный проспект, кишащий полицейскими машинами, точно нет смысла.
Мы двинулись вперед по тоннелю, стены, которого испускали бледно фиолетовый свет. Где-то далеко продолжали выть полицейские сирены. Этот проход, вероятно, предназначался для каких-то технических нужд. Мы дошли до развилки, и свернули в боковое ответвление, вскоре оказавшись в причудливом лабиринте из неизвестно куда ведущих коридоров разного диаметра. Некоторые проходы годились разве только для того, чтобы по ним гуляли мелкие собаки или коты. Граф остановился, и поднял вверх палец, настороженно прислушиваясь.
-Что? - Спросил я, не слыша ни звука.
Гул сирен и шум улицы давно затих, и нас окружала липкая тишина.
-Тсс, – прошептал Граф, но было поздно.
Я услышал отчетливый перестук у себя за спиной. Команда моих старых приятелей роботов - уборщиков с маниакальной тщательностью мыла коридор, по которому мы ступали минуту назад. В понятии этих крох мы, по-видимому, нанесли чистоте непоправимый урон, и теперь они увязались за нами, следуя след в след, чтобы исправить это безобразие. К счастью, они не были связаны с центром управления полиции, и доносить на нарушителей-грязнуль в их функции не входило.
Пройдя еще несколько сот метров, мы встретили другую команду роботов. Эти красавцы мало чем отличались от наших полотеров, напоминающих пылесосы на колесиках, и я окрестил их стиральными машинами. Интереса к нам, они и вовсе не проявили, деловито проехав мимо по каким-то своим роботским делам. Полотеры сперва раздражали меня, беспрестанно путаясь под ногами, но спустя четверть часа я престал их замечать, привыкнув к странному эскорту. Эти туннели, скорее всего, и служили  исключительно роботам, так что мы находились в некоторой безопасности.
Шагая вперед, я игнорировал причитания графа ругавшего все на свете и сетовавшего на судьбу. Поделом тебе! Поделом, - думал я про себя со злорадством, мои мысли прервал поток свежего воздуха сквозящего из бокового тоннеля. Я свернул, махнув рукой Графу следовать за мной. Мы пришли к выходу, каких, следуя логике, тут должно быть немало. Осторожно я выглянул наружу - тот же урбанистический город, за тем лишь исключением, что звуков полицейских сирен я не слышал. Надолго ли? Эти парни крайне легки на подъем.
-Придётся высунуться из этой норы. Вечно прятаться тут нет резона. - Сказал я, Графу, оглянувшись на внезапный шум за моей спиной.
Граф в ярости расправлялся с командой круглобоких уборщиков, с ожесточением пиная их, чтобы хоть на ком-то выместить клокотавшую в нем злобу. Малютки разлетались из-под его ног в разные стороны, как футбольные мячи, но, опрокинувшись навзничь, снова карабкались, ловко отталкиваясь губками и щетками, стараясь принять вертикальное положение, и продолжить свою великую миссию по уборке. Многорукие крабы отличались завидным упорством.
-Ну, хватит тебе! Пойдем! – Крикнул я.
Но Граф вошел в раж, и, не слыша моих понуканий, решил сменить тактику - схватив ближайшего краба за щетку-манипулятор, и намереваясь швырнуть его о землю. Тут малыш проявил недюжинную смекалку и неожиданно залился пронзительным воем: «Порча муниципального имущества! На помощь! Полиция!»
Я чертыхнулся, и потянул графа за рукав. Поздно. Звуки полицейской сирены уже приближались. Я побоялся, что в туннеле мы рискуем быть пойманными в западню. Полицейским местные коммуникации знакомы куда лучше. Да и кто знает, может, сию же секунду из недр коридоров на зов уборщика примчится целая гвардия мстительных роботов и поквитается с нами за порчу собрата.
Мы выбежали на улицу и рванули веред, уповая на то, что по такому незначительному делу прилетит лишь одна полицейская шлюпка. Улица, как назло, была широкой, и просматривалась на много километров вперед. Здесь решительно негде укрыться. Глянцевые стены домов не имели ни окон, ни дверей. Ни тебе магазинчиков, ни сутолоки торговых центров, где бы было можно легко затеряться в толпе. Вой сирены раздавался уже за моей спиной. Граф отставал, и спотыкался, я слышал его не ровное разрывающееся дыхание.
-Беги один! – крикнул он мне вслед.
И я прибавил скорости. Граф их займет, хоть ненадолго. Оглянувшись, я увидел, как пара человекообразных роботов уже опутали Графа сетью, словно пауки, и теперь хлопочут, приноравливаясь погрузить свою добычу в шлюпку. Да – оперативно. Немного времени мне удалось выиграть.
-Эй! – услышал я тихий оклик из-за угла ближайшего лимонно серебристого сооружения. На откосах здания располагалась решетка воздуховода, одна из створок которого была приоткрыта, оттуда-то и исходил зов. Я метнулся к стене, исчезнув из поля зрения патруля, и прыгнул в этот лаз. Упав на колени с  трёх метровой высоты, я замер, когда надо мной сквозь квадратные щели  решетки проплыла тень полицейской машины. Её вой медленно стих в отдалении, я осмотрелся, пытаясь сориентироваться, где я. Опять туннели. Над моей головой болтался конец веревки, привязанный к раме решетки.
Я оглянулся в поисках своего спасителя. За моей спиной стоял, о чудо, живой и грязный мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати, с отросшими до плеч растрепанными волосами песочного цвета. Одежда парня тоже была не в лучшем виде, на серой самодельной рубахе тут и там виднелись прорехи. Сама рубаха в далеком прошлом, была, скорее всего, упаковочным мешком и превратилась в одежду после не хитрой модернизации - дырка голова, и еще пара отверстий для рук, вот и весь фасон. Мальчик с интересом рассматривал меня, причем наибольшее впечатление на него произвел мой гардероб. Он не без зависти изучал джинсы, рубаху, и, подойдя вплотную, бесцеремонно стал ощупывать пуговицы, вызвавшие у него восторг, точно великая диковина.
-Ты откуда, мужик? И что за шмотки на тебе? Где такие добыл? Подари мне это! – Мальчик требовательно ткнул в рубашку. - Не забудь, ты мой должник! Если бы не я, тебя бы сейчас препарировали в полицейской клинике.
Я хотел воспротивиться, но вынужден был согласиться с его аргументами, и молча, протянул ему рубашку. Завидуще покосившись на майку с ярким растительным принтом, оставшуюся на мне, мальчик аккуратно свернул свой наряд и, засунув его за пояс, таких же сшитых из дерюги штанов, примерил мою рубашку, долго вникая в технологию застегивания пуговиц.
-Как тебя зовут? - наконец, нашелся я.
-Плуто, - уверенно представился мальчик.
 Я смутился, - у русскоговорящего ребенка такое своеобразное имя. После секундной заминки спохватившись, представился. Мальчик посмотрел на мои обнаженные руки и покачал головой.
-Ты я гляжу, Макс, тоже полностью живой или внутри все же подлатанный?
-Живой, полностью. - Ответил я уверенно. - Я пришел из другого мира.
-Я догадался по твои тряпкам – радостно перебил меня парень, - по твоей одежде, она фабричная. Такую тут не делают – ты из будущего? Ну, скажи, Макс, в будущем, нам, подпольщикам, удалось свергнуть культ машин, и отстоять право людей на выбор полностью неизменённого существования? Ты приехал из будущего, чтобы помочь нам подготовить восстание? – Возбужденно сыпал вопросами мальчик.
Я смутился, но решил не сеять напрасных надежд.
-Нет, Плуто, я не из будущего. Как раз наоборот - из прошлого. Из того прошлого, когда машины еще не правили над миром.
-А разве такое когда-то было? – Недоверчиво произнес Плуто, понурившись, не в силах скрыть свое разочарование. Ладно, раз так, расскажешь позже. Пойдем тут небезопасно. Скоро сюда слетится целая стая копов, обшарят каждый сантиметр.
Плуто ловко прыгнул и, подтянувшись за выступ на стены, снял веревку.
-Уходим, я отведу тебя к нашим.
-Нашим? – переспросил я.
-Да, к нашим - к неизменённым. Не модифицированным жителям земли.
-И много таких уцелело? – Полюбопытствовал я, едва поспевая за юрким мальчуганом.
-Достаточно. Одна беда – мы, словно крысы, прячемся под землей. Я один часто бываю здесь, чтобы хоть одним глазком взглянуть на небо, и на улицу, через щелку. Остальные не рискуют. Мальчик ринулся бегом по узкому проходу, нисходящему, куда-то в недра земли. Спуск был долгим. Одна паутина тоннелей сменялись другой, более узкой. Вскоре светящиеся гладкие стены остались далеко позади, и мы бесшумно скользили по тёмным узким шахтам, дышащим сыростью. Стены, на ощупь, показались мне бетонными. В некоторых местах шахта становилась настолько узкой, что я едва протискивался и, обдирая локти, по-пластунски полз вперед, потеряв всякое представление о направлении. Только вниз, вниз, вниз. Воздух становился все более промозглым и прохладным. Пахло подвалом или склепом. Жаль, что Графа выловили, ему бы здесь пришлось по душе. Преодолев бесконечную полосу препятствий из узких коридоров я, наконец, с облегчением разогнулся и выпрямился в полный рост, оказавшись в широком проходе, слабо освещенном редкими лампами, в которых я без труда признал своих современниц.
-Пришли. – Сказал Плуто, озабочено оглядывая и расправляя свой новый наряд. – Вот наши удивятся моему прикиду! – Удовлетворенно заключил он, оставшись довольным ревизией своего туалета.
-Пришли? – Спросил я, озирая сырые, бетонные стены.
-Да, пара кварталов и мы в городе.
Городом, увиденное я не мог назвать даже с очень большой натяжкой - те же бетонные блоки, украшенные кое-где абстрактными, полустёршимися граффити. Нам на встречу высыпала кучка народу, состоящая по большей части из женщин и детей. Дети тотчас облепили меня, и возбужденно вереща, принялись ощупывать мою одежду. Не прошло и минуты как один особо нахальный малыш мертвой хваткой впился в подол моей майки, и, во что бы то ни стало, решил оторвать от неё лоскут украшенный принтом. Остальные тут же последовали его примеру, и через минуту я оказался облепленным тремя десятками маленьких ручонок, рвущих меня на части в прямом смысле слова. Опомнившись от неожиданности, я прицыкнул на них. Они, с видимой неохотой, отступили. Но по их жадным глазенкам я понял, - отступление это временное, и дети надеются улучить момент, дабы осуществить задуманное.
-Эй, фу, пошли вон! – Запоздало пришел мне на выручку Плуто, и на ходу кинул собравшимся - это мой друг, он из дальних поселений. Будет гостить у нас. - И потянул меня за руку, - Пошли, Макс.
-Куда?
-Я познакомлю тебя с дедом. Этим я решил не говорить. Зачем вдаваться в подробности. Да, они и не поймут. Они, они так - не в счет.
Пройдя несколько сот метров по «улице» мы оказались в огромной, низкой комнате размером с футбольное поле. Это была теплица или питомник, под яркими лампами в тысяче мизерных баночек зеленели побеги.
-Что это? - Спросил я у Плуто, согнувшись, следуя за ним по узенькому проходу, стараясь не повредить что-нибудь ненароком.
-Это плантации деда. – Лаконично ответил Плуто, не сбавляя шага.
-Здесь вы выращиваете себе пропитание, правильно?
-Нет, это экспериментальная плантация, ей занимается только дед. Его считают чудаком – говорят, зачем растить еду, если они – мальчик показал пальцем наверх, технолюди, регулярно поставляют нам пропитание вместе со своими дурацкими дисплеями, агитирующими подняться на поверхность и принять техномир.
-Идиоты, сборище тупых баранов! – Прервал мальчика голос из-за ближайшего ветвистого куста, вслед за голосом появилась и морщинистая физиономия. Перед нами предстал  старый гном с пробирками в руках. – Я его дед, Мартин. - Между прочим, преставился старик, и со страстью вернулся к своей гневной тираде. - Эти ослы во всем уповают на технолюдей. Они, дескать, не дадут нам помереть из этических соображений, как и поступают уже не одно столетие. Тоже мне, можно подумать, технолюди наши великие друзья! Моим соплеменникам и в голову не приходит, что технолюди в любой момент решат покончить с нами, и, шантажируя голодом, выволокут нас для своих унизительных улучшений. Что им мешает?! Что, я вас спрашиваю, молодой человек? Что мешает перестать церемониться с нами и насильно обратить в свою идеологию? Отвечу – ничего. Ничего не мешает, в любой день, в любой час они могут поставить нас пред фактом - примите техномир или сдохните с голоду. Их сдерживает лишь традиция, атавизм - не этично допустить смерть себе подобных, но не ровен час, они упразднят это морализаторство. Вот тогда-то все и оценят Мартина! – С этими словами старик бодро протянул мне сухую морщинистую руку.
-Макс. – Ответил я, открыв, было рот для продолжения приветствия, но дед вошел в раж и торопливо продолжил:
-Я посвятил этим растениям всю жизнь, а они считают меня дураком, и за моей спиной крутят у виска. Пустоголовые! Они не видят дальше собственного носа! – Запыхавшись от возмущения, закончил старик.
Было понятно, что слушать его рассуждения - желающих нет. И он очень рад, обретя свободные уши, и спешит вылить все, накипевшее на душе, за долгие годы.
-А большое у вас население? Сколько человек? – Улучив момент, оперативно вставил я, опасаясь нового длинного монолога возмущенного агрария.
-Людей у нас? Да, человек двести, не больше. К сентябрю Мериэл родит, а я глядишь, со дня на день отойду в небытие… – Почесав голову, ответил старик, сбитый с наезженной колеи моим вопросом. - А ты откуда будешь, парень? Твоя одежда… И, Плуто, ты сумел оттянуть у гостя его вещь?! Верни немедленно!
Мальчик обиженно начал стягивать рубаху, но я отрицательно замахал руками:
-Нет, нет, не надо! Плуто оказал мне неоценимую услугу – это подарок.
-Да, дед! Я спас Макса от полицейского патруля, они висели у него на хвосте, еще малясь и ему кранты. – Запальчиво воскликнул Плуто.
-Конечно, конечно… Он же Плуто – плут, нет человека в кондоминиуме, которого бы он не обжулил. Так откуда ты? – сверкая голубыми выцветшими глазами, спросил старик.
-Он из прошлого, дед. Говорит, было, такое время, кода люди, все люди на земле, были полностью живыми, а машины не проросли ни в них самих, ни в их жизнь. – С готовностью выдал Плуто, спеша сменить тему.
Дед оторопел и придвинулся ко мне поближе, готовясь забросать меня вопросами, но я его опередил:
-Дело в том, Мартин, что я не знаю ничего о вашем мире, и плохо себе представляю, как мне быть. Со мной был один, ну скажем, приятель, и полицейские его замели. Ваш Плуто выручил меня, укрыл от погони. Плуто сказал мне, что его поймали для модернизации. Я крайне заинтересован в том, чтоб его оттуда вызволить. Нет, не из дружеских побуждений, друзьями мы никогда не были. Скорее, наоборот, но без него мне не покинуть ваш мир, и не вернуться назад. Так работает принцип перемещений - вдвоем пришли и, если задержались, уйти, возможно, тоже только парой. Что ему грозит? Какие еще улучшения, и реально ли вытащить …
-Вытащить его из когтей полицейского управления?! Да, - реально, на моей памяти было несколько десятков таких историй, когда наши умудрялись отбивать у полицейских пленных товарищей. Я один из счастливцев, который, оказавшись уже на операционном столе, получил шанс вырваться. Правда, было это лет тридцать назад. – Взволнованно перебил меня дед, - Ты из прошлого, где нет техномира… Хотел бы я послушать тебя! Какое оно было, это прошлое? И правду ли поют эти дисплеи-оповещалки, потчуя нас байками о том, что до техномира на земле царил хаос, порок, и насилие?
-Отчасти они правы. – Кивнул я смутившись.
-Да? – Разочарованно протянул дед. – Ладно, правда так, правда. По пути мне расскажешь о своем мире, и тамошних чудесах, а сейчас мы должны спешить. Они, полисмены, с операцией по усовершенствованию тянуть-то не станут. У них и так сейчас клиентов раз-два и обчелся. В год человека три хорошо если выцепят.
Старик метнулся в свою каморку, и тот час возвратился, назад, натягивая на плечи изодранный ранец.
-Уже тридцать с лишним лет, на такой случай у меня тут все приготовлено. Тридцать лет этот рюкзак ждал своего часа. - Приговаривал старик, похлопывая по сумке. – Здесь все, что может пригодиться для нашего дела - электронные отмычки, ключи дешифраторы, коды доступа и всё такое…
-Я с вами! – Радостно воскликнул Плуто.
-Нет, мы с Максом пойдем вдвоем. Я стар, и со дня на день, откину коньки, мне терять нечего. А ты - тебе я доверю свои плантации. Ухаживай за ними, если я не вернусь. И еще - через год другой женись на Наташе, не выбирай Ангелку. Наташа умнее, не хочу иметь пустоголовых правнуков. Договорились?
-Ага, - кивнул Плуто, ковыляя вслед за нами по коридору, - я провожу вас до верха.
Весь путь дед расспрашивал меня о житье бытье в далеком прошлом, периодически разражаясь проклятиями то в адрес технолюдей, то в адрес своих глупых и недальновидных современников, которые, по его мнению, обречены на неминуемое вырождение и деградацию. «Они добьются своего, не мытьем так катаньем! Им не придётся убивать нас, мы вымрем сами, превратившись в тупых скотов, деградировав до уровня приматов. Технолюди дают нам куски и игрушки с одной лишь целью - ускорить наше вырождение. Временами я подумываю, что мне имеет смысл перейти на их сторону, тоже принять техномир. Жаль, что невозможно обмануть их и согласиться с постулатами техно общества лишь внешне. Они просканируют вашу голову и выжгут оттуда все лишнее, на их взгляд. А это претит мне, и приводит в какой-то животный ужас. Не хочу, чтобы кто-то фильтровал моё сознание, копошился в моих мозгах. Не желаю становиться машиной. И даже если мне останется всего один час жизни, хочу прожить его без этих хитроумных чипов в моей голове и кишках. Так-то…»  - разгоряченно говорил запыхавшийся Мартин, преодолевая долгий подъем. Наконец он остался позади. Мы попрощались с Плуто, и со всеми предосторожностями выбрались из воздуховода, на этот раз, оказавшись на сравнительно тихой улице. Движение машин здесь было слабее, а здания помельче. Дед извлек из рюкзака пару свертков и передал мне один из них, со словами:
-Надевай, это плащ-невидимка.
Я, затаив дыхание, развернул кулек, но, к своему разочарованию, обнаружил там дождевик из дерюги подобной той, что носил Плуто. Может это новый культ, или верования, родившиеся в недрах земли взамен утраченной религии? Мартин опроверг мои теории:
-Это особая ткань. Мы все носим такие, когда вылезаем на поверхность, материя гасит излучения тела. В плаще ты невидим для полицейских радаров, мы беспрепятственно подберемся к их управлению. Набрось капюшон!
Без приключений мы миновали несколько оживленных кварталов, и оказались перед ни чем не примечательным, безликим зданием.
-Нам сюда, – сказал старик, с энтузиазмом копаясь в своем рюкзаке.
Улица была наводнена десятками полицейских шлюпок, которые взлетали с крыши здания и уносились прочь, будто мы для них и не существовали.
-Они нас не видят? – С легкой опаской в голосе спросил я, когда очередной полицейский бот пролетел в нескольких метрах над нашими головами.
-Нет, плащи. - Коротко пояснил дед, увлеченный раскопками в своей бездонной торбе.
-А люди, им то плащи - не помеха, почему нас до сих пор не засекли?
-Техно люди? - Уточнил дед. – Ну, во первых их очень мало, на весь город будет тысячи три четыре, не больше, а во вторых - они почти не бывают на улицах.
-Почему?
-А что им тут делать? Всю жизнь они проводят в своих благоустроенных апартаментах, смотрят иллюзоры, просыпаясь на несколько минут, и вновь впадая в свои разноцветные грёзы.
-Иллюзоры? - удивленно спросил я, пробуя новое слово на вкус.
-Да, такие штуковины, они вещают прямиком в сознание, и дарят сны – я не пробовал, только слышал.
-А почему их, технолюдей, так мало куда они делись? Покоряют далекие звездные миры?
- Мало? Да, пожалуй, и правда, немного. Нет, они никакие миры не покоряют, это тоже в ведении роботов, они… Не знаю, их всегда было столько. А что у вас людей больше?
Я кивнул.
- Не знаю, Макс, могу лишь предположить, что они медленно вырождаются. Пойдем, я нашел ключ. - Старик показал мне устройство размером со спичечный коробок. – Я уж испугался, что он затерялся или дети стащили из сумки, поиграть. Один техночеловек думаю, в здании все-таки есть. У них так заведено, дескать, не все отдано на откуп машинам. Хорошо бы нам не попасться ему на глаза как можно дольше, или вообще избежать встречи с ним. – Торопливо примолвил дед, устремившись вперед.
Я поспешил за стариком, ища глазами, дверь в здание, но тщетно, правильную геометрию параллелепипеда не нарушала ни одна лишняя линия или щелка. Мы подошли вплотную к гладкой стене. Наши отражения в серых балдахинах отразились в покрытие как в зеркале. Мартин поколдовал над своим чудо-ключом, ничего не происходило.
-И как мы попадем внутрь? - Спросил я, потеряв терпение. - Где вход?
-Мы стоим перед ним, погоди.
Не успел дед закончить эту фразу, как солидная брешь размером два на полтора метра образовалась в поверхности стены. Края у прорехи были не ровные и свисали рваными клочьями, как дыра, прорванная в толстом картоне.
-Пойдем, а то зарастет, затворится, - кинул мне дед, исчезая в созданном проеме.
Я последовал за ним, оглядываясь на «дверь», которая, едва мы ступили в холл управления, начала быстро затягиваться, и когда я обернулся в очередной раз, от неё не осталось и следа. Мы протопали по длинному коридору, теперь отсутствие дверей не вводило меня в заблуждение, должно быть их тут достаточно.
-Лаборатория-операционная раньше была здесь. Надеюсь, они не проводили реконструкцию и перепланировку. – Озабоченно произнес Мартин, остановившись у развилки коридора.
Стена опять поддалась, и на ней проступил рваный контур входа. Мы вошли в лабораторию, где в окружении дюжины разнокалиберных роботов, лежал крепко-накрепко привязанный к кушетке Граф. Подле него стоял человек в  костюме астронавта - серебристый комбинезон без застежек и молний. Парень был не лишен привлекательности, можно сказать, даже красив, будь на его лице отпечатаны хоть какие-то эмоции или страсти. Он безмятежно посмотрел на нас ясными синими глазами, и спросил, обращаясь к Графу, мелодичным высоким голосом:
-Это ваш товарищ, не так ли?
Граф молча, кивнул.
-Второй гость, судя по внешнему виду - обитатель подземелья. Займитесь ими. - Он кивнул роботам, которые дружно навалились на нас.
Не успел я и глазом моргнуть, как оказался привязан к кушетке, а один из бойких металлических роботов вонзил в мой палец иглу встроенную в манипулятор. Поглотив бесценную каплю крови, он выдал свое заключение:
 –Не человек. Энергетический субстрат. Эти двое не принадлежат ни техномиру, ни низшему миру.
Дед извивался на кушетке, бормоча проклятия.
-Забавно… Я смотритель полицейского департамента. – Представился обладатель костюма астронавта.
Я догадался, что предо мной он
– техночеловек.
- Ваш приятель рассказал множество интересных баек. – Продолжил техночеловек, - Он утверждает, что он какой-то там мифический князь или король. Одним словом, я не знаю, откуда и зачем вы прибыли, но с головой у вас ребята явно что-то не то.
-Заткнись, пластиковая рожа! Заткнись! – прохрипел Граф, снова начав биться на своем ложе в надежде разорвать путы. – Макс, эта тварь - пластиковая! Я вижу его насквозь! Это, это серые прокисшие тысячелетние мозги, приделанные, прилаженные в куклу. Он полуробот! Да, что там полу, он на девяносто девять процентов робот, а ты его слушаешь.
-Это правда. – Невозмутимо ответил смотритель полицейского департамента. - Не понимаю, что вы углядели в этом такого возмутительного или сенсационного. Диковина тут вы, а не я. И если с обитателем подземелья всё ясно, через сорок минут он пополнит члены технобщества, то, что делать с вами - ума не приложу. Но позволить вам разгуливать на свободе, нарушая общественный порядок и подрывая ценности нашего мира, я тоже не могу. Придётся созвать совет, а пока изолировать вас. Не мешкайте, тащите старика в операционную, все как обычно. – Продолжил смотритель, обращаясь уже к своим подчиненным, роботам. - Приступайте к трепанации черепа. Перво-наперво извлечем мозг, а это уродливое, дряхлое тело – утилизируйте.
Роботы ловко потащили деда вместе с каталкой в прозрачный блок, от которого нас отделяла стеклянная перегородка. И тот час, перед моими глазами предстало леденящее кровь зрелище - старик истошно вопил и извивался, но не долго, после прикосновения иглы одного из роботов-хирургов он обмяк.
Серый туман заполнил операционный блок, а когда он рассеялся я увидел как около уже обритой головы старика орудуют роботы с пугающего вида инструментом - циркулярной пилой на одном из манипуляторов. Зубчатое колесо вращалось, и намерения робота не вызывали сомнений, он собирался раскроить череп деда.
-Не стоит так волноваться, – Заверил меня смотритель, - сейчас его мозг извлекут, поместят в контейнер, отправят в лабораторию на диагностику, удалят из него все маргинальные тенденции, и подключат к оболочке.- Он указал на свое туловище.- А этот изношенный биологический хлам, тело, источник заразы и страданий его бывшего обладателя, утилизируют.
-Вы звери! - Не сдержавшись, выкрикнул я, глядя как страшный вращающийся диск подбирается к черепу старика все ближе и ближе, как в замедленном кино.
-Ничего подобного. Если этот индивид в таком серьезном разладе со здравым смыслом мы спасем его насильно. Это гуманно - продлить жизнь и излечить. Он еще вернется сюда, чтобы с просветленным разумом посмеяться над вами. – Со знанием дела сказал смотритель.

Громкий треск прервал его разглагольствования. Меня ослепила синяя вспышка, в помещении запахло паленой синтетикой и еще чем-то химическим, я насколько позволяли ремни, удерживающие меня на кушетке, повернул голову, силясь понять, что же произошло.
Стена дымилась, испуская едкий желтый дым, а в образовавшейся пробоине мелькнула знакомая клетчатая  рубашка, моя рубашка, и её новый владелец – Плуто. Мальчик стоял, держа в руке громоздкое устрашающее оружие и синим пламенем поливал из него прозрачную стену оперблока. Та с тихим шипением стекала вниз, пузырясь и кипя. Робот-хирург прервал свою, так и не успевшую начаться операцию, и запричитал нудным механическим голосом: «Герметичность блока нарушена! Стерильность блока нарушена! Давление изменилось! Герметичность блока нарушена! Стерильность блока нарушена…»
-Ты, недочеловек, прикажи отпустить всю компанию! Отвяжи их, и приведи деда в сознание. Мы уходим, а не то от тебя останется лишь горстка пепла, да пара оплавленных контактов – воскликнул Плуто наведя дуло своего оружия на смотрителя.
-Очередной раритет, и где вы их берете?– Ровно констатировал смотритель, мельком взглянув на направленную на него пушку, и подал сигнал роботам немедленно отвязавшим нас. - А с дедом не могу помочь, сам очухается через пару часов. Только зря вы все это затеяли, молодой человек, с минуты на минуту тут будут сотни роботов-полисменов. Предлагаю вам сдаться. К чему продолжать эту клоунаду?
-Заткнись! - Крикнули мы, на этот раз все хором.
-Держи его на мушке, Плуто! – Добавил я от себя,
и подбежал к мальчику. - Давай мне ружье! Хватай деда и отходи, а я прикрою, задержу их.
-Нажимай сюда, тут всего одна кнопка! – Крикнул Плуто, передав мне оружие, и бросившись в оперблок, перепрыгивая через лужи еще пузырящихся остатков расплавленной стены.
Мальчик неловко схватил деда под мышки и покачал головой:
-Нет, Макс, мне одному не дотащить его до туннеля, слишком тяжелый.
-Помоги! - Скомандовал я Графу, для убедительности тряхнув ружьем в его сторону.
-Тупицы, - проскрипел граф, - эй, ты смотритель! Вели одному этих железных чучел тащить старика вслед за парнем.
-Я прикрою! - Крикнул я вдогонку Плуто и роботу покорно, скользящему к выходу с бесчувственным дедом на железном хребте.
До меня донеслись знакомые звуки полицейских сирен.
-Все силы полицейского управления здесь, – спокойно констатировал смотритель. - Опустите оружие, долго вы не продержитесь.
-Пока я держу тебя на прицеле, у мальчишки есть шанс убежать, - ответил я, подозрительно посматривая на роботов которые, кажется, начали по миллиметру придвигаться ко мне, сужая круг. Или это только иллюзия…
-Мальчик мог обрести счастье, если бы остался здесь, и подвергся модернизации. Ты не дал ему шанс. Ты отнял у него шанс на нормальную жизнь. – Покачал головой смотритель. – Они живут в подземельях, без света, как черви… Такое будущее ты подарил этой парочке?
В лаборатории надолго повисла натянутая тишина. Я выжидал время, прислушиваясь к звукам с улицы и гадая, удалось ли Плуто и деду спасись.
-Это их выбор. – Наконец сухо ответил я, опуская бластер.
Времени у Плуто было больше чем достаточно.
Граф тихо крякнул за моей спиной, и я почувствовал, как один из роботов вонзил в меня свои иглы. Всё качнулось и поплыло.
***
Я вновь очутился посреди тронного зала с шахматными клетками на полу, и изумрудным плющом, светящимся на фоне черных гранитных колон. Резиденция графа в преисподней. мы вернулись.
Граф яростно отплёвывался сидя на троне:
-Ну, и будущее, доложу я тебе! Мой ад после такого покажется раем, какая гадость, мерзость, низость.
-Так ты остаёшься здесь, в вечном заточении, или признаешь поражение в битве Рагнарёк? – на всякий случай уточнил я.
-В вечном?! Да, что ты знаешь о вечности, мальчишка! Ступай прочь! Вон отсюда! И захвати с собой эти склизкие сорняки, что заполонили мой дворец! - Вскричал Граф, угрожающе замахиваясь на меня жезлом.
-У тебя впереди море времени – организуешь прополку своими силами. Скоротаешь  свою вечность! – Бросил я, через плечо спешно покидая тронный зал.
-Обойдусь без твоих идиотских напутствий, - злобно воскликнул Граф, и когда я уже стал спускаться по лестнице до меня донеслось приглушенное, – И спасибо, Макс, за то, что вытащил меня оттуда.
Я промолчал, сбегая по заросшим ступеням, лишь отметив про себя, что дождался благодарности от самого Диавола, а этого чего-то да стоит.
Покинув пределы дворцовой площади, и оставив за своей спиной изгородь из роз, я огляделся - преисподняя теперь представляла собой дикий, заброшенный парк, утопая в сочной зелени листвы. Так значительно лучше. Но как же мне теперь покинуть подземные чертоги? Где ты сейчас, мой Пегас, подумал я, озираясь и прикидывая, куда мне направить свои стопы.
Едва уловимый свист, доносящийся откуда-то с высоты, заставил меня запрокинуть голову. Неужто крылатая лошадка, услышав мои мысли, вернулась за мной? Как кстати! Лошадь и верно была крылатой, но это совсем не мой вороной Пегас, а кобальтовый единорог, спорящий по яркости с пронзительной синевой неба. В своем седле единорог принес удивительного всадника, в ярко синей, расшитой серебряными звездами, мантии, сливающейся по цвету с окраской бирюзового скакуна. Единорог приземлился рядом со мной. Наездник поразил мое воображение ничуть не меньше экзотического жеребца. Это был юноша с почти прозрачной бледно-розовой, фарфоровой кожей, и золотистыми кудрями, ослепительно переливающимися в лучах полуденного солнца. Голубые глаза смотрели на меня, излучая безмятежное спокойствие с оттенком отстраненности и легкой меланхолии. Весь образ наездника можно было точно охарактеризовать парой слов - совершенство и гармония.
-Привет, Макс, я - Ангел. Тебя вызывают на аудиенцию к Богу. Садись ко мне за спину, я вмиг домчу тебя в небесные чертоги.
-Ангел?! – растерянно промолвил я, - так значит, настал мой час предстать перед всевышним? Выходит, я уже умер?
Произнеся это я, совершенно некстати, вспомнил о незаконченном проекте игры, и расстроился. Подумать только - я так мечтал осуществить свой замысел, создать что-то по-настоящему значительное. Мне не хватило какой-то пары лет! Хотя, до того ли сейчас, и все же – досадно…
Ангел залился веселым смехом, чистым серебристым перезвоном бубенцов.
-Нет, Макс, ты едешь со мной лишь за тем, чтобы поговорить с Богом. После я верну тебя домой, где не один год ты сможешь спокойно трудиться над своим детищем. Время, до нашей следующей встречи, у тебя будет предостаточно, обещаю.
Я неловко вскарабкался на единорога, и только тут заметил пару огромных снежно-белых крыльев Ангела, сложенных за спиной. Белое оперение коснулось моего лица.
Водоворот из теплого снега закружил меня в триумфальном, радостном вальсе, звуки которого затопили весь мир, все сущее.
Когда эта пушистая карусель остановилась, я стоял уже пред Ним. Вокруг меня не было ничего материального. Я, казалось, завис в лазоревом голубом небе, у которого не было ни конца, ни края. Лишь звенящая бирюза всюду, сколько хватало глаз. Непроизвольно я опустил глаза, и посмотрел себе под ноги, в поисках тверди. Её не было. Подо мной бесконечная, бездонная синь, я очутился в толще сапфировой морской воды. У меня закружилась голова, и я зажмурился, стараясь побороть головокружение. Открыв глаза, я увидел, что нахожусь в крохотной комнатке с  васильковыми обоями и парой белых венецианских кресел, укрытых пушистыми накидками. В одном из них сидел Бог. Жестом он пригласил меня сесть, и спросил со сдержанной улыбкой:
-Так лучше? Так удобнее? Привычней? Голова больше не кружится?
Я, растерявшись, сначала закивал, а потом закрутил головой, спеша ответить сразу на все вопросы. Про себя я отметил, что внешне Бог как две капли воды похож на доставившего меня сюда Ангела. Только мантия ослепляла искрящейся белизной, и глаза, были еще ярче и синее.
-Макс, я вызвал тебя для серьезного разговора.- Произнес Бог, дружелюбно глядя на меня.
-Да? – невразумительно протянул я, окончательно смутившись.
-Видишь ли, Макс, основное зло этого мира не в присутствии зла на земле, а в том, что люди потеряли само понятие о добре и зле. Всё нивелировалось и стало серым. Для твоих современников, Максим, не существует ни добра, ни зла. Вообще нет ориентиров, моральные ценности потеряны. Повелитель зла также важен и необходим, как и Бог, и только в борьбе добро может сиять во всем блеске, лишь в противопоставлении - сила. Что происходит сейчас в мире? Я тебе отвечу - нечто страшное, и для меня и для моего вечного врага - Диавола или Графа, как прозвал его ты. Общество обывателей-потребителей в погоне за материальными благами и шкурным интересом потеряло нравственные ориентиры. Это не зло, если рассматривать каждого индивидуума в отдельности, как мы это делаем на нашем высшем суде. Сегодняшнего человека нельзя однозначно отнести ни к добру, ни к злу. Отсюда такие полчища у ворот рая, не меньше скопилось душ и у пропасти ада. Мы даже на пару с ним, с дьяволом, не можем рассудить, куда же определить этих бедолаг, которые полжизни гонялись за машинами, бриллиантам и шубами. Они не злы и не добры, они никакие. Сравнялись с животными, а как можно судить дела и помыслы скотов, которые большей частью поглощены лишь заботами о пропитании и потомстве. Они не делают зла, но и добра от них не жди, они - это вчерашние обладатели Бентли или модных шпилек. Но если души всех их в реинкарнации превращать в животных или насекомых, которых предостаточно, в мир людей и вовсе будут возвращаться единицы моих праведников и его злодеев-грешников. Так что мы решили оставить этот вопрос открытым. Отсюда и толпы, скопившиеся у ворот моих чертогов, в ожидании своей участи.
-И к какому выводу ты меня подталкиваешь? - Спросил я, не понимая, к чему ведут эти философские сентенции.
-Не подталкиваю, говорю прямо – отпусти Графа. Это восстановит баланс сил. Да, тогда эта  битва будет проиграна, но и через болезнь можно прийти к здоровью. Обновлённое человечество получит новые идеалы. Те, кто выживет оздоровиться морально. И сквозь века люди пронесут эту прививку от зла, а героическая история через сотню лет обрастет мифами и легендами. Поэты воспоют её в стихах, или что там у вас, режиссеры снимут киноленты. У нынешнего человечества нет  ориентиров, нет точки опоры. Сейчас ему будет от чего оттолкнуться, даже ребенок поймет, где добро, где зло. Без этого нельзя. Почитай труды твоих современников психологов. Например, малыш ударил собаку – зло в чистом виде, бесспорная подлость. А они же,  гении педагогики, вывернув все на изнанку, делают из детки страдальца, которому, оказывается, нет, ты только подумай, не хватает ласки и внимания. И так во всем, невозможно уже отличить черное, от белого…
-Ты хочешь сказать, что ты одобрил этот апокалипсис, и он не происки Графа Тьмы, а ваш совместный проект?
-Да. Я принимаю существование Диавола. Цена вопроса, лишь в его силе в мире людей.
-По-твоему выходит, миллионы должны умереть ради того, чтобы горстка выживших превратилась в носителей высоких моральных стандартов, вооруженных знанием о добре и зле?
- Да, иногда такой гамбит необходим, как ампутация при гангрене. Человечество будет жить, оставаясь человечеством, а не стадом скотов, помешанных на убранстве своих нор и густоте шерсти, роскоши повозок, и наполненности утроб.
-Жестоко.- Грустно сказал я, глядя в голубые глаза Бога, спокойное сияние которых не затуманивала и тень сомнения.
-Я Абсолют, и не терплю полутонов.
-Всегда считал, что Бог Света, ну добрый что ли…
-Я выше добра и зла, как и граф. Мы арбитры человечества, а не эталоны для подражания. Такова наша природа.
-Кажется, я понял - вы игроки за шахматной доской. Оба одинаково не заинтересованные в патовой ситуации. И вы, похоже, играете в цивилизацию людей, проводя свой арбитраж много лет. Сторонние наблюдатели не участвующие в игре. – Сказал я с горечью не в силах смириться с уготованной мне участью, быть лишь покорной пешкой, ну или фигурой в чужой игре.
-Все правильно. Участвовать в игре могут лишь игроки – люди. А мы не только арбитры, как ты изволил выразиться, мы еще и тренеры. Выпусти Графа, и дай ему довести сражение до конца. Новая битва,  твоими стараниями, отсрочиться на века. А люди, скатываясь все ниже и ниже, могут уже и вовсе оказаться неспособными на этот бой. И все – стагнация, путь в никуда. Вспомни то будущее, что ты посетил на пару с Диаволом. Триумф технолюдей. Этот мир - плод твоей победы на Рагнарёк и изоляции Графа тьмы из мира людей. Ты оставил Графа в заточении, в аду, и люди постепенно забыли о существовании зла. А за не имеем Диавола, и вера в Бога, со временем, отпала за ненадобностью.
-Ты хочешь сказать, у меня есть выбор и решать мне? – С сомнением глядя на бесплотную мерцающую фигуру, облачённую в белый хитон, спросил я.
-Да, ты же одержал победу в честном поединке. – С улыбкой кивнул голубоглазый белокурый Абсолют.
-Я все же думаю, что это в твоей юрисдикции, юрисдикции бога. Если я выпущу, Графа мы проиграем битву?
-Да, битву – не войну. Все вернется обновлённым, и со свежими силами человечество сделает еще один виток вверх. Если нет - будет кружиться по изматывающему кругу. В борьбе за жизнь люди совсем разучились сострадать.
-В борьбе за жизнь разучились сострадать… - эхом отозвался я, это была единственная фраза истинность, которой я не ставил под сомнение.
-На это твое, ты потерял, произнёс Абсолют, передавая мне куклу.
-Может ты, для которого не существует никаких тайн, объяснишь мне, что эта за кукла. И почему она неотступно преследует меня. – Спросил я, взяв куклу, наряженную на этот раз в лиловое платье, расшитое золотыми звездами.
-Преследует? Нет, Макс, она - твой талисман.
-Это я понял. Но что связывает меня с этой игрушкой? Не имею представления…
-Ты забыл. Эту куклу, тебе подарила одна маленькая девочка. Тебе тогда было шесть лет. Твои родители умерли, и вы с дедом жили в пионерлагере.
-Нет, я не помню. – Я отрицательно покачал головой, разглядывая игрушку.- Вообще практически ни чего не помню о том периоде своей жизни. Да, в лагере жил, но все так далеко, как в тумане… Для меня это было тяжелое время.
-Да. Это было очень болезненное воспоминание, и оно вытеснялось из твоей памяти. Смотри!
Бог сделал пасс рукой, и перед моими глазами развернулась панорама волжского обрывистого берега, на котором стоят двое детей - я и девчонка с белыми выгоревшими волосами. Клубок воспоминаний стал разматываться. Я вспомнил.
Появился звук, изображение ожило.
Шум ветра, крики чаек, весна.
Далеко внизу плещется синяя быстрая река, подернутая рябью от влажного весеннего ветра. В беседке с видом на Волгу накрыт праздничный стол. Это строители приехали в подшефный пионерский лагерь на весенний субботник. Крики, шум, смех. С  ними так весело, так тепло! Я устал быть один.
Дед сказал, что скоро приедут дети, но пока мы тут одни в пустом, необитаемом пионерском лагере, среди белых прямоугольников пустых корпусов и ароматных зеленых сосен. Я знаю, дед устроился сюда администратором только из-за меня, оставив на время место в конторе, чтобы я сменил обстановку, развеялся и отдохнул. Но мне стало только хуже. Предоставленный сам себе я часами бродил по волжским берегам, и, предаваясь горестным воспоминаниям, плакал от отчаянья и одиночества.
Появление этой шумной компании было, как праздник, как салют. Я знал, что через несколько часов они уедут, и страстно хотел уехать с ними, туда, где тепло и вечерами на маленькой кухне пьют чай всей семьей.
Видение, между тем, заполнило все пространство, а я перестал быть сторонним наблюдателем и перевоплотился в того самого мальчика на берегу. Вернулись забытые ощущения и чувства.
Я стою над обрывом и смотрю вниз, прощаясь со своим единственным сокровищем, оставшимся от той благополучной и безмятежной жизни, полной любви, жизни, где у меня были родители и свой дом.
-Возьми, этот слон твой. Мне его подарила мама. У него ноги обгрызаны, видишь дыры.… И хобот собака тоже съела, но ты не представляешь, что это за слон. Он исполняет любые желания, он волшебный, он всю жизнь был со мной. – Произнес я, и поцеловал слона на прощание.
-Я починю его ноги - замотаю изолентой, а в хобот вставлю трубку на проволоке, станет как новый. Я буду беречь его. На, возьми эту куклу. Мне её купили только сегодня. Я не люблю кукол, но мне больше нечего тебе дать. Может и она будет твоим талисманом. Игрушки, если вдохнуть в них жизнь могут становиться волшебными и оживать. – Серьезно сказала девочка, почтительно рассматривая слона.
Затем видение сменилось. Какая-то незнакомая квартира. Новогодняя елка, от голубой искры замыкания, вмиг объята пламенем. Пожар. Горы подарков под елкой, красиво рассаженные дорогие и нарядные игрушки, все сейчас поглотит огонь.
Рядом с елкой мечется она - та девочка с обрыва. Ребенок пытается вначале топтать горящую вату, а затем, поняв тщетность попыток, наклоняется и, рискуя поджечь длинные распущенные волосы, выхватывает из огня моего слона, решив спасти лишь его, как самое ценное.
Видение вновь изменилось - уже взросла девушка, задумчиво расставляет на полке статуэтки – слоны, а на стене детское фото, она в обнимку с моим залатанным слоном.
-Слоны приносят счастье! - Поправляя на шее кулон в виде слона, улыбаясь, говорит она кому-то.
Видение подернулось пеленой и исчезло.
-Ты наделил слона особым даром, а девочка вручила тебе эту куклу, оживив её своей энергией. Не обычная девочка – она умеет одушевлять предметы. Не все волшебство мира погибло на Рагнарёк. Крупицы его до сих пор бриллиантами сверкают по всей земле, излучая волшебную силу, и даря ощущение чуда. – Пояснил представленные видения Абсолют.
-Я вспомнил. Девочку звали Катя, - задумчиво произнес я, захваченный потоком воскресших воспоминаний своего детства.
Я так плакал когда строители уезжали, и в слезах долго, долго бежал вслед за автобусом. Бледное лицо Кати маячило из-за стекла. Дед нашел меня рыдающим в пустой беседке над обрывом, рядом лежал нетронутый торт, оставленный мне строителями.
«Отдал слона?! Тебе так понравилась эта девочка? Ты поэтому плачешь?»  - Гладя меня по голове, спросил встревоженный дед. Я отрицательно покачал головой: «Нет. Я завидую. Хочу, просил, чтобы они взяли меня с собой. Мне одиноко, семью хочу». Дед молча взял  у меня из рук куклу, которую я крепко обнимал, прижимая к себе, словно она могла заменить мне кого-то близкого и дорогого… На розовом пластиковом лице куклы блестели крупные слёзы, мои слёзы.
На следующий день после этого разговора дед отправил меня в Москву. В семью к тётке, а когда приехал в гости рассказал, что подруга Катиной матери, я помнил эту смешливую веселую женщину, со слезами обнимавшую меня, прощаясь, сделала деду предложение заключить с ней фиктивный брак. Чтобы взять на воспитание меня. Я удивился. Когда у автобуса она обещала найти способ забрать меня, я ей не поверил, думал, обманывает.
Мне неожиданно захотелось найти Катю. Дед еще жив, подумал я, не составит труда отыскать её.
-Не стоит искать. Ты её встретишь и узнаешь по слонам. – Загадочно улыбаясь, произнёс Абсолют.
-А кукла? Я не помню, чтобы она была у меня.
-Дед спрятал игрушку, желая, чтобы ты как можно скорее забыл историю, связанную с ней. Хотел избавить тебя от боли. И ты действительно забыл и куклу, и девочку, и слона. Кукла так и лежит на антресолях у твоего деда. От того что ты забыл о талисмане он не перестал тебя оберегать.
-Выходит, материальное воплощение талисмана так, и пылиться на дедовских антресолях. Надо непременно отыскать её и отдать, я обещал. – Вслух размышлял я.
- Освободи Графа, так надо. – Вкрадчиво попросил Абсолют, возвращая меня к суровой реальности.
-Что я должен сделать, вернуться в ад и сообщить ему о своем решении? - Угрюмо спросил я.
-Нет, вполне достаточно будет и твоего устного заявления, здесь и сейчас.
-А потом?
-Я верну тебя домой. – Ровно, без эмоций ответил Бог.
-У меня есть одна просьба – верни меня назад, на поле брани Рагнарёк. Я хочу проститься со своими витязями, и приказать им отступить без лишних жертв. Это сбережет много жизней, и спасет войско дэвов. Не дело - предводителю покинуть своих воинов в разгар битвы. Я не могу принять поражение, и бросить на произвол судьбы союзников, даже не известив их о своём намерении.
-Будь, по-твоему. Так ты согласен освободить Графа? – Уточнил Абсолют.
Скрепя сердце я кивнул, согласился, и вышел из небесных покоев. В конце концов, он – Бог. Ему виднее, и его слова не лишены логики. Чтобы добру быть всегда в тонусе надо знать -  зло есть. Будь готов принять бой. А если свыкнуться с мыслью, что зло заточено в клетку - прозябание не за горами. Не зря даже самые добрые сказки всегда содержат злых персонажей. Без них не было бы и богатырей, и добрых волшебников. Сила контраста. Не познав подлеца, не оценишь порядочного человека.
По сверкающей небесной лестнице я, уныло сутулясь, медленно спускался на землю, покидая райские владения Абсолюта. Как знать, может еще и выпадет честь встретиться вновь…
***
Я снова очутился перед бескрайним шахматным полем, на другом конце расположились зрители - дэвы и немногочисленные уцелевшие викинги. Они встретили меня радостным оживлением.
Жаль, я принес дурные вести. Понурившись, я поплелся прямиком через шахматное поле, на встречу к бегущим ко мне доблестным воинам.
-Плохие новости! - Сразу огорошил их я, чтобы не сеять напрасных иллюзий.
-Ты упустил мерзавца?! Он ускользнул? – Сочувственно хлопая меня по плечу, осведомился Белый Дэв.
-Нет – это долгий рассказ, вернемся в мой замок. Я должен выступить перед нашими войсками. Объявлю капитуляцию, пусть бегут, спасаются, кто как сможет…
-Но постой, сдаваться так, когда выигрыш почти в кармане? Армия дэвов не покинет твоих викингов – можешь рассчитывать на нас. – Сверкая глазами, запальчиво воскликнул Белый Дэв.
-Пойдем, я тебе все расскажу, все сложнее и проще, одновременно…
Ко мне подвели моего Пегаса, и я радостно похлопал его по благородной морде, вот и свиделись дружок.
-Когда он вернулся без тебя, я, было, подумал, что твоя карта - бита, но Пегас завертел головой, давая мне понять, что ты отпустил его по собственной воле. - Пояснил Белый Дэв, наблюдая сцену нашего трогательного приветствия.
Вернувшись в замок, я поведал Белому Дэву о своих приключениях, и с горечью сообщил о неутешительном финале. Вопреки одержанной победе, я выпустил Графа, и теперь вынужден признать поражение, так как смысла в битве уже нет. Коль скоро, зло должно непременно присутствовать в мире, чтобы стимулировать добро, как противовес.
Дэв задумчиво покачал головой:
-Ты говоришь, это решение Его, высшего из богов?
Я кивнул.
-Поверишь ли, – продолжал Белый Дэв, - я и сам в течение своей многовековой жизни вплотную подходил к этой истине. Стоит злу проявиться, как непременно, рядом возникают и силы добра. Ну что ж, Макс, спасибо, что вернулся, чтобы все объяснить. Я уведу свои войска отсюда. Досадно, этот мир был таким занятным! Я буду скучать…
-А куда же вы улетите? В свои далекие южные владения? - Спросил я. - Но уверен, что эта адская стужа превратила все океаны во льды, а все твои райские сады погребены под слоем снега и пепла. Нет больше тепла на земле. И много лет пройдет, пока оно вернется.
-Нет. Дэвы покинут этот мир, ставший непригодным для жизни. Дэвы - великие чародеи, не забывай, Макс. Нам открыто бесчисленное множество миров куда более ласковых и приятных чем Земля сегодня.
-Эти миры в других измерениях? – Удивленно поинтересовался я.
-Можно и так сказать… Все дело в терминологии, сути названия не меняют. – С печальной улыбкой ответил Белый Дэв.
-Вы больше не вернетесь на Землю. – Тоскливо произнес я с утвердительной интонацией.
-Не знаю, время покажет. – Пожал плечами Белый Дэв.
-Я знаю. Это уже история… Но память о вас сохраниться в веках, а история переплавится в чарующие легенды и сказки.
-Если свидишься с Анастасией, передай ей привет! И скажи, пусть не держит зла на меня. Тогда, в темнице, это было не всерьез. Потом я бы вас непременно помиловал. – Проникновенно сказал Белый Дэв.  - Спасибо вам за мою освобождённую птицу души, вы помогли мне разбить ворожбу Рустама. И еще, отдельное спасибо тебе за шахматные уроки.
-И тебе, Белый Дэв, спасибо за помощь в битве. Прискорбно, что все оказалось предрешено.
-Прощай, Макс! – Дружески хлопнув меня по плечу, произнес Белый Дэв, и превратился в золотой вихрь, который в бешеном вальсе пронёсся по сводчатому залу, осветив полумрак золотым сиянием.
Кружение сверкающих искр, слилось в переливающуюся радужную фигуру льва. Он обернулся, рыкнул мне на прощание. Каменная кладка стены над остывшим камином замерцала, и превратилась в сияющий, магический водопад. Лев прыгнул в него, и исчез. Всё. Золотой свет померк, и я остался один в пустом, темном, холодном зале.
В окна задувал колючий северный ветер. За стенами замка раздался возмущенный людской ропот. Оставшиеся викинги заметили исчезновение волшебного войска дэвов.
Теперь - самое сложное. Надо выйти к воинам и сообщить им о проигранной битве, и печальной участи уготованной для рода людского.
И еще - время прощаться. Видар тоже неволен остаться с ними, и разделить их судьбу, подобно простому смертному. У него совсем другая роль.
Жаль, будь я в этом мире в качестве Максима, а не Видара, я бы предпочел остаться со своими воинами, в этой шестилетней ядерной зиме…
***
Удивленно хлопая глазами, я смотрел на экран монитора, где продолжал висеть эскиз поля битвы Рагнарёк. Вернувшись в свою привычную реальность, я нехотя,  преступил к работе над сценарием, в котором мне пришлось освободить Графа из заточения и, вопреки первоначальному замыслу, написать трагический исход сражения - гибель богов. Подавленный необходимостью такого финала, я отвел душу на зрелищных панорамах ядерной зимы, воцарившейся на земле после великой битвы Рагнарёк. Человечество выжило, но в уцелевшем мире не осталось места богам, только красавец Видар продолжал царствовать где-то далеко в своих изумрудных лесных чертогах.
Мой босс, прочитав сценарий, удивленно вскинул брови, и произнес:
-Не очень оптимистичная вышла концовка, не так ли, Макс?
-Зато реалистичная.
-Мне казалось, когда ты начинал работать над сценарием, основная мысль сводилась именно к триумфу добра над злом, а тут как раз все наоборот. Боюсь, наша игра потерпит фиаско. Да, я и сам не люблю такие финалы.
-Это все, потому, что вы рассматриваете себя как некое божество, - нагло парировал я.
-С чего это? - опешил шеф, открыв рот от удивления.
-Судите сами - в моей игре, как и в исходной легенде, проиграли боги, а не люди.
-Не вешай мне лапшу на уши! Ты понял, о чем я - зло у тебя победило добро. – После секундной паузы воскликнул шеф.
-Не правда, битва со злом не закончена, она идет каждый день, и именно об этом повествует сюжет игры. В этом суть моей задумки – тут есть место не только для фантазии на тему: как всё закончится, эта игра побуждает вступить в битву со злом, ежедневно делая правильный выбор.
-Время покажет. Я буду рад, если ты прав, и наш проект не провалится с треском благодаря твоей философии.

Спустя полгода игра вышла в свет, и произвела настоящий фурор. Я загорелся написать вторую часть, но передумал, и решил выбрать какую-нибудь совершенно другую тему. Хватит с меня общения с Графом и прочей нечестью. Сочиню красивую, добрую игру о сказочном принце или лучше, о похождениях плюшевого зайца. Точно, заяц куда безопаснее, мало ли что взбредет в голову избалованному принцу…
***
Проводив назойливых посетителей, я молча встал у окна, глядя на заснеженный мир за прозрачным стеклом, в котором веками воют добро и зло.
Я понял и принял философию бога.
За окном стоял холодный зимний вечер, уже стемнело. Посетитель, которого я с таким трудом вытурил несколько минут назад, вышел из здания, и остановился под желтым фонарём, прикурил сигару. В какой-то миг во вспыхнувшем свете зажигалки он напомнил мне Графа. Кто знает, кто знает… Граф где-то здесь, бродит по свету и сбивает с пути порядочных людей, подлецы ему и даром не нужны, невелика пожива. Этот человек предложил  мне заключить очень выгодный контракт на покупку серии моих новых игр, авторские права на которые принадлежат боссу, но если, манипулируя обойти некоторые формальности, и прибегнуть к юридическим уловкам, я смогу продать их ему в три раза дороже. Я отказался. Неспроста в фигуре под фонарем мне почудился Граф. Я вышел на вечернюю улицу, ветер обжигал лицо, будто злой бес облизывал меня своим наждачным языком.
Придя домой, я заварил горячий ароматный кофе. Звонок телефона обломал весь кайф.
-Да. - Устало ответил я, удивляясь, что еще боссу понадобилось от меня в такой неурочный час.
-Макс, я, наконец – то, прошел всю твою игру, сам. Она великолепна! Ты прав, все правы. Ты же знаешь, я не поклонник игр, но это.. Правда, я едва осилил её. Еле справился, но за месяц прошел все уровни. И, знаешь, самое удивительное - я понял соль игры, основную мысль, которую ты мне так сумбурно пытался изложить - битва со злом не кончается, никогда. И всю жизнь мне и тебе предстоит стоять перед дилеммой добро или зло. И не приведи бог ошибиться, и не распознать где что… Каждый день мы стоим перед выбором. Это не столь масштабно, но всё же… Всякий крошечный добрый поступок, как и самая маломальская подлость ложится на небесную чашу весов. Так было с начала времен, и так будет. Вечная борьба света и тьмы, и выбор есть всегда. Ни в этом ли смысл жизни, - ежечасно делать правильный выбор.
-Я  рад, что моё творение произвело на вас столь глубокое впечатление. – Ответил я. И решил воспользоваться этим моментом чтобы, покуда шеф прибывает в  благодушном  расположении, протащить свой новый проект. - Хочу поделиться своими творческими планами, я придумал, о чем будет наша новая игра. Угадайте, кто в ней главный герой?
-Я? – с надеждой предположил босс.
Я засмеялся.
-Конечно - нет. Я напишу историю о приключениях волшебной куклы. Помните ту игрушку с блошиного рынка?
-Которая так полюбилась моей дочке?
-Да.
-О кукле? Ну, я не знаю, полагаю, Настя будет в восторге. Макс, решай сам. Ты же у нас творец. Только умоляю, не пиши игру про кукол-убийц. Настя после такого не сможет спать, и, надеюсь, уж в этой-то истории, в частном, конкретном случае добро победит зло.
-Я еще не решил…