Сказка. Мальчиковая. Грустная

Жил да был в одной деревеньке старик Петрович, и было у него три сына: старший Микола, средний Никита и младший имбицил Ванька. Жили они бедно, так как работать отродясь не любили, зато пили крепко. Перебивались мелкими подработками, да с полей овощи воровали, так и жили. На постой иногда путников брали, да только самых отчаявшихся, ибо кто захочет ночевать в  избе с четырьмя дородными пьяными мужиками, где и поесть не предложат, и спать на сундуке придётся.

Собрал как-то Петрович  сыновей с утра на опохмел и сказал: Что же, сынки, мы с вами так живём то бедно. Мужики вы здоровые, хоть и не шибко умные, а всё без дела маетесь, украдёте, поймают вас, палками побьют,  и девки дом стороной обходят. Надо как-то жизнь то налаживать. Поэтому вы вот прямо сейчас с лавки вставайте и ступайте богатства искать. А там и избу перестроим и вас переженим.

Делать нечего, отправились из дому сыновья счастья себе искать. Шли они долго, голодно, под ливнями и грозами, по дорогам лесным. Иногда на деревни набредали, где находили себе еду с огородов, да ночлег в сеновалах. Пришли братья однажды в тёмный-тёмный дремучий лес, а там – разбойники. Братья могучие, да разбойников слишком много. Попытались бежать, да не тут то было, поймали их, связали и грабить стали, а грабить то и нечего: последнюю репу с утра съели а одежда уже к этому времени так износилась, что никто её на себя одеть не захочет.

- Как же вы так путешествуете? – спросил  главарь разбойников. Рассказали ему братья про судьбу свою, да только  засмеялись разбойники: это ж надо такими наивными быть, ходить по миру, богатства искать! Богатство само придёт, если  ты разбойник, и дубинка у тебя крепкая, а рядом с тобой такие же разбойники!
Задумались братья, Микола и сказал: Я парень могучий, в кулачных боях в деревне  завсегда побеждал, останусь ка я с разбойниками, вдруг повезёт, здесь дождусь своего богатства, да и до дома не так далеко. А если хотите, давайте вместе проезжих купцов грабить!

Но засомневались Никита и Ванька, а будет ли  здесь богатство, а, если и будет, хватит ли его, если на всех делить. И оставили они своего старшего брата разбойничать, а сами дальше пошли. Долго ли, коротко их дорога тянулась, а и дошли они до города, где правил добрый и мудрый царь. Всё было в этом городе хорошо, только вот была у царя дочь, некрасивая и вредная, которую замуж надо было выдать быстрее, пока она от одиночества да отчаяния руки на себя не наложила. Вот и ходили по городу дружины, жениха искали. Да только никто не шёл в женихи – боялись. И невеста страшная, и приданое не сильно велико, а, если царская дочка женихом была недовольна, она приказывала его на кол сажать. И как ей угодить, никто и не знал. Вот и сидели потенциальные женихи либо по домам, либо по колам.

Идут Никита с Ванькой по улицам, и ведать не ведают, какая им опасность угрожает. И только они на рынке капусты вилок украли, как их дружинники царские схватили и во дворец поволокли. Допросили их, кто мол такие, откуда родом. А Никита сообразил, что нельзя  им признаваться, что нищета они провинциальная, тогда ясно будет, что они капусту воровать вполне способны, вот и сказал он воеводе, что купцы они знатные, с соседнего царства, да ограбили их в лесу, вот и бедствуют они, ищут дорогу домой. Воевода призадумался – ведь, если  и правда купцы, то можно их как женихов царевне показывать, а там, глядишь, если угодят, то и от царя можно шубу с плеча получить. Приказал он братьев отмыть, да приодеть получше, и повёл их самолично пред царевнины очи. Капусту, впрочем, отобрал и отдал бабе своей на заготовки.

Как увидели они царевну, перепугались. И вида то её страшного напугались, и того, что она их из-за какой-то капусты и под плети отправить может. И стали они друг на дружку валить всю вину, да локтями толкаться, да на жизнь жаловаться. И так это у них неловко получалось, что развеселилась царевна : не привыкла она к такому обществу, всё больше чопорных бояр, да их сыновей капризных видела. Посмеялась она, да и велела им замолчать, а потом подошла и рассмотрела братьев поближе. Удивилась она как Никита сложен хорошо, как в нём простая мужицкая сила отразилась. Что ж, говорит царевна, вас мне как женихов представляли, да только вижу я, не годитесь вы в женихи, зато тебя, который поздоровее, я в услужение возьму, будешь мой покой сторожить подле спальни и по первому зову прибегать меня утешать. Звать я тебя буду теперь Вольфгангом.  А если не любо вам моё предложение, ступайте обратно к воеводе, путь он вас на кол посадит.

Смекнул Никита, что в услужении царевне больше пользы, чем в сидении на колу посреди чиста поля, да и кормят тут, поят, может и богатством поделятся. Согласился он пойти в услужение. Коротко с Ванькой попрощался и отправился за царевной в покои царские. А Ванька, хоть и имбицил, да понял, что судьбу в этом городе лучше дважды не испытывать и пустился наутёк, куда глаза глядят.

Три года скитался Ванька по миру, искал богатства себе, да кроме тумаков и насмешек ничего не нажил. Пожалел он, что с разбойниками не остался, пожалел он, что при царевне не досталось ему места, да делать нечего. И совсем уж он решил домой к отцу возвращаться, как повстречал по дороге старца необычного. Необычный тот был потому как едой своей поделился с Ванькой ещё до того, как тот его ограбить подумал. Что ж,  такой попутчик мне пригодится, который кормит, да  беседой веселит. И пошёл Ванька за старцем, стал его выспрашивать, откуда тот, да куда путь держит. Поведал ему старик, что идёт он в место потайное, где ключ волшебный бьёт с живой водой, чтобы воды этой испить и молодость себе вернуть.  Ваньке терять нечего идти особенно некуда, предложил он старцу, до источника его проводить, а сам и думает, наберу тоже воды, отцу отнесу, а что ему не пригодится, обменяем на лошадей да коров, заживём как люди.

Правда, старец тоже мысль имел потайную – родник тот змей сторожил и много уже народу  полегло, пытаясь воды волшебной испить. И самому старику со змеем этим  не справиться, а вот Ваньку пустить на бой и, пока змей его  испепеляет, воды волшебной набрать, это был бы хороший выход.  А чтобы Ванька подольше со змеем боролся, стал его старец боевому делу на привалах обучать и даже меч ему вручил, хоть и плохонький.

Так, с уроками, беседами и своими тайными мыслями пришли они в тёмный лес, где родник бил. Жутко в лесу, тихо, мертвечиной воняет, да делать нечего, идти надо, раз пришли.  Пришли они в самую чащу и обомлели – лес перед ними расступился, а  на поляне камень огромный лежит, из  которого тонкой-тонкой стрункой вода течёт. А на камне том лежит змей огромный и дремлет.  Старец и давай Ваньку подначивать, возьми, мол, фляги, набери водицы тихо, пока змей не проснулся, я, дескать, сам не могу – костьми хрустеть буду и разбужу чудовище. Подумал Ванька: старец то мудрый, дурного не подскажет, да и, если получится воды волшебной так набрать, то и удрать можно, две то фляги лучше одной.

Подошёл он к роднику, тихо-тихо, фляги открыл бесшумно, но как только он первую под струю живой воды подставил, и вода перестала на камень капать, змей взвился словно и не спал вовсе. Напугался Ванька, фляги побросал и в кусты, а змей за ним. Понимает Ванька, что быстр змей, и зубы его уже близко щёлкают, и выхода скрыться нет. Придётся биться. Развернулся он к змею, вынул свой ржавый меч и наступать стал, да кричать по-геройски матерщину разную. Змей не привык, что на него с такими словами нападают и опешил, а Ванька исхитрился, в сторону отпрыгнул и  снёс змееву голову. Но, только он обрадовался, как вместо отрубленной головы две новых выросли – не зря змей всю жизнь свою воду живую пил, накопил он жизненную силу.  Стал Ванька старца на помощь звать, но тот лишь усмехнулся и пошёл к ручью воду набирать, как и задумывал.  Пришлось Ваньке самому со змеем биться и бились они не на жизнь а на смерть. Ванька прыгал, гнулся, на змея наскакивал и головы рубил. Но  каждый раз,  как одна голова на земь падала, две новых начинали на Ваньку шипеть. И тут заметил Ванька, что головы змеевы друг другу мешать начали. Некоторые просто клыками щёлкают, да даже цели не видят. С удвоенной скоростью начал он мечом  размахивать, и, когда голов с две дюжины выросло, пал змей, не смог он  такую тяжесть над землёй удерживать, да ещё и человека догонять. И это была победа, побежал Ванька рысью обратно к роднику, отнял у старца полные фляги и, ни слова не молвив, прочь поспешил, а старик остался со змеем, который хоть медленно, да приближался к нему. Пусть теперь в догонялки играют,- подумал Ванька напоследок.

Отправился он в сторону дома, довольный да счастливый, что настоящее богатство нашёл. Пошёл он тем же путём, чтобы братьев навестить да вместе домой вернуться, если они по родной стороне так же, как он, соскучились.

Приходит он в город, где Никита в услужении был и видит: вкопан пред городскими воротами кол и сидит на нём его брат, и табличка на шее «Вор». Пожалел Ванька брата, подпилил кол, да брату мёртвому в рот часть живой воды влил. Ожил Никита, задышал и заплакал. Поведал он Ваньке, как царская дочь над ним издевалась, и днём и ночью услуживать требовала, а когда он взмолился о покое, рассказала всем, стерва, что он честь её украл, и приказала умертвить.

Поплакали браться, обнялись и пустились дальше в путь. Приходят в разбойничий лес, а там – пусто, тихо, шалаши разбойничьи  разграблены, а на самом высоком дереве Микола повешенный висит.

Не хотел Никита  ради старшего брата воду  волшебную тратить, поэтому пришлось Ваньке его самого сначала аккуратно мечом зарезать, а потом уж обоих живой водой отпаивать. Ожил Микола, задышал и заплакал. Рассказал он братьям, как из того самого города воевода с дружиной приходил и как они весь разбойничий лагерь вырезали, потому как нажаловались на них какие-то два купца заезжих. Переглянулись Никита с Ванькой, да ничего брату старшему не сказали. Подняли на ноги и повели с собой к отчему дому.

Так и пришли они к своей ветхой избушке: Ванька во фляге остатки воды целебной несёт, Микола голову прямо на сломанной шее держать не может и Никита со своим колом. Смотрят, а отец их при смерти лежит. Стали решать, как быть, надо бы отца оживлять, да как ему потом в глаза смотреть.  Да и воды  не так много осталось волшебной. Но пожалел батю имбицил Ванька, поэтому он снова, в разгаре спора, братьев  зарезал, а  затем всех вместе и оживил. И не осталось у них живой воды ни капли.

Пожурил их отец, что  так долго они скитались и богатства не нажили, да что делать, стали жить как и жили, да временами в город ходили увечья свои за деньги показывать. А Ванька потом опять за живой водой отправился, да так и не вернулся. Сказывали, что поселился он у того родника со змеем вместе и остался его сторожить.