Жена жене. Клад

                * * *
    Клад – камни, золото – и след
    От преступленья к наказанью.
    Предшествующий алчный бред –
    Дорога к миросозерцанью?

    Не рисковать и, чёрт возьми!
    Почувствовать себя богатым!
    Купить достаточно любви,
    И быть ни в чём не виноватым...

 – Богатство переменчиво, мой друг,
    И, часто счастья миг утроив,
    Вдруг всё изменит – сердца стук
    Шальною пулей успокоит.

                * * *
В Питере по берегам речки Смоленки, разделяющей Васильевский остров и Голодай (остров Декабристов), раскинулся архипелаг Смоленских кладбищ: Православное (с церковью и часовней Ксении Блаженной), Лютеранское, Армянское, братское... В кинофильме «Брат» запечатлено Лютеранское кладбище, недалеко от его входа находилось кольцо трамвая, куда вагоновожатая привозит спасённого героя. Ныне трамвайные пути давно уже сняты...

Текла речка – текли годы; строили деревянную, потом каменную церковь Смоленской иконы Божией Матери; хоронили нижних чинов Лейб-Гвардии Финляндского полка, погибших при взрыве в Зимнем дворце (убил их террорист Халтурин); за войнами следовали революции; плескались поверх могил катастрофические наводнения... В двадцатые-тридцатые годы прошлого века в кладбищенских склепах селились и жгли костры беспризорники. Студенты, рекрутированные для проведения предвоенных переписей, дважды пытались взять на карандаш их поголовье...

Облетала и отрастала листва на деревьях. По осени старые клёны сказочно красили аллеи резной желтизной. Осыпавшиеся листья тополей светились серебристой подкладкой. Потом всё покрывал снег...

Со времён Блокады на кладбище не хоронили. Перед обратным переименованием города в СПб хоронить разрешили вновь. Единицы умудрились капитально перестроить склепы с надписями на каменном фундаменте типа «Мъсто Улановых».

Раскрываются новые материалы о Блокаде, о муках и героизме защитников города, о жертвах, ошибках и преступлениях. Некоторые пытались спастись от голодной смерти, продавая припрятанные ценности. Город, как-никак, был бывшей столицей империи.

Один из задержанных немецких пособников стал давать показания о тайнике на Смоленском кладбище, в котором он якобы хранил золото. Когда его привезли на место, пытался бежать, но вместо свободы получил зубодробительный удар прикладом. Ближе к ночи он пытался объяснить, что клад у жены. «Что бубнишь: жена, жене? Твоя жена умерла от голода – твои слова?! А вот запись о её кремации!» – кричал на него следователь. (Помимо захоронений в братских могилах Пискарёвского и других кладбищ часть трупов сжигали на территории нынешнего Московского парка Победы).

На правах стажёра в допросах участвовал младший лейтенант, который попал в особый отдел (с весны 43-го года отдел контрразведки «СМЕРШ») после сильной контузии. Почти все пятикурсники его факультета записались в народное ополчение. Недолгое формирование; и их отправили на фронт, но кто-то из начальства сообразил, что стоит выдать прошедшим полный курс обучения документы о высшем образовании. Таких отозвали, организовали подобие выпускных экзаменов и, оформив дипломы, вернули на передовую.

Сменившись с дежурства в траншее, бывший студент, ныне боец истребительного батальона, вернулся в землянку. Сел на чужое место. Оттянув ремешок, снял каску. В это время в землянку угодил снаряд. Его однокашники рассказывали после войны, что когда подбежали, увидели  дымящуюся воронку – и всё. Стали разгребать землю и извлекли с признаками жизни лишь одного, сжимавшего изрешечённую каску. Ни царапины, но сильнейшая контузия. В санитарном эшелоне, следовавшим в Ленинград, куда его успели впихнуть, он пришёл в сознание. Ему дали глотнуть спирта, и он снова надолго отключился.

Госпиталь, батальон выздоравливающих. Потом отбор и тщательная проверка для службы в особом отделе НКВД. Сыграло свою роль и пролетарское происхождение, и безупречное комсомольское прошлое, и высшее образование, и тяжёлая контузия, оставившая ему, тем не менее, достаточно здоровья.

После войны офицер приложил много усилий, чтобы не остаться на службе в «органах» и демобилизовался в звании лейтенанта. Будучи СМЕРШевцем, носил армейские погоны старшего лейтенанта обслуживаемого соединения, в них для солидности и пришёл к академику, под руководством которого перед войной делал дипломную работу. Он вернулся членом партии с орденом Отечественной войны и медалями.

Через полвека прогуливаясь по Смоленскому кладбищу, он оказался в том месте, где зимой ещё до войны они собирались студенческой стайкой для переписи беспризорников. Вот и знакомая могила: Жино Жинэ 1868-1912. «Жена жене», – усмехнулся ветеран и вспомнил допрос, на котором предатель пытался выиграть время, рассказывая разбитым ртом сказки о своём тайнике. До революции подследственный был человеком отнюдь не бедным. После октябрьского переворота не смог покинуть Петроград  из-за тяжёлой болезни матери, вслед за которой от испанки умерла и его любимая сестра. Муж сестры умер до первой мировой, а фамилия мужа была... была нерусская. Положим преступник, шамкая разбитым ртом что-то вроде «жена жене», пытался объяснить, что клад в могиле «ЖинО ЖинЭ». А когда хоронил сестру в 18-м году, просто положил её в могилу к мужу и, если закопал с ней ценности, то имя сестры, в смысле вдовы, не стоило добавлять к имени мужа. Описывая в первый раз местоположение вымышленного клада, хитрый гад ничего не сказал об этой могиле, понимая, что всё равно надолго не отсрочит свой приговор, и надеялся на невероятную удачу побега, а когда в безумии страха хотел выторговать ещё хотя бы день жизни, его не смогли понять. «Да нет, бред какой-то, ребячество», – отмахнулся от своих мыслей пожилой пенсионер.

Получить разрешение на обустройство могилы под подходящим предлогом оказалось делом не простым, но выполнимым для пронырливого и неглупого внука. Сегодня внук человек относительно обеспеченный, помогает родителям, свободен и, путешествуя по миру, ищет место, где мог бы осесть. Может, со временем и найдёт применение своему образованию и деньгам.

Захватывающее это занятие: в тишине неспешно раскладывать содержимое клада: царские десятки, империалы, полуимпериалы, ордена, женские украшения, два яйца Фаберже, местонахождение которых числилось неизвестным... Сохранились немногие, тронутые тлением документы, и пара хорошо смазанных когда-то наганов.

04.07.2011
прозаическая миниатюра