Каланхое

     Эта история имела вполне материальные корни, я только дописала финал…

                1

     Юля плакала. Вот уже три дня, как умерла её мама, но она всё ещё никак не могла успокоиться. Слёзы солёными потоками стекали по щекам и оставляли мокрые дорожки. Из-за них всё расплывалось перед глазами, жгло в горле. Через час она должна будет собираться на похороны.
     Любовь Николаевна, председатель родительского комитета класса, где училась Юля, поселила её в своей квартире, и чтобы не отправлять девочку в интернат, оформила над ней опекунство – ведь никаких, даже дальних родственников, у Юли не было. Училась девочка на «отлично», была очень самостоятельной и ответственной, к тому же была старостой класса…
     В комнате никого, кроме Юли не было. Ей не хотелось кого-либо видеть в ближайший час. Она стремилась выплакать все слёзы, чтобы на потом ничего не осталось и чтобы плачущей её не видели. Довольно твёрдый характер для двенадцатилетней девочки. Но Юле хотелось, сжав ладони в кулаки, закричать на весь мир: «Это несправедливо! Этого не должно быть!» И ещё ей хотелось проснуться и осознать, что это был всего-навсего кошмарный сон, и что рядом её мама – живая и невредимая. Единственный во всём мире близкий для Юли человек…

                2

     На похоронах были одноклассники Юли – десять ребят, приведённых  к её подъезду их классной руководительницей, Галиной Фёдоровной.
     Когда Юля увидела свою маму в последний раз, она всё-таки расплакалась. Тихо, и как бы остатками слёз.
     Венки помогали нести два мальчика и две девочки. Две подружки – Таня и Лида, шедшие позади мальчиков, шли, как и все в процессии, молча. Очень тихо, почти шёпотом, чувствуя себя явно неловко, Лида сказала идущей рядом Тане:
     - Говорят, её мама шла с работы домой и под машину попала.
     На это Таня только сердито ответила:
     - Лидка, помолчи сейчас, пожалуйста.
     Лида смутилась и больше ничего не сказала.
     Небо было затянуто серыми тучами, как это часто бывает в холодные ноябрьские дни, и к полудню повалил первый густой снег.

                3

     На большой перемене в школе к Лиде подошла Юля. Прошло уже два месяца после похорон. Юле надо было поручить кому-нибудь нарисовать стенгазету. Она знала, что Лида с Таней неплохо рисуют. Но Таня болела, и выбор пал на Лиду. Юля с Лидой раньше почти не общались, поскольку держащаяся особняком Лида дружила только с Таней.
     - Лида, тебе поручение одно можно дать?
     - Какое?
     - Надо придумать и нарисовать стенгазету.
     - А что там должно быть?
     - Найди что-нибудь из журналов разных, ну, что понравится и интересным покажется. О музыке, например. Ты какую музыку слушаешь?
     - Да разную. Группу «Спейс», «Зодиак» ещё нравится…- Лиде хотелась сказать, что её папа много пластинок покупает, но вовремя осеклась – ведь у Юли отца не было, а теперь не стало ещё и мамы.
     - А мне группа «Наутилус» нравится,- ответила Юля, поправляя воротничок формы.
     - А что это за группа?
     - Ты не слышала «Наутилус»? – искренне удивилась Юля?
     - Нет.
     - Это советская рок-группа. У меня значок вот даже есть с их солистом. – она показала Лиде на значок с фотографией Бутусова, приколотый на малиновую безрукавку. – Ну что, возьмешься стенгазету рисовать?
     - Возьмусь. Когда принести надо?
     - Через неделю. Занесёшь ко мне на дом. Я сейчас у Любовь Николаевны живу, вместе с Зиной Фишер. – Юля взяла листок бумаги и написала адрес. – Тут недалеко, совсем рядом со школой.
 
                4

     Снег за окном падал крупными хлопьями, ложась плотным, хрустящим одеялом на землю. Юля стояла у окна и смотрела на снег. Было немного тоскливо. Снег крупными гроздьями опускавшийся с серого неба, будто саваном закрывал собой всё вокруг, как чистый белый лист, на котором набросками казались серые дома и чёрные контуры деревьев. Больше всего в зиме белой краски: всё вокруг затоплено ею будет до весны.
     А на подоконнике в комнате Юли, словно наперекор бесконечно белой зиме, стоял горшочек с зелёным растением. Широкие симметричные листья, словно раскрытые ладошки, росли по обеим сторонам ствола, глядя в серое небо, в ту сторону, где за тучами пряталось солнце…
     Юля никак не могла вспомнить, как оно называется. Она его вместе с немногими своими вещами принесла сюда из квартиры, где раньше они с мамой жили.
     Когда Юля только пошла в первый класс, её мама привезла с работы совсем крохотный росточек, с едва заметными корешками. Его положили прямо на землю в цветочный горшок. Укоренившись, он через некоторое время превратился во взрослое растение. На краях его листьев, между зубчиков, выросли маленькие росточки – точно такие же, каким принесла это растение Юлина мама.
     Когда росточки стали, отрываясь от листьев, падать на подоконник, Юля аккуратно брала их и подсаживала в горшок с их родителем. Но они вырастали маленькими, с тонкими стеблями и мелкими листьями. Юля вспомнила, как мама объясняла ей, почему так произошло: «Места им в одном горшочке всем не хватает, тесно. Корешкам есть где зацепиться, а стебелькам и листикам густо расти неудобно – лучиков солнышка не всем досыта достаётся. Поэтому они такие чахлые. Дети, когда мало бывают на свежем воздухе, мало гуляют, тоже чахлыми растут. Деревенские ребята коренастые да крепкие, а городские чаще болеют». «Так значит, Петька Щербаков, ну из той деревни, где мы у тёти Гали на даче гостили, не зря меня рохлей обзывал, когда мы наперегонки через поле бежали?», спросила Юля. «Ну, обзываться, конечно, нехорошо. Если ты потренируешься, то ты вполне можешь обогнать его, ведь он почти на целый год младше тебя. Но Петя чаще тебя на улице бывает: летом – то в огороде бабушке помогает, то коз пасёт, осенью тоже по хозяйству помогает, даже воду из родника носит». «Знаешь, мама, что я вспомнила? Помнишь, возле дачи тёти Гали берёзовый лес? За этим лесом сосны ровными рядками растут. Петька мне сказал, что их лесники посадили – плотно друг к дружке, чтобы потом спилить. У этих сосёнок стволы тонкие, прямые и без сучков. А посреди луга, за деревней, тоже сосны растут – их всего две, так они такие раскидистые – у них огромные ветки, а по стволу даже лазить можно – они широкие, и как будто с узлами. Так значит, соснам в лесу солнца не хватает?». «Да, дочка, для их веток солнечного пространства не хватает – вот и тянуться они к солнышку, стараются к нему свои ветки тянуть, у них все силы на это уходят». «И травы под соснами там совсем нет, - добавила Юля, - ей тоже, значит, лучей солнышка не достаётся?». «Правильно ты заметила, Юля. Видишь, какая ты у меня наблюдательная…»
     Вспоминая этот разговор с матерью, Юля погладила широкий листик растения пальцем. Ей вдруг подумалось: «Мне также не хватает мамы, как тем листочкам солнышка не хватало…» Юле вдруг снова захотелось заплакать. Но тут в дверь квартиры кто-то позвонил. Затем она услышала голос Любови Николаевны: «Юля дома, она в своей комнате. Проходи, раздевайся».
     Юля поспешно вытерла слёзы, уже стремительно скатывающиеся вниз. В дверь комнаты постучала Любовь Николаевна:
     - Юля, тут к тебе девочка из твоего класса пришла!
     - У меня не заперто, пусть сразу в комнату идёт.
     Через минуту дверь открылась и вошла Лида со свёрнутым в рулон ватманом. Ватман был завёрнут в газету и сверху закатан в целлофановые мешки.
     - Привет! Я тут тебе газету принесла! – помахивая рулоном, весело сказала Лида.
     - Привет, Лида, проходи.
     В комнате Юли был образцовый порядок: кровать аккуратно застелена, на столе – никакого хлама – ровные стопки с учебниками и тетрадями. На стене – фотография Вячеслава Бутусова.
     Почти удивлённо оглядываясь, Лида затараторила:
     - У тебя такой порядок, ничего лишнего не валяется. А у нас с сестрой в комнате такой бардак – бабушка с нами в этой же комнате живёт, так она говорит, что у нас не комната, а свалка. Предлагала на помойку половину вещей выкинуть. А я не знаю, что выкинуть – всё таким нужным кажется.
     - Правильная у тебя бабушка. Среди кучи по-твоему очень нужных вещей, очень часто самые необходимые долго ищешь.
     - Точно! – смеясь, ответила Лида. Тут она заметила цветочный горшок с растением, стоящим на подоконнике: - Ой, у меня тоже дома каланхое дома есть!
     - Как ты его назвала? – переспросила Юля.
     - Каланхое.
     - А я тут всё утро вспоминала, как он называется.
     - А он у тебя цветущий, или нет?
     - А что, они ещё и цветущими бывают?
     - Я в энциклопедии комнатных растений, в библиотеке, два вида каланхое видела. Один – цветущий, а у другого детки прямо на листьях растут. У меня на окне как раз такой и растёт – все горшки своими детьми забросал. Каждую весну новую партию преподносит, хоть детский сад для них открывай! Если бы он на природе не только в Южной Америке рос, но и у нас, то он бы все газоны и парки бы собой заполнил. А ещё говорят, что он лечебный. Его листочки жуют, когда горло болит.
     - Прямо, как алоэ?
     - Да. У них даже названия похожи. Ну ладно, сейчас я с газеты одёжку сниму. Тут на ней и плащ целлофановый от снега, и кофточка из бумаги. – Лида принялась распаковывать свою работу.

                5

     - Мама, я знаю, как по-английски будет кошка! Кэт! А собака – дог!
     «Как быстро летит время!» - думала Юля, ведя свою пятилетнюю дочку Оксану из детского сада домой. Её каштановые волосы, совсем, как у матери, уже завивались в локоны. Но глаза были небесно – голубого цвета, а не как у Юли – зелёного. Голубые глаза были у матери Юли, умершей пятнадцать лет назад. В честь неё Юля назвала свою дочь Оксаной. «Я учила иностранный язык в четвёртом классе, а их уже в детском саду обучают…»
     - Мама, не хочу я в детский сад ходить, не води меня туда больше.
     - Почему?
     - Мне там неинтересно, я в школу хочу.
     - Но тебе в школу ещё рано ходить.
     - Тогда давай я буду дома сидеть.
     - Мне не с кем тебя оставить, Ксюша.
     - А я одна буду.
     - Одной тебе нельзя, Ксюша, ты ещё маленькая. Кто тебе еду днём будет готовить?
     - А ты мне с вечера еду наготовь, я её и буду есть.
     - Но она остынет, холодная будет, в садике каждый раз свежую, горячую еду вам дают, а холодная она невкусная и даже вредная.
     - Тогда ты тоже со мной дома сиди.
     - Не могу, Ксюша, мне работать надо, деньги зарабатывать. Ты же знаешь, что без них нельзя: мы на них и еду, и игрушки покупаем.
     - А я без игрушек обойдусь.
     - А кушать что будешь?
     На этот аргумент Ксюша насупилась и замолчала. Юле даже показалось, что она собирается зареветь, но Ксюша, унаследовав материнский характер, ничем не показывала своего расстройства. Юля вспомнила, как её, ещё крохотная дочурка, тяжело привыкала к яслям, а затем к детскому саду: ни под каким предлогом не желала расставаться с матерью.
     Стремясь переключить разговор на другую тему, Юля сказала:
     - Смотри, Ксюша, тебе солнечный зайчик ботинки щекочет. Хочешь с ним поиграть? – они уже дошли до двора, и Юля достала зеркальце. Они принялись пускать солнечных зайчиков. Ксюша, весело хохоча, забыв обо всех неприятностях, то ловила их , то убегала от них.
     - Стоял конец апреля, и солнце щедро поливало землю своим теплом и светом: даже грязные весенние ручьи, бежавшие по асфальту, умудрялись отразить его лучи, ещё и весело журча при этом.
     …Забежав в квартиру, раскрасневшаяся от бега и смеха Ксюша, подскочила к подоконнику и остановилась, удивлённо замерев:
     - Мама, смотри! У нашего каланхое детки появились!
     Настала очередь удивиться Юле: она не говорила ещё дочери название этого растения.
     - Откуда ты знаешь, дочка, как оно называется? В детском саду рассказывали?
     - Нет, мама, я откуда-то знаю, а откуда – не помню… - задумчиво сказала Ксюша. – Мама, давай для этих деток новые горшочки купим?
     - Зачем, Ксюша? – оторопело спросила Юля.
     - Места им в одном горшочке всем не хватит, тесно будет. Стебелькам и листочкам густо расти неудобно – лучиков солнышка не всем до сыта достанется, они болеть будут, чахнуть… А ты для меня, мамочка, тоже, как солнышко… Я хочу рядом с тобой всегда-всегда быть… - и Ксюша, обняв Юлю за шею, затихла у неё на груди.
     Юля не знала, что ответить своей дочке. Эти же слова говорила ей её мать! Юля крепко обняла Ксюшу. В её душе было удивление и была радость: её мать не умерла – она живёт в своей внучке. И так было и будет всегда, жизнь вечна…
     - Мама, а давай поедем туда, где еда сама растёт – и фрукты, и овощи? И тебе больше не надо будет на работу уходить далеко! Давай?...

                5.11.2003.