Серёга

       - Итак, завтра суббота. В «Ивушку» к Серёге, как обещали, поедем? А то всю весну за город ни разу не заглянули. Пора открывать сезон.
       - Понимаешь, почему-то неохота. В выходные дни полениться тянет.
       - Ты вот, что, друг ситный, неохотку на плётку, а лень на ремень, – советует жена.
       - На свою беду приучил я тебя к рыбалке. Теперь покоя нет. Чуть подвернётся свободное время, ты тут же за удочки. Рыбалка хороша, когда душа заиграет от предвкушения хорошего клёва. А так – ни то, ни сё. Ладно, уж, – помолчав немного, как бы нехотя согласился я. - Собирайся. Серёга, и правда, ждёт. Надо держать слово.
       Серёга это мой друг детства. Вместе росли, играли, учились в школе и в жизни познавали природу, неприятности, радости. Всякое было. Но дружба была нерушимой.
После окончания школы жизнь нас развела. Он пошел на завод. Голова у него светлая и вскоре стал слесарем-универсалом. Его ценили. Я же окончил институт, работал на стройках в разных местах. Наконец, вернулся в родной город. И при первой встрече не узнал друга. Он как-то сгорбился, похудел, лицо осунулось, взгляд потускнел.
       - Серёга, что с тобой? – ужаснулся я.
       - А…- он отрешенно махнул рукой.- Алкоголик я. Причём закоренелый и безнадёжный. Работу потерял. Вот из жалости за прошлые заслуги и уважения к Альке перевели на заводскую базу отдыха сторожем. А её уборщицей. Вот там и живём-можем.  Правда, Алька теперь круто взялась за меня. Добилась – завод направил на лечение. После этого маюсь, но терплю. Вот уже полгода держусь. Приезжай на рыбалку,- оживился он. Я там хорошие уловистые места завёл. Порыбачим, старину вспомним. Алька будет рада. Пирогом рыбным угостим. Она их мастерски делает.
        Потом мы с женой стали их частыми гостями на уютной заводской базе отдыха «Ивушка» у окруженного густым лесом обширного озера, в десятке километров от города. Это был деревянный домик из трёх комнат. Одну заняли Серёга с женой Алевтиной, а в двух других бытовали рыбаки-любители заводчане. 
        День близился к концу, когда мы подъехали к луговой поляне. На ней-то и размещался уютный домик базы отдыха. Был конец мая, когда природа, провожая весну, вступала в летнюю благодать. Солнце рдело багрянцем, обливая окрестности  прощальной палитрой уходящего дня. Земля в ответ благодатно вздыхала, наслаждаясь покоем и миром. После  весенних животворных дождей, поляны и лес уже вошли в цветение и рост. Земля, залитая тёплыми лучами уходящего солнышка, благодарно отходила на покой. В ответ ей ласково улыбалось ярко голубое небо. Окрестности тонули в восхитительном аромате цветущей природы.
        Мы, как завороженные и околдованные, замерли на месте. Казалось, и у нас в душе разливалось это прощальное тепло, уходящего на покой солнышка. Было благостно от наступившей тишины. Замолк птичий гомон. Лишь где-то, в бархатной цветущей траве, басовито жужжал запоздавший в гнездо шмель. Потом мы как-то несмело переглянулись. И жена, тут же прижалась к моей груди, обняла и прошептала:- Хорошо-то как! Я,  неловко, смущаясь, ответил: - Ага. И тут же обнял свою любимую благоверную. Стало так хорошо и уютно на душе от разлившейся по ней благодати, что мы тут же, как в юности, крепко поцеловались.
        Нас встретили, как всегда, очень тепло и сердечно. На столе, на скоблёной деревянной доске, царственно разлёгся пышный рыбный пирог, испеченный в русской печке. Вокруг теснились разные вкусности - дары леса и огорода. Разговорам и воспоминаниям не было предела, пока, наконец, Алевтина не скомандовала.- Всё, отбой! Марш по кроватям! А то утреннюю зорьку проспите.

        Еще только заалел восток, а мы уже шагали по росистой роскошной травке к берегу. Удобно устроились в лодках. Мы на большой, а Серёга на своей малютке. Он на ходу, работая двухлопастным веслом, инструктировал:
        - Сейчас прибудем на место. Я там ещё по льду спустил на дно на камнях-якорях пару густых ёлок. И постоянно подкармливаю.
        Он, внимательно присматриваясь к деревьям на обоих берегах, скомандовал:- Стоп!  Прибыли на место. Ориентиры совпали.
        Мы остановились, где он указал, воткнули в илистое дно длинный шест и закрепили за него лодку. Серёга объяснил: - Будут клевать крупные окуни и ладные ерши. Эти дни на озере клёв хилый, но у вас должно быть, как надо. И  уплыл на своём утлом челноке по своим делам.
        Разгоняя ночную расслабленность природы, проклюнулся край солнышка. Веером брызнули золотистые лучи, окрашивая в нежный румяный тон высокие перистые облака. А озеро! Его поверхность заиграла сочным, багряным, зеркальным отражением. Было тихо. Лишь слабый ветерок навевал остатки предрассветной прохлады и слегка бодрил.
        На озере мы были не одиноки. Поблизости, на лодках, уже испытывали удачу, в ожидании поклёвки, несколько одиноких рыболовов.
        Первая поклёвка была у жены. После удачной подсечки на поверхности, разгоняя кругами воду, затрепыхался крупный окунь.
        Насаживая наживку, я  засмотрелся на первую добычу. Окунь был крупный, граммов на триста потянет. Горбач. Он яростно бился на дне лодки, мелькая то тёмно-зелёной спинкой, то желто-зелёными полосатыми боками, то разноцветными плавниками и ярко- красным хвостом. Красавец! Можно поздравить с началом летнего сезона.
Клёв был хорошим. Ловились то окуни, то взъерошенные ерши. Причём крупные.
Неудачливые рыбаки стали постепенно перебираться поближе к нам. А один хотел примоститься почти рядом. Но жена его урезонила:
        - А ну, марш отсюда. Недостойно на чужое прикормленное место зариться!
        - Ну и жадюга! Тебе что, вольной рыбы на озере мало?
        - Рыбы не жалко, а чужой труд уважать надо.
        - Ну и жадюга! Что б у тебя больше не клевало!
        Но, как бы в ответ, она сняла с крючка очередного крупного окуня. Рыбак, с досадой сплюнув,  погрёб к берегу.
        Отдохнули мы отменно, с хорошим уловом и настроением.  Серёга и Алевтина прощались с нами очень тепло. Просили не забывать и чаще навещать. Мы обещали.
        Но обещание исполнять оказалось сложнее, чем давать. Наступившее лето потребовало много заботы, нагрузки и решения неотложных дел. Поэтому поездку на «Ивушку» всё время откладывали на потом.
        И вдруг на пороге нашего дома нежданно появилась Алевтина. Вся в слезах и в диком расстройстве. Едва перешагнув порог, почти шепотом сказала: – Моего милого Серёги уже больше нет на свете.- И неудержимо разрыдалась. Мы буквально замерли.
        Оказалось, что недавно на завод из центра прибыло крупное начальство. Местное руководство ради поблажки, устроило им на «Ивушке» развлекательную рыбалку. Серёга, как всегда в таких случаях, отвез их в свои заповедные места. Рыбалка была удачной, места красивые и довольные гости развернули пикник. Естественно с коньяком. Серёгу буквально вынудили выпить. На его отказ, со смехом заявили, что через полгода после лечения, можно и расслабиться. И он им поверил, не выдержал. И всё!
        Алевтина рассказала, что он снова запил. Она решила вернуть его в разум. И приняла все  меры, чтобы ему не попало  в рот ни капли. Надеялась - образумится. Но, увы – беда вернулась. И что вчера он на коленях умолял налить стопочку. Сказал, что иначе помрёт.- Я рассердилась. Накричала на него, закрыла в доме на замок и ушла в лес собирать вешенки. Через час вернулась. А он, бедненький, лежит у порога калачиком. И не дышит. Врач сказал, что у него был перелом. Если бы дать ему, хотя бы грамм пятьдесят, он бы выжил. Я же этого не знала! Выходит, я сама своего милого Серёженьку угробила! Да ещё  перед этим и отругала! - И она снова безудержно разрыдалась.