Сон в канун Рождества

- Милочка, детка! Сходи в магазин. У нас нет молока, а папа ест по утрам овсяную кашу. Ты же знаешь, у него больной желудок. Не поленись, дружок! – послышался голос матери из кухни.
«Милочка, детка. Детка, Милочка. А ничего, что детке уже девятнадцать лет? И что за дурацкое имя – Людмила? Люда – блюдо. Милочка – звучит как козье прозвище. Мила мила! Бр-р-р! Не могли назвать по-другому. Столько красивых имен. Хотя папа говорит, что не имя красит человека, а человек имя! Но с другой стороны, как корабль назовешь, так он и поплывёт. А с плаваньем у меня что-то не очень» - размышляла Мила, стоя  ванной с феном в руке. Противная челка ни как не поддавалась укладке.
- Мам, иду! Я уже собираюсь!
Мила вышла на улицу. Утро шестого января, канун праздника Рождества Христова, было тихим. Заметно потеплело. Редкие снежинки медленно опускались на землю. Казалось, что кто-то сверху аккуратно, точно они были из хрусталя, спускал свои драгоценности вниз. Мила подставила ладонь. Снежинка тут же растаяла. – А драгоценность-то липовая – подумала она и вздохнула – Как и наша с Пашкой любовь.
Они расстались в новогоднюю ночь. Отмечать всеми любимый праздник решили у Милкиной подруги. Аськины родители любезно предоставили им свою дачу. Мила впервые встречала Новый год на природе. Это, казалось ей, было так романтично! Наряженная елка во дворе, шашлыки, фейерверк, близкие друзья и ее любимый Пашка рядом. А рядом он был всегда, сколько Мила себя помнила. Он был сыном подруги её матери. Они жили в одном доме, в соседних подъездах. Паша на три года старше Милы и поэтому ему вменили в обязанности провожать её до школы и следить, чтобы девочку никто не обижал. Павлу это не составило большого труда. Он с удовольствием возился с Милой. Поначалу школьные друзья думали,что она его сестра, затем все поняли, что она его девушка. Мила не сопротивлялась. Ей тоже нравился заботливый и нежный парень. Родители были счастливы и все только и ждали, когда Мила окончит институт, чтобы породниться. К этому времени Павел уже работал и получал неплохое жалование, из которого откладывал деньги на свадьбу. Все рухнуло в ту романтичную новогоднюю ночь.
 Гуляли дружно и весело. Часам к двум ночи неожиданно на огонек заглянула незнакомая компания. Решение справлять праздник вместе пришло само собой. Танцы, хоровод вокруг елки, петарды – все было здорово, пока Ася не спросила – Милочка, а где Павлик?
 Мила оглянулась. Павла не было. Не было и симпатичной девушки из чужой компании. Не подозревая ни чего плохого, Мила вошла в дом. Увиденная картина в одной из комнат, повергла её в шок. Её, и только её, Пашка занимался любовью с незнакомой ему прежде девушкой. Она застыла в дверях. Павел вскочил с постели. Мила закрыла лицо руками, ей не доводилось видеть его обнаженным. Ведь ей он всегда говорил, что надо подождать до свадьбы, и она ему верила. И вот он с этой девочкой, и не о какой свадьбе и речи нет. Мила попятилась назад. «Зачем, зачем я пошла его искать» - стучало в голове отбойным молотком, но сердце на удивление осталось на месте.
- Ты все не так поняла – Пашка быстро натянул джинсы и выскочил за Милой. У него был глупый и растерянный вид. Глядя на него, Миле стало смешно.
- Вот так романтика! Хороший Новый год! А ты не переживай, я все правильно поняла! Отношения выяснять не будем. Зачем людям портить праздник. Договорились? – с этими словами она вышла из дома. Играла музыка, ребята жгли бенгальские огни. Праздник продолжался.
После этих событий прошла неделя. Выяснение отношений так и не состоялось. Мила была не готова к разговорю. Увиденное стояло перед глазами. Какое то странное ощущение заполняло её. Она не могла понять, что происходит у неё внутри. Для этого требовалось время, и она ждала озарения. Павел не настаивал и тоже ждал.
И вот сегодня уже шестое число, и нет озарения, и она идет в магазин за молоком. Все просто и банально, расстались два человека, а жизнь продолжается. Куда-то торопятся одинокие прохожие, уже не кружится, а идет снег и она идет.
Пока Мила была в магазине, начался настоящий снегопад. Крупные хлопья снега выбелили все вокруг. Под тяжестью прогнулись ветви деревьев, мелкие кустарники занесло совсем, проезжающие по дороге машины ползли медленнее черепахи, а снег все падал и падал.
- Вот это да! – не скрывая восхищения, произнесла Мила – Как в сказке!
Какой-то сорванец, радуясь вместе с ней, дернул за ветку, и весь снег обрушился на Милу. Мила от неожиданности отскочила и, поскользнувшись, упала прямо на дорогу. Завизжали тормоза. Из машины выскочил мужчина. Он подбежал к Миле и стал трясти её за плечи.
- Вы живы? У вас что-нибудь болит? Да скажите хоть слово, черт возьми!
 Мила открыла запорошенные снегом глаза. Милое незнакомое лицо принадлежало мужчине, который зачем то тряс её за плечи. Лицо было с тревоженное, но такое симпатичное. Его губы что-то шептали, но, наверное, очень тихо, так как она не разобрала ни слова. Непонятно только зачем он её трясет, так хорошо лежать и такой красивый снег. Мила прикрыла глаза. Но тут до сознания дошло, она чуть не попала под колеса машины! Она вскочила и тут же вскрикнула.
- Что с вами? – поинтересовался незнакомец.
- Нога! Я подвернула ногу.
- Понятно. Где живете? Я вас подвезу.
- Рядом через дорогу, вон в том доме – Мила махнула рукой в сторону пятиэтажки.
  Незнакомец подвез Милу до дому.
- Вы не дойдете по такому снегу. Я отнесу вас!
- Ну, что вы, не надо! Доковыляю как-нибудь.
- А вот ковылять не надо! И без разговоров! – он быстрым движением подхватил её на руки и донес до подъезда. Эту сцену наблюдала с балкона молодая женщина из соседнего подъезда.
На Милу, ближе к вечеру, нашло озарение. Вспомнив лицо незнакомца, ей вдруг стало все ясно и понятно, как белый день. Она  никогда не любила Пашу, и он никогда не любил её. Они приняли за любовь совсем другое чувство. В этом чувстве было все, но не было страсти. Ведь недаром он ждал дня свадьбы! Как теперь это звучит смешно! Надо немедленно идти к Павлу и объяснить ему, если он сам ещё не понял.
Мила, прихрамывая на больную ногу, засобиралась.
- Ты куда на такой ноге поскакала? – поинтересовался отец.
- Мне до Пашки надо, срочно!
- Ну, наконец-то, прорвало! Правильно, деточка, правильно! Ишь, чего надумали, ругаться! – подхватила мать.
Мила не стала объяснять матери и быстро вышла из квартиры. Вбежав в подъезд, где проживал Павел, она так увлеклась, что перескочила один пролет. Мила нетерпеливо жала на звонок. За дверью ругалась, какая-то женщина. Дверь открыл, тот самый незнакомый мужчина, под колесами чьей машины она недавно лежала. Только теперь ей удалось рассмотреть его. Это был брюнет с голубыми глазами лет двадцати восьми.
«Что он делает у Пашки?» - только и успела подумать Мила. Появившаяся молодая женщина закудахтала, как курица – Нет, вы посмотрите на неё, она сам пришла! Аж на пятый этаж без лифта и это при больной ноге! Ну ты и охамел совсем! У меня на глазах носит девиц, дает им мой адрес и при этом врет как сивый мерин!
- Я не сивый мерин! – и, оттолкнув женщину, мужчина ушел вглубь квартиры.
Мила поняла, что ошиблась этажом, и спустилось вниз. Разговор с Павлом не был долгим. Оба были рады, что не совершили великую глупость в своей жизни. Мила вышла из подъезда совершенно счастливая. Не видя ничего от счастья, она внезапно услышала визг тормозов и почувствовала резкий удар, от которого упала в сугроб. И снова чьи-то сильные руки трясли её за плечи, опять милое и встревоженное лицо было близко и от этой близости, что-то щелкнуло внутри и сладко заныло. Мила обняла его и тихонько притянула к себе.

Прозвенел звонок будильника. «Как всегда, на самом интересном месте» - подумала Мила, встала и прошла в ванную комнату. Она улыбалась. Ей приснился приятный сон. После душа она сушила волосы, упрямая челка никак не хотела принимать задаваемую форму.
- Милочка, детка! Сходи в магазин. У нас нет молока, а папа ест по утрам овсяную кашу. Ты же знаешь, у него больной желудок. Не поленись, дружок! – послышался голос матери из кухни.
Было утро, шестое января, канун Рождества Христова. Заметно потеплело. Редкие снежинки медленно опускались на землю. Казалось, что кто-то сверху аккуратно, точно они были из хрусталя, спускал свои драгоценности вниз.