Записки из женской тюрьмы - часть восьмая

      Бал в колонии – кому это надо?
     Прошло уже дней десять с тех пор, как в Черноморской исправительной колонии №74 был организован Осенний бал. А женщины- заключенные все еще говорят о нем, обсуждая наряды, концертные номера и, особенно, танец, на который сам генерал-майор внутренней службы Александр Адзеленко - начальник управления Государственной пенитенциарной службы Украины в Одесской области, по очереди пригласил всех его участниц!
   
      - Вначале, когда генерал поднялся на сцену и быстро, быстро направился ко мне, я испугалась – все-таки начальник всех тюрем области! А он подхватил меня и начал танцевать! – вспоминает, улыбаясь, Инна С.заключенная, вот уе третий год отбывающая здесь наказание.
     Прошедший бал для нее – что-то из области фантастики: самое яркое, красивое и необычайное событие, происшедшее за всю ее двадцати четырех летнюю жизнь. До этого она никогда не одевала бального платья – видела их только в витринах магазинов, у нее никогда не было такой красивой прически, да и на сцене перед публикой она тоже оказалась впервые. Инна выросла на улице.
      А дома у нее был настоящий притон. «Варки, шмарки, колония, наркоманы. Ты ходишь в шесть лет воруешь, чтобы мать укололась. По чужим карманам шаришь. Моя школа была на улице. Жила везде, где придется» - вспоминает она свое детство, похожее на плохое кино.
     Социальные службы определили Инну в приют. Сбежала. Ее опять вернули туда, но ненадолго.
     Государственные службы, занимающиеся вопросами детей, по-прежнему пытались остепенить девочку. И по-прежнему все было тщетно, пока Инна не попала в Светлый дом - это приют, которым руководит отец Александр. Утверждает, что осела в нем благодаря именно ему. Перестала бродяжничать, попрошайничать, воровать. Но на самом деле, была еще одна причина – она влюбилась. Он тоже был воспитанником Светлого дома - старшее ее на четыре года, красивый, положительный и очень правильный – не пил, не курил, хотя его прошлое было очень похоже на прошлое Инны – тоже неблагополучные родители, улица…
      Инна забеременела – ей тогда было всего тринадцать лет. У отца ее будущего ребенка была квартира, которая осталась от родителей, но ее состояние - словно после атомной войны – вся раздолбанная, без газа, света, воды. «Пока не приведете квартиру в порядок, ребенка вам не отдадут!» - предупредили их сотрудники все тех же социальных служб.
     - Отец Александр ходил на прием к мэру, просил помочь нам. Благодаря ему, квартиру отремонтировали и когда родился сын, мой гражданский муж забрал нас из роддома домой…
     Но время шло, жизнь продолжалась, занося Инну на новые крутые и опасные виражи. Пару раз она устраивалась работать то на лоток, то официанткой в какое-нибудь небольшое кафе. Постоянным был другой приработок – наркотики. Работой обеспечивали родственники матери. Правда, скоро все деньги стали уходить на дозу для себя… Но надо отдать должное гражданскому мужу Инны - он боролся за нее, определял в больницы, возил по гадалкам, – по крайней мере, так рассказывает она.
      Я удивляюсь:
     - Он такой образцово-показательный – не пьет, не курит, и работа у него сейчас приличная, как же он обратил внимание на вас?
     Инна разозлилась. Сдерживая ярость, сурово посмотрела на меня, на мою тетрадь, исписанную вслед за ее рассказом, и спросила, не ожидая, что я что-то отвечу:
     - Конечно, легко сидеть и записывать, что говорят люди. Интересно, а что было бы с вами и как себя вели вы, окажись на моем месте? Да и потом, если я воровала, торговала и употребляла наркотики, это еще не значит, что внутри я такая же… неблагополучная…
     Я извинилась – действительно, кто знает, что было бы со мной, если бы у меня были другие родители и другая среда обитания?! Это только на словах легко изменить что-то в своей жизни. А на деле… На деле люди не могут даже похудеть, бросить курить, заставить себя ежедневно делать зарядку или же поменять давно опостылевшую работу.
     Инна, «выпустив пар», отошла и вновь вернулась к разговору о бале. Она чуть понизила голос, словно хотела доверить мне важную тайну:
     - Со мной танцевал сам генерал! Это значит, что я не такая уж плохая, как иногда думаю о себе. А с вами когда-нибудь танцевал генерал?.. – она замолчала на секунду и задумчиво произнесла: - Я босячка по жизни. От «Поцанки до паночи» - смотрите такую передачу? – это про меня и про этот бал. На нем я впервые почувствовала себя настоящей женщиной! Кто знает, может быть, я никогда больше не одену такое красивое платье, и на моей голове никогда больше не будет такой роскошной прически…
     Часть платьев, в которых дефилировали на Осеннем балу тюремные красавицы (всего их было восемь человек), сшили заключенные – на территории колонии есть учебный центр, в котором каждая из осужденных может получить специальность швеи, закройщицы, парикмахера или же освоить одну из строительных специальностей (штукатур, моляр, облицовщик). Часть нарядов предоставил для бала известный одесский дизайнер Александр Перуцкий.
     Необычные модели были настолько хороши в них, что некоторые журналисты, присутствующие на мероприятии, засомневались:
     -Это, наверное, не заключенные, а сотрудники колонии…
     И моих коллег можно понять, ведь три года назад, когда начальник колонии впервые решила организовать подобное мероприятие (тогда оно было приурочено к окончанию учебного года и называлось «Девушка-весна»), одну из заключенных – в нарядном платье, с вечерней прической преобразившуюся до неузнаваемости,- не сразу признали даже офицеры, изо дня в день встречающиеся с ней!
     В этот раз все девушки тоже были хороши, как на подбор.
     - Смотришь на них, и думаешь: что они здесь делают, - говорит начальник колонии полковник  Ольга Каракай. – Вот уж, поистине, от тюрьмы и сумы зарекаться нельзя!
     А вот Александр Перуцкий увидел в дефилирующих по сцене заключенных не только красивых женщин, но и, возможно, своих будущих сотрудниц. После бала, он предложил:
      – Освободитесь, приходите ко мне на работу. Квалифицированные швеи нужны всегда!
     - Мне нравится шить - здесь я работаю на оверлоке. Так что, освобожусь и пойду к Перуцкому, - заявляет Инна.
     Другая участница бала – Ольга К. шить научилась тоже в колонии. Она – швея третьего разряда, умеет кроить.
     - Из плохого всегда надо стараться извлечь хоть что-то хорошее, - грустно улыбается она, имея ввиду то, что, отбывая срок заключения, приобрела профессию.
     До того, как попасть сюда, Оля вообще не работала. Не успела.
      - Я живу без отца. С двух лет меня воспитывала мама и отчим. Но я даже не замечала, что он мне не родной отец, - рассказывает она. – Я делала отчиму маленькие пакости – могла взять его кассету с песнями и поверх них записать что-то свое, - а сейчас в каждом письме прошу у него прощение. Он – золотой человек: маму не бросает, настоял на том, чтобы бабушка (мамина мама) переехала жить к ним. Странно устроена жизнь: когда имеешь что-то хорошее, ты его не ценишь! Когда мама с отчимом старались оградить меня от чего-то плохого, мне казалось, что они делают мне назло. Я всегда знакомила маму со своими новыми друзьями, но о парне – он был первым, с кем у меня были серьезные отношения – рассказала не сразу. Он выпивал и я боялась, что он ей не понравится. Мне тогда было четырнадцать лет. А он – на десять лет старше.
     Когда мне исполнилось пятнадцать, я месяц жила с ним у его родителей – мне хотелось почувствовать себя взрослой. «Раз тебе так хочется, попробуй!» - разрешила мама. Но я постоянно поддерживала с ней связь. Мой молодой человек бросил пить, водил меня за ручку в школу и мама изменила к нему отношение в лучшую сторону. А когда я получила паспорт, убежала из дома - вместе с ним уехала в Киев. Мне хотелось самостоятельности, надоело, что родители во всем контролируют - это проблема таких глупых девочек, как я…
     Месяц Оля ни в чем не нуждалась, и между ними все было хорошо. Ее молодой человек устроился на работу, получил первую зарплату – он занимался ремонтом квартир – и вновь запил. Олино неудовольствие, угрозы, что уйдет, привели к тому, что он стал закрывать ее на замок. К своему ужасу девушка узнала, что он дважды привлекался к судебной ответственности. Однажды уже отбывал наказание, а во второй раз скрылся – поэтому и настоял на том, чтобы в срочном порядке они уехали из родного города.
       Однажды он вернулся домой вместе со своим товарищем по работе. Мужчины выпили. Гость стал приставать к Оле. Завязавшаяся драка закончилась летальным исходом. По делу об убийстве вместе со своим гражданским мужем проходила и Оля. Ее осудили на десять лет.
     Она не любит вспоминать о случившемся, хотя прекрасно понимает, что от этих воспоминаний уже никогда не избавится.
     - Мне часто все это снится, - признается она и на ее глазах появляются слезы.- Мамочка меня простила. Но я буду чувствовать себя виновной всю жизнь. Может быть это глупо, но в письмах я прощу прощение у родителей не за то, что я здесь, а за то, что убежала из дома. С этого все началось. И неизвестно еще, что меня ждало на свободе, не попади я сюда. Кто его знает, может быть, продолжай жить мы вместе, я тоже начала бы пить, колоться… Зарекаться ни от чего нельзя!
     От грустного и неприятного для Оли разговора, мы переходим к разговору о прошедшем Осеннем бале.
      У меня было такое огромное желание участвовать в нем, и я рада, что оно сбылось! – говорит она.
     На бал Оля надела платье, которое три года назад сшила с двумя своими приятельницами, тоже заключенными. Это - ее дипломная работа, которую она выполнила по окончанию профессионально-технического училища.
     - Получается, что я выступала в этом платье уже второй раз. Впервые одела его на показ мод «Девушка-весна».
    - Нужны ли такие мероприятии? – интересуюсь у нее, зная уже, что после публикаций в городских СМИ о прошедшем в колонии Осеннем бале, многие читатели оставили остались не довольны: мол, что происходит на свете – мы на свободе концы с концами едва сводим, а заключенных на зоне развлекают?!
     -У нас есть спортзал, где можно выплеснуть энергию. Но такие светлые мероприятия нужны, наверное, для того, чтобы не утратить веру в себя, в то, что есть лучшая жизнь и тебе она тоже доступна. Наше начальство нас очень поддержало этим мероприятием: приятно, что на нас смотрят не как на черную точку, а с надеждой, что мы исправляемся. А если бы к нам относились плохо, у нас не нашлось бы сил переосмыслить то, что с тобой случилось и, выйдя отсюда, начать жизнь с начала...
       Ольга Каракай уверена: такие мероприятия необходимы. Они помогают в полной мере выполнять то главное предназначение, которое возложено на подведомственное ей исправительное учреждение. 
       - Теперь надо сделать так, чтобы к этим мероприятиям готовились не только участницы, но и зрители, чтобы тоже наряжались, приводили себя в порядок, - ставит она перед собой новую задачу.