Со второй попытки

ГЛАВА 1.

Авдотья Афанасьевна Большакова с самого утра хлопотала по дому. Вытрясла половики, смела веником паутину в углах избы, помыла окна, постелила на дубовый стол с резными ножками чистую скатерть, затопила печь, налепила из заранее приготовленного теста пироги, сходила к соседке за парным молоком. Днем к ней из города должны были приехать дети с внуками. Светланка, Алешка и Артемка очень любили бабушкины пирожки, приговаривая каждый раз, когда уплетали их за обе щеки, что ничего вкуснее они в жизни не ели. А потом Авдотья Афанасьевна, её дочь Ольга, сын Андрей и внуки шли на кладбище навестить могилу Захара Петровича Большакова – любимого мужа, отца и деда. Работы здесь хватало всем. Андрей с сыновьями поправляли покосившуюся после зимы ограду, подкрашивали её. А Авдотья Афанасьевна с дочерью и внучкой вырывали сорняки и сажали новые цветы. Потом вся семья усаживалась на скамейку и вспоминала, каким хорошим человеком был Захар Петрович. И этот ритуал повторялся каждой весной на протяжении вот уже восьми лет. Сама Авдотья Афанасьевна в силу своего возраста опасалась одна ходить на кладбище, до которого от её села Осянково было чуть больше четырех километров, а у сына была большая просторная машина. Поэтому-то она с таким нетерпением ожидала приезда детей.
Умаявшись, Авдотья Афанасьевна присела на кровать и задремала, а когда открыла глаза, то увидела, что за столом сидят Ольга, Светланка и Алешка, а Андрей с Артемкой копошатся возле телевизора.
- Вот так здравствуйте вам! – удивилась Авдотья Афанасьевна.- Это когда же вы приехали? Я же только что в окно выглядывала и вас не видала!
- Мы, бабуль, уж полчаса как здесь у тебя хозяйничаем! – отозвался из-за стола Алешка.
- Вот, мама, мы тебе новый телевизор привезли, - сказала Ольга.
- Да-да, сейчас только подключим, - добавил Андрей. – И будешь свои любимые передачи смотреть.
- Ой, какой он большой! – всплеснула руками Авдотья Афанасьевна. – И дорогущий, наверное?
- Да ладно тебе, мам! Не дороже денег! – ответила Ольга.
- Бабушка, а где пирожки? – спросил самый младший внук Алешка.
- Ох, совсем забыла! Сейчас принесу, мой хороший!

В этот раз на кладбище они были не одни. На соседнем ряду возле могильного холмика на скамейке, низко склонив голову, неподвижно сидел мужчина. Казалось, что он спит, но время от времени у него слегка подымались плечи, когда он делал глубокий вдох.
Авдотья Афанасьевна, у которой к старости развилась дальнозоркость, рассмотрела, что на мужчине был темно-серый плащ с поднятым воротником и заляпанными глиной полами.
- Мама, смотри, там дяденька какой-то сидит! – громко сказал Алешка.
- Тихо ты! – цыкнула на него мать. – И сколько тебе раз говорить, чтоб пальцем не показывал?
Алешка втянул голову в плечи и громко засопел, выражая тем самым своё недовольство.
- Мать, а ты не знаешь, кто там похоронен? – спросил Андрей, размешивая щепкой слегка загустевшую краску.
- Не знаю, - ответила Авдотья Афанасьевна после некоторой паузы. -  Тетя Фая, она ведь часто сюда к сыну ходит, говорила, что могила та появилась прошлой осенью. На табличке написано, что похоронен в ней молодой парень и даже фотография его есть, а раз в месяц навестить покойника приезжают трое мужчин и женщина, даже зимой, говорит, были.
- Ну, хватит языками чесать! – произнесла Ольга. – Пора делами заниматься! Вон сколько сорняков повылезало!
Авдотья Афанасьевна, сажая цветы, украдкой всё же поглядывала за сидевшим невдалеке мужчиной, а когда дочь попросила её вместе с Алешкой сходить до машины, за маленькими грабельками, то мать по исконной русской деревенской доброте подошла к незнакомцу, чтобы поздороваться и спросить, не нужна ли ему какая помощь.
Услышав над ухом голос Авдотьи Афанасьевны, мужчина поднял голову, посмотрел на женщину, поздоровался в ответ и сказал, что всё в порядке, и если что, то он справится сам.
- Ну, бог вам в помощь! А простите, тот, кто здесь лежит, это ваш друг или родственник? – задавая вопрос, Авдотья Афанасьевна, посмотрела на фотографию, на которой был изображен молодой парень с короткой стрижкой, большими грустными глазами, плотно сжатыми губами и в черном вязаном свитере. На табличке ниже было выгравировано «А.Б. Салеев. 1/Х 1980 – 7/ХI 2007».
- Это друг, - ответил незнакомец, глядя на женщину. – Очень близкий друг.
- Пусть земля ему будет пухом! – произнесла Авдотья Афанасьевна и перекрестилась. Незнакомец, услышав это, как-то странно улыбнулся уголками плотно сжатых губ.
- Мама, где вы там запропастились? – громко крикнула Ольга. – Мне грабли уже нужны.
- Иду, дочка, иду!
Авдотья Афанасьевна засеменила к стоящей за забором машине. Мужчина проводил её взглядом и снова склонил голову.

За ужином Ольга и Андрей рассказывали, про то, как живут в Княгинске, что нового в городе, как у них дела на работе и в семьях. Однако Авдотья Афанасьевна детей слушала в пол-уха. Лениво помешивая ложкой суп, она раз за разом прокручивала в памяти сегодняшнюю встречу на кладбище. Какая-то неуловимая деталь, какие-то ускользающие штрихи не давали ей забыть лицо незнакомца. Но почему это происходит, она не знала.
На следующее утро дети вместе с внуками уехали, а Авдотья Афанасьевна решила навестить соседку Фаю.
- Ба, Авдотья! Никак в гости ко мне?
- Здравствуй, Фаина!
- Ну, проходи, проходи, только аккуратней там на ступеньках!
Женщины поднялись в дом, присели на диван.
- Видела, к тебе вчера дети с внуками приезжали?
- Да, на кладбище к Захару ходили.
- Ой, а у меня никак не получается моего Ванечку навестить. Забот полон рот! То одно, то другое!
- Да погоди ты со своими делами! Я к тебе чего пришла-то? Помнишь, ты мне про могилу рассказывала?..
- Про какую?
- Ну, ту, что прошлой осенью на нашем кладбище появилась. Которая недалеко от Ваньки твоего!   
- А, эту! Ну, помню! А что с ней не так?
- Да нормально всё. Просто там, рядом с ней, вчера какой-то парень сидел.
- Так, может, это один из тех, что навещают могилку каждый месяц.
- Ты же говорила, что они всегда вчетвером приезжают?
- Говорила. И что? Вдруг все вместе приехать не смогли. Ты лучше скажи, как там Захар.
- Да травы в этом году много выросло, калитка у ограды погнулась, а так все в порядке.
- А я вот, Авдотья, думаю Ванечке моему фотографию сменить. Нашла, его карточку, которую раньше не видала, он на ней такой хороший.
- Покажи!
- Да вон на столе!
- Действительно, хорошая. Ванька на ней такой красавец. Как же жаль мне, Фаина, что он так рано ушел.
- Чего уж тут! Бог дал, бог взял! Ну, ты как, посидишь еще, али пойдешь?
- Пойду.
И только закрыв за собой калитку соседского забора, Авдотья Афанасьевна поняла, что мешало ей весь минувший вечер забыть лицо встреченного на кладбище мужчины. От озарения она подпрыгнула на месте так резво, словно её оса ужалила в пятку. С фотографии над табличкой с именем и датами на неё смотрел тот же самый человек, что и разговаривал с ней на кладбище, не вставая со скамейки.
Кое-как успокоив расшалившееся от волнения сердце, она поспешила вверх по улице к дому участкового Михаила Степановича Коровайко, который приехал в Осянково лет пятнадцать назад в служебную командировку, да так тут и остался.

На счастье Авдотьи Афанасьевны участковый был дома. Сидел на крыльце и перебирал какие-то бумажки. Она быстренько рассказала Степанычу - так всего его звали в селе - о своем наблюдении и поинтересовалась, какие он намерен принять меры.
- Афанасьевна! – милиционер с самого утра был не в духе. – Я тебя Христом-богом умоляю, иди домой не мешай работать! Ко мне завтра начальство с проверкой нагрянет, и, небось, не чай с коврижками пить!
- Но, Степаныч! Факт на лицо!
- И что я этому лицу предъявлю? Вот если б он корову у кого украл или избил кого, тогда б я его задержал и следствие провел, но ведь никто ж не заявлял ни про кражу, ни про мордобой! А то, что он схож с фотографией, так может это брат-близнец!
- Он, сказал, что друг, - растерянно промолвила Авдотья Афанасьевна.
- Да мало ли что он сказал! Брат тоже может быть другом, а может и не быть. Всё, Афанасьевна, прием окончен! – сказал участковый тоном, не терпящим возражений, и вернулся к своим бумагам.
Озадаченная таким поворотом событий, Авдотья Афанасьевна неторопливо побрела в сторону дома.
Навстречу ей шел настоятель местной церкви отец Василий.
- День добрый, Авдотья!
- Добрый, батюшка! Благослови меня, рабу божью!
Отец Василий осенил её крестом и прошептал полагающиеся при данном действе слова.
- Как самочувствие твоё?
- Да хорошо всё! Вот дети с внуками приезжали, сластей всяческих навезли, так что заходи, чай пить будем.
За чаепитием Авдотья Афанасьевна рассказала отцу Василию о своём приключении на кладбище. Батюшка слушал внимательно, не забывая при этом отхлебывать из чашки, а потом сказал:
- Неисповедимы пути господни, но вот скажи мне, Авдотья, с чего ты решила, что парень на фотографии и парень, который с тобой разговаривал, это один и тот же человек?
- Ну как же, батюшка? Глаза, нос, одно в одно, а уж когда улыбнулся, так губы сжал, прям как тот на фотографии. Правда у этого щетина на лице и волосы длиннее, но ведь они не сильно поменяли его внешность. Он это, я тебе говорю!
- Ну, ладно, ладно тебе Авдотья, не горячись! Всяко ведь может быть…
- Вот и Степаныч наш мне также сказал.
- Что ж, раз уж участковый в курсе уже, то можно быть спокойным…Вкусный у тебя чай, Авдотья. Травы, небось, какие добавляешь?
- Да какие там травы! Ромашка, мята, шиповник – всё, что в огороде растет, то и завариваю!
- Ладно, пора мне, Авдотья, пойду к вечерней службе готовиться.
- Будь здрав, батюшка!
- И ты будь здорова!

На следующий день в церковь к отцу Василию примчался Григорий Лапшин из соседнего с Осянковым села и сбивчиво рассказал, что его девяностолетний дед при смерти и просит, чтобы батюшка исповедовал его.
Отец Василий быстро собрался, и они поехали. Матвея Александровича Лапшина настоятель знал давно. Не сказать, что дружили, всё-таки Лапшин был намного старше Василия, но и не враждовали, хотя частенько, когда Матвей был в полном здравии, спорили о религии. И без подколок со стороны последнего, считавшего себя ярым атеистом, никогда не обходилось. А тут вдруг позвал, чтобы исповедаться.
- Здравствуй, Матвей Александрович! - поприветствовал отец Василий, лежавшего в кровати старика, присаживаясь на табурет. – Совсем ты сдал.
- Здравствуй, батюшка! Доконали меня хвори лютые! – ответил Матвей и надолго закашлялся.
- Гришка сказал, что ты исповедаться хочешь?
- Да, отец Василий! Отпусти мне мой грех!
- Слушаю тебя, сын мой!
- Ты ведь меня давно знаешь, батюшка, и всегда я к тебе с уважением относился, хоть и дерзил, бывало. Но не за это я хочу попросить у бога прощения, а за то, что сына своего убил, - отец Василий посмотрел на Матвея, но у того в глазах была ясность. – Я вижу, батюшка, ты удивлен?
- Да, ведь за тобой, сколько помню, ничего дурного не водилось. Ты даже не сквернословил без причины.
- Это было не здесь, за несколько тысяч километров отсюда, на Дальнем Востоке. Я там на границе служил, потом остался жить. Женился на местной. Сын у меня родился. Когда ему четырнадцать исполнилось, мать его умерла, а он словно взбесился. Дома неделями не ночевал, дерзить мне начал, а потом с бандитами местными сошелся, воровством промышлял. Я как узнал об этом, запер его в избе, пытался вразумить, а он и слушать не хотел, и так я на него взъелся, что в гневе схватил со стены ружье и выстрелил. Он умирал долго, в муках, а я сидел, смотрел, как он истекает кровью и никак не мог понять, что же я наделал. А когда осознал, так испугался, что тело его в погреб сбросил, кровь кое-как замыл, деньги и паспорт по карманам распихал и побежал. Долго бежал, на поездах, на попутках, а где и просто брел без цели. Везде назывался разными именами, а потом, чтоб не запутаться, решил, что буду Матвеем Александровичем Лапшиным. Когда деньги заканчивались, устраивался подработать, иногда за кусок хлеба. А когда бежать, в первую очередь от себя, невмоготу стало, решил где-нибудь осесть. Один человек помог новый паспорт выправить, и в итоге оказался я в Княгинске, но в городе оставаться не захотел, а подался в это село, чтоб подальше от районного центра. Устроился здесь в колхоз, избу поставил, женился на Галине. Ты, ведь застал её, батюшка? – отец Василий кивнул. – Ну а дальше ты знаешь. Поначалу думал, что или милиция меня найдет, или бог покарает. Но никому из них, как оказалось, не было до меня дела. Так и жил с камнем за душой. И каждый день этот булыжник становился всё тяжелее и тяжелее. И вот, видишь, довел меня до точки.
Матвей снова закашлялся. Отец Василий посмотрел на него и произнес:
- Грех твой бог давно простил, раз позволил дожить до таких преклонных лет. И тем, что ты решил не забирать с собой свою тайну, так тяготившую тебя, ты сделал богоугодное дело и не кори себя больше.
- Спасибо тебе, Василий. Ты светлый человек…, - старик, лежавший на кровати, закрыл глаза, из которых потекли слезы, вдохнул насколько позволяли ему больные легкие и умер.
Отец Василий сложил повисшие руки Матвея на его груди, трижды осенил крестом и произнес: «Прими, господи, душу раба твоего!». Потом вышел в комнату, где уже собралась вся семья Лапшиных.
- Как он, батюшка? – спросил кто-то.
- Отмучился Матвей Александрович, готовьте к отпеванию.

После похорон, когда родственники покойного, закончив равнять могильный холм, ушли с кладбища, отец Василий еще долго стоял у креста, вспоминая их беседы с новопреставленным. Потом он пошел вдоль могил и увидел возле одной из них мужчину в сером плаще с поднятым воротником и заляпанными грязью полами. «Видимо, о нем говорила мне Авдотья Афанасьевна», - мелькнуло у настоятеля в голове.
- Добрый день, сын мой! – произнес отец Василий, подойдя ближе.
Мужчина поднялся, поклонился, но ничего не сказал. Настоятель посмотрел на его одежду, которая, с первого взгляда было ясно, давно не знала никаких чистящих средств. Заглянул мужчине в лицо, потом перевел взгляд на фотографию на кресте. Права была Авдотья Афанасьевна, несомненное сходство есть. Мужчина тем временем снова присел на скамейку. Отец Василий сел рядом.
- Как тебя зовут?
- Антон.
- А я отец Василий, настоятель местной церкви. Я здесь в округе всех знаю, а тебя раньше не видел. Ты ведь не местный? – Антон в ответ кивнул. – А откуда ты? – ответа не последовало.
- Ты очень похож на того парня на фотографии. Твой брат?
- Это я…
- Как так? – недоуменно спросил отец Василий.
- Это моя могила, - ответил мужчина. – Видите инициалы «А.Б.»? Это значит Антон Борисович, именно так меня зовут, и я действительно родился в год московской Олимпиады, а вот насчет даты смерти я ничего вам не могу сказать, поскольку, сами видите, сижу и разговариваю с вами. Но я абсолютно ничего не помню из своей прошлой жизни, даже не знаю, какой сегодня день и год.
- Как же ты здесь оказался?
- Меня  дней шесть назад привезли сюда какие-то люди. Я помню, что мы очень долго ехали, потом остановились, меня вытолкнули из машины, куда-то повели, потом посадили на эту скамейку, развязали руки, сняли с глаз повязку, и все ушли. Один, правда, задержался. Постоял немного, потом сказал, что я могу катиться на все четыре стороны, но прежде посоветовал дождаться рассвета, чтобы взглянуть на собственную могилу. А куда мне идти, если даже собственное имя звучит для меня как-то отстраненно?

Чаепитие, которому предавался, сидя на веранде и глядя на закат, Михаил Степанович Коровайко, было резко нарушено двумя мужчинами, которые вошли во двор. Первого участковый, несмотря на сумерки, узнал сразу, хоть тот и был одет в мирскую одежду, второго видел впервые.
- Здравствуй, отец Василий! Уж не преступника ли ты ко мне привел, на ночь глядя?
- Мир дому твоему, Степаныч! Отрадно видеть, что ты в хорошем настроении, а вот преступник этот парень или нет, уж не обессудь, выяснять придется тебе!
- А кто он вообще такой? Откуда ты его откопал?
- Тебе о нем Авдотья Афанасьевна рассказывала.
- Эх, батюшка, ты вот вроде образованный человек, а всё туда же, бабьим россказням поверил!
- Ты погоди ерепениться, Степаныч! Выслушай лучше! – и отец Василий пересказал то, что услышал от парня.
- Ну, дела…, - изрек участковый, почесав рукой голову. – Так-таки ничего не помнишь? – обратился он к Антону. Тот покачал головой.
- Как быть-то, Степаныч? – спросил в свою очередь отец Василий.
- Завтра приведешь его ко мне, я его сфотографирую, пошлю фотку по факсу в город. Там его профиль и анфас проверят по базе «потеряшек». И тут уж как повезет!
- Спасибо тебе, Степаныч!
- Да не на чем еще пока!
Отец Василий и Антон вышли на улицу и направились в сторону церкви.
- Что ж, поживешь у меня до выяснения твоей личности, - произнес через какое-то время настоятель. – Если руки работящие, пособишь мне по хозяйству.
- А если нет? – спросил Антон.
- Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Бог велел помогать всем попавшим в беду.

ГЛАВА 2

Три сухопарых молодых человека и стройная высокая девушка ранним ноябрьским утром минут сорок как приплясывали и притоптывали ногами возле служебного автомобиля. Под капотом громыхая ключами и злобно матерясь, возился с двигателем водитель, но реанимировать поломавшийся автомобиль ему никак не удавалось.
- Кирилл, ну долго еще? – спросила девушка.
- Не знаю, Юлия Андреевна! – огрызнулся водитель.
- Тогда можете вы хотя бы не выражаться так вульгарно при этом?
- Не могу! И не отвлекайте меня!
- В самом деле, Юля, не мешай ему, - произнес стоявший рядом с ней Вадим, растирая замерзшие руки. – Как починит, так и поедем!
- Я уже изрядно замерзла, даже зимнее форменное обмундирование не спасает!
- Хочешь, я тебя обниму и согрею? – подмигнув, спросил Юлю второй мужчина, которого звали Денис.
- Нет уж! Лучше я буду мерзнуть, чем с тобой обниматься!
- Заметьте, за все время, пока мы тут торчим, мимо ни одна машина не проехала! – вставил свою реплику в возобновившуюся беседу третий мужчина.
- А то ты, Эдик, не знаешь, как действует закон подлости? – произнес Вадим, продолжая растирать руки.
Словно опровергая последнюю сказанную фразу, из-за холма, который они оставили за спиной, вырвались два ярких луча света. А следом на бугор въехала машина.
- Тормози её, Вадим! – крикнул Денис.
Но вытягивать руку в любимом жесте автостопщика не было нужды. Водитель явно намеревался притормозить возле них, о чем свидетельствовало то, что его автомобиль резко сбросил скорость.
Черная тонированная «Волга» ГАЗ-24 с хромированными бамперами и литыми дисками остановилась чуть впереди их «Хонды».
- Смотри, какого «динозавра» можно встретить на здешних дорогах! – полушепотом произнес Денис, глядя на Вадима.
- Зато он ездит и достаточно резво в отличие от его эволюционировавшего собрата!
Из «Волги» вышел молодой парень и, бросив мимолетный взгляд на сгрудившуюся  четверку, прямиком направился к их водителю. Тот, успев перепачкаться грязью, словно маленький ребенок шоколадом, стоял с таким недоумевающим выражением на лице, что стороннему наблюдателю могло показаться, что этот бедолага только что узрел под капотом, как на крышке фильтра вдруг появились глаза, и один из них ему подмигнул.
- Что, брат, плохи дела? – спросил подошедший.
- Да ну, к едрене фене! Хрен знает, чего этот дурак не заводится!
Парень достал из кармана фонарик, заглянул под капот, что-то подергал, где-то понажимал, потом сел за руль, попытался завести, после нескольких попыток вылез из-за руля, снова заглянул под капот, убрал фонарик, посмотрел на Кирилла.
- Дружище, у тебя вся электроника полетела, а на этих моделях она настолько капризна, что чуть чего и трындец полный! Ремонтировать на трассе и думать нечего, только в сервисе.
- Да твою ж ты мать! – воскликнул с досады Кирилл. – Говорил же начальнику, чтоб «Форда» мне дал, так нет, говорит, езжай на этой, она комфортнее будет!
- И на трос тебя не возьмешь, поскольку коробка-автомат, - продолжил водитель «Волги».
- И чего делать?
- Эвакуатор вызывай.
- Да ты что, он пока сюда из города доедет, я окоченею от холода!
- Зачем из города? У моего приятеля есть эвакуатор. Вот, запиши телефон, а если не дозвонишься, то вон там он за леском живет, третья хата с краю. Добежишь, заодно и согреешься! Только надолго тачку тут без присмотра не оставляй! Стервятников много вокруг. Так раздербанят, что только кузов и останется.
- Спасибо, друг!
- Да не на чем, бывай!
Водитель «Волги» развернулся и, засунув руки в карманы, пошел к своей машине.
- Уважаемый! – крикнула ему вдогонку Юля. – Подождите!
Парень повернулся.
- Мы с коллегами едем в Красный Яр, не могли бы вы нас подвезти?
Парень задумался.
- Мне, вообще-то, туда не резон ехать…, - промолвил он через какое-то время.
- Ну, пожалуйста! Мы очень замерли!
- И если надо, мы заплатим! – добавил подошедший к Юле Вадим.
- Да дело не в деньгах… Ладно, садитесь.

Какое-то время ехали молча. Юля сидела на переднем пассажирском сидении и смотрела в окно. Эдик, Денис и Вадим дремали сзади.
- Молодой человек, - обратилась Юля к водителю, когда ей надоело слушать монотонное шуршание покрышек. – Если не секрет, куда вы путь держали в столь ранний час?
- Меня Антоном зовут, а ехал я в Ликеево.
- Живете там или в гости?
- Дела у меня там.
- Как интересно! – наигранно произнесла Юля.
Молодой парень, который вез их сейчас до места назначения, ей нравился, особенно его внешность: высокий, атлетичный. Да и манерами, как видно, был не обделен: вежливый и тембр голоса приятный. Поэтому она, чтобы как-то отогнать от себя скуку,  решила с ним пофлиртовать.
- А вы в Красный Яр по поводу недавнего бунта в колонии едете? – неожиданно для Юли спросил Антон.
- А откуда вы знаете? Это ведь секретная информация!
- Это у вас в городе она, может быть, и секретная, а у нас тут вести быстро разлетаются. Но, что характерно, если для вас, городских, это ЧП, то для местных сообщение о бунте заключенных равнозначно сообщению о том, что в пятницу пойдет сильный дождь.
- А вы довольно-таки сообразительны! – отметила Юля
- Спасибо! У меня бабушка учителем была!
Однако развить беседу у Юли не получилось. Антон начал отвечать односложно и все крепче сжимал руль в руках.
- Вы бы пристегнулись! – произнес он как-то сдержанно.
- А что, где-то поблизости пост ДПС? Так не волнуйтесь, если остановят, я всё улажу! – усмехнулась Юля.
- Да нет, дело не в гаишниках. Сейчас вы увидите местную достопримечательность – «Последнюю дорогу».
- В смысле последнюю?
- Для многих водителей она  без всяких смыслов стала последней. Вот, полюбуйтесь!..
Он остановил машину, и Юля увидела, как под крутым углом вниз уходит полоса асфальта, такая же ровная и длинная, как гипотенуза прямоугольного треугольника, а по краям дороги высились стены из спрессованной веками красной глины.
- Длина спуска почти километр, - произнес Антон. – А в самом конце поворот градусов в сто двадцать. Гиблое, в общем, место. Хорошо еще, что сегодня морозно и внизу тумана нет. Ну, с богом! – добавил он, включил передачу и нажал на педаль газа.
«Волга», набирая скорость, покатилась вниз. Юля украдкой взглянула на спидометр. Стрелка застыла на отметке «сорок». Водитель крепко сжимал руль и был весьма сосредоточен. Юля машинально посмотрела на наручные часы  и вдруг почувствовала, что «Волга» начала ускоряться. Девушка снова посмотрела на спидометр. Стрелка стремительно ползла вверх, неуклонно приближаясь к отметке «восемьдесят».
- Антон, зачем вы так гоните? – спросила Юля.
- Прыгай! – ответил он.
- Что?
- Прыгай из машины, тормоза отказали! – прокричал Антон.
- Ничего не понимаю!
Антон не ответил. Держа руль одной рукой, второй открыл дверь с её стороны.
- Давай! Пошла!
Девушка наполовину высунулась из стремительно мчащейся машины, застыв в нерешительности. Антон, на секунду бросив руль, двумя руками придал ей ускорение, увидел в зеркале заднего вида, как она кубарем катится по дороге. Сидевшие сзади Эдик, Денис и Вадим от страха превратились в статуи с широко открытыми глазами. Они даже не моргали. Скорость тем временем уже возросла до ста километров в час.
- А вы чего расселись! – взвился Антон, глядя на них вполоборота. – Прыгайте, если жить хотите!
Первым из оцепенения вышел Денис. Открыл дверь, сиганул наружу. Его примеру последовал Вадим. Эдик же, сидевший посередине, только еще крепче ухватился за спинку водительского сидения.
- Прыгай, дурак! Разобьешься же! –  но Эдик на крик парня никак не реагировал. Антон взглянул на приближающийся поворот и высящуюся над ним глиняную стену, достал из-под сидения распорку, зафиксировал руль, перебрался назад, попытался оторвать руки пассажира от подголовника. Видя, что ничего из этого не выходит, он ударил Эдика ладонями по ушам. Резкая вспышка боли заставила того схватиться за саднящие места. Этого вполне хватило, чтобы вытолкнуть оцепеневшего мужчину из машины. Дотянувшись до распорки, Антон выбил её из-под руля, вывернул колеса по направлению поворота и сам прыгнул рыбкой наружу, но в последний момент зацепился ногой за ремень безопасности.
«Волга», на бешеной скорости входя в поворот, запрокинулась на бок, увлекая за собой Антона. Его тело взмыло над кузовом, в какой-то момент он оказался с другой стороны опрокидывающегося автомобиля, который подмял его крышей и протащил несколько десятков метров по обочине, пока «Волга» не уткнулась в стену. Последней мыслью, которая мелькнула в голове Антона перед тем, как он потерял сознание, было сожаление по поводу того, что вечером он не сможет зайти в гости к Вальке.

Юля, очухавшись после бешеных кульбитов по асфальту, быстро осмотрела себя, убедилась, что ничего не сломано, поморщилась, дотронувшись до ободранной кожи на левой руке, встала на ноги и пошатывающейся походкой пошла по дороге туда, где далеко внизу чернела перевернувшаяся «Волга». Первым ей попался Денис, который тихонько выл, держась правой рукой за плечо. Чуть дальше на холодной земле сидел Вадим, а еще ниже лежал Эдик, у которого была неестественно вывернута левая нога. Что еще отметила Юля, проходя мимо, так это то, что на троих её спутниках порвана одежда, на лицах и руках ободрана кожа, а Вадим, вроде бы еще и ботинки потерял. Приблизившись через какое-то время к машине, Юля заглянула внутрь, но Антона не увидела. Тогда она, держась одной рукой за бампер, обошла «Волгу» спереди и вскрикнула от ужаса. Из-под крыши торчали две ноги, и на белом снегу проступала бурая лужа крови. Девушка потеряла сознание, стала заваливаться на бок, но её поймал подошедший сзади Денис. Свободной рукой он выковырял из кармана брюк сотовый телефон и набрал номер Единой службы спасения.
«Скорая» в составе трех машин, милиция и пожарные прибыли минут через пятнадцать. Медики распределили пострадавших по автомобилям, пожарные залили пеной растекшийся по обочине бензин, и через час на месте ДТП остались только сотрудники милиции, которые, ежась от холода, осматривали место происшествия и делали соответствующие пометки в протоколе.
Юля пришла себя только в машине «Скорой помощи». Рядом сидели Вадим и Денис.
- Как вы? – спросила она.
- У меня рука сломана, - ответил Вадим. – Наложили шину, вкололи укол.
- А у меня подозрение на перелом ключицы, - произнес, поморщившись, Денис.
- А с Эдиком что?
- У него серьезный перелом ноги и…, - Вадим саркастически хмыкнул. – оба уха синюшного цвета.
- А Антон, водитель наш?
- Медики нам ничего не сказали, - ответил Денис. – Его самого первого увезли. Ты сама-то как?
- Ушибы, кожу содрала и ребра побаливают. Куда нас везут?
- В районную больницу
- Эй, счастливчики! - крикнул фельдшер. – Выходи по одному! Приехали!

Лечение шло нормально, даже Эдику, пострадавшему больше всех, врачи пообещали, что ходить он будет и вполне вероятно, что ни костылей, ни трости не понадобится. В первые дни, как только выдалась возможность, Юля пошла к главному врачу и поинтересовалась, что с Антоном. Доктор ответил, что его сразу же поместили в реанимацию, но сделать ничего не удалось. Через десять часов он умер, не приходя в сознание.
- Ты представляешь, - утирая слезы, сказала она, присаживаясь на кровать Вадима, - Он всех нас спас, а сам не сумел. Он единственный, кто не растерялся. Мы теперь перед ним в долгу. Надо будет разузнать, где его похоронят, и обязательно навещать его могилу.
- Да, конечно, - согласился Вадим – Как часто?
- Раз в месяц!
- Ты уверена?
- Да, и это не обсуждается!
Однако разыскать могилу им удалось не сразу. По каким-то непонятным причинам. Тело Антона долгое время перевозили из морга в морг, а потом оно и вовсе затерялось в какой-то зачуханой поселковой больничке. Ни Вадим, ни Денис не понимали, как такое может быть, а Юля настаивала, что надо ехать и на месте разбираться.
Когда они втроем (Эдик еще не мог передвигаться на своих двоих) приехали по указанному адресу, оказалось, что это и не больничка вовсе, а небольшой медпункт, в котором морга отродясь не было. Тогда они отправились в предыдущее место, где несколько дней, согласно представленным им документам, хранилось тело Антона. Но там заведующий моргом клятвенно заверил, что никого к ним не привозили и даже показал журнал за последние два месяца.
После третьего посещенного морга, где тела Антона, как оказалось, тоже никогда не было, Денис отметил, что он, подозревал, что в отечественной медицине порядка мало, но чтоб такой бардак, он никак не ожидал.
После очередной неудачной попытки Вадим вышел из состава поисковой экспедиции, сославшись на неотложные дела. Под этим же предлогом через некоторое время свалил и Денис. Юлю поддерживал только Эдик, которому врачи наконец-то разрешили ходить. Он-то и предложил ей начать поиск с начала, с той больницы, куда их привезли после аварии.
Главврач, с которым Юля разговаривала полгода назад, сообщил, что тело их знакомого увезли через день после его смерти, поскольку у них в морге сломалась холодильная установка. На вопрос, куда? Назвал адрес соседней районной больницы. Там Юле и Эдику сказали, что тело у них пролежало два дня, а потом за ним приехали родственники и забрали. Они тщательно просмотрели журнал, но записи об этом факте не нашли, зато запись о том, что тело перевезли в другой морг, была. Единственное, что удалось выяснить, так это личности тех, кто в тот день дежурил. Ими оказались молодой интерн и запойный санитар. Первый уехал в Москву, а второго уволили за пьянку. В отделе кадров Эдику сообщили адрес санитара, но при этом сказали, что вряд ли они его там найдут. Опасения кадровиков подтвердились. Живший в квартире мужчина, продал её молодой семье, а куда он делся сам, новоселы не знали.
Юля и Эдик вернулись к больнице, где оборвалась последняя ниточка их поисков. У них совсем было опустились руки, как Эдик вдруг в очередной раз блеснул сообразительностью.
- Технички! – стукнул он ладонью по столу, на котором стояли одноразовые стаканчики с кофе.
- Что? – спросила Юля, сдвинув брови к переносице.
- Уборщицы! Обслуживающий персонал, одним словом! Как же я про них-то забыл. Ведь если тело Антона было здесь, то они должны…, - не закончив фразу, он схватил костыль и заковылял к больничному крыльцу, крикнув Юле, чтоб та никуда не уходила.
Вернулся он через минут сорок, ведя под руку пожилую женщину в замызганном халате.
- Юля, это Татьяна Петровна! – представил Вадим свою спутницу. – Она мне очень интересную историю рассказала.
- Здравствуйте! – сказала Юля и слегка кивнула головой.
- Здравствуй, дочка! – ответила женщина. – Значит, ты и есть невеста покойника того?
Юля недоуменно посмотрела на Эдика, состроившего на лице гримасу, которая означала, что со словами женщины следует немедленно согласиться.
- Да, Татьяна Петровна!
- Красивая!
- Спасибо вам!
- Ну, слушай, дочка, как дело-то было. У меня смена вечерняя была, а я, значит, коридор мою перед моргом и внутри там. Помыла я, и так мне тут в голову вступило, что я присела на стул в подсобке и задремала. Проснулась от того, что кто-то разговаривает в коридоре. Я думала, что врач пришел, но голос-то, слышу, незнакомый. Дверь приоткрыла и смотрю. В коридоре только дежурный свет горит, а это что значит?
- Не знаю, - ответила Юля.
- Что ночь уже! – продолжила Татьяна Петровна. – Так вот, смотрю я, а у двери морга трое стоят. Без халатов, в куртках с капюшонами, и один что-то говорит, а двое слушают и кивают. Потом из морга еще двое вышли и выкатили каталку, а на ней лежит кто-то, простыней накрытый. Мне еще странным тогда показалось, что они покойника на ночь глядя куда-то поволокли. Как только двинулись по коридору, я дверь прикрыла и как мышь притихла, ждала, когда шаги стихнут. Утром у Митрича спросила, кто к нему ночью за телом приходил, так он, уже налакавшись, буркнул, что родственники. А теперь оказывается, что вы вот только сейчас объявились. Вот такие дела…
- Митрич, это санитар, которого уволили? – спросила Юля.
- Он самый.
- Татьяна Петровна, а что вы еще про этих пятерых мне говорили? – направил Эдик повествование в нужное русло.
- Ах, да! –  женщина словно опомнилась. – Я тебе, дочка, так скажу, военные за ним приходили.
- С чего вы это взяли?
- Они хоть и не в форме были, но выправка чувствовалась, и в походке у них что-то такое было военное. Не знаю, как описать, но я тебе верно говорю, у меня второй муж офицером был, так что насмотрелась на вояк.
- А может, это и не военные были, а милиционеры, например?
- Скажешь тоже! У ментов и выправка не та, и водкой от них всегда разит, уж я-то знаю, каждый день мимо их отдела домой хожу!
- Спасибо вам, Татьяна Петровна!
- Дык, это мы…, - она замямлила, явно чего-то ожидая. В это время Эдик достал из бумажника пару сотенных бумажек и сунул их женщине в карман. – завсегда, пожалуйста! – докончила она фразу и удалилась.
- Понимаешь, - произнес Эдик, когда женщина скрылась за дверью больницы. – Если тело забрали военные, то они не из нашей области. У нас всего одна часть, да и та хиреет на глазах ударными темпами. Об этом я знаю, потому что у меня там одноклассник служит. Они хоть и связисты, но вся их служба в том, чтоб водку жрать литрами, да проституток с большака шпилить по праздникам.
- Получается, что дальнейший поиск не имеет смысла, - немного помолчав, произнесла Юля. – И мы никогда не сможем сказать спасибо нашему спасителю. Как же это всё неправильно.
- Поехали в город, завтра на работу.
Когда они выезжали со двора больницы, Татьяна Петровна неожиданно показалась из-за двери, оглянулась по сторонам, сбежала по ступенькам и направилась к машине. Ольга опустила стекло.
- Знаешь, дочка! Митрич как-то говорил, пока не уволили, что один труп у него в морге и не мертвый вовсе, но к его пьяному бреду мало кто прислушивался.
- Спасибо вам еще раз! – ответила Юля. – Прощайте!
Татьяна Петровна перекрестила машину с отъезжающими людьми и бодрым шагом направилась в приемный покой.
Год спустя после аварии, Юля получила на электронный ящик письмо. В нем говорилось, что тот, кого они ищут, похоронен на кладбище близ Осянково. Она написала в ответ неизвестному автору, чтобы тот выразился точнее, но её письмо вернулось с пометкой о том, что адреса отправителя не существует.

ГЛАВА 3.

Антон долго смотрел на старенький УАЗ, стоявший под навесом на заднем дворе. Несколько раз обошел его кругом, заглядывая внутрь. Потом открыл дверь, примостился на водительское сидение, положил руки на руль. Что-то смутно знакомое шевельнулось в его памяти, но неловкое движение рукой, искавшей рычаг переключения передач, смахнуло проявлявшиеся было образы, словно хозяйка тряпкой муху со стола. Но Антон заметил, что его руки знали, что надо делать.
Он несколько раз дернул подсос, потом соединил проводки зажигания, ни на что особо не надеясь, но двигатель всё-таки подал признаки жизни – кашлянул на манер простуженного курильщика.
Антон вылез из машины, поднял капот, заглянул в мотор, машинально отмечая, какие его узлы могут быть неисправны. Потом сходил в дом за инструментами и приступил к детальной диагностике и ремонту всех агрегатов автомобиля. За этим занятием его и застал участковый.
- А вот ты где, найденыш! – произнес Степаныч, снимая форменную фуражку и протягивая Антону руку для приветствия.
- Не называйте меня так! Звучит как-то обвинительно, а я ведь пока еще не знаю, сделал я что-нибудь или нет.
- Вот тут я тебя успокою. В базе разыскиваемых ты не числишься, значит пока что не преступник.
- Это радует.
- Но и среди «потеряшек» твоего портрета тоже нет!
- А что это значит?
Участковый на минуточку задумался.
- Либо у тебя нет родственников, либо они не считают тебя пропавшим, либо ты для них действительно умер, либо ты по какой-то причине выдаешь себя за другого.
- Но я же живой!
- Ну, тут я тебе ничего не могу сказать! Чтоб приключившуюся с тобой заморочку понять, надо, чтоб я был как минимум академиком, а я, как видишь, обычный милиционер.
Антон ничего не ответил.
- А ты, смотрю, решил реанимировать «козлика» отца Василия? – продолжил Степаныч. -  Понимаешь что ли в этом?
- Выходит, что понимаю. Второй час копаюсь и чувствую, что дело ладится, правда работы еще непочатый край.
- Ладно, мне на службу пора. Бывай!
- Счастливо!
Отец Василий вернулся со службы в приподнятом настроении. Нашел Антона на заднем дворе, слегка удивился, что тот, напевая какую-то песенку, лежит под его УАЗом, словно любимее места для отдыха у этого человека не существовало.
- День добрый, сын мой!
Антон вылез из-под машины, улыбнулся в ответ.
- Как думаешь, есть ли жизнь в этом старом рыдване? – спросил отец Василий
- Пока нет, но я, кажется, знаю, как её туда вернуть.
- Не буду тогда тебе мешать.
- Постойте! Ко мне участковый заходил.
- И что сказал наш Степаныч?
- Что я никому не нужен.
- Не говорил бы ты так… - отец Василий помолчал, глядя на перепачканные руки Антона. – В деревне вон все разговоры только про тебя.
- То-то я смотрю, сегодня утром, пока я чай на крыльце пил, народ вдоль забора так и шастал! – произнес Антон, и оба они рассмеялись.
- Разговоры, конечно, пустяшные, но если верить Фаине, то в начале каждого месяца на твою могилу приезжают какие-то люди.
- А сегодня какое число?
- Двадцать седьмое.
- Еще четыре дня…

В этот раз за руль сел Денис, поскольку Вадик, обычно возивший их, накануне перебрал с алкоголем на праздновании дня рождения своего сослуживца, и сейчас он тихо посапывал на заднем сидении. Юлю забрали от дома, а Эдик, как и условились еще с вечера, ждал на остановке. Путь предстоял неблизкий. От Княгинска до Осянково было триста с лишним километров. В самом начале пути они перебросились несколькими фразами, но потом разговаривать как-то расхотелось.
Отмахав полторы сотни километров, Денис остановил машину на автостанции маленького поселка городского типа, где они уже по сложившейся традиции поели вкуснейших пирожков, запив их свежим молоком.
За оставшийся отрезок пути Денис пару раз поговорил по телефону, Вадим выпил две полторашки газированной минеральной воды, Юля вздремнула, а Эдик прошел несколько уровней в каком-то очередном шутере.
Наконец показалось кладбище. Припарковав машину, Денис вылез из-за руля, сделал пару приседаний, чтобы разогнать кровь по жилам. Юля достала из багажника спортивную сумку, оклемавшийся Вадим вдохнул свежего лесного воздуха, а Эдик по привычке осмотрелся по сторонам.
Возле могилы все четверо присели на скамейку. Вадим достал из сумки бутылку водки, один граненый и четыре пластиковых стакана, ржаной хлеб и остальную нехитрую снедь, чтоб помянуть их спасителя.
Антон наблюдал за тремя мужчинами и девушкой из темноты могильного склепа знатной помещицы, которой когда-то принадлежали все окрестные угодья. Он смотрел, но подойти к ним не решался. Как знать, кем могут быть эти люди. Возможно это те, кто его сюда привезли, но зачем они тогда каждый месяц сюда возвращаются? А может, это его друзья или родственники, считающие его умершим. Как бы там ни было, отец Василий советовал, чтоб я узнал, кто эти люди. Ведь они могут знать, кто он и кем был раньше. Антон, почувствовав, как участилось сердцебиение, пару раз глубоко вдохнул воздух и вышел из склепа.
Сидевшие на скамейке не обратили поначалу на него никакого внимания. Только когда он подошел почти вплотную, все четверо посмотрели на него, а Вадим, который так и не справился с первым налитым стаканом, протянул водку подошедшему и попросил его помянуть хорошего человека, который лежит в этой могиле.
- Я не могу, - ответил Антон, принимая стакан.
- Почему? – спросил Вадим.
- Негоже пить за упокой живого человека.
- Что ты сказал? – все четверо воззрились на него.
- А вы посмотрите на фотографию, - Антон повел глазами в сторону креста. – А потом на меня.
Юля, Вадим, Эдик и Денис, как дрессированные морские котики в цирке, синхронно повернули головы в указанном направлении, а потом обратно. В этот миг Антону показалось, что и до того на нешумном кладбище стало так тихо, что тишину можно было при желании резать ножом как холодец.
- Но как? – воскликнул Эдик.
- Этого не может быть… - пролепетала Юля.
- Вот черт! – вырвалось у Дениса.
- Мистика какая-то! – подытожил Вадим.
- Ничего подобного, - произнес Антон, когда все четверо перестали таращить на него глаза.
- Но я лично видела тебя, лежавшим под крышей «Волги»… и кровь…, - произнесла растерянно Юля. - подтверди, Денис!
- Да, я тоже видел!
- Надо же…, - задумчиво сказал Антон. – Я ничего этого не помню.
- Как, совсем? – и Юля рассказала об аварии, в которую они попали все пятеро.
Пока она говорила, Антон, внимательно слушая, вдруг заметил, что картинки из её рассказа одна за другой, словно пазлы, собираются у него в голове в единое целое, и он вспомнил и как посадил этих людей в свой автомобиль, и аварию, и даже то, что возможно и не следовало вспоминать.
- А теперь получается, что ты живой, но ничего не помнишь, - подвел итог Вадим.
- И нам так и не удалось выяснить, кто же тебя забрал из морга? – добавил Эдик.
Антон залпом осушил стакан, который всё это время держал в руке. Потом по очереди посмотрел на каждого.
- Простите меня!
- За что, Антон? – воскликнула Юля.
- Теперь я всё вспомнил. Мне не надо было вас сажать к себе в машину. У меня тогда тормоза барахлили, и я направлялся к знакомому, который обещал помочь починить. Специально выехал засветло, а тут вы стоите продрогшие, причем на дороге, по которой машины редко ездят. Решил помочь вам на свой страх и риск и чуть не угробил.
Долгое время никто не решался нарушить молчание. Антон, понурив голову, сел на землю. Остальные смотрели друг на друга и общались одними только взглядами. И если бы Антон видел эту молчаливую беседу, то понял бы, что осуждать его никто не собирается.
- Ладно, чего скисли-то? – произнес Денис – Живы ведь, так и давайте выпьем за то, что чудеса в этой жизни всё-таки случаются!
Он быстро разлил оставшуюся водку по стаканам.
- За тебя, парень! – произнес Вадим. – Как бы там ни было, мы по-прежнему в долгу перед тобой.
- А, может быть, ты вспомнил и что дальше было, после аварии? – неожиданно спросил Эдик у Антона.
Тот покачал головой и рассказал свою недолгую историю про то, как оказался здесь.
- Просто у меня есть кое-какие соображения, - продолжил Эдик, выслушав Антона. – Но это скорее догадки, версии, никаких фактов.
- Вот и оставь их при себе до лучших времен! - бодро произнес Денис. – И давайте выпьем.
- Тебе уже хватит! – одернула его Юля. – Кто нас назад повезет?
- Я! - ответил ей Вадим
- Точно! Он повезет! – поддакнул Денис. – Он и не пил практически.
- Ну, а ты, - Вадим обратился к Антону. - что дальше делать будешь?
- Попрощаюсь с отцом Василием, который меня здесь, в Осянке, приютил и к себе в село поеду.
- К родне? – спросила Юля.
- Да нет у меня никого, сирота я, но в Казанках у меня друзья, девушка… была.
Прощаясь, Антон крепко обнялся со всеми, а когда Эдик, Денис, Юля и Вадим уехали, он украдкой вытер проступившие на глазах слезы.

В Казанках все обрадовались его возвращению с того света и два дня пили за его здоровье, резко сократив запасы алкоголя во всем селе. Антона печалило только то, что Валька вышла замуж, поэтому перекантовавшись в Казанках несколько дней, он подался в город на заработки.
Эдик поспособствовал тому, чтобы Антон устроился к ним в Управу водителем. Время шло, друзья росли в чинах и званиях, а у него пропорционально увеличивалась зарплата. Тем не менее они не забывали навещать могилу Антона, каждый раз подшучивая над ним на тему долголетия.
Всё чаще Вадим, Денис, Эдик и даже Юля, а иногда и все вместе начали привлекать его к своим не самым безобидным с точки зрения закона делам. Они доверяли Антону, поскольку сумели придушить его врожденную деревенскую совестливость большими деньгами, а однажды Вадим на одной из пьянок проболтался о тех махинациях, которые они провернули, и тех, которые еще предстоит провернуть. От размаха задуманного Антону сделалось не по себе, но Вадим налил ему полный стакан виски и посоветовал не напрягать мозг думами о неизбежном.
Как-то раз всем четверым выпала оказия снова ехать в Красный Яр, куда их позвали на премьеру спектакля первого в их области тюремного театра. Руководство колонии прямо-таки настаивало и зазывало так рьяно, что, в конце концов, Юлия Андреевна, Вадим Александрович, Денис Альбертович и Эдуард Львович согласились на эту поездку. Для этого Антона отозвали из очередного отпуска, а водителю, заменявшего его, предоставили три дня отгулов.
- Не знаю, как вы, - произнес Денис, садясь в машину. – А я просто-таки уверен, что поездка пройдет без сучка и задоринки. Да и снаряд два раза в одну воронку не падает!
- Ты о чем? – спросила его Юля с переднего сидения.
- Ну, ты, мать, даёшь! Забыла что ли, что нам в Красный Яр по «Последней дороге» ехать?
- Вот ведь! – после этих слов все посмотрели на Антона.
- Я вчера полдня всё проверял, никаких неприятных сюрпризов быть не должно! – ответил он на пристальные взгляды – И не думайте, что я не помню про это место!
- Нет, это у нас только Юлька забывчивостью страдает! – схохмил Вадим.
- За собой следи, товарищ генерал Вадик! – парировала Юля.
- Всё, поехали! – скомандовал Эдик.
Всю дорогу мужчины, сидевшие сзади травили анекдоты или просто подкалывали друг друга так, что смех порою сотрясал салон похлеще звуковых волн сабвуфера. Юля читала пошленький детективчик, время от времени цитируя корявый слог автора. Антон, как и полагается водителю, следил за показаниями приборов на панели, но иногда тоже вспоминал что-нибудь смешное.
- Не к добру ведь веселимся, мужики! – произнес вдруг Эдик.
- Да ладно тебе, - отозвался Денис. – Не напрягай! Слушай, лучше, захожу я как-то в Управу, а на встречу мне Аллочка, секретарша твоя, идет. Я, значит, поравнялся с ней, в декольте ей заглядываю… Эй, Антон, а чего остановились-то?
- Да я что-то не пойму, горит у меня правая фара или нет?
- Ну так что за дела-то? Выйди и посмотри! Если не горит, я тебе по дружбе фонарь под глаз поставлю, будешь ехать и всех встречных водил ослеплять!
- Денис! – одернула его Юля.
- Да я же шучу!
Антон улыбнулся, вышел, убедился, что всё в порядке, и они поехали дальше. Приближение места их давнишней аварии все пятеро почувствовали одновременно. Юля отложила книжку, Вадим недорассказал очередной анекдот, а Эдик машинально вцепился в подголовник водительского сидения. Правда, справившись с собой, убрал руки. Антон остановился перед самым началом спуска. Посмотрел на всех, перекрестился и плавно нажал на педаль газа. Машина начала набирать скорость. Юля, Денис и Вадим смотрели на электронный спидометр, который показывал цифру 40. Эдик изучал глазами Антона.
Звонок и последовавшая за ним вибрация мобильного телефона произвели в этой напряженной атмосфере эффект взрыва и спонтанный выброс сквернословия.
- На связи! – ответил Антон, не обратив внимания, что номер звонившего был скрыт.
Несколько секунд из трубки доносился треск, а затем хриплый голос произнес:
- Красные ежи зеленою тропинкой брели в холщовом небе…
Антон убрал телефон в карман, быстрым движением заблокировал двери, для верности воткнул в блок управления охотничий нож, не обращая внимания на искры и дым, включил блокиратор руля и, вцепившись в него хваткой бульдога, нажал со всей силы на педаль газа.
Все сидящие в машине оцепенели. Все, кроме Эдика, который понял, что сейчас Антон себя не контролирует.
- Ребята, что он делает! – закричала Юля.
- Заткнись! – проревел Эдик в ответ. – Мы обречены. Я догадался, что чем-то подобным закончится, но до конца не знал, что же именно произойдет! Антон сейчас не человек! Он автомат, выполняющий заложенную в него программу. Кому-то мы, видимо сильно насолили, что нас решили убрать! Но каким же гением и провидцем должен быть тот, кто его запрограммировал двадцать лет назад!

- На скорости более двухсот километров в час черный «Порше Кайен» влетел вот в эту глиняную стену, - произнесет на следующее утро репортер местного телеканала, стоя с микрофоном перед камерой. – Как сообщили нам в пресс-службе княгинского полицейского управления, находившиеся в машине люди погибли до приезда врачей «скорой помощи». По нашей информации все они являлись высокопоставленными сотрудниками областной прокуратуры. Сейчас милиционеры устанавливают причины, по которым произошло это страшное ДТП.
В полдень того же дня, об этой аварии напишут все местные СМИ и несколько федеральных, а к двум часам станет известно, что накануне гибели, все пятеро ушли в отставку…