На войне главное победа. 2

2.


Все, как обычно засмеялись, кто-то захлопал. Особо рьяные подошли ко мне и одобряюще похлопали меня по плечу. Некоторые даже немного перестарались.
 Да. Именно полгода назад всем стало известно, благодаря сержанту Павлову, об моих отношениях с прекрасной Мари. После выполненного очередного задания сержант зашёл ко мне в палату, чтобы немного поболтать и позвать меня в столовую. Церемонностью он никогда не отличался и естественно вошёл без стука, открыв при этом как обычно дверь ногой. И тут картина маслом. Скажу честно, мы его даже не заметили. Стресс, страсть и последствия «возвращения» с моей стороны и безумная любовь молодой медсестры с другой решили не отвлекаться на такие мелочи как двухметровый гигант. Вышел Серёга уже с бесшумностью кошки и  прикрыл за собой дверь.
В тот день я в первый раз пришёл в столовую последним. Поймав на себе несколько лукаво завидующих взглядов, не обратил на это внимание. Какое там. Просто сел за стол. И очнулся только от ритуального смеха перед едой. И вот в конце трапезы сержант сказал эту свою коронную фразу, а потом эта, даже не знаю какие подобрать слова, военная личность в подробностях рассказал всем об увиденном в моей палате. В эпитетах и выражениях он себя совсем не ограничивал. Половина отряда просто в истерике билась от смеха. А я просто сидел и всё больше краснел от ярости.  Драки было не избежать. Но тут  ко мне подошёл ефрейтор Ляо Чан, наш местный Далай-лама. Похлопал по плечу, и громко на весь зал произнёс  фразу, погасившую так и не начавшийся конфликт.
- Не обижайся, Брат. Мы все гордимся тобой. Неприступная цитадель в лице Мари покорилась любимчику судьбы и это правильно.
Смех при этом уже утих и все слушали Чана.
- Ты молодец. Поздравляю. И конечно завидую.
И тут сам Чан, обычно спокойный и немного меланхоличный, рассмеялся и пожал мне руку. За ним подошли остальные, наперебой что то говоря, улыбаясь и делясь со мной рукопожатиями. И когда ко мне подходил последний, моя ладонь уже немного побаливала. Последним был естественно Павлов.
Рукопожатие. Крепкое, особенно с моей стороны. Взгляд глаза в глаза. Вокруг все замерли.
- Сволочь же ты, Серёга,- только и произнёс я. Но эти бесстыжие весёлые глаза прогнали последние остатки агрессии и вот мы уже обнимаемся и хлопаем друг друга по плечам.
Кому то моя реакция кажется чёрствой и бездушной. Может быть. Но вот что я скажу этим поборникам морали и чести. Мы живём по ту сторону добра и зла. Здесь смерть ждёт тебя за каждым углом. И  поэтому я живу каждый день как последний. Я честен и правдив со всеми и прежде всего с собой. А можете ли вы сказать о себе тоже самое? А в моей семье, а для меня мои собратья по оружию семья, чувства и эмоции просто ослепительны своей чистотой. Здесь нет места лицемерию, лжи и предательству. Они  всегда разбегаются в разные стороны, как бродячие собаки, лишь почуяв рядом наш запах. Впрочем, как и обычные обыватели. Для Вас мы не защитники закона и справедливости, а страшные машины смерти без морали и сострадания. И при этом благородство, дружба, помощь ближнему вам кажутся чем-то наивным и немного глуповатым.  И напротив лжецами и негодяями Вы восхищаетесь. И поэтому не Вам меня судить.
…………………………………………………………………………………………………….
Майор Крис появился как всегда незаметно. Благостное выражение пропала с лиц всех солдат. Даже Сергей нахмурился. Перед официальным докладом начальству о проведенной операции Крис всегда заходил в столовую, и начиналась «разборка полётов», информация о которой никогда не покидал стен столовой. На это время выключались все средства наблюдения за нами. Как об этом майор договорился, мы не знали, но это был свершившийся факт.
-Просмотрев, запись операции, у меня возникли вопросы.
Голос майора был твёрд как и он сам. Не человек - кремень.
-Ефрейтор Иванов, слушаю Вас.
Дмитрий Иванов, ефрейтор спецотряда «Тень»,  встал из-за стола.
- Во время штурма у меня был повреждён правый нижний привод. Из-за чего мне пришлось выйти из «режима» через 2 минуты. Случайно напоролся на выстрел из крупнокалиберного пулемёта. Про пулемёт нам гражданские ничего не сообщили,- пренебрежение и досада нашли себе выход наружу в голосе рапортующего.
Майор кивнул и ефрейтор сел на место.
-Хорошо. Следующий МакГрегор.
Я сидел и слушал рапорты каждого бойца. У Лопеса и Мпенги вышел сбой со стимуляторами, и им пришлось раньше положенного выйти из боя. Странно. Такого раньше не было. У Хендрикса забарахлило оружие. И так дальше по списку. Мой доклад всегда был последним и в первый раз за все время я боялся этого. Вот и Павлов сел на место. Моя очередь.
-Ну и напоследок наш уникум лейтенант. Поведайте нам что-нибудь интересное.
Если бы я знал, что тот фанатик повредил мою камеру, перед тем как я его обезвредил. Если бы я знал. Но увы. Я встал. Посмотрел на всех. Все уже немного расслабились и даже заскучали. Но привычная процедура подходила к концу, а значит что время отдыха всё ближе. Настроение у всех повышалось. Как мне неприятно будет Вас всех огорчать друзья.
- Я убил «заряженного».
Сначала никто не отреагировал. Первыми улизнули под стол улыбки с лиц, спрятавшись там и тряся поджилками. Напряглись плечи, как будто каждое моё слово многотонным грузом повисло на каждом. Потом появился Он. Его величество Страх.
Мир изменился. Теперь всё изменится.