1. 6

Зимняя дача.
Во дворе мороз. Под ногами скрипит снег. Несмотря на то, что Москва рядом, звезды огромные. В деревне лают собаки. Это дача сестры моей матери в самом привлекательном для нынешних придурков месте – Барвихе. Мне от 10 до 20 лет.
Дача большая, рубленная, послевоенной постройки. В ней несколько печей, но топим только котел. Экономно топим. Три раза в день по ведру угля. Дача огромная и зимой температура в доме 16;С. Чтобы смотреть телевизор, на кресло кладем тулуп мехом наружу, потом свое тело, потом тулуп мехом вниз. Телевизор японский, но прием в Подмосковье в те времена неполноценный. Это раздражает, и мы редко его включаем. Куда лучше книги. Представьте, огромная зала, забитая антиквариатом. Стены и потолок оштукатурены. Много книг, на стенах картины старых мастеров и канделябры. На тумбочке при диване старинная японская статуэтка из слоновой кости и крупный кокосовый орех – в то время большая редкость. Посуда Кузнецовская. И не только. Когда уже в более зрелом возрасте я была в командировке во Владивостоке, и мне нечем было себя занять, я посетила краеведческий музей. Там в экспозиции, посвященной разложению русской дореволюционной аристократии, я увидала изящные кофейные чашечки, знакомые с детства. Из них мы пили кофе по утрам на даче.
Нужно сказать, что многочисленного импортного оборудования для удобства проживания загородом тогда не было. Ни тебе электрического бойлера, ни стиральной машины, ни мобильного телефона. Правда, обычный телефон с московским номером был. Он стоял в коридоре, за дверью и пользовались им мало. Считалось, что телефон не для разговоров, а для того, чтобы договариваться. О встрече, например. А вот кофеварок было несколько. Кофе в изящной посуде с кусочком сыра – это был утренний ритуал.
Я жила на даче на каникулах или приезжала в выходные. Нина Сергеевна меня любила. Мы с ней часто оставались на даче вдвоем. Ее сын был уже взрослый, а внуков не было. По вечерам после работы приезжал дядюшка, Владимир Иванович. Нина Сергеевна не готовила обедов. Зато в погребе всегда были соленые огурцы и капуста в бочках и деликатесы типа компота из ананасов. В холодильнике не переводилось деревенское молоко, сметана и творог. Мы ведь жили в деревне Жуковка, рядом с Барвихой, и на лужайках вокруг дачи летом паслись коровы. Так что питание было простым, но полезным. Зато в выходные приезжали гости. Готовился обед, включая закуски, пироги. Накануне мы убирали дачу. В тот период прислугу никто не держал. Из моих знакомых прислуга была только у Пешковых, да и то, потому, что классик советской литературы оговорил это в своем завещании, вместо оплаты за переиздание. Они тоже жили в Барвихе. Как то после лыжной прогулки мы зашли к ним в гости. Хозяин помогал мне снять лыжные крепления, а рядом стояла горничная на шпильках. Потом мы пили чай на теплой террасе, на бревенчатых стенах которой висели картины, писанные маслом деревенские бабы в ярких Павлово-Посадских платках. Хозяйка, Надежда Алексеевна была художницей. В тот раз у них в гостях был внук, Ося, мальчик кавказкой внешности, к тому же внук знаменитого Берии. Мальчик рассказывал, как его папа, простой советский инженер, жил в ссылке в городе Горьком. Это не рассматривалось, как серьезное наказание, скорей его оберегали от расправы.
Рядом с дачей Москва река и зимой видно Архангельское на том берегу. Мы с Ниной Сергеевной ходили туда на лыжах. Ей за пятьдесят, но она была спортивнее меня. По дороге обгоняла, потом возвращалась. Она и ее подруги не имели возраста. Два раза в неделю - теннис, раз в неделю – массаж и косметичка. Это были светские львицы. Нина Сергеевна бала очень красива. Рыжеватая блондинка с правильными чертами лица и «точеными» ножками.  Недостаток – тонкие губы, что соответствовало не слишком мягкому характеру. Импортные «шмотки» у нее были для походов в магазины. Костюмы на выход она шила у дорогих портных, строго по фигуре.
Одну такую портниху я помню. Ее звали Елена Николаевна. Венгерка, вышедшая замуж в войну за нашего генерала. С генералом она разошлась и ждала разрешения на выезд к себе в Венгрию. В то время этот процесс был долгим. Она часто отдыхала на даче и научила меня некоторым очень несложным, быстрым, но диковинным блюдам. Например, как приготовить мусс из свежих ягод. Или – «снежки». Сейчас мне, к сожалению, не для кого готовить. А то я могла бы.
Здесь же на даче зимой я в первый раз поцеловалась. Он мой кузен, только не по крови. Двухметрового роста. Перед сном я вышла в отдаленный домик, и он меня ждал на обратной дороге. Чтобы поцеловать, он поднял меня на руки. Был сильный мороз и в деревне брехали собаки. И звездное небо. Я думала, в жизни моей все перевернется. Утром все оказалось на своих местах. И мы с ним до конца его короткой жизни остались друзьями-подростками. Жаль.