Стать Севером

Как это ни парадоксально, но глобально объединяют людей не материки, а океаны. Именно в бассейнах трёх океанов сформировались три глобальных центра, три мировых региона. Большой Запад – на берегах Атлантики, Большой Восток – на тихоокеанском побережье, и Большой Юг – вдоль берегов Индийского океана. Всё это не случайно. Ведь именно по океанам проходят главные торговые пути. Морские перевозки дешевле сухопутных, потому именно водные пути связали три мировых региона.

Когда говорят «евро-атлантический мир», «евро-атлантическая интеграция», то имеют в виду, в первую очередь Западную Европу и Северную Америку, но туда же, в качестве периферии, входит и Южная Америка, и значительная часть Африки. Атлантика – это ведь не только само побережье океана, но и его водосток – бассейны судоходных рек, впадающих в океан, наиболее значимые из которых – Амазонка, Миссисипи, Конго. Нил тоже связан с Атлантикой через Средиземное море. Но ядро атлантического мира – это, безусловно, Западная Европа и Северная Америка, те страны, которые исторически доминировали не только в регионе, но и в мире. И доминирование, как вы помните из истории, началось именно с активного освоения этими странами морских путей. Сначала Испания и Португалия, а затем Голландия, Англия и так далее, вплоть до современной американской гегемонии, которая тоже, не в последнюю очередь опирается на флот.

Второй по значимости мировой регион сформировался на азиатском побережье Тихого океана. И сейчас азиатско-тихоокеанский регион в своём стремительном развитии грозится догнать и перегнать первый. Так уж получилось, что все главные судоходные реки как Северной так и Южной Америки стекают в Атлантический океан, поэтому тихоокеанское побережье обеих Америк вплоть до сегодняшних дней было скорее периферией атлантического региона, нежели тихоокеанского. Поэтому тихоокеанский регион всегда был именно азиатским. Поэтому так и говорят: страны Азиатско-Тихоокеанского региона.
И, наконец, третий, южный регион включает в себя Индию и страны Ближнего Востока. Они сообщаются через Индийский океан. Этот регион уступает двум первым и по территории, и по экономическому потенциалу, и по технологическому развитию, но также быстро развивается, и имеет перспективы сравнятся с евро-атлантическим и азиатско-тихоокеанским.

Но это же ещё не всё. Океанов-то – не три, а четыре. Кроме того, есть ещё и территории внутреннего стока. Все знают, что Волга впадает в Каспийское море. А Каспийское море – внутреннее, оно ни с одним из океанов не связано. А если ещё вспомнить, что в Волгу впадает Ока, а в Оку – Москва-река? Вот город Москва вместе со значительной частью России находится на территории внутреннего стока. В англосаксонской традиции эту территорию принято называть «Сердце Земли». Есть даже такое правило, озвученное небезызвестным Збигневом Бжезинским в небезызвестной «Великой шахматной доске»: кто контролирует Хартланд, тот контролирует Евразию, кто контролирует Евразию, тот контролирует мир. Что вполне объяснимо. Ведь именно в Евразии находятся ядра всех трёх мировых регионов. А посредине между тремя мировыми регионами – Хартланд, вокруг которого и происходят все главные мировые процессы.

Ну, и, наконец, бассейн четвёртого океана – Северного Ледовитого – тоже можно отнести к Хартланду. Поскольку он не только северный, но ещё и ледовитый, то торговля через него весьма затруднена. Большую часть года Северный Ледовитый океан закрыт льдами полностью, а в короткий навигационный период в конце лета – в первой половине осени он освобождается ото льдов лишь частично, вдоль северного побережья Евразии, и то, бывает, что не везде. Из-за этого и полноводные реки, которые в него впадают, не могут служить надёжными торговыми маршрутами. Обь, Лена и Енисей оказываются соединёнными между собой водными путями лишь на короткий промежуток времени, которого явно недостаточно, чтобы организовать через них активную торговлю. Поэтому и Сибирь, относящуюся к водостоку Северного Ледовитого океана, в экономическом плане смело можно относить к территории внутреннего стока, то есть к тому самому Хартланду.

Что ж, как мы видим, Россия, хоть и контролирует стратегически важное пространство, не может сформировать четвёртый мировой регион вокруг Арктики. Уповать можно разве что на глобальное потепление, и то останется территория внутреннего стока, к которой относится большая часть европейской территории России, включая Москву.

Впрочем, у России есть выход как в Атлантический океан, так и в Тихий. Пётр Первый не зря назвал свою новую столицу Окном в Европу. Санкт-Петербург – первый российский порт на море, относящимся к бассейну Атлантического океана, потому и стал своеобразным окном в евро-атлантический мир. Вторым таким окном стала Одесса, но Чёрное море связано с Средиземным очень узкими проливами, потому, в каком-то смысле тоже – внутреннее. Ещё одним окном в Европу является Калининград. А вот Владивосток – это окно в Азию, он связывает Россию с азиатско-тихоокеанским миром. Но всё это – окна, не более. Ко всем этим портам товары ещё надо как-то доставить. Но как их доставить, если вся остальная территория России – это Хартланд?

Тут можно вспомнить, что Москва – порт пяти морей, но судоходные возможности как Москвы-реки, так и тех рек, которые связаны с ней посредством каналов, весьма ограничены. Безусловно, строительство системы связующих каналов стало великим экономическим достижением, но, как мы видим, даже это грандиозное мероприятие не решило проблемы Хартланда. В конце концов, Москва – порт пяти морей – только полгода, а полгода она отгорожена от океанских маршрутом русской зимой. К тому же каналы связали только европейскую часть страны, и не решили проблему сообщения с Сибирью.
Вот поэтому основными торговыми путями у нас стали не реки и моря, а железные дороги. Природа не дала нам путей сообщения, мы их построили. Транссиб стал нашим океаном, вокруг которого мы попытались создать свой собственный мировой регион.

Почему Финляндия и Польша, отколовшись от Российской империи, в момент её крушения, так и не вошли потом в Советский Союз? Потому что у них был выход в Атлантику. Они вошли в тот мир, с которым были связаны естественными географическими связями. Почему до 1939 года сохраняли независимость страны Прибалтики, и они же первыми убежали из СССР? Всё потому же. Их включение в состав Союза носило скорее тактический характер, нужно было, во что бы то ни стало отодвигать линию фронта. Но естественное географическое место этих республик – в Европе. Им не нужны наши железные дороги, у них есть надёжное морское сообщение со странами Западной Европы.

А вот у Белоруссии такого сообщения нет. У Казахстана – нет, ни с Европой, ни с Азией. Стоит ли удивляться, что именно Россия, Белоруссия и Казахстан заговорили о создании Евразийского Союза? Для стран Хартланда других вариантов просто нет, как пытаться создать свой мировой регион. И создать его можно только на основе сухопутный путей сообщения, а это, в первую очередь, железные дороги. У Украины какое-никакое морское сообщение с Европой есть, поэтому она и не торопится в Евразийский Союз. Но поскольку это сообщение через Босфор и Дарданеллы именно какое-никакое, то и Украина присматривается к Евразийскому Союзу. В конце концов, за сто лет география мало изменилась, и Украина это тоже, в значительной степени – Хартланд, а, значит, и она будет в Евразийском Союзе, если таковой всё-таки состоится. Может ведь, и не состоятся.

Если не состоится, то это будет означать экономическое угасание и депопуляцию Хартланда. Если состоится, то это будет означать появление четвёртого мирового региона. Есть атлантический Запад, есть тихоокеанский Восток, есть Индийский Юг. Мы можем симпатизировать тому, или иному из этих регионов, можем говорить хоть о евро-атлантической интеграции, хоть об азиатско-тихоокеанской, география от этого не изменится. Мы как были Хартландом, так и останемся. А значит, нам надо осознать, что мы не Запад, и не Восток. Мы – Север, наш океан скован льдом, наши торговые маршруты – сухопутные. Осознав себя Севером, мы обретём себя. Значит, надо стать Севером.