Крылышко

 - Сколько лет безысходности в твоих глазах? – Спросила она одними губами, почти не издавая звуков. В тишине застоявшегося в комнате воздуха слышалась лишь тихая музыка отброшенного второпях плеера. Он даже не поставил паузу, и теперь из вакуумных наушников до них доносились приглушенные его футболкой басы.
  В другую сторону был отброшен букет белых роз с нежно-розовой бахромой на лепестках.
 - Больше, чем мне, наверное. – Он водил пальцами по ее горячей коже плеча, а она, уткнувшись носом в его шею, легко щекотала его взмахами длинных ресниц.
  Она замерла, обдумывая его слова.
  Он почувствовал, как она слегка напряглась, подтягивая свободной рукой простыню к подбородку и укрывая его широкую грудь.
 - Как тебе удается видеть меня насквозь? Ты ведь…
 Грустная улыбка коснулась ее губ, когда он запнулся. Она потянулась и поцеловала его гладкую щеку, пахнущую пеной для бритья. Он повернул голову, глядя в ее глаза, цвета мяты, абсента и колотого льда.
 - Хватит бояться этого слова. – Ее голос был слегка хриплый. В желтоватом свете солнца, пробивающегося сквозь заклеенные бумагой окна, ее кожа казалась оливковой. А волосы – золотыми. Один луч сквозь прореху в бумаге коснулся зелени ее глаз, но зрачки не сократились.
  Он отвернулся, чувствуя, как от боли сжимается его сердце.
 - Это мучает тебя? 
 - Я не могу понять, как у тебя получается видеть меня всего, Крылышко. Видеть, что я чувствую. Что  я думаю. Чего я хочу. Этого не получалось ни у кого.
 - Мне не обязательно объяснять, правда же? – Она немного приподнялась, протягивая руку к его пачке сигарет. –Держи. Я знаю, ты хочешь.
 - Обязательно. – Он тоже привстал, забирая сигареты из ее рук и откладывая в сторону, - скажи мне.
  Она упала на подушки, кутаясь в простыню и подтягивая колени к животу. На губах ее блуждала улыбка. В конце-концов она услышала, как щелкнула зажигалка, и до нее донесся легкий запах дыма. Он курил не спеша, получая удовольствие от процесса, как ребенок, кушающий любимую шоколадку. И чем меньше лакомства оставалось, тем неторопливее он его поглощал.
 - Это просто талант – видеть то, что ты чувствуешь.
 Он потушил окурок в пепельнице и обнял ее.
 - Такое ощущение, что ты – это я. Будто ты не лежишь рядом, а живешь у меня под кожей.
 - Кто же тогда то, что лежит перед тобой?
 - Моя сумасшедшая фантазия. – Улыбающимися губами произнес он в ее волосы и она рассмеялась. Но когда он поцеловал ее в шею и встал, стало немного грустно.
 - Когда ты придешь?
 - Когда закончим с осмотром пары квартир. – Судя по шороху одежды, он одевался.  – Очень скоро. Я люблю тебя, Крылышко.
  Не прошло и пяти минут. Хлопнула дверь. Его «люблю» застыло в воздухе. Ласкало уши. Пока не замерло в прежней тишине, нарушаемой забытым плеером.
  А она все лежала, голая, свернувшись под тонкой простыней. Чувствуя, как к нему возвращаются тяжелые мысли, она лежала бы так еще очень долго, но вспомнила про розы, которые он принес.
  Встала, и, осторожно передвигаясь по комнате, старательно обходя препятствия в виде стула и чайного столика, подняла цветы с пола. На кухне стояла ваза и вскоре сочные стебли уже питали живительную влагу. Нужно будет спросить у него, какого цвета лепестки.
  Вернувшись в комнату, она почувствовала запах его сигарет.
  Протянула руку и нашарила пачку на тумбочке.
  Закурила.
  Выпустила дым в свою вечную темноту.
 А он поплыл в желтоватом воздухе комнаты. Окутал на несколько секунд ее стройную обнаженную фигуру  и  растворился.
  Таким незамысловатым способом Он показался ей ближе. Будто обнимал ее. Будто снова был рядом.
  Снова затянулась. Очень тихо тлела сигаретная бумага.
  Теперь и он был у нее под кожей.
    А может, даже, немного глубже.