Мельница Одина. Действие первое. Картина третья

Картина третья
Та же гора в предрассветной дымке. Но теперь она покрыта опавшими листьями. На том месте, где раньше лежала мельница Одина, стоит тролль. Он чем-то сильно озабочен.
Тролль (размышляя сам с собой): Осень на исходе… А значит скоро сюда притащится Один. Хе-хе-хе! Заводить свою шарманку. (Потирает руки). Хотел бы я посмотреть, какой у него будет глупый вид, когда вместо мельницы он найдет вот это… (Поднимает с земли рукоятку мельницы и небрежно вертит ее в руке)… Хе-хе-хе!  Ох, ну и взбеленится же он! (Поежившись). Н-да… Чувствую, полетят камни! Однако, насколько я знаю Одина, он на этом так просто не успокоится – обязательно захочет узнать, куда подевались эти дурацкие жернова. (Злорадно). И тогда держись, король Олаф! Ибо я поведаю моему доброму другу Одину, кто расколошматил его любимую мельницу. (Задумывается).   Н-да… Но поверит ли он мне? (Чешет в задумчивости затылок, но его внимание  привлекает хлопанье крыльев пролетающих мимо воронов Хугина и Мунина. Радостно).  А! Вас-то мне и нужно! Эй, вы! А ну, летите-ка сюда, да поживее! (Вороны подлетают к троллю. В это время, чуть ниже из-за большого камня осторожно выглядывает тролльчонок Аскеллад. Он незаметно подбирается поближе к троице и внимательно прислушивается к их беседе. Тролль, полуобнимает воронов за плечи воронам и, понизив голос,, говорит доверительно). Видите ли, братцы… Сказать по правде, люди ко мне часто бывают несправедливы… Случись где какая-нибудь каверза, так тут только и слышишь  – это все проделки старого тролля, это все проделки старого тролля! Просто мания какая-то! И старый Один не лучше них! Вечно брюзжит и обвиняет меня во всех смертных грехах!  А когда старикан увидит, какая неприятность случилась с его драгоценной мельницей, можете не сомневаться, тут же поспешит во всем обвинить меня. И вот тогда то, мои милые друзья, вы должны будете восстановить справедливость – вы расскажете старику все, как оно было. Пусть знает, что это не старый безобидный горный тролль, а вероломный король Олаф, расколошматил волшебные жернова.
Хугин (решительно): Карр! Э, нет, приятель! Так не пойдет! Ты нас в это дело не впутывай! Причем здесь мы?
Мунин (согласно): Карр! Да! При чем здесь мы? Наше дело – сторона! Мы знать ничего не знаем, ведать не ведаем, а мельницу даже клювом не трогали.
Тролль (мгновенно превратив дружеское объятие в крепкий захват): Ах, вот вы как запели, голубчики! Беленькими да чистенькими хотите остаться? Ну-ну! Что ж, посмотрим, как вы запоете, когда я шепну старикану о том, кто мне рассказал, где спрятана его мельница… Интересная зима будет в этом году в Скандинавии – вместо снега полетят с горы Одина белые перья…
Хугин (полузадушенным голосом): Карр! Братец Мунин, я вот тут подумал – ведь нехорошо будет, если мы скроем от старика правду?
Мунин (также, полузадушенным голосом, одобрительно): Карр! Конечно, не хорошо!
Хугин (хрипя): Карр! А кто, кроме нас, может открыть ему глаза?
Мунин (также): Карр! Никто!
Хугин (из последних сил): Карр! Значит, это наш долг, братец! Придется рассказать Одину про неблаговидный поступок короля Олафа…
Хугин (на последнем издыхании): Карр! Придется!
Тролль (разжимает руки, удовлетворенно): Ну, вижу, мы обо всем договорились.
Хугин (потирая горло): Карр! Можешь на нас положиться…
Мунин (сквозь кашель): Карр! Сделаем в лучшем виде!
Конец третьей картины.