Инженер или прыщ на ровном месте

Часть третья.
               
                Эпоха развитого социализма.



               


       Отшумели банкеты по случаю вручения дипломов. Вся родня и друзья полюбовались моей красной книжицей и сто раз пожелали трудовых и творческих успехов. При распределении я сам выбрал, что пойду на завод, туда, где писал дипломный проект. Через месяц я должен появиться там. Для меня уже,  по рекомендации первого секретаря обкома ВЛКСМ Ш.Р.Агеева, приготовили должность. Мне предстояло возглавить то ли совет молодых ученых, то ли научное общество на заводе, я сейчас уже и не помню. Меня ждала хорошая карьера типичного советского функционера попавшего в номенклатуру. А что? У меня отличная анкета, поддержка на областном уровне, к тому же я молодой коммунист. Вступил в партию на пятом курсе. В предыдущей части как то запамятовал рассказать об этом важнейшем в советской жизни событии. Имея такие перспективы, мне нужно было спокойно отдыхать дома весь март, помогая своей жене, нянчится с новорожденным сыном, а в апреле выдвигаться на завод. Но, по жизни я все же, видимо, не карьерист. Привычка поступать по своему, даже, вопреки здравому смыслу, как обычно, взяла верх. В прошлом году, на севере я заработал более трех тысяч рублей за лето, захотелось подзаработать еще. Появилась мечта купить автомобиль. Осуществить эту мечту было, ой как не просто. Во-первых: стоили они, примерно пять – шесть тысяч рублей наличными, ни о каком кредите и речи не было. Но это не главное, проблема в том, что в свободной продаже их не было. Автомобили распределялись. Профсоюзные комитеты составляли списки желающих приобрести и люди ждали своей очереди на право покупки. Это была четко отлаженная система управления дефицитом и, в конечном итоге, управления «счастливыми» советскими гражданами.  Авто можно купить на рынке, можно даже новенькую приобрести. Правда, раза в два дороже. Ведь система дефицита, в обязательном порядке предполагала и наличие системы блата. Значит, были люди, способные минуя очереди и списки, приобретать их. Продавались и подержанные, больше годные на металлолом, но по цене новой машины. Такова была реальность. Поэтому, в надежде приобрести автомобиль, я и решил пустится во все тяжкие, лишь бы заработать приличные деньги.
       Шесть месяцев мы с ребятами провели на шабашке, напряженно трудясь, в Апастовском районе нашей республики. Провели телефонную линию и телефонизировали дома в двух колхозах, построили коровник и сельский клуб, выполнили массу мелких работ. К сентябрю явились в город, чтобы приступить к отработке, полученных за время учебы знаний, на предприятиях народного хозяйства, согласно распределению. Мне этого делать уже  было не нужно, потому что в середине лета меня нашли и пригласили вернутся в институт, но уже не учится, а работать. Я согласился. И вновь, в который уже раз, я перешел этот злосчастный Рубикон. Я променял карьеру производственника на службу в качестве чиновника при науке.
       В сентябре меня зачислили сразу на должность ведущего инженера. Отдел, в котором мне предстояло трудиться в поте лица, назывался длинно и солидно: Отдел научно – технической информации. Ныне, в век информационных войн и революций, такое название легко может ввести в заблуждение и рафинированного интеллектуала и молодого, неопытного школяра своей значимостью. Но все гораздо проще: советская действительность тем и отличалась, что с высоких трибун  говорили о возрастающей роли науки в современном индустриальном обществе, о тотальном значении информации в техническом прогрессе, а мировые информационные потоки были недоступны основной массе ИТР. Все находилось под контролем соответствующих органов. На претензии со стороны научной общественности был один универсальный ответ: кому нужно, тот имеет доступ. Вот так вот, дяди из органов решали, нужна тебе информация по интересующей теме или нет. А с экранов и в газетах идет словоблудие о достижениях передовой советской науки. И пусть большинство выступающих ни черта не смыслит в этом, главное: они выражают линию партии на текущий момент. А линия партии, это свято.
      В дело ускорения прогресса решено было шире привлекать огромный научный потенциал высшей школы. Ведь там уйма профессоров, доцентов, младших и старших научных сотрудников, аспирантов и студентов, нечего им зря штаны протирать на кафедрах, занимаясь только обучением студентов. Пусть приносят дополнительную пользу своей Родине, двигают прикладную, а где возможно и фундаментальную, науку. Такой подход к управлению нашей жизнью был  для руководящей и направляющей партии под названием КПСС. Способ мобилизации всех ресурсов на решение конкретных задач экономики был ей отработан давно, еще со времен военного коммунизма. По этому поводу очень метко выразился Аркадий Райкин. В одной из миниатюр, он предложил к ногам футболистов и балерин присоединить динамо, для выработки электронергии. Дескать, что им в «холостую» бегать и крутится, пусть пользу приносят. Эстрадный номер, шутка просто. Но, как говорится, в каждой шутке есть только доля шутки. Короче, вузам дали некоторую свободу и позволили заключать и даже стали поощрять, так называемые, хоздоговора на проведение научных исследований по заказам предприятий и других организаций. Само по себе это очень прогрессивно и полезно. Но мы ведь находимся в СССР. А это, как минимум, означает, что даже самая лучшая идея, пройдя сквозь сито партийно – государственной  бюрократии, исказится до неузнаваемости. Так и здесь: производству был спущен план по модернизации и внедрению передовых технологий и достижений, вузовской науке план по разработке. Все это подкреплялось бюджетным финансированием. И образовался неплохой денежный ручеек: бюджет – научно-производственное объединение – вуз. Вот около этого потока мы по велению партии и имели кормушку для себя. Неплохую, надо сказать кормушечку.
    Процесс был организован с присущим размахом и строго в соответствии с принципами социалистического хозяствования. Ведь вуз, это самая обычная организация, а значит, ей присущи все атрибуты социалистического предприятия. Существует соответствующее министерство, вот пусть они там и разработают Положение о вузовской науке, «спустят» на места основные показатели для оценки деятельности вуза в этой области, утвердят типовое штатное расписание, а также другие моменты и тогда: флаг (точнее – переходящее знамя) им в руки, пусть штурмуют научные рубежи. Умные московские головы (а умные головы находились только в Москве) быстренько, всего за несколько лет, слепили примерную схему такой организации и «освятив» ее цитатами из текущей Программы КПСС, разослали по местам. Наука, благодаря мудрой заботе ленинской партии, получила новый, вдохновляющий импульс к своему развитию.
      Во всех вузах организовали научно – исследовательские секторы с соответствующей структурой. В эту схему были включены, как обязательный элемент, отделы НТИ. Выполнять указания сверху, это умели, а вот как использовать потенциал таких отделов, теоретически знали, но как говорится: «гладко было на бумаге, да забыли про овраги…». Во первых, на тот период в стране просто напросто не было специалистов – информационных работников, во вторых сами ученые не привыкли, чтобы им «постельку стелили», все, как то больше по библиотекам, да доступным журналам. Короче превратились такие отделы в структуры, которые жили своей жизнью, финансируемые из доходов от научных исследований. А чтобы была от них хоть какая то польза, основным видом их деятельности стала пропаганда достижений вузовской науки. Заметьте, не реклама полученного продукта, а научно – техническая пропаганда достижений. Вот начальником по этой пропаганде меня и поставили. В отделе работало около двух десятков человек: инженеры, фотографы, художники. В распоряжении имелись и соответствующие помещения для инженерного состава и оборудование для их успешной работы: столы, стулья, телефон и электрическая пишущая машинка «Ятрань», которая пробивала аж пять экземпляров текста. Имелась также фотолаборатория и мастерская для оформителей, то есть это было неким прообразом современного рекламного бюро. Существующий начальник отдела практически самоустранился от работы, поэтому все бразды правления, руководство вручило мне. Я сразу стал, таким образом, начальником этого отдела. С тематикой научных исследований, проводимых в институте, я был знаком еще с комсомола, поэтому не мешкая включился в работу. А работа была, как в том анекдоте, про рыбалку: «А что там не уметь, рыбачить. Наливай, да пей». Вот и вся рыбалка, то бишь: научно – техническая пропаганда и информация.
      Важнейшим средством пропаганды являлось участие во всевозможных выставках, показах и подобных мероприятиях. В то время одним из главных, постоянно действующих, рупоров в показе достижений социалистического строя была ВДНХ в Москве.. В многочисленных павильонах выставки демонстрировались успехи нашего народного хозяйства. Здесь можно было видеть и свиней – рекордсменок и космические корабли. Целые павильоны были отданы союзным республикам для показа их расцвета в единой семье народов СССР, в строительстве новой жизни. Территория огромная, просто целый город, со своей инфраструктурой, транспортом, зонами отдыха и развлечений, магазинами и ресторанами и даже милицией. Вся эта гигантская  махина исправно функционировала, народ толпами ходил поглазеть на удивительные  чудеса, представленные здесь. А смотреть было на что: на центральной площади гигантский фонтан «Дружба народов», где золоченые тетеньки олицетворяли нашу нерушимую дружбу и единство. Красивые и даже величественные здания придавали всей территории торжественный и праздничный вид. Дополняли впечатление целые поляны цветов и декоративных кустов с пешеходными дорожками и скамейками для отдыха. И всюду по территории расположены кафе, где быстро, дешево и вкусно можно пообедать, выпить пива и даже шампанского в разлив. А если есть повод, можно и армянского или молдавского коньячка махнуть. Качество было гарантировано. Здесь также можно было и просто отдохнуть на берегах водоемов, любуясь плавающими лебедями и другой живностью, полностью отрешившись от городской суеты, в тиши и умиротворении. Отныне территория этого райского места стала местом частого моего пребывания в столице.
      И вот, первая командировка в Москву в новом для меня качестве. В купе вагона мы трое, мой главный начальник, руководитель научно – исследовательского сектора института, существующий начальник ОНТИ и я, собственной персоной.  Фирменный поезд «Татарстан» трогается в столицу нашей Родины. Сразу же на столе появляется бутылка, закуска и процесс пошел, командировка началась. Утром, проснувшись и умывшись, мы привели свои физиономии в порядок и попив чаю стали ждать прибытия нашего поезда в Москву. Время 10 часов 46 минут и наш поезд, как при Кагановиче,  точно по расписанию, мягко останавливается на перроне Казанского вокзала. Приехали. Первым делом идем в Минвуз СССР, через знакомых нужно решить вопрос с гостиницей. Затем в Минвуз РСФСР, наше родное министерство, где меня знакомят с нужными людьми. Пообедав в министерской столовой, разделяемся: я со своим начальником отдела на ВДНХ СССР, главный начальник остается бегать по кабинетам в российском Минвузе.
      Станция метро «ВДНХ». Выходим и двигаем к парадному входу на выставку. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как я, сопливый, деревенский мальчишка, впервые попробовал здесь диковинное блюдо - шашлык. Он был очень вкусен, я это хорошо помню. К сожалению, ничего другого в памяти не застряло. Теперь же, зайдя в дверь с надписью: «служебный вход» и предъявив там свое командировочное удостоверение, минуя билетные кассы, вхожу на территорию ВДНХ, но уже не как посетитель, а как партнер и участник этого шоу. В папке у меня перечень павильонов, где демонстрируются наши разработки. Моя задача, проверить их состояние и обсудить со специалистами на месте перспективы дальнейшего сотрудничества, а также и результаты сделанного. Мой начальник сопровождает меня для подстраховки и знакомства с функционерами на местах. На выставке было правило: лучшие работы награждаются медалями ВДНХ. Научный коллектив, работа которого отмечалась такой наградой, имел право указывать ее в своих отчетах, как публикацию на всесоюзном уровне, а иногда даже и выше. ВАК благосклонно принимал это к сведению, при присвоении соискателю той или иной научной степени. Отсюда и мотивация молодых и перспективных ученых на участие в таких выставках. Опять, на первый взгляд, хорошая традиция. Действительно, не каждому суждено показать себя на весь Союз.  Заслужить надо. Но вот заковыка, это же происходило при родной советской власти, а значит «без бутылки» не обойтись. Позже, к девяностым годам, такое явление получило безобидное наименование: «человеческий фактор». Вот как раз здесь, в ареале обитания этого фактора и предстояло мне работать. Формально присуждением медалей ведала некая комиссия, в которую входили солидные дяди с учеными степенями. Но документы готовили бравые московские молодцы и симпатичные сотрудницы павильонов, они же их и подписывали у тех, облеченных научными регалиями, дядей. Результат был предсказуем,  потому что всегда торжествовала версия чиновника.
       При первых же контактах на выставке, я сразу понял, что путь к успеху лежит не в научной ценности демонстрируемой разработки, а в хороших отношениях с клерками. Поняв такую простую истину, в дальнейшем стал действовать по простой схеме. Всеми доступными мне средствами искал взаимопонимания с нужными людьми и медали посыпались на умные головы наших ученых. В результате моя новая работа превратилась в сплошной праздник, с застольями и неформальными отношениями. Большую часть времени я стал проводить в Москве. А это вам не на заводе трудится и ходить туда по гудку. В моей судьбе произошел еще один зигзаг: стезя инженера мне ни к чему,  мне предстоит героическая судьба советского деятеля около науки на самом переднем крае ее: продвижение славных достижений наших ученых, для процветания моей советской Отчизны. Что может быть благороднее?
      Реальная жизнь, естественным образом внесла в эту идиллию существенные правки. Забегая вперед, скажу, что превратился я не в глашатая высших достижений, творца научно-технического прогресса, а в обычного чиновника при науке. Именно, про таких субъектов ходила популярная байка: Если ты пьешь, куришь, гуляешь налево и получаешь при этом сто двадцать рублей зарплаты, значит ты пьяница и развратник. Если же ты пьешь, куришь, гуляешь налево и получаешь двести-двести пятьдесят рублей зарплаты, значит ни что человеческое тебе не чуждо. Если ты пьешь, куришь, гуляешь налево, но получаешь при этом триста и больше, значит ты большой жизнелюб. Я попал во вторую категорию, этой житейской табели о рангах.