На войне главное победа. 3

3.


Лаборатория огромна и просторна.  На многочисленных столах стоит множество экранов, приборов и всевозможного оборудования. Двое учёных сидят на удобных креслах, расположившись у самого большого стола. На столе установлен огромный экран 4 на 4 метра, поделённый ещё на 9 размером поменьше. То, что это учёные-исследователи сомнений не возникает.  В таком помещении людям других профессий делать нечего. Муха, неизвестно откуда взявшаяся, подлетает к экрану. Любопытно же, что там происходит. На всех мониторах идёт показ, из каких-то третьесортных боевиков конца 20 века. Муха в недоумении. Такие серьёзные люди, а смотрят такую безвкусицу.
-Док. Смотрите. Пятый монитор. Тень номер три на второй минуте. Показатели резко падают. Скорость передачи приказов снижается в 4 раза. Видите, вся система начинает сбоить. Объект явно уже на излёте. Я бы рекомендовал его списать, причем немедленно.
Док, он же профессор Ласкин, слушает монолог коллеги.
-Послушайте, молодой человек. Я уважаю Вас как специалиста в своей области. Но такие категоричные выводы делать только после одного просмотра без подробного анализа всех данных я бы не стал. Этот как Вы говорите «объект» является живым человеком. И Вам прекрасно известно, быстрое списание без курса реабилитации сделает его как минимум инвалидом. Неужели Вам его не жалко?
-Док. Опять эти Ваши русские штучки. Сострадание, совесть. Ещё про своего Достоевского вспомните. Вы светило, Док. И я преклоняюсь перед вашим талантом. Без Вас вообще бы ничего этого не было.
Молодой человек, профессор Старридж, обводит руками всё вокруг.
-Но этот человек, как Вы выразились, обычный солдафон, который знал, на что шёл, подписывая документы на участие в нашем эксперименте. И при этом, солдафон получающий большие деньги. Так что в его альтруизм, в благородное служение государству, я не верю. Он просто отработанный материал. Жаль только, что его организм не выдержал и двух лет.
Муха присела на краешек стола, эта дискуссия её уже утомила. Этот спор ежедневно возникал у этих двоих. И всегда каждый в конце оставался при своём мнении. Сейчас шёл первый раунд, выражаясь боксёрским термином. Два опытных бойца прощупывают оборону друг друга лёгкими ударами, выискивая брешь в обороне соперника. Публика в лице мухи скучает и ждёт более увлекательного продолжения.
-Профессор Старридж, Вы уж простите меня старика. Я Вам сейчас скажу одну вещь, но Вы не обижайтесь. Ведь здесь ситуация проста как мир. Всё как по Фрейду. Вы так к ним относитесь только потому, что одна очаровательная сотрудница нашего заведения предпочла Вам, гениальному учёному, одного из этих, как Вы выразились «солдафона». 
Бум. Нокдаун. Соперник от удара пятится к канатам и виснет на них. Браво! Ещё! Ещё!
-Док, Вы не правы. Причём тут это. Зачем мне какая-то молоденькая медсестра. Она глупа, наивна. Её привлекает грубая мужская сила. Это же просто пошло. У меня с ней ничего общего. Она даже слова то такого как «нейромеханика» не знает.
Боксёр, побывавший в нокдауне, собирается, отходит от канатов. Делает несколько серий ударов, пытаясь попасть в противника. Мимо. Последствие сильного удара сказываются. Но это ещё не всё.
-Профессор. Это уже просто вышло за все рамки приличия и к тому же мешает работе. Не хотел говорить, думал, Вы сами переболеете. Но придётся вмешаться хирургическим путём. Я случайно видел, как Вы просматривали запись из одной палаты реабилитации. Вы были так увлечены просмотром, что не замечали ничего вокруг. И на записи была одна милая молодая особа с одним из наших участников эксперимента. Просматривать такие записи я считаю крайне неэтичным, подлым и нездоровым. Так вот.
В ответ на «спортсмена» посыпались серии ударов. Прошёл апперкот. «Троечка в корпус». И финальный хук в челюсть. Есть. Это нокаут. Трибуны в восторге.
Старридж побагровел. Отодвинулся от собеседника и уставился невидимым взглядом в монитор. Повисла тишина.
 Муха, потрясённая от всего услышанного, испуганно замерла. Только бы не заметили.
Но двоим было не до неё. Один сожалел о сказанном, оперевшись головой на левую ладонь. Второй был в ярости, периодически менявшейся на чувство стыда школьника, замеченного с сигаретой за углом школы. О происходившем на экране никто не наблюдал. В тишине прошло несколько минут. Обработка данных с последнего этапа эксперимента закончилась. И на весь огромный экран сверху вниз  отпечатались результаты. Что-то было не так в этих цифрах. Об этом свидетельствовала строка в верхней части экрана, которая непрерывно пульсировала.
 Осмелевшая муха заинтересованным взглядом посмотрела наверх. Раньше такого никогда не было. Она подлетела к мерцающему фрагменту экрана. Читать муха, конечно, не умела, но цифры разбирала. Не зря же жила в лаборатории. Цифру легко было заметить. Она была больше по размерам всех остальных знаков на экране.

12…12…12…12…12…12…12…12…12

…………………………………………………………………………………………………