Мой таинственный мир

                МОЙ   ТАИНСТВЕННЫЙ   МИР

     Это я сейчас записываю в блокнотик «что, где и когда» мне нужно сделать. Были времена, когда я сама всё хорошо помнила. А что касается детской памяти, разве что только чисел не помню, а кто и что сказал, и как оно тогда было, стоит только напомнить какой эпизод из моей жизни, сразу память откроет страничку. Моя бережливая память всё вернёт, даже запахи. Ни малейшего сомнения не возникнет, что я в чём-то ошибаюсь.  Все мои успехи, а тем более глупости, как запоздалый упрёк, всплывают на поверхность. А совесть – дотошный следователь, так глубоко «копает», что даже сама себя ругну иной раз. Дескать, уже больше пятидесяти лет прошло с того времени, а ты за какую-то там букашку себя казнишь.  Забудь о ней и не вспоминай! Только, не тут-то было. Память требует переосмысления. И я, хоть и со скрипом, покоряюсь ей. Как не крути, это моя жизнь, и только я за неё в ответе.
     Нет, по большому счёту  - за мной большого греха нет. Из всех убийств, которые я совершила по своей воле и с агрессивным намерением – это несколько сотен капустных гусениц, слизняков, тли бессчётное количество истребляла… А колорадских жуков, тех и вовсе на костре сжигала. Лет так двадцать назад тараканов и клопов морила дихлофосом. Теперь их во всём нашем многоквартирном доме не найдёшь. Видимо моющие средства настолько едучие, что насекомые сбежали. Хотя радоваться на сей счёт рано. Ещё неизвестно, как это отзовётся на здоровье людей.
      Об одном я только не раз задумывалась: почему люди с каждым годом становятся жёстче?..  Пусть не все, но большинство в нежном детском возрасте были добрые. Жалели котят, цыплят, на ползущего жука не наступали сандаликами, скорее перешагивали или уступали им дорогу. Где, на каком этапе, происходит перемена взглядов? Что этому способствует? Что становится выше человечности? И почему безразличие ложится непреодолимой полосой между природой и человеком?
   Помню, как мы, ещё малышами, тёплыми майскими вечерами, уже в сумерках, по звуку определяли, где летит майский жук. Бежали за ним, ловили. Сажали в спичечный коробок и прикладывали к уху. Это шебуршание мы называли – слушать радио. Наше сельское проводное радио зачастую, в те далёкие годы, издавало подобные звуки. На Горбах, на окраине села, мы и этому были рады. Видимо в детской душе изначально Творцом было заложено добро и милосердие ко всему живому. Мы же не обрывали жучкам лапки, а, послушав такое «радио», отпускали на волю и даже рукой вослед махали. Так же ловили бабочек, рассматривали и тоже отпускали, а чаще всего пересаживали на самые красивые цветы.
     Было большое желание подсмотреть мир живой природы. Но смотреть на мир с высоты человеческого роста, пусть нашего, ребячьего, это совсем не то, как, к примеру видит всё вокруг цыплёнок. Я ложилась на траву и смотрела на уровне земли, снизу вверх. Особенно мне хотелось в траве отыскать маленькие домики, в которых живут зверюшки. А как же иначе? У курочек, уточек – курятники, у собаки – будка стоит, у птичек поменьше тоже гнёзда имеются, улитка на себе домик носит, значит и у божьей коровки тоже где-то домик должен быть. А каким красивым мне представлялось жилище бабочки… Но сколько я не искали в траве таких домиков, не находила. Тогда я решила, что эти домики где-то далеко, на лесной поляне. И это мне показалось правильным, ведь там не бегают козлята, и наша рябая свинья домик не подденет перепачканным рылом. Вот только было обидно, что вся эта красота где-то далеко и меня, только осторожненько посмотреть на невиданный посёлок, мама ни за что не отпустит… Даже слёзы навернулись от такой обиды.
     Я долго думала и придумала, что нужно самой переманить маленьких жителей поближе к своему дому. Из бумаги решила склеить для бабочки домик. Постройка бумажного домика заняла много времени, но все мои труды оказались напрасными. Бабочки, не то чтобы внутрь зайти, даже на крышу домика не желали садиться. Радость моя обернулась слезами. Мама узнала о моём горе, посоветовала украсить домик одуванчиками. Я тут же принялась за работу. На углу дома, на завалинке, в тени разросшейся сирени, обложила домик цветами.
     Бабушка, считавшая детские игры «пустым баловством», поручила мне какую-то работу. Бабушку даже мама боялась ослушаться, а мне и помыслить такую вольность  запрещалось. Конечно же, я побежала исполнять бабушкино поручение. Но когда вернулась – опять горе. Мой цветочный уголок облюбовали не бабочки, а пчёлы. Я попробовала их прогнать, но они прогнали меня, да ещё так рассердились, что я еле успела забежать в сени и прикрыть за собой дверь.
     К своему домику я наведалась только утром следующего дня. Бабушка всегда меня будила ещё до восхода солнца и посылала на огород нарвать укропу, петрушки для приправы. Борщ в печи уже доваривался. Спросонок, росным утром бродить по огороду – невеликое удовольствие. Однако, уже на обратном пути, с пучком зелени в руках, я подбежала к завалинке. Цветы одуванчика немного поскучнели, но радовало то, что на них ещё не прилетели пчёлы. Я взяла в руки бумажный домик и заглянула в окошко. Мне показалось, что в домике кто-то есть. Приложив ухо к стенке домика, явно услышала чьё-то сердитое ворчание. Напрочь забыв о бабушкином  борще, положив зелень на завалинку, хлопотала я в своём цветочном уголке.
     Не дождавшись меня, бабушка решила узнать: куда запропастилась эта несносная внучка? Вышла на крыльцо и окликнула меня. Я, держа домик в руках, перевела взгляд на бабушку и отвечала на её вопросы. Когда я опять взглянула на домик, то с испугу выронила его из рук. Из окошка вылезал сердитый шмель, который, видимо, ночевал в моём домике, а я его разбудила. Как больно кусают осы и пчёлы, я уже знала. Изведать жало шмеля – этого «удовольствия» и взрослый человек себе не пожелает… Как ошалелая я убежала в дом, забыв об оставленной на завалинке зелени.
     Так и лежал мой домик на земле, пока на него случайно не набрёл мой дедушка. Он поднял его, осмотрел и, чтоб меня порадовать, как-то там прикрепил его под самой стрехой. Там его ни дождь не достанет, ни мой маленький брат не сломает.
     С того дня прошло недели две. Я уже за него успела забыть. В огороде созрели черешни. Мы с бабушкой рвали ягоды и сушили их на расстеленном рядне. И тут бабушка всполошилась. На подсыхающих ягодах что-то слишком много ос. Она проследила взглядом, куда они летят. Оказалось, осы устроили себе гнездо в моём бумажном домике… Ох и нагорело мне, а заодно и дедушке за таких квартирантов. В тот же день исчез мой домик вместе с осиным гнездом.
     Но даже после этого рассматривать мир маленьких обитателей мне не расхотелось. Захватив мамину старую телогрейку, я шла за дорогу. Там подстилала телогрейку и ложилась на неё. Сразу трава становилась высокой, а по стебелькам, как по зелёным тропинкам ползали, прыгали, бегали всякие букашки. Я разговаривала с ними, помогала перебраться с одного стебелька на другой. Забыв о времени и о бабушкином наказе, надолго за ворота не выходить, как равная всякой мелюзге, входила в таинственный мир живой природы. Это продолжалось до тех пор, пока однажды, буквально возле моего носа не пробежала ящерица…
     И теперь, спрятав седину под косынку, я с интересом рассматриваю зелёные травяные заросли и всех её обитателей. Обязательно что-то новое подсмотрю и радуюсь, как ребёнок. А впрочем, кто такие старики – это всего лишь уставшие дети!

                27.01.11 г.