Дорогами предназначения. Часть 1. Глава 1

Иногда они возвращаются. Снова. Как правило, лишь за тем, чтобы окончательно испоганить твоё существование.
Найитта Дейдре о людях из прошлого.



– Эй, красотка! Скока?
– Тебе не по карману.
– Чё? Ну, скока берешь?
– Отвали.
– Э-э… да ты чё?!
– Сказала же – проваливай к демонам!
– Ах ты, б…!
Может, надо было добавить пару-тройку словечек покрепче? А то ведь не отвяжется – вон, уже лапы норовит распустить, дабы несговорчивая девица четко уяснила, какое счастье послала в Нижний мир. Выбирай теперь, что лучше – грубая физическая сила или чуток потратиться и шарахнуть заклинанием?
Краем глаза поймала гибкую чёрную тень, скользнувшую мимо меня в вихре ночного сумрака. Сверкнуло золото очей с расширенными вертикальными зрачками, взвилась тонкая белая рука со стремительно удлиняющимися изогнутыми когтями. При этом лицо осталось человеческим: нежная светлая кожа, прямой нос, красиво очерченный крупный рот, полные губы, ямочка на подбородке.
– Молодой человек, у вас проблемы со слухом? – вежливо осведомилась Фелис, демонстрируя незадачливому съёмщику очень симпатичный средний коготь.
– А… а… Ик… демон!!
Я обернулась. Не знаю, как обстояли дела со слухом, но на зрение парень явно не жаловался. И бегал хорошо: только подошвы ботинок мелькали в тусклом свете фонаря, умирающего над нашими головами.
Фелис опустила руку, моргнула. Теперь из-под полей чёрной мужской шляпы смотрели задумчивые, вполне человеческие, карие с прозеленью глаза.
– Странные какие мужчины в больших городах, – поделилась я свежим наблюдением. – В темное время суток всех без разбора девушек причисляют к… дамам легкого поведения.
Фелис снисходительно улыбнулась.
– Не только мужчины. И не только в больших городах.
– У нас в Дэнне подобного не было.
– Ты часто гуляла по ночам?
– Нет. Но…
– Именно.
Я прикусила язык и смирилась с поражением.
– Люди, катессы, единственные… да почти все расы имеют длинный список клише и стереотипов, в которые свято верят, – заметила подруга. – И попробуй убеди их в обратном. Привыкай, Вэл.
– Угу.
Большой город, особенно носивший гордое звание «столица», жил двойной жизнью. Днем его широкие светлые проспекты, улицы и тесные переулки, роскошные кварталы знати и вопиюще скромные районы низшего класса заполняли мирные горожане, непритязательные повозки тех, кто победнее, вызывающе броские кареты тех, кто побогаче, и наемные экипажи. Все  куда-то спешили, галдели и толкались, и свистнутый из-за пазухи кошель был делом обыденным. Многочисленные экипажи и снующие среди них верховые разливались подобно полноводной реке. На окраине, где двух-трёхэтажные, тесно лепившиеся друг к другу здания уступали место частным домам различного размера, было потише и поспокойнее: зеленели сады и парки, бегала детвора, яркими пятнами вспыхивали цветники. Затем диким зверем подкрадывалась ночь, накрывала мир своими тяжелыми лапами и относительно мирная дневная жизнь города засыпала, расцветив улицы бледными звездами фонарей. И в это время другая его жизнь встряхивалась и бодро выползала на свежий воздух. Разумеется, в пригород она заглядывала редко, предпочитая центр Тары и прилегающие округа. Именно там располагалось множество кабаков, таверн, игральных домов и прочих развеселых заведений, работающих до самого утра и предлагающих клиентам широкий спектр услуг – начиная с разнообразной выпивки и заканчивая удовольствиями, о которых, как выразился Вэлкан, смущенно покашливая в аккуратную бородку, «приличной девушке знать не положено». Соответственно, встретить в подобных местах можно кого угодно: маститого лорда, простого катесса, оборотня, мигранта с Эос, нашей соседки по солнечной системе, или демона с экзотической внешностью. Столица магнитом притягивала бессчетное количество темных личностей, жаждущих развлечений, крови, денег, а то и славы либо бегущих от кого-то или чего-то…
«Даже странно, – внезапно подумалось мне. – Что за парень морально неискушенный попался? Вроде бы местные ко всему должны быть привычны…»
Впрочем, остальные прохожие и впрямь являли собой образец устойчивости и искушенности: они плавно огибали фонарь и нас, не слишком интересуясь сценой, которая при других обстоятельствах могла закончиться трагично.
– Будь осторожней, хорошо? – подняла на меня глаза Фелис. – Сделай лицо понаглей.
Я честно сделала.
Уголки губ дикарки подозрительно дрогнули.
– Ну-у… Ладно, так тоже сойдет.
Я нахмурилась.
– Эй, что значит «сойдет»?
– Внимательней смотри по сторонам, – улыбнулась Фелис и вышла из неровного круга света. – Если что – зови.
Я машинально нащупала под растянутой, чудесного светло-серого цвета кофтой хрустальную подвеску для телепатических переговоров с коллегами. Чуть выше оной висел амулет – круглый золотистый гелиодор на серебряной пластине. Десять лет назад его подарила мне найитта Лиландра, как раз таки эмигрантка с Эос. С той поры я больше не видела это странное существо с чёрными раскосыми глазами, человеческим телом и лицом и когтями, клыками и ушами катессы. Назначение своего неожиданного подарка Лиландра не объяснила, а все специалисты, которым я показывала амулет, только разводили руками – мол, кристалл как кристалл, тонкости магии найиттов нам глубоко неведомы. Вэлкан, маг-теоретик второго уровня, и мои старшие наставницы, волшебницы Иола и Жасмин, тоже лишь беспомощно пожимали плечами. Единственное, что посоветовала Иола – беречь и не расставаться с камнем надолго.
На самом деле за десять лет я так и не заметила за амулетом каких-либо странностей, разве что изредка он нагревался. Почему он становился теплым, я не знала, но проходило это быстро. Однако с момента нашего приезда в Тару кристалл ощутимо потеплел и пока ещё не остыл. Металл пластинки оставался холодным, да и сам гелиодор не обжигал при прикосновении, но у меня сей феномен всё равно вызывал недоумение и кучу вопросов.
Вот и сейчас, случайно задев амулет, я почувствовала его тепло сквозь кофту. По-моему, он даже стал горячее…
«Интересно, почему? На опасность он никогда не указывал».
Хотя, честно говоря, камень вообще непонятно на что реагировал.
Я огляделась. Фелис уже растворилась в сумерках, подозрительные личности в чёрном и иже с ними обходили меня стороной, косясь на одинокую девицу под фонарем с той же долей опаски, что и я на них. Расположенный дальше по улице кабак оглашал округу бодрой музыкой и взрывами на редкость громкого смеха – не иначе гулянка в самом разгаре. Я опустила руку и пошла прочь от питейного заведения.
Ух! И о-ох… Я пошатнулась, поморщилась. Плечо протестующее заныло.
– Извините, – пробормотал высокий незнакомец, столь нелюбезно толкнувший меня.
Я вскинула на него глаза, но мужчина, не замедляя широкого и стремительного шага, удалился по направлению к кабаку. Над встрепанными короткими волосами не торчали острые уши катесса и не виднелись края металлической маски единственного.
Человек.
Или некто с человеческим обликом. Ведь, как настойчиво вдалбливали мне наставники, внешность обманчива.
Я потёрла пострадавшее плечо и побрела дальше.
Дома по обеим сторонам улицы неприветливо зыркали на меня темными окнами. Музыка за спиной становилась всё тише и тише, количество прохожих уменьшалось по мере удаления от таверны. Маньяки тоже не торопились осчастливить своим зловещим появлением, и я откровенно заскучала.
«Как можно кого-то поймать, если на тебя разве что редкий забулдыга внимание обращает? Или меня, как того дурака, видно издалека? То есть заметно, что я волшебница?»
Внезапно слабо пульсирующий амулет иглой кольнул кожу. Я остановилась, нащупала выпуклый бок гелиодора. Ого, как он раскалился! К чему бы это?
Из ближайшего узкого прохода между двумя домами тянуло обыкновенной помойкой и доносилась чья-то возня. Оставив камень в покое, я повернулась и шагнула к чёрному провалу.
«Ну, Вэл, и куда тебя понесло на этот раз?»
Как куда – изучать чужие отбросы.
«Там только крысы».
Крысы?!
Я оглядела зажатый зданиями проход. Он оказался тупиковым: в его конце отчетливо виднелась глухая кирпичная стена. Окон на торце обоих домов не было, зато слева имелась дверь, напротив которой скопились ведра с помоями. Именно из их недр и доносились звуки ожесточенной возни за право распоряжаться лучшими объедками.
Я поёжилась.
«Крысы – они и на Эос крысы. А здесь тем паче».
Э-э, а это что? Тоже крысы?
Постороннее мычание неожиданно вплелось в пищание и активный шорох братьев наших меньших. С некоторой долей натяжки его можно было принять за нечленораздельное бормотание.
Там кто-то есть?
– Э-ей, есть здесь кто? – трагическим шепотом повторила я вслух.
На мой призыв не откликнулись даже крысы.
Амулет снова требовательно кольнул кожу, и я накрыла его ладонью. Идти или не лезть на рожон? А вдруг там некто пострадавший, нуждающийся в помощи?
Я осторожно двинулась вперед.
«Ну точно – дурная голова ногам покоя не дает!»
Оставив глас рассудка вопиять в своё удовольствие (как, в общем-то, поступаю всегда), я шла аккуратными маленькими шагами, старательно изучая в потемках стены, мерзко шуршащие ведра, ящик какой-то… Внезапно я зацепилась за нечто твердое, неизвестно откуда взявшееся, махнула руками на манер птицы с подбитым крылом и грохнулась лицом в грязь, видно, не высохшую со времен позавчерашнего дождя.
Зараза!!
Я подняла голову. Зачёсанные назад волосы щедро окунулись кончиками в бурую жижу, изменив цвет с исконного светлого на коричневый с подтёками. Лицо, вероятно, стало похоже на физиономию единственного эпохи Единого материка, когда мужчины этой расы не носили маски, а разрисовывали себя причудливыми узорами. Называлось данное непотребство боевым раскрасом.
Отплевавшись, я оглянулась на причину моего бесславного падения. Будто полено какое-то…
Ма-амочки!
Дабы убедиться в верности глаз, я пнула «полено» носком ботинка. «Полено» слабо дернулось и помычало.
Это не полено, это ноги!!
Я спешно убрала свои ноги с чужих и села. У вытянутых поперек прохода конечностей имелось законное продолжение – основательно потрепанное тело, прислоненное спиной к стене, и голова, затерявшаяся между углом ящика и плечом. Я торопливо отжала волосы, отерла как смогла рукавом грязь с лица и на четвереньках подобралась к телу.
«Раз мычит – значит, живой».
Ещё он, мягко говоря, «благоухал». Животворящее амбре из большого количества вряд ли дорогого пойла, усердно принятого внутрь, несоблюдении правил личной гигиены невесть сколько дней (недель, месяцев? Или, упасите боги, лет?!) и, скорее всего, далеко не первой ночевки в подобном месте способно было поднять на ноги даже мертвеца. Причем без всякой некромантии. Слишком глубоко вдохнув, я отшатнулась и, не удержавшись, плюхнулась на пятую точку. Голова буркнула что-то невнятное, правое плечо дернулось, после чего всё это «хозяйство» громко и выразительно захрапело.
«Когда проснется, страдать он будет сильно».
А вытаскивать пьянчуг из бутылок мы не нанимались. Уж больно хлопотная, неблагодарная и, к сожалению, в большинстве случаев абсолютно бесполезная работа.
«Тогда чего ты тут расселась, будто медитировать на него собралась?»
Хороший вопрос… Что-то меня в этой жертве чрезмерных возлияний смущало, а что именно – поди разбери впотьмах… О, идея! Я обтерла ладони о коротенькую юбку (на кофте и так живого, то есть чистого места нет) и щелкнула пальцами, создавая светлячка. Перед моим лицом вспыхнул маленький бело-голубоватый огонёк, крошечный энергетический комок, дающий несильное, похожее на пламя свечи, сияние. Сразу стала видна рвано-драная накидка, опутывающая тело расползающейся паутиной. В дырках проглядывала коричневая куртка не первой и даже не третьей свежести. Мятые штанины чёрных брюк заправлены в высокие ботинки на толстой подошве, кое-как завязанные шнурки торчали в разные стороны. Я привстала, и огонёк послушно переместился повыше. Хм-м… человек. Волосы короткие и светлые, на правой скуле – левая покоилась на плече – налившийся синяк, губы разбиты… вон, корка запекшейся крови… Мама родная, быть того не может…
Я практически навалилась на бедолагу, пытаясь изучить лицо в деталях. Воняло страшно, человек храпел и сопел, но я, героически уцепившись за край ящика, чтобы не разлечься на жертве зеленого змия окончательно, пальцем гоняла туда-сюда шарик, подсвечивая бледный профиль под разными углами. М-да-а…
Я выпрямилась. Кожи коснулась неожиданно похолодевшая пластина амулета. Я инстинктивно дотронулась до камня под кофтой и отстраненно отметила, что гелиодор остыл так же внезапно, как и нагрелся.
Жисть, как говорится, такая вздорная, непредсказуемая дама, что никогда не знаешь наперед, где упадешь и что потеряешь. А ещё она каждого по-своему треплет… но чтобы вот так?!
Сомнения испарились, словно лужица под жарким солнцем. Передо мной, «благоухая» на все лады и музыкально похрапывая, сидел… нет, скорее привалился к стене и ящику Скар собственной персоной.
Мой любимый, долгожданный мужчина.
И отец моей дочери Софи.
Демоны побери, да где ж его столько лет носило?!
«А что, не видно?»
Я встала и раз-другой пнула неподвижное тело, однако оно вяло подергало ногой и затихло, упрямо не желая выбираться из алкогольного забытья. Я закусила губу. Что же мне с тобой делать? Оставить здесь и забыть, точно приснившийся под утро кошмар? Но подарками Тюхе не разбрасываются,  богиня удачи тоже дамочка капризная и дважды в одну и ту же дверь стучать не станет. Едва ли мне представится вторая возможность, а если и представится, то кто знает, когда?.. Что ещё? Сидеть с мужчиной до утра я не могу – девчонки скоро хватятся. Уйти и вернуться позже, в более подходящий для приличной девушки час? Ага, а вдруг он проснется раньше и уползет куда-нибудь опохмеляться? Транспортировать Скара к нам домой мне не под силу – мужчина куда тяжелее и пьян в доску, а до нашей квартиры три длинные улицы и два этажа. Телепортацию я изучала, но между письмецом в конверте и живым человеком слишком огромная разница, чтобы я сознательно пошла на подобный риск. Не говоря уже об отсутствии необходимых вспомогательных предметов, расчете системы координат…
Я посмотрела на белобрысую голову сверху вниз. Столько воспоминаний… Оказывается, они совсем не потускнели за эти годы.
Наша первая встреча в Заклятом лесу, куда меня понесло отнюдь не от большого ума. Наш первый, немного неловкий танец в день празднования Летнего Солнцестояния. Наш первый поцелуй во тьме камеры, где Скар запер меня, предварительно похитив. Наша первая – и единственная – ночь в пустом доме каких-то его дальних родственников. Наше расставание после снятия заклятия с вышеупомянутого леса. И день, когда я, заподозрив неладное, по настоянию подруг обратилась в целительский центр. Известие о собственной беременности меня потрясло. Всего-то раз и уже… Но я твердо знала, что рожу, кто бы что бы ни говорил. Да, моя дочь носит клеймо незаконнорожденной; да, в моем родном городке Дэнне, где до сих пор живут мои родители, на нас с Софи поглядывают косо; да, некоторые волшебницы при виде меня начинают шептаться: дескать, не стоило брать пример с Иолы и продолжать род не то вампиров, не то оборотней, не то магов. Но Софи часть меня, и когда я впервые взяла её, такую крохотную и беззащитную, на руки, то поняла – она чудо, самый лучший подарок Скара и богов. Разве я могла от неё отказаться?
Мои подруги и коллеги по группе Странниц, Анна и Фелис, меня поддержали, тем более Фелис и сама растит сына без отца. Иола, мать Скара, тоже встала на защиту своих внучки и почти невестки, к ней присоединились Жасмин и Вэлкан и реакция магического сообщества ограничилась шепотками. Ясное дело, выводить новую расу никто не собирался, и отдельные волшебницы опасались потенциальных способностей Софи. Ладно Скар, так и не ставший ни первым, ни вторым, ни третьим, ни даже просто достойным человеком. На него банально махнули рукой, резонно рассудив, что раз он за столько лет так и не потряс мир, то в дальнейшем тем более вряд ли стоит ожидать чего-либо путного. Поэтому специально его никто не искал. А вот Софи… Впрочем, так далеко в будущее я не заглядывала.
Здесь же и сейчас храпел Скар, время шло, а светлые идеи нет.
Звать Фелис или Анну на подмогу, разумеется, бесполезно – подруги остались о мужчине не слишком-то высокого мнения. Точнее, совсем невысокого.
Вэлкан? Тогда, подозреваю, я узнаю, умеет ли наш сдержанный воспитанный лорд ругаться плохими словами.
«А ещё подумать? Ну кого можно попросить о ма-аленькой услуге, когда сама справиться не в состоянии, а ближние твои отпадают?»
Ну, Макс-то как раз ругаться умел, хотя делал это крайне редко. Энен был ещё сдержаннее и молчаливей, чем Вэлкан, особенно если разговор заходил об организации, к которой он принадлежал.  Собственно об эненах маги знали мало. Обычно эненами после смерти становились очень хорошие при жизни люди. Некая безымянная Сила (или богиня – кому что ближе) воскрешала таких вот праведников и вербовала к себе на службу. Конечно, для начала будущий энен должен был умереть во цвете лет (Макс уверял, что случайно, никаких предумышленных убийств), так что у престарелых филантропов шансов не было. Где расположена и на что похожа база эненов, Макс не признавался, но Фелис обмолвилась, что когда-то пыталась вычислить местонахождение оной, однако не преуспела. Энены не болели, не старели, иногда ели и спали и рвали все связи  с прошлой жизнью и близкими. Новых семей не заводили, работали однополыми парами (во избежание возникновения нежных чувств) и, как я поняла, обязаны были нести свет и добро в мир до скончания веков.
Ещё по вступлении в ряды борцов за справедливость энены получали силу магическую. В стандартный комплект входили телепортация себя и других быстро и без лишних затрат, защитные и блокирующие заклинания, телепатический призыв, меткая стрельба и боевые искусства (двум последним пунктам обучали по старинке, то есть посредством ежедневных усердных тренировок). Ко всему этому также прилагался длинный список ограничений и запретов. В том числе энен мог переместить кого-то только в случае очень крайней нужды.
Короче, Макс гарантированно укажет на прискорбное отсутствие у меня ума. Хотя… попытка не пытка, а за погляд, как известно, денег не берут.
Я обхлопала ящик на наличие прочности, с удовлетворением в оной убедилась и забралась на него с ногами. Растворила, чтобы не отвлекаться на поддержание, светлячок, приняла позу «лотоса» или как там она называется, закрыла глаза и глубоко вздохнула, концентрируясь на мысленном образе Макса. Хорошо, призыв энена требует лишь сосредоточенности и более-менее крепкой эмоциональной связи с ним. В нашей магии для телепатического общения с кем-либо, если ты, конечно, не прирожденный телепат, обязательно нужна хрустальная подвеска или шар. Зато эмоциональная связь ни к чему.
Воззвание затянулось минут на пять. Наконец я открыла глаза, покосилась на безмятежно похрапывающего Скара и стала ждать.
Если Макс не отвечает сразу – значит, занят. Когда он провожал нас на ночное дежурство, ни о каких заданиях он не упоминал. Разве что на срочное отправили…
Не дайте боги!
«Лучше скажи, что ты намерена делать со Скаром в случае, если Макс не пошлет тебя лесом? Взять этого пьяницу домой, словно бродячего катуса, вымыть, причесать и иногда показывать Софи, чтобы она знала, как папочка выглядит?»
Зачем так радикально?
Я подперла ладонью щеку. По улице прогрохотал наемный экипаж и затих вдали.
Став немного старше, я поняла, что наивное, раскрашенное радужными цветами чувство девичьей влюбленности не успело прорасти и укрепиться в сильное, несгибаемое «любовь». Ту самую, с которой вслед за любимым проходят огонь, воду и Нижний мир. А что было у меня? Ну влюбилась по молодости лет, ну ощутила обжигающий вкус страсти, и всё. Дальше «прости-прощай, не поминай ласковым нецензурным словом». Узнай Скар, что у плода одноразовой страсти его клыкастая улыбка, и он улепетнет из моей жизни раньше, чем я назову имя дочери. Обидно. А с другой стороны, разве я ждала его возвращения? Нет, и не надеялась. В перспективе, разумеется, я мечтала встретить мужчину, которого полюблю, но… но сначала родилась Софи. Потом мне напомнили, что я по-прежнему числюсь в группе странствующих волшебниц, не говоря уже о магической самореализации и заработке. Когда я уезжала на очередное задание вместе с Фелис и Анной, дочка оставалась либо у моих родителей, либо у Иолы, а когда я возвращалась, то всё свободное время посвящала Софи и семье. До мужчин руки у меня не доходили…
Воздух ощутимо завибрировал, зарябил маревом, прямо перед дверью уплотнился в темно-синий прямоугольник в средний человеческий рост. Я выпрямилась, спустила ноги с ящика. Прямоугольник сжался, приобрел очертания мужской человеческой фигуры и превратился в темноволосого светлоглазого парня, чьё симпатичное лицо портило выражение постоянной озабоченности судьбами мира. Вот и сейчас Макс уставился так, будто ожидал увидеть меня смертельно раненной и на последнем издыхании.
– Что случилось, Вэл? – вопросил он с безмерной тревогой в голосе.
– И тебе добрый вечер, – фыркнула я, слезая со своего насеста.
Или уместнее сказать «доброй ночи»?
Серо-зеленые глаза внимательно изучили обстановку, напрочь проигнорировали Скара (вероятно, приняли его за гору хлама) и остановились на моей чумазой персоне.
– Вэл… Что с тобой?!
– А-а, это. – Я потрогала кончики волос. Пряди слиплись в бурые сосульки. – Ничего особенного. Всего-навсего маскировка.
– Что?!
Тут о себе напомнил Скар, начав похрапывать на пару тонов громче. Макс непроизвольно вздрогнул и вперился в мужчину ошалело-брезгливым взглядом.
– А что ЭТО?
«Тот, кто поспособствовал зачатию Софи».
– Хм-м… Наш общий старый знакомый, – намекнула я издалека.
Безмерно удивленный наличием таких друзей, парень вновь посмотрел на меня. На всякий случай я шагнула к Скару, заслонив его собой.
– Помнишь некоего Джеймса Уиндера, сына волшебницы Иоланты?
– Какого Джейм… – начал Макс и умолк, блуждая изумленным взглядом то по мне, то по храпящему мужчине.
Признать Скара в сумраке тупика было весьма затруднительно, но Максу не потребовались ни фонарик, ни светлячок. Лицо парня исказилось, в глазах мелькнула тень воспоминаний десятилетней и гораздо большей давности, когда меня ещё и на свете не было. О той истории я знала мало: была девушка, будущий энен, за которой в ожидании её кончины присматривал Макс. Но в дело вмешался Скар, совратил юную невинную душу, и после наверняка весьма бурных отношений девица сочла, что лучше убивать самой, чем безропотно умереть на благо общества, и стала наемницей. Скар благополучно удрал, а Макс его не то чтобы не взлюбил, а скорее запомнил и выделил из массы прочих достойных лишь наказания грешников. Когда парень узнал, от кого я ждала ребенка, отношение энена к недругу сразу изменилось в худшую сторону. Конечно, надеюсь, Макс не давал самому себе обетов непременно найти и уничтожить Скара, не вынашивал бессонными ночами планов кровавой мести и не рисовал в деталях, как он будет разделывать тушку ненавистного объекта.
Парень дернул левой бровью, взмахнул перед моим носом руками и… и я пожалела, что позвала его, а не Анну с Фелис. Кажется, это было бы гуманнее.
Минут десять Макс метался между ящиком и мусорными ведрами с озадаченно притихшими крысами, безуспешно взывая к моему благоразумию, в красках пересказывая события прошлого – на случай, если у меня совсем плохо с памятью, – и тут же пророча ужасающее будущее – одна версия страшнее другой. Будучи человеком воспитанным, он держался в рамках приличия, так что речь вышла нудной и витиеватой. Я терпеливо дожидалась окончания монолога, Скар же прибывал в счастливом неведении относительно насылаемых на его голову кар. Наконец парень выдохся и замер, ища на моём лице следы понимания. Не нашел и нахмурился.
– Вэл, ты же собираешься…
– Замуж за него? Не дайте боги!
Макс нахмурился ещё сильнее.
– Я не замужество имел в виду.
– О Софи он не узнает, – заверила я.
– Тогда зачем?.. – опешил энен.
– Поговорить хочу, – пояснила я. – Спросить, где его носило все эти годы, почему не давал о себе знать ни мне, ни Иоле? Ладно я, я ему никто, но Иола его мать…
– То есть всё это ради Иолы? – уточнил Макс. – Похвально. А я-то тебе зачем?
– Тебе не понравится, – вздохнула я.
– Мне уже не нравится. Выкладывай.
Ну, я и выложила.
Повторять тираду на «бис» Макс не стал. Ограничился коротким и ёмким:
– Нет.
– Ты сможешь за ним наблюдать.
– Нет.
– Если что, осуществишь свою мечту и воздашь Скару по заслугам.
– Нет.
– Никто не узнает, что ты чуть-чуть отступил от ваших правил эненов. Я так точно никому ничего не скажу.
– Нет. – Парень скрестил руки на груди.
Я едва не заныла в голос.
– Ну пожалуйста. – Я приблизилась к Максу, коснулась рукава возмутительно белой рубашки. – Пойми, это для меня очень важно. Никто не поможет мне кроме тебя.
– И правильно сделают, – отрезал парень, и вдруг на его губах затеплилось первое подобие улыбки, а голос смягчился. – И ты пойми, эта безумная затея плохо кончится. Меня не волнует, чем дальше будет заниматься Скар, пусть хоть вообще сопьется – его проблемы. Я за тебя беспокоюсь, Вэл, чтобы ты не угодила в очередные неприятности.
– Да ладно, – беспечно отмахнулась я. – Ты же знаешь, что если надо вляпаться в какую-нибудь сомнительную историю, то в списке желающих я всё равно буду первой. Даже если совершенно этого не хочу.
– Коли так, зачем тогда лезть туда сознательно? – недоуменно спросил Макс.
– Давай ты его телепортируешь, а там я сама разберусь, хорошо? – Решив закончить дискуссию, я хлопнула парня по плечу и запоздало сообразила, что от моей не слишком чистой ладошки на белой ткани наверняка остался след. – Тем более дома пока как раз никого нет.
Энен смотрел на меня тоскливо и обреченно, словно провожая в последний путь. Я ободряюще улыбнулась Максу и двинулась обратно на улицу.
– Ты куда? – остановил меня полетевший в спину вопрос.
– Продолжу дежурство, – отозвалась я.
– В таком виде?!
М-да, бойтесь, маньяки, я иду!
– Ну-у, в крайнем случае примут за бродяжку, – вынесла я вердикт своему внешнему виду, грязному и весьма неопрятному. Оборачиваться не стала – едва ли мне бы польстил взгляд парня. – К тому же, если честно, я не уверена, что этот пресловутый маньяк действительно существует.

– – –

Темно… Как же темно! Тьма без сновидений, без привычных видений… Тьма окружает, поглощает без остатка, навсегда…
«Нет, нет, нет! Не хочу снова, не хочу!»
Тьма вокруг. Только тьма…
Боли уже нет. Лишь колышется быстро тающая досада: почему это случилось именно сейчас, ведь я так молода, красива…
Нет, не то. Старое воспоминание.
«Эй, но я всё равно не хочу умирать, тем более во второй раз и тем же способом!»
Внезапно тьма раскололась пополам, брызнула ослепительным белым светом, и Кира очнулась. К немалому своему удивлению, на этом грешном свете. Маньяк, склонившийся над девушкой, в одной руке держал нож, а другой деловито ощупывал Киру.
«Так, хорошо. Я ещё жива. Эй, а что это он делает?!»
Девушка хотела было возмутиться против незапланированного видением насилия, но вдруг сообразила, что её не щупают, а обыскивают.
«Интересно, на что ты рассчитываешь, дружочек? У меня и брать-то нечего, – мстительно отметила Кира. – Хвала Тюхе, помнят ещё обо мне боги». – И что было сил завопила.
Маньяк, не ожидавший подобного вероломства со стороны вроде бы бессознательной жертвы, аж вздрогнул. Девушка визжала громко и проникновенно, понимая, что Тюхе не слишком-то щедра на приятные подарки. А ещё видение заканчивалось темнотой обморока – как теперь стало ясно. Лишь боги ведали, что будет дальше…
Маньяк собрался быстро: зажал Кире рот свободной ладонью и приставил нож к горлу. Девушка дернулась, поперхнувшись криком. Холодная сталь коснулась шеи. Кира застыла, широко распахнутыми глазами изучая приблизившееся к ней лицо. Его скрывала маска из мягкого чёрного материала, волосы прятались под чёрным же платком и сползшим назад капюшоном куртки. Зеленые очи в узких прорезях смотрели раздраженно и с досадой.
«Да я знаю эти глаза! Я их уже видела! Но где, где?.. Нижники побери, я видела столько глаз, лиц, физиономий и морд, что теперь едва ли вспомню, кого именно, когда и при каких обстоятельствах…»
И тут маньяка смело вместе с ножом.
Кира выдохнула и перевернулась на спину.
– Безумная ночка, – пробормотала девушка себе под нос.
Дома всегда было тихо и спокойно… до недавнего времени.
– Как вы? – внезапно спросил приятный женский голос.
Кира перевела взгляд на присевшую возле неё девушку: чёрные брючки, чёрный корсаж, чёрная шляпка, чёрные волосы по плечам, неожиданно красные перчатки. Красивая. Стройную шею обвивал тонкий шнурок с подвеской – тоже чёрный матовый полумесяц, оправленный в серебро.
«Волшебница, – сообразила Кира. – Точнее, дикарка, оборотень. Здравствуйте, проблемы».

– – –

Главное – точный расчёт. Сначала аккуратно убираем нож, чьё тускло мерцающее в свете фонаря лезвие заметно издалека, от шеи лежащей посреди аллеи девушки. Секундная концентрация, глубокий вдох, выдох и выброс… Прицельно наведенная телекинетическая струя выбивает орудие из затянутой в перчатку руки и… вместе с ним отшвыривает и нападающего. Какого демона?!
Уже готовая к прыжку, Фелис замерла. Нет, это не её работа. Или ей не показалось, будто мгновением раньше мимо неё прошмыгнуло нечто стремительное, почти неуловимое? Ладно, боги с ним. Дикарка бросилась к девушке. Та лежала на спине, раскинув обнаженные загорелые руки, и безумным взором изучала искры звезд в небесной выси.
– Как вы? – обеспокоенно спросила Фелис, опускаясь на колени подле девушки. Потенциальная жертва маньяка посмотрела на дикарку темно-карими глазами, слабо мерцающими, словно у катуса в сумерках.
«Единственная, – отметила Фелис. – Или полукровка».
– Вы не ранены?
– Нет, – отозвалась девушка, демонстрируя белые-белые зубы. – Локоть немножко ободрала, а так ничего страшного. – Она подняла руку.
– Действительно, – согласилась дикарка, мельком глянув на содранную кожу. – Вам повезло.
– И это странно, – пробормотала девушка, пытаясь сесть.
Фелис помогла ей, обхватив за хрупкие плечи.
– Почему?
– Потому что человеку не может везти так долго. Или я всё-таки нужна кому-то живой…
– Кому? – уточнила дикарка, плохо понимая смысл туманных фраз спасенной.
Девушка вскинула на неё изумленно расширенные глаза и медленно повернула голову. Фелис проследила за её взглядом и обнаружила на краю аллеи, там, куда улетели и нож, и его владелец, впечатляющий поединок врукопашную.
Чёрных фигур стало две. Первая однозначно являлась, вернее, являлся мужчиной, человеком, высоким, крепким и широкоплечим, в чёрном кожаном плаще, нежно любимом доброй половиной завсегдатаев ночных улиц (за что – для дикарки и по сей день оставалось загадкой. Смотрится, конечно, эффектно, но мешается страшно.). Вторая фигура оказалась небольшого роста, но юркая, со скрытым маской лицом. Дралась парочка живо, стремительно, молниеносными движениями выбрасывая то руку, то ногу, блокируя удары противника и тут же нанося свои. Мужчина вполне очевидно был сильнее и тяжелее, однако «маньяк» с успехом компенсировал недостаток роста и не слишком могучее телосложение скоростью и ловкостью.
«Вот оно что, – догадалась дикарка. – Я отшвырнула нож, а этот незнакомец – напавшего. Значит, мне не показалось. Он быстро двигается… чересчур быстро».
– Надо же, – сказала девушка. – Да он коротышка!
– Разве? – удивилась Фелис, наблюдая за мужчиной. – По-моему, вполне высокий.
– Я о маньяке, – пояснила девушка и вдруг мечтательно вздохнула. – А он симпатичный.
– Маньяк?
– Да нет, тот, кто спас меня. Вы его знаете?
– Первый раз вижу.
Девушка как-то странно покосилась на дикарку.
– То есть он не с вами?
Фелис оторвалась от созерцания драки и тоже глянула на собеседницу.
– Нет.
Девушка, словно не веря, хлопнула густыми чёрными ресницами и широко, счастливо улыбнулась.
– Поверить не могу, – восторженно прошептала она. – Выходит, я его нашла?
– Нашли кого? – снова попыталась уточнить дикарка.
Тем временем «маньяк» то ли вспомнил про какие-то неотложные дела, то ли ему просто надоел бой, и он, увернувшись от кулака противника, сделал сальто назад, развернулся и дал деру. Лихо перепрыгнул через метровые кустики, взвился на решетку, перемахнул и был таков. Мужчина метнулся было следом, но, словно передумав, остановился, подобрал нож и неторопливо подошел к Фелис и девушке.
«Он мог его догнать, – мелькнуло у дикарки. – Мог, но не стал. Испугался?»
– С вами всё в порядке, мэйли? – вежливо осведомился мужчина.
Мэйли одарила спасителя восторженным взглядом неистовой поклонницы, вскочила и с радостным воплем повисла у него на шее.
– Я нашла тебя! Нашла!!
«Похоже, она слишком сильно ударилась головой при падении, – решила Фелис, поднимаясь с колен. – Демоны, а нож-то где?!»
Вроде только что единственная улика находилась в руке загадочного незнакомца и вот уже он пытается осторожно снять со своей шеи живой груз. Разумеется, без ножа.
«Чересчур быстро».
Не удержавшись, дикарка медленно обошла мужчину кругом, тщательно обозревая его со всех сторон. Темные глаза незнакомца внимательно следили за передвижениями Фелис, стараясь не выпускать её из виду, что было несколько затруднительно из-за висящей на нем девушки. Зайдя за спину, дикарка сразу заметила, как напряглись его плечи. «Ладно, не будем раздражать», – мысленно хмыкнула Фелис и вернулась на исходную позицию.
– Я не верила, не надеялась, что ты придешь, – экзальтированно пищала девушка, явно намереваясь придушить нежданного спасителя. – Но ты пришел!
– Э-э, мэйли, разве мы знакомы? – неуверенно уточнил мужчина.
– Нет, – радостно ответила девушка. – Но я готова познакомиться. Меня зовут Кириен, можно просто Кира.
– Приятно познакомиться, – пробормотал мужчина, очевидно, уже сожалея, что не прошел мимо.
– А как зовут тебя?
Бедняга натянуто улыбнулся, не разжимая, однако, губ.
– Время позднее. Идите лучше домой.
На хорошеньком личике Киры отразилось недоумение.
– Домой? – растерянно повторила она.
– Домой, – кивнул мужчина.
– Но у меня… нет дома.
Дикарка пристально оглядела длинное платье цвета красного вина, с короткими рукавами, стянутое на талии поясом-цепью с крупными звеньями. Накидка сбилась на спине в неопрятные складки, волнистые темно-каштановые волосы рассыпались каскадом.
«Наряд простой, но ткань дорогая. Правда, какой-то старомодный… локоны блестящие, ухоженные. Глаза единственной… а у единственных сплошь знатные семьи да древние именитые роды. В жизни не встречала ни одного чистокровного единственного не аристократического происхождения. Наверняка эта девушка леди. Судя по отсутствию сколько-нибудь полезных вещей – сбежавшая леди».
– Мэйли, дом есть у всех, – предельно терпеливо пояснил незнакомец. – Или был. В том или ином виде.
– Я Кира, – немного обиженно напомнила девушка и наконец отстранилась от спасителя, впрочем, не убрав рук с его плеч. – И я не могу вернуться в тот дом, что у меня был. Меня там убьют.
Мужчина посмотрел на потухшее лицо Киры, потом покосился на стоящую рядом Фелис.
– Кто? – спросил он.
– Не знаю, – глухо отозвалась девушка. – Мне ещё не показали.
– Вам кто-то сказал, что вас хотят убить?
– Нет… Да… Ну, не совсем… – Кира смутилась и покраснела.
Дикарка справедливо заподозрила, что диалог в таком духе грозит затянуться до утра, и, доброжелательно улыбнувшись, решительно вмешалась.
– Давайте по порядку. Вас ведь зовут Кириен, да? Прекрасно. А меня – Фелисити. А вас, мэйр? – обратилась она к мужчине.
При виде двух пар вопрошающих женских глаз спаситель напрягся сильнее и попробовал сделать шаг назад, но тонкие пальчики Киры мертвой хваткой вцепились в воротник его плаща. Фелис прищурилась, прикидывая, удастся ли прощупать несговорчивого мужичка хотя бы поверхностно, на предмет выяснения имени и расовой принадлежности. Простой смертный физически не может двигаться так быстро…
– Борей, – внезапно сдался он, то ли решив, что отпираться бесполезно, то ли заметив и, самое важное, правильно распознав нехороший дикарский прищур.
Тогда ещё лучше: он поймет, кто она, раньше, чем она выяснит, кто он.
– Замечательно. Вот и познакомились. – Фелис не стала заострять внимания, что никто явно намеренно не назвал второго имени – матери у женщин и отца у мужчин. Среди дикарок это было не принято, а людьми двигали свои мотивы. – Кира, вы сказали, что у вас нет дома. Значит, вам негде ночевать?
– Ну… – замялась девушка. – Я как-то не думала о ночлеге…
– Я живу совсем недалеко. Там вы сможете привести себя в порядок, поесть и поспать. Пойдемте, дорогой вы расскажите, что случилось…
Кира подняла на Фелис мерцающие глаза.
– Хорошо, – покладисто согласилась единственная и спокойно добавила: – Если господин Борей любезно проводит нас до вашего дома.
– О, я вовсе не против, – поддержала её дикарка, не переставая мило улыбаться.
Чем дольше она пробудет в обществе мэйра Борея, тем скорее разберется, почему её знаменитая дикарская интуиция никак не может определиться с его расовой принадлежностью. Проще всего, конечно, аккуратненько ознакомиться с его поверхностной памятью, но здесь же скрывается и ловушка – вдруг он не простой смертный и почувствует, что по его мыслям беспардонно шарят?
Мужчина тем временем заметно погрустнел.
– А может, вы сами доберетесь? – с тайной надеждой вопросил он.
– Что вы, вокруг же уйма маньяков! – пылко возразила Кира и на всякий случай снова прижалась к бедолаге.
– А мы всего лишь слабые и беззащитные леди, – поддакнула Фелис.
Борей наконец посмотрел на дикарку в упор, поверх взлохмаченной головы девушки. Фелис ответила спокойным, доброжелательным взглядом из-под полей шляпки. Вот в чем причина интуитивной неопределенности… слишком мало она встречала представителей его расы. Людей они не любили и избегали, с магическим сообществом контактировали только по большой необходимости. Лишь недавно новый глава Дома Хино предложила Священному Кругу сотрудничество.
– Слабые и беззащитные леди не бросаются на крики попавших в беду, – сурово отчеканил мужчина, – а прячутся за спины своих спутников.
«Ваша раса тоже». Дикарка пожала плечами.
– Почему бы и не броситься, раз я мимо проходила?
– Я тоже мимо проходил и теперь хочу уйти.
«С нашей единственной уликой».
– Пожалуйста, мэйр, – умоляюще произнесла Кира и, заглянув в темные глаза, повторила тверже: – Прошу вас, пожалуйста.
– Хорошо, мэйли Кириен, – сдался Борей. – Я провожу вас, а затем уйду, и ни одна из вас не станет меня задерживать.
– Ладно. – Девушка наконец отпустила изрядно помятый воротник, отступила на шаг. – Всё равно спасибо. Большое спасибо.
Мужчина одернул плащ, посмотрел неодобрительно на Фелис.
– Куда идти? – уточнил он без особого энтузиазма.
– Туда, – она махнула рукой в сторону, откуда пришла сама.
Да и мужчина появился оттуда же, с людной улицы. Примчался на крик или шел за ней?
«Что делает в Таре вампир? – подумала дикарка, пропуская Борея и Киру вперед. – Насколько мне известно, в городе нет ни одного вампирского Дома, к которому наш спаситель беззащитных леди мог бы принадлежать хотя бы в качестве слуги. Или он отбившаяся от табуна лошадь, так называемый одиночка?»
Причин, по которым вампир мог бросить родной клан, было множество. Вот только добровольно Дом, обеспечивающий защиту и материальную поддержку, покидали редко. Чаще всего уход назывался «изгнанием» и являлся разновидностью наказания за преступления против своих же.
Почувствовав изучающий взгляд Фелис, муж… вампир обернулся, хмуро прищурился и отвернулся. До самого дома он не сказал дикарке ни слова.

– – –

Побродив по улицам (я сознательно выбирала наиболее малолюдные) ещё часа полтора и назевавшись до одури, я пришла к выводу, что на мою чумазую персону не клюнет ни один мало-мальски уважающий себя маньяк, и засобиралась домой. Путь оказался неблизкий, пару раз я, задумавшись, свернула не туда и, обнаружив сие досадное недоразумение, вынуждена была возвращаться к исходному перекрестку. В общем, до улицы, где располагался наш дом, я добралась далеко не сразу и в изрядно подпорченном усталостью и раздражением настроении.
Квартал с неприлично возвышенным названием Ангельский считался местом вполне респектабельным. Здесь чисто, светло, в меру уютно и безопасно, вокруг красивые трехэтажные здания, деревья вдоль дорог и клумбы с настурциями за невысокими фигурными оградами. За спокойствие жителей отвечают конные патрули городской охраны, а жилплощадь стоит весьма и весьма недешево. Сомнительные личности тут почти не встречаются, во всяком случае откровенно сомнительного вида. Поэтому шла я без опаски, думая лишь о ванне. Естественно, когда на моё плечо легла чья-то тяжелая рука, прервав целеустремленное топанье к дому, я вздрогнула и едва не завопила.
– При-ивет… ик…
Я застыла. Голос мужской, незнакомый, пьяный. Я покосилась на умостившуюся на плече руку. Оная обтянута грязно-серой перчаткой с обрезанными пальцами. Сами пальцы чистотой тоже не блистали. Отлично. Просто замечательно. Ко мне, судя по всему, прицепилась очередная пьянь, демоны знают какая за сегодняшнюю ночь. Приду домой, обязательно в зеркало посмотрю – может, у меня на лице табличка висит: «Приличным мужчинам просьба не беспокоить»?
«С твоим образом жизни любой приличный мужик будет обходить тебя дальней стороной. Какому мужчине понравится, если его благоверная ночами напролёт шляется невесть где и с кем?»
Я оглянулась. Боги, и как этого бродягу занесло в Ангельский квартал? Грязный, одет во что придется (вернее, что на помойке нашел), неопределенного цвета сальные космы рассыпаны по плечам, на голове соломенная шляпа с измочаленными полями. Откуда он появился, я не поняла, но шагов позади не слышала, хотя вряд ли человек в его состоянии способен передвигаться бесшумно. Судя по тем же пальцам, он действительно человек.
– Привет, – повторил он, слегка покачиваясь и источая запашок не менее убойный, чем амбре Скара. – Я смотрю, идет такая краля… Думаю, чья она – наша или… из этих… ик… Теперь вижу, наша!.. – радостно выдохнул незнакомец и шагнул ко мне.
Вообще-то, когда я говорила Максу, что меня могут принять за бродяжку, я вовсе не имела в виду, что на самом деле сойду за свою в компании подобных этому человеку…
«Ну вот, накликала!»
Бродяга стиснул меня в медвежьих объятиях, за что немедленно поплатился, получив коленом по известному месту. Не дожидаясь ответной реакции, я стряхнула мужика со своей тушки. Тот, кряхтя, сполз на тротуар. Тень от полей шляпы скрывала его глаза и часть давно не бритой физиономии, но я надеялась, что удар хотя бы на сегодня послужит незнакомцу уроком и отобьет желание виснуть на честных девушках, не спросив их разрешения. После чего я круто развернулась и припустила до дома бегом.
Дыхание я перевела только в подъезде, куда влетела, звучно хлопнув дверью. Уф, сумасшедшая ночка, ничего не скажешь! Ни одного маньяка не встретила, зато отбросы общества липли без перерыва.
Хрустальная подвеска слегка нагрелась, привлекая моё внимание. Я вытянула прозрачную каплю на тонкой серебряной цепочке из ворота кофты, сжала слабо светящийся голубым кристалл в ладони, открывая сознание тому, кто хотел со мной связаться. Проникающий в мысли голос похож на голоса из воспоминаний, но звучит отчетливей и в первое мгновение вызывает недоумение своим отличием от твоих собственных размышлений. Он узнаваем и полон интонаций, не воспринимаемых обычным слухом.
«Вэл?»
«Привет, Анна», – поздоровалась я с подругой.
«Привет. Ты сейчас где?»
«Э-э… возле дома».
«Всё в порядке? Ничего подозрительного не заметила?»
«Не больше обычного. А ты?»
«Я тоже. – Мне показалось, Анна вздохнула, словно её огорчало отсутствие эксцессов. – Пожалуй, пойду домой, раз и эта ночь обошлась без происшествий. Фелис с тобой не связывалась?»
«Последние часа два – нет».
«Ладно. Тогда пока».
«Пока», – ответила я и, оттянув ворот кофты, сунула подвеску обратно. Привычным жестом провела по ключицам, проверяя, не нагрелся ли гелиодор снова, и… Рука замерла возле шеи, кончики пальцев ощущали лишь крошечные звенья цепочки. Я торопливо шагнула под фонарь, освещавший лестничную площадку первого этажа и массивные двери квартир, и заглянула в ворот. Нет, не может быть…
Я тщательно обхлопала одежду, перетрясла прямо на себе кофту, но тщетно. Амулет Лиландры бесследно пропал. И, похоже, не без помощи того якобы пьяного бродяги.