Несколько эпизодов из жизни Ф. С. Рокотова

ПРЕДИСЛОВИЕ

Стараясь постичь судьбу-историю XVIII века, особенности его культурного процесса взгляд выделил из прошлого личность Рокотова Федора Степановича. Именно он оставил нам в наследство  замечательную галерею портретов современников. Как можно пройти мимо лукавого выражения лица В.И.Майкова или не заглянуть в печальные глаза А.П.Струйской? Чувство возникшей заинтересованности непременно заставляет обратить внимание на жизненные коллизии лиц, запечатленных кистью художника. Информации много. Однако думается, что она слишком поверхностна, не продумана до конца.  Поразило обстоятельство, что о судьбе самого Ф.С.Рокотова почти ничего не известно. Перемещаются из одной публикации в другую не более десяти документально подтвержденных фактов. Так зачем же вздыхать напрасно, что современники забыли портретиста при жизни, не оставили о нем своих воспоминаний? Выскажем слова благодарности вдохновителям  и  организаторам «Выставки русской портретной живописи за 150 лет» 1902 года, «Историко-художественной выставки русских портретов» в Таврическом дворце 1905 года, выставки «Ломоносов и Елизаветинское время» 1912 года. Именно там и тогда стали возвращаться из небытия, рассредоточенные по всей стране работы художника, и вновь заблистало, преданное забвению имя художника.
Никто из нынешних искусствоведов серьезно не занялся архивными изысканиями, не постарался установить хотя бы основные вехи его жизненного пути. Вместо этого восторженные, порой не лишенные блеска рассуждения о полотнах, принадлежащих кисти одного из лучших живописцев прошлого. Предполагаю, что наиболее значимыми и заслуживающими внимания, являются труды Л.А.Маркиной («Ф.Рокотов. Из собрания Государственной Третьяковской галереи»), В.C.Липатова («Краски времени»)  и Н.М. Молиной («Тайны Федора Рокотова»).

ПОРТРЕТ

Если речь идет о художнике, то возникает желание рассмотреть его портреты, созданные другими мастерами, посмотреть на него чужими глазами и обязательно сопоставить с впечатлениями от автопортрета. Необходимо увидеть лицо, всмотреться в глаза и мимику, тщательно рассмотреть детали – прическу и одежду, украшения и знаки отличия, а при наличии - интерьер. Все это в совокупности позволяет составить общее представление об интересующей персоне, воссоздать психологический портрет.

Но… не повезло Федору Степановичу Рокотову. Не было написано ни одного его портрета, нет и автопортрета.  Возможно, не сохранились они до наших дней или продолжают относиться к разряду так называемых Неизвестных. Чаще всего вместо изображения художника размещается «Портрет молодого человека в гвардейском мундире», написанный им в 1757 году и хранящийся ныне в ГТГ. Дело в том, что некоторые искусствоведы (И.Грабарь, Ю.Анисимов, Н.Лапшина) считают, его неопознанным, скорее не подтвержденным документально автопортретом художника. По мнению И.Э.Грабаря во взгляде молодого гвардейца можно усмотреть чуть заметную, напряженную косину, которая обычно отличает глаза художника, вынужденного держать одновременно в поле зрения зеркало с собственным отражением и холст. Кроме того предполагаемое дворянское происхождение Ф. С. Рокотова вполне допускает его службу в гвардейском Семеновском полку, в форму которого одет молодой человек. В свою очередь и возраст художника соответствует невысокому чину изображенного: галун на воротнике и бортах мундира говорит об унтер-офицерском звании.

Имя прославленного портретиста, вероятно, вообще бы не вспомнилось, но строки, написанные на обороте холста, упрямо свидетельствуют: «Писал Рокотов 1757 году Марта „15“ дня». Это самая ранняя из подписанных работ художника, самое первое из его собственноручных свидетельств. Желание увидеть облик художника всегда весьма велико. Радость встречи затмила имеющие место сомнения.

Пятнадцатью годами позже А. В. Лебедев выдвинул иную гипотезу. Обнаружил он внешнее сходство юноши с автопортретом известного гравера Е. П. Чемесова. Автопортрет был написан спустя восемь лет, накануне смерти мастера от чахотки, наступившей на двадцать восьмом году жизни. Именно этими фактами и объяснялось имеющее место внешнее несоответствие.

***

Все время думалось мне, что действительно этот несколько не уверенный в себе юноша и есть сам Рокотов. Известно, что в середине XVIII века наиболее почитаемыми  в живописи были исторический и мифологический жанры. Портреты исполнялись в основном иностранными художниками, которые получали за это большие вознаграждения. Полагаю, Федор решил нарушить принятую традицию – стать портретным живописцем. Решительный шаг по тем временам. А как испытать свои способности? Скорее всего, для этого и подходила возможность написать автопортрет. Не принято было в те времена запечатлевать свой образ, низко ценились живописцы. Вероятно, по этой причине художник и оставил лишь подпись о дате его создания.

Увидев автопортрет Евграфа Петровича Чемесова, засомневалась – права ли в своих суждениях? Несмотря на различие в возрасте и отпечаток, наложенный болезнью, явно ощущалось сходство с Портретом неизвестного. Обращали на себя внимание одна и та же форма носа, разрез глаз, цвет волос. Сомнение усилилось, когда узнала, что покровителем Чемесова, как и Рокотова являлся один и тот же человек – граф Иван Иванович Шувалов, благодаря которому оба они учились в Академии художеств. Еще одна точка соприкосновения и, возможно, дружбы двух талантливых молодых людей. Тогда не вижу никакой преграды для написания не автопортрета, а портрета именно Чемесова. Даже допускаю мысль, что идею сию мог подать сам Шувалов.

СУДЬБА

Эпизод первый.
До настоящего времени так и не установлена точная дата рождения Федора Рокотова. Хорошее выбрали ему имя при крещении – в переводе с греческого языка означает оно «Божий дар». Оправдал он его полностью.  В Святцах имя это упоминается не менее сорока пяти раз, так что и месяц появления Федора на свет определить не представляется возможным. Указ Синода от 7 марта 1722 года обязывал всех прихожан «быть на исповеди и причастии начиная с 7 лет, у своего священника». Судя по Исповедальным книгам московской церкви Никиты- мученика на Старой Басманной, в приходе которой находился дом художника, был ему в 1787 году пятьдесят один год. Следовательно, родился он в 1735 или 1736 году. Однако следует помнить, что ранее все записи в церковные книги вносились со слов прихожан. Возникает вопрос – знал ли сам художник точную дату своего появления на свет? Сомневаюсь. Не было в этом необходимости. К тому же в зависимости от нужды можно было смело менять ее в любую сторону: как уменьшения, так и увеличения. Отсюда и возникают разночтения в документах. Если такую книгу действительно нашли, то там наряду с фамилией, именем, отчеством и возрастом должна быть указана и сословная принадлежность. Почему же об этом нигде не говорится? Важно же знать куда относил, как воспринимал себя сам художник. Тогда, вероятно, не существовало бы двух версий о его происхождении.
Считается, что появился он на свет в селе Воронцово, в усадьбе князя П.И.Репнина - ближнем пригороде Москвы, находящемся в шести километрах от Калужской заставы. Сейчас эта местность входит в черту города.

Эпизод второй.
Происхождение Рокотова остается и по сей день вопросом дискуссионным. По одним источникам, Федор Степанович происходил из семьи крепостных, принадлежавших князю генерал-аншефу Петру Ивановичу Репнину, который дал вольную живописцу еще в юные годы. В пользу этой версии говорит тот факт, что брат живописца по имени Никита действительно числился крепостным князя, исполняя должность золотых дел мастера, и был отпущен на волю в середине 1760-х годов.
Согласно второй гипотезе, Рокотов являлся внебрачным ребенком самого князя П. И. Репнина, который не только освободил сына от крепостной зависимости, но и дал ему дворянское звание. Иначе трудно объяснить то обстоятельство, что подпись Рокотова стоит под «Правилами Московского английского клуба», составленными при его учреждении. Членами клуба могли состоять только дворяне. Количество членов колебалось в разные годы от 300 до 600 человек. Попасть в ряды Клуба можно было только по рекомендации, избирали в него только раз в жизни общим голосованием, и если уж по каким-то причинам (чаще всего это было недостойное публичное поведение) член Клуба терял место, то это считалось большим общественным позором, и повторное восстановление оказывалось невозможным. Членами Клуба были исключительно мужчины, даже прислуга и работники кухни относились к сильному полу с непременным обязательством оставаться холостяками.
М. Н. Загоскин в своём сборнике «Москва и москвичи» писал: «Я знаю одного члена, и надобно сказать, что он вовсе не один в своем роде, который разделяет свою жизнь на четыре главные эпохи: рождение, производство в первый офицерский чин, женитьбу и поступление в члены Английского клуба».

Кроме того, неоднократно высказывалось предположение, что Рокотов обучался в привилегированном Петербургском Шляхетском кадетском корпусе для дворянских детей, где получил широкое общее образование.

Эпизод третий.
Впервые имя Рокотова в дошедших до наших дней письменных материалах трижды упоминается в 1757 году. В письме М. В. Ломоносова к графу И. И. Шувалову звучит просьба - поручить Федору скопировать портрет императрицы Елизаветы Петровны,  - «Что ж до портрета надлежит, с которого делать, то я думаю, что наперво хотя один лик скопировать с самого лутчаго приказать Федору».  Он требовался для создания мозаики, над которой в то время трудился ученый. Не могу пройти мимо одного, мало известного факта. Елизавета Петровна писала стихи, строки которых хорошо знали подданные, перелагали на песни, задушевно исполняемые в народе:

                Во селе, селе Покровском,
                Середь улицы большой,
                Разгулялись, расскакались
                Красны девки меж собой…

Самая ранняя подписная работа художника из числа с установленным авторством - «Портрет молодого человека в гвардейском мундире»  датирована этим годом.

Следует упомянуть еще одну картину - «Кабинет Шувалова», являющеюся практически первым интерьером в русской живописи. Замечательное, интересное полотно, на котором в  миниатюре воссозданы двадцать пять картин известных европейских мастеров XVII века.  К сожалению, оригинал не сохранился. Дошла до наших времен лишь копия, сделанная  А.Зябловым, крепостным живописцем Н.Е.Струйского, обучавшимся в мастерской Рокотова. И снова стоит дата – 1757 год.
Значит уже к этому времени, в определенных кругах Рокотов был уже известен как талантливый живописец.

Эпизод четвертый.
По всей видимости, в 1760 году Рокотов поступает в Академию художеств по «словесному приказанию» И.И.Шувалова, оказывавшему покровительство молодому человеку. Учителями Рокотова были иностранцы. Так, Якоб Штелин, первый историк русского искусства XVIII века писал, что «Федор Степанович Рокотов учился в Академии при Лоррене, Лагрене и Фонтебассо». Затем следует его добавление - «Также у Ротари и Токе он многому научился и затем всецело посвятил себя портретной живописи».

Эпизод пятый. 
Следующая дата - 13 января 1762 года. В этот день Рокотов был принят адъюнктом в Санкт-Петербургскую Академию художеств с окладом жалования 300 рублей в год.
К этому времени пользовался он уже известностью в петербургском высшем обществе. Восхождению по лестнице признания способствовали дворцовые заказы. В апреле 1762 года Рокотов пишет «Портрет Петра III». Император соизволил дать художнику один сеанс. С великой поспешностью, всего за две с половиной недели, исполняется поколенный портрет Петра III со всеми царскими атрибутами. При посредстве Шувалова парадное изображение преподносится новому императору России. За эту работу был он удостоен звания адъюнкта живописи и права присутствия за обедом Его Императорского Величества. Дальнейшие политические события, происходившие в России, способствовали увеличению успеха художника. Екатерина II  при вступлении на престол поручила Рокотову написать её портрет, для которого давала ему сеансы в Петергофе: портрет этот, изображающий императрицу в профиль, среди красивой архитектурной обстановки, был подарен графу Г. Орлову, который поместил его в Гатчинском дворце. Другой, уже поясной портрет императрицы, был написан Рокотовым с натуры спустя три года. Екатерина осталась очень довольна им, находя, что является он одним «из самых похожих». Портрет был пожалован ею академии наук, где хранится и поныне.
Художнику также поручается писать портреты царских приближенных - братьев Ивана и Григория Орловых, а также внебрачного сына Екатерины II и Григория Орлова - Алексея Бобринского. Его кисти принадлежит немало портретов иных выдающихся людей екатерининской эпохи, в том числе И. И. Шувалова, А. А. и Б. А. Куракиных, Л. И. Бибикова, П. Г. Демидова, Г. Н. Теплова и многих других.

Эпизод шестой.
В 1765 году 25 июня в возрасте двадцати девяти лет Рокотов удостаивается звания академика «за оказанный опыт в живописном портретном искусстве». С этим событием связана программная картина «Венера, Амур и Сатир», исполненная художником вольная копия с мифологической картины Луки Джордано «Амур, Венера и Сатир» или гравюры Ф. Бартолоцци. Единственное сюжетное произведение мастера.

Эпизод седьмой.
К русским относились равнодушно, подчас даже с небрежением. Екатерина II отправила в отставку И. И. Шувалова, фаворита Елизаветы Петровны, а во главе Академии поставила своего человека И. И. Бецкого. Известно, как он грубо отстранил от преподавания в Академии Е. П. Чемесова, гордость русского гравировального искусства. Несмотря на явные успехи в высшем обществе, в Академии художеств Рокотов играл довольно скромную роль: он исполнял повседневные и докучные обязанности адъюнкта. Признанный художник должен был следить за занятиями учеников и порядком в классах. В архиве Академии сохранились его рапорты об отпуске сальных свечей «в классы и комнаты ученические», о столовом расходе. Повседневная академическая служба отнимала у художника много времени и мешала творчеству. Став академиком, Рокотов бросает службу в Академии. У Бецкого художник не нашел такой поддержки как у Шувалова, который к тому же запрещал исполнение живописных работ без его ведома, поэтому в период между 1765 и 1767 годами он переезжает в Москву.

Эпизод восьмой. 
В Москве художник проработал почти сорок лет. Именно здесь он состоялся как «истинный Рокотов», выработавший свою живописную манеру. Признание приходит к художнику на поприще представительных изображений - парадных и полупарадных портретов. Рокотов, как и другие художники второй половины ХVIII века, еще сохраняет внимание к общественному положению модели: он в точности живописует мундир, регалии и ордена. Но постепенно начинает отходить от общепринятых канонов, стараясь проникнуть во внутренний мир, передать свое личностное отношение к портретируемому. Художник преуспевает: он обзаводится собственным домом и мастерской, у него появляются ученики, с помощью которых признанный мастер исполняет многочисленные заказные портреты крупнейших государственных деятелей и дворянской знати. В его мастерской, по свидетельству современника, стояло до сорока - пятидесяти холстов, на которых «были окончены одни головы», а остальное, по всей видимости, дописывали ученики. Его помощники впоследствии стали работать самостоятельно, и образовался «круг Рокотова», из которого выходили произведения, напоминающие рокотовские, что создало искусствоведам множество трудностей в атрибуции этих работ.

Своей семьи Федор Степанович так и не создал. Еще в 1776 году выхлопотал он освобождение от крепостной зависимости для детей своего покойного брата «Ивана Большого да Ивана Меньшого», дал племянникам хорошее образование, что позволило им сделать военную карьеру. Именно их сделал наследниками. Рядом с селом Захаровым, имением Пушкиных располагалась небольшая деревенька с девятью дворами и сотней крепостных под названием Аниково. Приобрел ее Рокотов для своих племянников - поручика артиллерии Ивана Большого и подпоручика Ивана Меньшого Никитичей. Со временем старший достигнет чина артиллерии майора, а младший станет штабс-капитаном. Заботился Федор Степанович о своих единственных родственниках

Недоброхоты были во все времена. Появились записи, что художник «за славою стал спесиви важен». Думается, Рокотов всегда помнил о своем происхождении, что и определяло его подчас подчеркнуто-заносчивое поведение, направленное против старавшихся унизить его достоинство.

К середине 1760-х годов Рокотов становится высоко ценимым портретистом. Он создает портретную галерею представителей самых родовитых семейств: Юсуповых, Куракиных, Бестужевых-Рюминых, Голенищевых-Кутузовых. Изображал Рокотов и известных литераторов своего времени – поэтов  А.П.Сумарокова и В.И.Майкова.

Творческий взлет живописца нашел свое выражение в целой веренице прекрасных женских образов: У княгини Е. Н. Орловой обращают на себя внимание большие печально-задумчивые глаза. Ее образ исполнен светящейся чистоты и непреходящей красоты молодости. В. Н. Суровцева - предстает перед нами обаятельной и женственной, с простым русским лицом, но добрым взглядом лучистых глаз. «Портрет графини Е. В. Санти» привлекателен своим колористическим строем, эффектным сочетанием зеленоватых, розовых и желтых тонов. Но глаза графини холодны и отчужденны, в них нет теплоты. Лицо пожилой Д. Г. Ждановой отмечено мудростью прожитых лет. Из серебристого каскада пенных кружев, как туманная мечта выступает П. Н. Ланская.
Таинственные полуулыбки героинь рокотовских портретов, их загадочные, удивлённые или слегка прищуренные глаза, легкая живописная дымка («сфуммато»), сливающаяся с фоном изображения, из которого проступают неясные очертания пудреных париков и закутанных в атлас плеч, стали отличительными чертами манеры художника. Женские портреты Рокотова имеют часто овальную форму, что, несомненно,  придает им особое изящество и романтичность. Они выходят из темноты фона и возникают, словно некое видение в легком цветовом мареве,

В 1790-е годы спрос на заказные портреты Рокотова значительно упал. Появилось много талантливых молодых художников, которые в большей мере отвечали новым вкусам и запросам знати. На склоне лет мастер занялся педагогической деятельностью. У него было несколько учеников, но их имена кроме Петра и Ивана Андреевых неизвестны.

На протяжении всей своей жизни Рокотов писал исключительно портреты представителей дворянского сословия: от императора до провинциальной помещицы. Число их велико. Думаю, что описывать каждый из не имеет смысла. Проще открыть альбом и впитать в себя лики живших в далеком XVIII веке. Не о них ли писал в свое время В.А.Жуковский:
«Не говори с тоской: их нет
Но с благодарностию были!»?

Эпизод девятый.
12 декабря 1808 года Ф.С.Рокотов скончался. Похоронили его племянники в рядом расположенном  Новоспасском монастыре. К сожалению, время не пощадило могилу художника. Следы ее затерялись.
Смерть Рокотова осталась незамеченной современниками. Ни одна газета не поместила некролога. Как насмешка судьбы факт - ещё четыре года фамилия умершего портретиста оставалась внесенной в списки здравствующих членов Академии художеств

ПОСЛЕСЛОВИЕ

 «…Когда ты играя почти ознаменовал только вид лица и остроту зрака его, в той час и пламенная душа ево, при всей ево нежности сердца на оживляемом тобой полотне не утаилася… А ты совосхищен, и проникая во внутренность души сего великого мужа, по троекратном действии и толикомуж отдохновению и совершил для нас сию твою неоценную работу».

«Рокотов! достоин ты назван быти по смерти сыном дщери Юпитеровой, ибо и в жизни ты ныне от сынов Аполлона любимцем тоя именуешися».

Так  звучат слова Н.Е.Струйского в письмах к Г. Академику Рокотову. Над их выспренностью смеялись, зло шутили. Но воздадим должное Николаю Еремеевичу -  это единственный человек, оставивший воспоминания об одном из первых портретных  живописцев России.


Иллюстрация. Ф.С. Рокотов. Портрет неизвестного молодого человека в гвардейском мундире. 1757 год. Третьяковская галерея.