2-V Зарождение чувства

                V

  Восьмилетнюю дочку храброго погибшего педисеква хозяева обещали отпустить на свободу, когда той исполнится двенадцать.

  Спасёнными девочками были Фабия и Секстия. Полумрак и пережитое потрясение, нахлынувшие волнующие чувства помешали им сразу узнать в трибуне не Тесея, а Мемнона. К тому же Вера не видела его вживую вообще, а Присцилла полтора года. Но Венера уже послала дерзкого Амура завладеть сердцами спасённых – прежде, чем герой был узнан…

  По случаю счастливого избавления от разбойников юную неслушницу, конечно, не стали наказывать, хотя мачеха, Рогация, и настаивала. Всю ночь в доме Тита Фабия продолжалось празднество – чествование доблестного сына главы фамилии, достойного сына Рима. Сестрёнка смеялась и плакала, беспрерывно обнимала и целовала его, возлюбленного ею отныне уже не только как брата. В честь семейного торжества, на радостях, отец разрешил ей пить вино. Разумеется, сильно разбавленное, но она украдкой осушила кубок чистого и стала засыпать прямо за столом. Брат взял её на руки и унёс в спальню. Перед портьерами которой Присцилла решилась прошептать: «Я люблю тебя! Понимаешь? Люблю!» и горячо поцеловать в губы. Но Квинт не понял или не обратил внимания. С той поры, целуя его в губы, когда они не при посторонних, младшая сестра часто позволяет себе совсем не сестринское лобзание. К её несчастью, безответное.

  На следующий день Шрамик пришла к Муции, и они не удержались от признания друг дружке в том, что полюбили своего спасителя. Тотчас страшно разругались, Вера убежала, а Присцилла запретила пускать её в дом.

  Лучшая подруга превратилась в соперницу, и кроме Ребилии девочке не с кем было делиться своими любовными переживаниями. Из-за них она порою не ела целыми днями. Но Ребилия, почти мальчишка, тогда ничем не могла помочь. Она лишь пыталась уговорить подружку покушать. Тогда Присцилла в очередном письме написала в Афины Гаю. После приветствий и городских новостей делилась.

  «Милый брат! Я счастлива и удручена одновременно. Счастлива посетившим меня сильнейшим чувством. Это любовь. Большая, огромная любовь, я знаю. Хотя это в первый раз со мною, но я уверена, что столь глубокое, всеобъемлющее чувство – это на всю жизнь.

  Пусть мне не так много лет, но я уже ощущаю себя женщиной. Столь приятно теперь говорить самой себе – женщиной любящей. А так хочется быть любимой – взаимно.

  Да, я более чем уверена, что это навсегда, что моя любовь – это как орган тела, без которого жизнь невозможна. Это как во сне – когда просто знаешь, и всё. Откуда это знание, непонятно, но оно есть. Может, Прекрасная Венера внушила мне это ощущение вместе с самой любовью. Но теперь мне даже кажется, что я, сколько себя помню, с самого раннего детства любила его. Да, я вспоминаю сейчас свою нежность, свою привязанность к нему, обожание – и понимаю, что это было предвестием более сильных чувств, прологом захватившей меня теперь страсти. Я с блаженством отдаюсь ей, наслаждаюсь своей любовью…

  Но бесконечно огорчает меня то, что он не примет это всерьёз. О Киприда! Милый Гай, ведь он – это наш с тобой старший брат Квинт. Я люблю его… Я даже призналась ему и поцеловала в милые, дорогие, желанные уста. Но он ничего не заметил, наверное, подумал, что сестрёнка просто обрадовалась его приезду, что вино отуманило её головушку.

  О Геркулес! Гай! Квинт спас меня от мерзавцев разбойников словно настоящий герой, словно наш родоначальник! А какой знак был от Богини – знак любимому и любящей! Вспыхнувший факел. Да, это точно была сама Кибела. Пламя зажглось во мраке и указало путь Квинту, чтобы спасти меня, чтобы во мне разгорелось пламя любви. Да, это Диндимена была рядом с Венерой, они вместе одарили, ниспослали мне радость и блаженство. Ведь Кибела полюбила своего родного брата Сатурна… Всю жизнь буду с особенным чувством молиться благосклонной ко мне Кибеле!..

  Гай, милый, родной, я так надеюсь на тебя. Поддержи и ободри. Жизнь будет не мила без надежды когда-нибудь испытать взаимность. Неужели он всегда будет видеть во мне лишь младшую сестричку?! Не переживу этого. Рыдаю, как только подумаю об этом…

  Прошу, напиши как можно скорее…»

  Два месяца Присцилла жила в каком-то полузабытьи. Что происходило вокруг, в доме, в Городе – она почти ничего не знала. Всё, что говорила Ребилия, не доходило до подружки. Даже любимого девочка не слышала. Лишь смотрела на него, не отрываясь, вся в своих грёзах.

  А Квинту между тем приходилось заботиться об отце, внезапно заболевшем и уже не встававшем с постели. Мачеха ничего не хотела знать и видеть, с утра пьянствуя и валяясь  целый день на ложах.

  Старшего брата Присциллы молодой Цезарь лично наградил зубчатым венком за его подвиг. Она восприняла это как обыденный случай. Ей даже казалось тогда, что подобного награждения ещё и мало. На самой первой поре любви ей, почти ребёнку, грезилось, что Квинту все люди должны поклоняться как богу. «Как же это никто не видит, какой он прекрасный, сильный, добрый, справедливый, мудрый?..» – думала тогда Фабия. Это потом она поняла, что только для неё одной, любящей, возлюбленный – самый лучший, и это так замечательно. Окажись иначе, полюби его кто-нибудь так же, как она, Присцилла бы с ума сошла от ревности.

  К Ребилии присоединилась Вера, ветрено успевшая разлюбить Торквата, они вдвоём успокаивали подругу. И постепенно она вернулась в нормальное состояние.

  Тут пришёл и ответ Гая, он также утешал сестру как мог. Писал о родственных браках, чтобы не думала, что её чувство это что-то совсем уж запретное и ужасное (а она почти и не думала об этом, ей самой всё казалось естественным). О том, что в Афинах разрешены браки со сводными сёстрами, а в Александрии и с родными. Что в Риме сама Агриппина жила с Цезарем Клавдием как Арета с Алкиноем, а молодой принцепс теперь живёт с Октавией. Что, наконец, можно обратить взоры и к Блаженным Небожителям. Исида и Осирис полюбили друг друга ещё во чреве их матери, уже там, в утробе, эти Светлые Боги стали женой и мужем. Кронос и Рея («как ты верно отметила, сестрица»), также как и Зевс и Гера – родные брат и сестра, и многие их дети, Боги и Богини, живут или жили в браке… Но Гай предостерегал также, ещё не зная даже о свалившей родителя сильной болезни, чтобы сестрёнка никому не говорила пока о своей любви, особенно чтобы отец не знал. Сам же Гай сразу поверил, что её чувство – серьёзно и надолго.

  А мачеха и больной отец отдали любящую замуж за другого…


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/11/25/650


------------------
1) целуя в губы – у римских женщин существовал древний обычай целовать так и мужей, и других родственников.
2) Сатурн или (гр.)Кронос – Бог времени, брат и супруг Кибелы.
3) молодой Цезарь – здесь речь о Нероне (он родился в 37 г.).
4) зубчатый венок – лат. corona muralis – весьма почётная военная награда за храбрость, венок, изображающий зубчатую стену. Им награждались те, кто отважился первым взобраться на вражескую крепостную стену.
5) Агриппина Младшая приходилась Клавдию родной племянницей (дочерью брата).
  Арета и Алкиной – в «Одиссее» супруги, цари феаков, дядя и племянница (также дочь брата).
  молодой принцепс с Октавией – по р. законам и традициям усыновление приравнивалось к естественному отцовству. Нерон был усыновлён Клавдием, Октавия – родная дочь Клавдия, первый раз Нерон женился именно на ней.
6) Осирис – брат Исиды, один из главных египетских Богов.