Однажды -утром

   Стояло  на  удивление  безветренное  утро,  что  на  Каспии  бывает  редко  и  очень  редко!  Море  окутал  плотный,  словно молоко,  туман.  Было  сыро  и  зябко  не  по-летнему.  Но  вот  из-за  Красноводска,  пробив  молочную  пелену,  блеснуло ласковое  солнце,  чуть  подёрнутое  лёгкой  дымкой,  и  с  первыми  его  лучами  туман  медленно  стал  удаляться  в  море  и  постепенно  ушёл  за  горизонт. Перед  глазами  открылась  совершенно  гладкая,  словно  сверкающее  зеркало,  поверхность небольшой авазовской  лагуны.
   Прохладный  песок,  словно  вода,  сочился  под  ногами,  плотно  обнимая  ступни,  потому  идти,  было  немного  вязко,  но  довольно  приятно,  не  то,  что  днём,  когда  на    раскалённый  песок  боcой  ногой  не  ступишь.
   Вот  в  кустах  пышной,  зелёной  верблюжьей  колючки,  поднявшись  на  задние  лапки,  принюхиваясь  к  воздуху,  пропищал  суслик,  ему  ответил  другой.  Потом  проворно  юркнул  в  свою  норку.  По  кромке  берега  проворно  сновали  чайки  и  ещё  какие-то  длинноногие  птички  и  выхватывали  во  влажном  прибрежном  песке  всякую  живность:  мелких  рачков  и  икринки  рыб,  которые  были  занесены  вечерним  прибоем.  А  высоко  в  небе  над  прибрежными  барханами  уже  трепетал  жаворонок  и  звенел,  словно  серебряный  колокольчик.
   По  гладкой,  беспредельной  поверхности  Каспия  беспрепятственно  скользили  нежные  солнечные  лучи.  Всё  было  таким  праздничным  и  чуть-чуть  сонным.
Я  остановилась  на  краю  влажного  песка  и  долго  смотрела  в  море,  пытаясь  увидеть  хоть  маленький  намёк  на  тот  туман,  который  ещё  совсем  недавно  обнимал  этот  золотистый  берег. 
   Вскоре  мой  рассеянный  взгляд  уловил,  почти  на  самом  горизонте,  какое-то  движение.  Чёрные  точки  двигались  по  направлению  к  берегу,  то  исчезали,  то  вновь  появлялись,  но  уже  ближе  и  ближе.  Эти  таинственные  точки  очень  меня  заинтересовали  меня.  Вначале  я  подумала,  что  это  проводят  учения  аквалангисты.  Проголодавшись,  я  вернулась  в  дом,  который  мы  снимали  почти  у  самого  берега.
   После  завтрака  я  вновь  отправилась  на  берег,  чтобы  вымыть  посуду,  как  это  я  всегда  делаю.  Но  едва  переступила  порог,  как  мой  взгляд  уловил  те  самые  точки  почти  у  самого  берега,  и  я  замерла  от  неожиданности:  совсем  недалеко,  слева  от  камней,  где  мы  ловили  креветок,  плавали  два  огромных  тюленя.  Круг  за  кругом  они  приближались  к  крутолобым  камням,  которые  являлись  удачным  местом  для  мальчишек – рыболовов.
   Вдруг,  на  мокрые,  скользкие  камни  что-то  стало  карабкаться, и  тут  я  догадалась,  что  это  был  малыш  тюленей.  Он  так  долго  и  усердно  карабкался,  срываясь  и  падая  в  воду,  что  у  меня  даже  в  глазах  зарябило,  то  ли  от  напряжения,  то ли  от  усиливающих  бликов  солнца.
   Но  вот  он  благополучно  забрался  на  камни  и,  перевернувшись  светлым  брюшком  к  солнышку,  замер,  слившись  с  валуном,  и  лежал  так   долго – долго.  А  родители  продолжали  осторожно  делать  круги  вокруг  камней,  охраняя  своё  детище.
   Кроме  меня  на  берегу  никого  ещё  не  было.  Да  и  я  стояла  довольно  далеко  от  камней  и  старалась  не  делать  резких  движений.  Сколько  прошло  времени,  я  не  знаю,  но  вот  серый  комочек  зашевелился  и,  изогнувшись,  приподняв  головку,  на  мгновение  замер,  и  легко  соскользнул  с  валуна  прямо  в  залитую  солнцем  морскую  гладь,  отражающую  берега,  и  исчез  навсегда  с  моих  глаз.  Две  черные  точки  взяли  направление  в  открытое  море  и  вскоре  растворились  в  сверкающих  лучах  солнца  на  морской  глади.
   Я  ещё  долго  смотрела  на  бирюзовую  поверхность  моря.  Чайки  планировали  над  поверхностью  и  время  от  времени,  складывая  крылья,  падали  камнем  и тут  же взмывали  вверх  уже  с  добычей –   мелкой  рыбёшкой,  которая  серебром  сверкала 
на  солнце.  Вода  была  настолько  прозрачной,  что  был  виден  каждый  камушек,  каждая  ракушка  и  стайки  резвящихся  мальков.  Кое – где  был  виден  зелёный  шлейф  морской  водоросли,  замерший  у  самого  песчаного  дна.  Иногда  над  поверхностью  воды  был  громкий  шлепок – это  играла  уже  рыбка  по-крупнее.
   К  обеду  море  уже  волновалось,  и  к  вечеру  уже  бушевал  прибой,  размывая  прибрежные  дюны.  Со  стороны  Красноводска  дул  горячий  пустынный  ветер.  Белоснежные  волны,  шелестя  накатывались  на  раскалённый  песок  и,  шипя,  в  бессилии  отступали  обратно  в  море,  согреваясь  горячим  дыханием  ветра,  оставляя  на  песке  и  гальке  бесконечное  множество  рачков  и  мальков,  которые  тут  же  проворно  старались  зарыться  в  мокрый  песок.