Моя блондинка

Она крашеная блондинка и искренне верит, что таких больше любят.  И еще уверена, что женщина создана для любви.
 Она наивна и доверчива, часто думает про себя «какой умный мужик» про любого, кто изредка следит за курсами валют и ежедневно читает новостную ленту на mail.ru, вставляя при этом вслух свои комментарии.
Сама читает Cosmopolitan, Shape и Story. Правда в Story читает только заголовки и лишь иногда по несколько абзацев из середины какой-нибудь статьи.
  Другой глянец не признает и считает остальные издания вульгарными и «тупыми». Своим же журналам безоговорочно верит и считает себя образованной особой, ведь  она читает там не только разделы мод, но и «серьезные» статьи про мужчин, семейные отношения, карьеру и образование. Читает и кулинарный раздел, и каждый раз думает, что надо приготовить что-нибудь этакое из журнала. .. Несложное, но изысканное, и обязательно с интригующим иностранным названием. Но никогда не готовит. Правда, пару раз, с лукавыми интонациями в голосе, лгала  подругам, что готовила и ничего мол там сложного нет.
 
В чем никогда не допускает поблажек, так это в отношении к себе. Фитнес – это святое и в зале она выматывает себя на полную катушку. Всегда в курсе новых течений и веяний в области сохранения талии и бедер в надлежащих объемах.
Никогда и ни кому не признается, но ее мечта – влезть в те самые джинсы, в которые она переоделась после выпускного и которые хранятся у нее на самой верхней полке шкафа. Примерно раз в месяц она достает их, пытается надеть, а потом снова прячет в шкаф, ругая себя за обжорство.
 
Макияж не то, чтобы вульгарный, нет. Он просто яркий, всегда вечерний. Бижутерию не признает, а золото и камушки носит всегда, независимо от наряда.
Я всегда завидую ее памяти. Мне кажется, что невозможно запомнить, для чего нужны эти десятки баночек и тюбиков, расставленных перед зеркалом, и что ими мазать.
Кстати, вопреки расхожему анекдоту, мусор вынести может  и в халатике,  и без «боевой» раскраски.

Вернемся к баночкам. Повторюсь, что их множество. И на все случаи жизни. Она всегда чем-то намазана. И утром, и днем, и вечером, и ночью.  Отдельно мажется лицо, вокруг глаз, веки, губы, шея, грудь, руки, пальцы, ноги. Для каждого из этих участков тела есть дневные, вечерние и ночные средства. Ну, и есть разумеется очищающие гели и маски, а так же антицеллюлитные препараты для талии и бедер.
Есть несколько совершенно небольших, всего в несколько минут, промежутков времени, когда на ней ничего нет. Когда один "кремик" уже смыт, а следующий еще не намазан.
А так, даже когда декоративной косметики на ней нет, средства по уходу намазаны всегда. Что, кстати, дает свои результаты. Время идет, а она всё такая же упругая, как и при нашем знакомстве, что мне не может не нравиться.

Отдельный разговор - ногти. Мода на них, мне кажется, меняется быстрее, чем на одежду. Короткие и длинные, заостренные, округлые и квадратные, одноцветные и двухцветные, с рисунками и без... Даже удивительно, как она успевает следить за этими стремительными переменами. Что интересно, если кто-то из подруг или знакомых не успела переделать ногти именно под сегодняшнюю тенденцию - самая щадящая реплика будет "Фууу, колхоз".

Готовить умеет. В ее арсенале примерно два десятка блюд. Есть ежедневные поджарки и котлеты. Есть и курица в ананасах. Есть пара кексов и праздничный торт. Очень любит смотреть, как я ем, и млеет от счастья, когда ее стряпня мне нравится и я искренне ее благодарю. Что, кстати, происходит часто - я не особый гурман и все, что сложнее и вкуснее макарон по-флотски мне уже очень вкусно и я с радостью хвалю ее. Кстати, супы и борщи почему-то готовить не любит. Я их ем не чаще трех-четырех раз в год.
А вот уборку терпеть не может. Да еще и чулки и лифчики раскиданы по квартире, а все попытки приучить ее к порядку заканчиваются провалом. Порой я даже радуюсь приходу в гости ее мамы, потому что к этому событию квартира по чистоте начинает стремиться к операционной.

Еще меня умиляет ее стеснительность. Она стесняется не самого секса, а собственной раскованности. Вот эти ее скромно потупленные глаза заводят меня необычайно.

Ну, а главное ее достоинство - она умеет молчать, когда надо и знает, когда и что можно говорить.
Я знаю, что мне никогда не будет стыдно за нее перед друзьями. Она никогда не ляпнет ничего лишнего. То есть глупость сказать то она, разумеется, может и это часто случается. Но ничего, что может как-то унизить или компрометировать меня, она не скажет. И я плачу ей тем же, всегда восхищаясь ее внешностью, умением готовить, ее хозяйственностью, а когда вдруг заходит об этом разговор - намеком даю понять, что в постели она великолепна.

Люблю тебя, родная моя!