Наваждение

                НАВАЖДЕНИЕ

   В полумраке вечернего кафе, на одном из столиков – табличка с надписью «Занято». Пробегая с подносом мимо стола, официант заметил на нем бутылку водки и два стакана, но не придал этому значение. Возвращаясь обратно, он подошел к столику, и увидел, как сам по себе с места сдвинулся стул.
– Чертовщина какая-то, – произнес официант и, услышав тихий женский голос, теряя самообладание, медленно  сел на стул. Его взгляд был прикован к стакану из которого исчезала водка.
– Привет подруга! – снова услышал он, и почувствовал, как сильно забилось сердце. В глазах потемнело…
– Присаживайся.
– Чего не на работе?
– Нет хуже, чем по вызову к спортсменам являться. 
– Ну-ка, ну-ка, с этого момента поподробней.
– Подробней некуда. Я к нему, а его на месте нет, очнулся и убежал, куда не знаю. Видно бегом решил заняться. Вот сижу, ругаюсь и пью с горя. А ты чего? Тоже облом? Где косу потеряла? А?
– Растаяла она от слез моих.
– Да, ну!? Этого не может быть, она ж, как стальная. Да и сострадания в нас нет, а значит, слезы твои – вымысел.
– Если бы вымысел, а то …
– Ну ладно, не томи, рассказывай. Да не бойся: никто не видит и не слышит. А на этого не смотри, он молчать будет. Давай, промочим горло.
– В общем, день как день, заявка была стопроцентная – старушка лет восьмидесяти шести. Являюсь к ней, а она сидит за столом и улыбается. Ну, думаю, такая не сбежит. Подошла сзади и спрашиваю, мол, готова она отправляться в иной мир или чуток подождать?
– А она что?
– В том-то и дело! Что? Предложила мне с ней напоследок по рюмашке коньячку пригубить. Я и подумала, – чего торопиться, бабка уже моя, ну и согласилась. Знала ведь, что запрещено нам с клиентами общаться, так нет! Выпили мы с ней по рюмке, а она всё улыбается да на фотографию своего мужа смотрит. Ну, ты знаешь его, два года назад сама же за ним приходила? Высокий, светлый такой. Вспомнила? Так вот, не выдержала я и спрашиваю, мол, неужто до сих пор любишь? И поведала тогда она мне свою историю любви. Вот за что я не люблю писателей, так это за их умение до сердца достучаться. Слушаю её, а у самой слёзы по щекам. В общем, чувствую, что в руке коса какая-то мягкая стала, смотрю, а она, как тесто, по руке стекает. Вот и вся история.
– А бабуля что?
– А что бабуля, жива. Мы с ней ещё по пятьдесят накатили и расстались. Если что, второй раз к ней не пойду, ты иди.
– А ты что, икону не уронила?
– В том-то и дело, что уронила.
– Может, фотография для неё, как икона? А, ангелы…?
– И ангелов я в этот раз не видела.
– Вот и я у спортсмена не видела…
– Официант! Сколько можно ждать! – громкий голос посетителя привел официанта в чувства. Протерев глаза, тот посмотрел на стол, на котором была только одна табличка и, пощупав его руками, произнес: «Все! Бросать это дело надо, доработался!»
Он встал и придвинул стул к столу; … из под стола со звоном выкатилась бутылка…