Supergirl. Часть 4. Эпилог

Эпилог.

Как засветившаяся пленка, где я с Первой, а может быть, даже и хорошо, что Вадик размотал эту кодаковскую пленку, растянув ее из фотоаппарата «мыльницы»- как баян, в обе руки, а я так и  предчувствовал, что чтой-то пойдет не так с этой пленкой, которая случайно у меня осталось неистраченной, и мне срочно нужно было до отъезда в Америке ее "добить"-«потратить свои кадры пленки»- и тем самым он лишил меня таким важных и сентиментальных моих воспоминаний, такого свидетельства моего  торжества-пиршества моих "обнимашек" с Первой -как мы лежали вдвоем под одеялом, да, это была очень провокационная для нас фотография. Потом где мы листали  ее фотоальбом, склонившись над ним, лежа на кровати потом я еще фотографировал -как будто я ее причесываю –«причешу ей шерстку гладко» которые девчонки из ее  номера устроили нам- крутую фотосессию. Так благодаря младшему брату все было уничтожено- и труд актеров, и фотограферов, и постановщиков. Он засветил эту пленку, и я горевал, конечно, я сильно огорчился- но была и другая примета- на тех фотография- где люди одни- они себя обрекают на одиночество-первый женатик в группе и на курсе  –тихий и спокойный уравновешенный - привезший кучу фотографий –где ни на одной он с молодой женой не есть вместе- потом разошелся. Так и здесь- не  было бы отношений- везде она была одна-Первая- в дендрариях-дельфинариях- и все эти фотки- как свидетельства того, что все входит в историю, даже не фиксирует текущий момент- а говорит о том, что это все, для тебя, уже в прошлом, ты хоронишь свое будущее и настоящее с этим человеком, потому что уже собираешь его как будто уже для истории, для какого-то каталога, для того чтобы как засушенную бабочку поместить под стекло, как я, собиравший гербарий на КМБ- все цветочки-васильки  совавший в общие тетради. Тому, что не сберег эту память, и буду оставаться только со своими воспоминаниями, наедине, без каких- то вещественных и материальных  Высших Свидетельств моей большой Любви, в котором бы тонуло все мое естество, в этих проявлениях чувств, которое шумело в моих висках, переполняло мое бытие и содержание, эта полноводная река моих чувств, как резко сошедший ледник, как раскрытый бутон,  пробудившегося на моих глазах вулкана, как разбушевавшаяся стихия с женским именем, ураган Катрин, которое еще не вызрело, и хотелось дать ему имя Рыжей, и всем этим стихиям –эмоциям- я бы тоже присваивал имя,  и свой порядковый условный номер. И я думал, как это имя мне постоянно выпадает, ведь не попадает дважды снаряд в одну и ту же воронку, и если взять с моих детства, к тем девочкам, к которым я проявлял интерес, первая севшая на корточки при мне, чтобы я посмотрел, как она какает, Потом Первая. Русая.  Питерская, которую я знаю только по адресу на проспекте Обуховской обороны. Подруга Русой. И девочка -дочь отца-  прапорщика, с которой мы познакомились в Семхозе, покупая продукты у палатки-да какие «продукты!» Разве это продукты-пиво-сигареты-сухари-кальмарики». Сама  жизнь выкидывала со мной  эту шутку, подкидывая эти все одинаковые женские имена, как будто других вовсе и не было в этой "колоде".

И почти что самая таинственная -Рыжая -как же ее забыть, и думая об одной, и одновременно строя отношения с другой, Русой,   как будто то, что на уме, и что на сердце, различно, разводя эти два  полюса мира в разные стороны -чтобы они никогда не пересеклись, и не встретились- устремляясь телом к одной, а сердцем -к другой, и ожидая- как все планеты  Солнечной системы станут в свой зенит, в свой парад планет,  и все станет на свои места -и разум, и плоть, и сердце, а до этого разрываясь мыслями о Москве и  Ярославле с одной, как "с  синицей в руке", и с другой- как "с журавлем в небе" –подыгрывая на оба фронта -закидывая одну письмами -и закидывая ноги другой  себе на плечи, а потом, перепутывая свои и ее ноги, чтобы еще потрудиться кончить во второй раз, следующий сразу за первым.

 И эта дочь прапорщика, проходя мимо их окон- я ждал, что она выйдет или хотя бы выглянет, даже не найдя в себе силы взять ее номер телефона, или хотя бы постучаться  в дверь –я же уже был смелым и настойчивым, и себя убеждал в том-что я беру обстоятельства на себя, и иду "на рожон"-"иду на вы"- я плыву против течения-и я  этому приучил себя еще в офисе- эти «виртуальные» девки, деуки «в уме», Девки (черновики, наметки, рабочие варианты отношений)- с которыми так и не  сложилось никаких отношений -были как бы фоном-тем первичным бульоном-суповой основой- на котором выстраивались мои отношения с другими- и иногда казалось,  что все эти девки -это все одна и та же женщина, в ее разных проявлениях, просто я ее застал как кадр, который можно разделить в секунде на 24 кадра, и  эти все кадры одной и той же женщины, только в разных обличьях, с разной метрикой, вкусами-статусами и разным цветом волос-(хорошо что не разным  полом)-возрастом и расой-цветом кожи. И я думал, что у них общего кроме имени и меня- имениименя- как абракадабра- анаграмма- имениименя-где можно прочитать так  же задом наперед. Круг замкнулся. Мировая змея съела свой хвост. Бесконечный круг повторений- бесконечные спирали развития, сращенные в Пра_Мебиус.  Оказывается я, вошедший, и не вошедший в их жизнь. Застывший на пороге, как наблюдатель, в чем –то просто  вуаерист, в чем- то эксгибиционист, в чем- то  попробовавший ее слюну на вкус, и в чем-то овладевший телом двух из них. И полностью сердцем одной из них. А с остальными все на уровне- слов и телефонных  звонков-писем-соревнований в «эпистолярном жанре».

Не могу понять, почему у меня не могло быть будущего с Рыжей, потому что она сразу дала понять, что замужем,  и неужели у меня не могло быть с ней никаких отношений, и неужели не было никакого "черного хода" у двух людей, уставших от нестабильности и одиночества,  привлеченных друг к другу, как два встретившихся одиночества, как бы взаимным притяжением, через этот подростковый журнал, через этот «клуб одиноких  сердец»- (125015 Москва, ГСП. Новодмитровская ул. Д.5а 17 этаж. Журнал « Шестнадцать». « Клуб одиноких сердец») неформалка с черной пленкой -замотанными волосами- как дреддами и неформал, который состриг с себя все лишнее, потому что в армии. И в этой словесной  игре -среди мусорной кучи и  летающих в разрядах тока обрывках летающих газет, испугавшийся такому развитию событий, как воплощенной мечты, которая  материализовалась как Арнольд Шварценеггер в разрядах электричества в вышемнойописанном вначале первого, и второго и третьего "Терминаторов", и тут я, и моя  человеческая порода- моя природа и она. Она, как моя недостижимая планета, как я вижу только ее, доступную к обозрению сторону, и только на что и гожусь, так  на эту сторону, и она вращаясь вокруг своей орбиты, так, время от времени, попадает в мое поле зрения и магнетическое поле, поле моего притяжения, как можно  будет ее наблюдать на моих широтах  при солнечной погоде- и я должен ехать, и разгонять небо от туч, чтобы увидеть ее пролет. В парад..планет..

Зачем ты пишешь «Супергерл»? ты же ведь даже не смотрел этот клип. Ты даже не видел. А мне и незачем. Может, только и  испорчу впечатление от песни. Некоторые вещи хороши только тем-что остались для нас неведомыми и неопознанными. Насколько хорошо сложилась наша жизнь именно благодаря тому-что мы разминулись по дороге с ненужным и пустым и вовремя перешли на другую часть дороги. Это мой самомазохизм. Моя терапия. Кто-то рассказывает о себе всем story of my life- делится подноготной, вещами, о которых и говорить вовсе не следовало. Говорить –пустой звон. Поэтому пишу. Слова забудутся-влетят в одно ухо-вылетят из другого. Переврутся на каждом углу и перекрестке. Слова-то понадежней будут. Все же как никак первоисточник, письменное доказательство, овеществленное-оставленное как есть-зафиксированное от такой ненадежной памяти-всегда добавляющей новые всплывающие детали. Писанина всегда важнее слов-потому что напечатанное или написанное слово уже взвешено-чем просто озвученное слово. От слов всегда можно отказаться. Написанное- уже решение, уже смелость. Уже мужество, уже проявление характера-уже победа над собой, своими комплексами, своими внутренне несогласованными амбициями, своей системой сдержек и противовесов –в которых ты свои слова и мыли позволяешь им задержаться на празднике или остаться на ночь в гостях-такое твое дозволение-в котором ты разрешаешь своей памяти жить отдельной самостоятельной жизнью-поселиться по соседству с тобой. Это формула еще раз взвесить и попросить, чтобы твои чувства и твои тревоги, твои переживания, все твое внутреннее топливо, которое ты как Данко раздал другим людям, разделили кто-то с тобой. Человеку нужно говорить хоть с камнем. Любая писанина-самовыражение. Самовыразился. Писанные слова-это всегда full contact. Это та словесная формула-в которую ты облачил свою жизнь с ее невзгодами и торжествами. Обманутыми ожиданиями и так и не приехавшими непрошенными гостями. Это та жизнь-которую твои главные герои прожили без тебя-конечно же, ты им очень завидуешь. Злорадствуешь. Хочешь, чтобы их личные жизни, которые счастливо сложились только благодаря тому, что они легко обошлись и справились без такого хорошего тебя, рухнули, подкошенные ветром, как карточные домики-от маленького дуновения-маленького твоего дыхания-ты ведь даже пальцем не удосужился пошевелить. И это не есть твоя месть всему миру из-за того что их беспокойные сердца не заключили твою большую любовь-  а твоя отрава для цветов и всего живого, которое уже приспособилось ее переварить. У всего мира иммунитет на тебя-на твои стихи и неудачные словарные формулы. Обозлившись на всех, пожелав всем им зла, мыслепреступив от слабости и малодушия в одну минуту ты убил самого себя, не дав себе шанса подняться ражи женского дрожащего кулачка, кислинок в углу глаз…Играет «супергерл». Пора ставить очередные троеточия…Пора говорить «мир-дружба-жвачка». Покаяться. Постенать. Повыть на Луну. Радоваться-что все это выдержал, обозленный на собственную нерешительность, тотальную слабость и малодушие. Как-то переболел любовью, как-то справился, последовательный и прагматичный. Сублимировал в стихи и прозу, которая, как ни верти, и так, "на троечку", с сильной натяжкой. Она и «зажарилась как-нибудь»,что пипл обязательно схавает. Он и не такое может…