Имя
Действительно, свойства имени отличаются от свойств вещественных предметов.
Имя невозможно разрубить или сжечь, или утопить.
Оно вообще бессмертно и неуничтожимо до тех пор, пока существует в человеческой памяти. Поскольку человеческий вид научился сохранять и передавать накопленную в памяти информацию, имя могло сохраняться намного дольше, на протяжении многих поколений, т.е. гораздо дольше чем сам объект, носивший его.
Получается, имя может отделяться от объекта и существовать само по себе.
Будучи само бесплотным и неосязаемым, имя в то же время является как бы эквивалентом предмета, может в некоторых случаях его заменить.
Такие свойства - бесплотность, неуничтожимость, относительное бессмертие, относительная эквивалентность, способность к самостоятельному существованию и в то же время привязка к определенной вещи позволили древним считать имя чем-то вроде внутренней сущности или «души» вещи.
В магической практике используется прием отождествления имени с объектом.
Когда шаман во время камлания обращается к духам с просьбой исцелить больного, он называет его имя, чтобы духи, пребывающие в ином мире, точно знали, кому их просят помочь.
Когда австралийский абориген хочет обессилить своего врага, живущего в другом месте, он привязывает шнурок к заостренной палочке и затем, зарыв конец шнурка в землю, направляет палочку острием в сторону предполагаемого нахождения врага и называет его имя, ожидая, что жизненные силы того по шнурку как бы стекут в землю и враг начнет болеть и чахнуть.
Совершая операцию энвольтования адепт черной магии изготавливает куклу и называет ее именем своего противника, предполагая, что все вредоносные действия, которые он после этого произведет с куклой, отразятся и на объекте энвольтования.
Практически все народы были уверены, что, человеку можно нанести какой угодно вред при помощи черной магии, если узнать его имя.
У многих примитивных племен и до сих пор сохраняется уверенность, что узнавая имя, колдун может похитить душу человека и подчинить ее себе. Поэтому матери тщательно скрывают имя, данное ребенку при рождении, и вместо этого настоящего имени в быту используют другое, ненастоящее, - по-латыни «псевдоним», т.е. «ложное имя».
Вера в магическую силу имени была настолько велика и сохранялась столь долго, что ее признаки можно различить и сегодня.
У христиан, например, и по сей день поддерживается традиция давать новорожденному имя святого, который, таким образом, становится небесным покровителем младенца.
В католических семьях, видимо для усиления эффективности, принято давать детям целые вереницы святых имен, из которых в повседневной жизни используется лишь одно-два, а остальные представляют собой нечто подобное «тайным» именам древних.
Например, полное имя Парацельса звучит как Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм, и это еще не самое длинное имя.
Из этого обычая произошли двойные женские имена, которые теперь воспринимаются как одно имя, такие как Анна-Мария, Марианна (Мария Анна), Аннализа, Лизелотта.
Одно из объяснений этого обычая, уходящего корнями в языческое прошлое, таково: когда черт захочет навредить человеку, он не будет точно знать, на какое имя следует навлекать беду, а если станет подвергать нападкам все имена сразу, то ему придется иметь дело не с одним святым, а с целым воинством, которое непременно одержит верх в виду очевидного численного перевеса.
При пострижении в монахи у христиан принято оставлять первоначальное имя, как бы отрекаясь от всего мирского, и принимать новое, символизирующее новое рождение.
Новое имя выбирает себе при вступлении в сан Римский Папа. Например, Иоанн Павел II, прежде, чем стать папой, был известен как Кароль Войтыла.
Другая грань проблемы имени - это вера в его сакральность, т.е. божественное происхождение.
Действительно, если считать имя выражением внутренней сущности («души») человека, которая, согласно распространенному представлению, вложена в человека Богом, то очевидна связь между Богом и именем.
Имя потому и эквивалентно человеку, что, согласно древним представлениям, нашедшим отражение, например, в Авесте, Бог прежде создал человека (как, впрочем, и все иные существа) в бесплотном виде, как чистые души (имена), и лишь затем наделил их плотью. Потому-то и можно воздействовать на самого человека, воздействуя на его имя.
Из веры в божественность имени логически вытекает представление о том, что имена даются не людьми, а самим Богом, и что здесь не должно быть места произволу и случайности.
В античные времена, например, родители прибегали к помощи предсказателей, чтобы выбрать верное имя своему ребенку. Практиковалась инкубация в храме, во время которой, во сне, боги подсказывали нужное имя.
Что-то подобное существовало и у древних евреев: согласно Библии, имена младенцев неоднократ¬но подсказывались родителям ангелами, явившимися во сне. Например, евангелие от Матфея свидетельствует: «...посланец Яхве явился ему [Иосифу] во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в ней есть от Духа Святого; родит же сына, и наречешь ему имя Иисус» (Мф.,1:20-21). В последующих стихах (ст. 22-23) той же главы приводится цитата из пророчества Исайи, гласившего: «... Яхве даст вам знамение: Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут ему имя: Еммануил» (Ис, 7:14). Подобное же видение, согласно евангелию от Луки, было и Захарии, отцу Иоанна Крестителя: «Ангел сказал ему: не бойся Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн...» (Лк. 1:13).
К этим же представлениям восходит христианский обычай выбирать имя ребенка по «святцам» в честь того святого, память которого отмечается церковью в день крещения: таким образом, как бы сам Бог указывает имя младенца.
Примечательно, что сами имена у многих древних народов выражали связь человека с Богом или Божественную санкцию рождения младенца. Например, еврейское имя Еммануил означает «С нами Бог» (см. Мф., 1: 23). Божественной санкцией освящены и многие другие еврейские имена, получившие распространение по всему христианскому миру:
Авдий (Абдиэл) «Слуга Бога»
Гавриил «Моя сила-Бог»
Даниил «Судья мне - Бог»
Елизавета (Элисабет) «Бога моего клятва»
Захар «Яхве вспомнил»
Иеремия, Ерёма (Иирмейяху) «Возвысит Яхве»
Иоаким, Яким (Иехоиаким) «Яхве возвышает»
Иоанн, Иван (Иеханан) «Бог милосерден»
Илья «Бог мой Яхве»
Михаил «Подобный Богу»
Матвей (Маттафьях) «Дар Яхве»
Самуил (Шемуэл) «Имя ему Бог»
Аналогичное явление можно наблюдать и среди греческих имен:
Диомид, Демид «Мыслящий о Боге»
Тимофеос, Тимофей «Почитающий Бога»
Фёкла «Божья слава»
Феофил «Любящий Бога»
Феодосит, Федос «Бог даровал»
Феодор, Фёдор «Божий дар»
Федот «Богом данный»
Целый ряд имен и греческих и еврейских отражают представление о том, что именно Бог дарует ребенка: Феодор, Федот, Феодосит, Матвей. В этом же ряду стоит и славянское имя Богдан - «Богом данный». Таким образом, связь человека с Богом осуществляется в том числе и посредством имени, которое тоже как бы даруется Богом.
В Библии сосуществуют два противоречивые мнения о том, кому же все-таки принадлежит право наречения имени: Богу или человеку.
Во 2 главе книги Бытия сказано буквально следующее:
«...Когда образовал Бог Всесильный из земли всякого зверя полевого и всякую птицу небесную, привел Он к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и как назовет человек какое-либо живое существо, так и имя его. И нарек человек имена всему скоту и птицам небесным и всяким зверям полевым...» (Быт.2:19-20).
Казалось бы все ясно: власть давать имена доверена человеку. Но вспомним: цитированный отрывок принадлежит так называемому «Яхвисту», т.е. древнейшей версии сотворения мира, отражающей примитивные представления первобытных людей.
Другая версия тех же событий, изложенная в 1 главе («Элохист») рассчитана на более продвинутую аудиторию и больше соответствует истинной последовательности явлений. Возможно, поэтому она и помещена составителями Священного кодекса на первое место. А в первой главе история творения излагается таким образом.
Первым делом Бог сказал: «Да будет свет» - и стал свет. Затем Он повелел: «Да будет пространство посреди воды и отделяет оно воду от воды» - и создал пространство, разделившее воду, которая над пространством от воды, которая под пространством. Затем сказал: «Да стекается вода, что под небом, в одно место, и да явится суша» - и стало так. Потом были другие повеления Бога и все они исполнялись по Его слову. Попутно Бог давал названия своим творениям: сначала Он назвал свет днем, а тьму ночью, затем пространство, разделяющее воды назвал небом и т.д. В этом варианте право присвоения имени очевидно принадлежит Богу. Более того, имя приобретает здесь значение прото-природного явления, инструмента творения. В самом деле, Бог сначала изрекает имя («Свет», «Пространство» и т.д.), и с помощью этого имени вызывает к существованию обозначаемые этим именем объекты или явления - и так до полного сотворения мира в его нынешнем виде.
Евангелие от Иоанна комментирует этот процесс следующим образом:
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть».
Смысл этого фрагмента таков: от первичного Имени, которое есть Имя Бога, и которое само является Богом, произошли имена различных явлений, которые, овеществившись, составили вещественный мир.
Существование двух противоречивых версий логически оправдано. Дело в том, что в процессе познания мира люди действительно присваивают явлениям и предметам некие имена, выражаемые первоначально определенным сочетанием звуков или сочетаниями письменных знаков. Люди не могут обойтись без этого, ибо наличие имен позволяет им ориентироваться в многообразии вещного мира, обмениваться информацией, сохранять приобретенные знания. Сама повседневная практика подсказывает идею о том, что имена вещам даются людьми, причем только от людей зависит, назовут ли они данную вещь так, или иначе. Этими человеческими именами вещи названы и в Священных Писаниях, которые, согласно религиозным представлениям, продиктованы самим Богом. Получается, что и Бог пользуется именами, придуманными человеком, тем самым подтверждая имятворческое право людей.
Все это правда, но не вся правда.
Сказанное выражает человеческую точку зрения. Но не следует забывать, что существует еще Божественная точка зрения и что она не обязательно совпадает (а в большинстве случаях - противо-положна) точке зрения человека.
С позиции Бога все выглядит совсем иначе. Имена, даваемые вещам людьми - это не настоящие имена, случайные сочетания звуков, искусственно привязанные к обозначаемым вещам и почти всегда не отражающие важнейших свойств вещей. Это имена вторичные. Но прежде создания всякой вещи она уже существует в сознании Творца в виде имени: вот это первичное имя и является истинным. Оно всегда выражает существенные свойства предмета и более того, является действительным инструментом творения.
Исходя из этого можно сказать, что версия «Яхвиста» отражает взгляд на творение с позиции человека, а «Элохист», хотя он также несет на себе следы преломления через человеческое сознание, но все же более приближен к Божественному взгляду на сотворение мира, и, следовательно, более близок к абсолютной истине.
Исследование природы вторичных, т.е. присвоенных человеком, имен предоставим человеческим наукам - филологии, истории, этнографии, ономастике и др. Нас же интересуют первичные или истинные имена вещей.
В физическом плане взаимодействие вещей определяется их физическими (материальными) свойствами, среди которых для вещественных тел главным является инертность, выражаемая массой тела, а для невещественных материальных объектов - энергия, выражаемая напряженностью поля.
В идеальном плане таких характеристик, как масса или энергия, не существует. Здесь действуют не материальные воплощения вещей, а понятия о вещах, их идеальные образы, абстрагированные от всякой вещественности. Взаимодействие вещей в идеальном плане выражают формулы законов, оперирующие понятиями вещей или их именами. Таким образом, в идеальном плане взаимодействуют не вещи в том виде, в каком мы привыкли их представлять, а имена вещей.
Имя - есть идеальная характеристика всякой отдельной вещи или группы вещей, объединенных по какому-то признаку. Имя есть неотъемлемая часть самой вещи. Напомним, что речь идет не о земном имени - сочетании звуков, которым мы называем ту или иную вещь, а об истинном имени.
В чем состоит различие между истинным именем вещи и именем, присвоенным человеком? Люди присваивают вещам имена чаще всего случайные, не обусловленные внутренней сущностью вещи и обычно не отражающие связей между вещами. Эти имена множественны, поскольку разные люди могут поименовать одну и ту же вещь по-разному, поэтому общеупотребительные имена вещей, как правило, являются результатом договоренности между людьми. Однако множественность имен все равно продолжает иметь место, поскольку в разных языках вещь может иметь совершенно различные имена.
В отличие от присвоенных человеком имен, которые можно назвать «квазиименами», истинные имена никогда не бывают случайными, они отражают внутреннюю сущность поименованной вещи и истинное имя каждой вещи является единственным, как единственна истина.
Истинное имя в точном переводе на язык материального мира представляет собой систематическое описание вещи, включающее и общее понятие и особенности данной конкретной вещи. Например, истинное имя стола, за которым вы сейчас сидите, на человеческом языке звучит примерно так: «предмет материальный, вещественный, такой-то массы, таких-то размеров, выполненный из древесины такого-то дерева, выросшего там-то, срубленного тогда-то, обработанный таким-то способом, о четырех ножках (возможны варианты), служащий для занятий умственным трудом (варианты: для обучения, для приема пищи, или иное), принадлежащий такому-то человеку и находящийся в такое-то время в таком-то помещении в таком-то здании, в таком-то городе с такими-то географическими и такими - то астрономическими координатами».
Казалось бы, это слишком длинное и неудобопроизносимое имя, к тому же требующее массы дополнительной труднодоступной информации. Понятно, что в повседневной жизни мы не смогли бы пользоваться такими именами. Но это если излагать истинное имя на человеческом языке. В идеальном плане перечислять все многочисленные подробности нет надобности, поскольку там и происхождение и структура, и место расположения вещи, и все мельчайшие ее особенности - все это видно сразу и непосредственно, без какого-либо дополнительного исследования, как это пришлось бы делать нам. Поэтому истинное имя вещи в идеальном плане не длиннее, чем присвоенное человеком. Рассматривая длину истинного имени, можно высказать еще одно существенное замечание. Подобного рода длинные имена принадлежат конкретным овеществленным предметам, стоящим как бы на самой нижней ступени иерархии сущностей. Чем на более высокой ступени иерархии находится поиме¬нованное понятие, тем короче будет ее имя. Поскольку вершиной и началом всей иерархии является Бог, то Его имя - наиболее простое и наиболее короткое из всех возможных и оно практически не произносимо. Для того, чтобы хоть как-то охарактеризовать Его, хотя бы путем отрицательных определений («Бог не есть такой-то и такой-то»), приходится опуститься хотя бы на одну ступень ниже.
При всей кажущейся практической неприменимости принципа построения истинного имени, люди в некоторых случаях пользуются им, конечно, в упрощенном и укороченном виде. Например, слово «самолет» явно обозначает некий объект, имеющий способность перемещаться по воздуху (летать), причем, самостоятельно вырабатывая движущую силу. Подобным же образом расшифровывается слово «автомобиль», что в переводе с латыни означает «самодвижущийся». Но эти имена, как и все в этом мире не являются совершенными, ведь самодвижущимся или самолетающим можно назвать не только техническое устройство, но и различные виды живых организмов. К тому же подразумевающиеся под этими словами технические устройства движутся все же не сами собой, а посредством сжигания определенных горючих веществ. Гораздо более близким к принципу истинных имен являются имена, присваиваемые различным объектам научными классификациями, например, ботаническими или зоологическими. При этом в состав имени включается, помимо названия конкретного вида, так же название более общей группы, к которой относится объект. К примеру, полное имя человека как биологического вида звучит так:
«Разумное Существо из рода Человека, семейства Человека, отряда Приматов, класса Млекопитающих, типа Позвоночных, царства Животных».
Что касается индивидуального человека, то и его полное имя состоит из индивидуального имени (собственного) и родового или фамильного имени (фамилии); в некоторых традициях к этим двум именам добавляют также имя отца (отчество), а так же имена деда, прадеда и даже более далеких предков. Например, полное имя великого Авиценны звучит по-арабски так: Абу Али Ал-Хуссейн ибн Абдаллах ибн Ал-Хасан ибн Али ибн Сино. Из этого имени можно узнать имена предков Авиценны до четвертого колена, т.е. что его отца звали Абдаллах, деда - Ал-Хасан, прадеда - Али, а прапрадеда - Сино.
В Европе очень часто вместо родового имени называли место, из которого происходил человек, или с которым так или иначе связывали его имя. Например, имя Леонардо да Винчи означает, что великий художник и ученый был родом из городка Винчи, Франциск Ассизский родился в Ассизи, а древнегреческий математик Фалес, очевидно, был родом из Милета, почему его и называли Фалесом Милетским.
Любопытно, что в имени одного почитаемого христианами святого указывается не только назва¬ние города, где он был епископом, но и название провинции, в которой этот город находился: речь идет о Николае Мирликийском, или Николае-Чудотворце, который епископствовал в городе Миры, расположенном в Ликии (Миры Ликийские).
Таким образом, коль скоро человек использует для составления имен принцип построения истинного имени, можно ли сомневаться, что именно этот принцип может применяться Богом?
В магии известны три приема употребления имени.
О первом из них мы уже упоминали, это - аналогия или отождествление вещи с ее именем. Желая воздействовать на объект, к примеру, на другого человека, маг узнает имя объ¬екта и воздействует на имя так, как если бы он воздействовал на сам объект.
Воздействие может быть двоякое - физическое либо вербальное.
В первом случае имени необходимо придать какой-то материальный субстрат, например, написать его на листе бумаги, или на глиняном черепке, или на деревяшке, и затем подвергнуть этот материальный носитель физическому воздействию - разорвать, сжечь, утопить, проколоть булавкой и т.д. В данном случае на материальный субстрат как бы переносятся свойства объекта воздействия и делается это посредством имени. Имеет место как бы двойное или даже тройное отражение: сначала объект отождествляется с его именем (отражается в имени); затем то же имя присваивается (надписывается) на другой объект (материальный субстрат), а свойства объекта, отраженные в имени переносятся на материальный субстрат, становящийся вторым отражением объекта; наконец, в момент совершения над материальным субстратом магических действий, происходит обратное отражение произошедших с ним изменений, - посредством имени, - на на¬стоящий объект воздействия.
Что смысл этой процедуры действительно таков, подтверждается более сложными (но и более древними, первичными) способами магического воздействия, когда имя присваивается не просто материальному субстрату, но изображению объекта (рисованному, вырезанному из кости, из дерева, изваянному из камня или глины, отлитому из металла или изготовленному иным способом), как это делалось первобытными охотниками, изображавшими фигуры животных на стенах своих пещер и затем поражавшими их копьями и стрелами, как если бы они действительно охотились на это животное. Возможно, что такие рисунки делались людьми еще до того, как они стали присваивать животным имена, но сами эти изображения имели в себе признаки имени.
В более поздние времена этот прием был усовершенствован: изготавливались рисованные или вылепленные из глины или воска изображения (фигурки), хотя бы отдаленно напоминающие объект воздействия, ему присваивали имя объекта, отождествляя таким образом объект с его изображением, и производили над ним необходимые действия. Для большей эффективности имитировался церковный обряд имянаречения, сопровождающий процедуру крещения.
В наши дни с целью воздействия на объект магические действия совершаются над его фотографией, предполагая при этом имя объекта известным. Кстати, фотографическое изображение, отражающее мельчайшие подробности облика объекта, само по себе подобно истинному имени с той оговоркой, что, в отличие от последнего, оно отражает только внешние свойства объекта, но не способно отразить его внутреннюю сущность. Тем не менее, сходство фотографии с истинным именем широко используется при идентификации людей: в паспортах, водительских или служебных удостоверениях, некоторых других документах наряду с именем помещают и фотографию объекта, при помощи которой он может быть идентифицирован с большей достоверностью, чем при помощи одного лишь имени.
Обратной стороной упомянутого приема является диагностика или угадывание ситуации, в которой находится объект, с помощью его изображения (в наши дни - обычно по фотографии). При этом предполагается, что человек, обладающий сверхчувственными способностями (экстрасенс) может, настроившись на человека, находящегося в другом, часто удаленном, месте, определить, как он себя чувствует (жив ли, здоров ли) и что в данный момент с ним происходит. Для настройки используется имя объекта и (или) его фотография, которая, как мы показали выше, имеет определенные свойства имени.
Третьим магическим применением имени является определение по имени характера и судьбы человека, подобно тому, как это делается в хиромантии по линиям ладони и в астрологии по натальному гороскопу. Эта цель достигается двумя приемами: типизацией и вычислением.
Прием типизации заключается в том, что каждому имени приписывается соответствующий ему характер и судьба, и, следовательно, основные, существенные характеристики жизни человека определяются именем, данным ему при рождении. Следовательно, зная имя человека, можно предсказать, каков будет он сам и какие испытания или удачи ожидают его в жизни. Прием этот достаточно древний. Он восходит к верованиям древних о том, что, давая ребенку имя, родители одновременно выбирают его судьбу. Об этом веровании свидетельствуют смыслы многих имен, широко используемых и в наши дни:
Александр «Защитник людей»
Никандр «Победитель людей»
Алексей «Тихий, букв. : бессловесный»
Петр «Камень»
Виктор «Победитель».
Ипполит «Распрягающий лошадей»
Филипп «Любитель лошадей»
Прием типизации основан на двух предположениях: о том, что существует ограниченное количество имен, соответствующее количеству типов людей, различающихся чертами характера и особенностями судьбы, а так же о том, что выбор имен происходит не случайно, а под действием некоторой закономерности.
Обоим этим предположениям удовлетворяла церковная практика присвоения имен по месяцеслову: ребенку присваивали имя святого, чтимого церковью в этот день, причем никакое другое имя, кроме записанных в месяцеслове, не могло быть присвоено. Однако, в наши дни, когда такая практика утратила свою обязательность, имена по большей части даются родителями по собственному произволу, причем безо всякого ограничения, будь то имена иностранные, укороченные, ошибочные или новоизобретенные. В таких условиях прием предсказания по имени может быть применен только по отношению к традиционным (каноническим) именам, желательно, присвоенным с соблюдением необходимой процедуры, т.е. поле действия приема значительно сужено.
Прием вычисления заключается в том, что характер и судьба человека вычисляется по его имени путем замены букв имени соответствующими числами. Этот прием восходит к пифагорейской школе, девиз которой: «Числа правят миром». Исходя из этого постулата, пифагорейцы установили скрытые (магические) значения основных чисел (от 1 до 9), после чего достаточно было лишь вычислить число, соответствующее тому или иному объекту и определяющее его основные характеристики, - и можно узнать внутреннюю сущность и судьбу этого объекта.
Проблема заключалась в том, чтобы определить «управляющее число».
Первоначально для этого пифагорейцы рисовали контуры того или иного предмета или существа, помечая места сгиба контуров камешками, и подсчитывали минимальное число камешков, необходимое, чтобы воспроизвести контур объекта - его и считали «управляющим числом». Но этот метод невозможно было применить к человеку, ведь строение людей практически одинаково. Тогда был предложен другой метод. Как известно, древние греки, как, впрочем, и другие народы, обозначали числа буквами своего алфавита, для чего каждой букве приписывалось определенное числовое значение. Достаточно было заменить буквы имени их числовыми значениями - и можно получить некоторое число. По учению пифагорейцев, всякое большое число можно свести к его основе - одному из чисел от 1 до 9, которые назывались основными или первичными, и считались священными. В соответствии с этими девятью священными числами были определены девять типов человеческих характеров, а каждое имя, при помощи специальных приемов, могло быть сведено к одному из священных чисел, и, таким образом, определялся характер и будущее человека. Позже, для более подробного предсказания, стали использовать помимо личного имени так же родовое (фамильное) имя, отчество, а так же число дня рождения и года рождения. Существует специальная магическая дисциплина, устанавливающая правила вычисления «управляющего» числа и правила его истолкования.
Все три магических применения имени основаны на априорном предположении о том, что известно истинное имя, ибо только оно действительно полностью тождественно объекту и определяет его свойства и его судьбу. Если бы были известны истинные имена людей, эти приемы были бы оправданны и действенны. Но в действительности мы всегда имеем дело не с истинными имена¬ми, а с квазиименами, грубыми суррогатами истинных имен, сконструированными несовершенным человеческим сознанием, в результате чего можно гово¬рить лишь о большем или меньшем приближении к истине результатов упомянутых магических приемов. С другой стороны, если кто-то действительно узнает истинное имя объекта, ему не нужно будет прибегать ни к каким специальным приемам, ибо в самом имени уже содержится вся возможная информация об объекте, включая сведения о его прошлом и будущем.
Таким образом, говоря об имени, следует различать истинное имя и имя, даваемое человеком. Истинное имя есть имя, изрекаемое Богом и служащее основным инструментом творения. Оно является полным аналогом именуемой вещи на нематериальном (идеальном) плане и прототипом ее, а вещь есть лишь отражение имени. Познание истинного имени вещи есть полное и всестороннее познание самой вещи, в трех временах, во всех ее состояниях и взаимодействиях с другими вещами. Познать истинное имя вещи, значит, познать гораздо больше, нежели увидеть и исследовать саму вещь при помощи материальных средств.
Истинное имя есть орудие воздействия на носящую это имя вещь; при помощи имени Бог и управляет всякой материальной вещью.
Имя же, присваиваемое вещи человеком, есть лишь слабое подобие истинного имени, это имя несовершенное, как и все в материальном мире, и потому оно неистинно, случайно, множественно, применимо к различным вещам, не отражает внутренней сущности вещи, не является орудием, но лишь вспомогательным средством познания. Это имя материально, оно нуждается в материальном носителе. Обычно оно представляет собой определенное, фиксированное сочетание звуков или знаков, обозначающее именуемый объект, в то время, как истинное имя нематериально, не нуждается в материальном носителе и существует в немате¬риальном плане, являясь объектом нематериального (идеального плана).
Имя, даваемое человеком, есть обратная проекция вещи в нематериальный план, тогда как сама эта вещь является проекцией истинного имени в материальный план.
Истинное имя первично.
Воплотившись, оно произвело телесный мир, телесный мир произвел человека, а человек, реализуя нужду в познании, стал придавать предметам собственные имена, которые, таким образом, вторичны.
Знание истинных имен доступно лишь Богу или человеку, достигшему совершенства, несовершенные же люди довольствуются несовершенными именами.
В то же время, интуитивно предчувствуя существование истинных имен, люди, так или иначе, подражают им, подразумевают их, пытаются действовать так, как будто они знают истинные имена. Это предчувствие, с одной стороны, порождает заблуждения и ложные предсказания, но с другой - порождает веру в существование совершенного мира и надежду на приобщение к нему. Поэтому, неверно было бы отвергать все имена, даваемые людьми, как ложные, ибо и в них, как и в любом вещественном объекте или явлении, имеется, наряду с ложным, так же и истинное. Старание людей подражать совершенному, пусть и с использованием несовершенных средств, есть один из важнейших факторов совершенствования, подобно тому, как художник совершенствует свое мастерство, копируя шедевры признанных мастеров.
Свидетельство о публикации №211112601414