Чашка горячего чая

И чашка горячего чая. Мы будем с тобой сидеть до полуночи, говорить или молчать, неважно. А где-то в доме спят малыши, звонко тявкают чихуахуа, немо плавают рыбы в аквариумах. Кто-то где-то ругается, ссорится, мирится, никак не может угомониться. Вот на третьем этаже включился свет на кухне, и бабушка поставила чайник на плиту. Он свистит, достигнув точки кипения. На шестом этаже девочка Соня разучивает новую песенку на фортепиано, заставляя своих соседей тарабанить по батарее алюминиевыми  ложками. На крыше гуляет ветер, издавая душераздирающие завывания, цепляясь и теребя тонкие провода антенн. Они так похожи на струны наших душ. По улицам ходит мороз в обнимку с одиночеством, подгоняя случайных прохожих, как можно скорее добраться до своих домов, под теплую крышу. Под этой крышей -  нет, не Карлсон, там живет старичок. Он выходит по утрам, чтобы встретить утро сам, сидя на лавочке и напевая слова из давно забытых песен. И только мы до утра просидим в молчании, изредка прерывая его на диалоги. Иногда буду говорить лишь я, а ты сидеть и смотреть на меня. Я буду жутко смущаться, краснеть, а ты – улыбаться мне в ответ.
К утру все успокоиться, наступит тишина. Уснут чихуахуа, и девочка, устав, отойдет от пианино. На крыше ветер стихнет, улетев куда-нибудь на юг. Только мороз с одиночеством будут поджидать дедушку на лавочке, чтобы нашептывать ему истины, неведомые нам. И только в этой тишине можно услышать биение двух сердец за чашкой горячего чая.