Мертвый завтрак

…Я лежу в стельку пьяный на диване и разбитым лицом смотрю на балкон. На простынях кровь. На балконе она. Полураздетая танцует и прыгает. Я засыпаю. Затекший  глаз смыкается. Но тут она перегибается за перила балкона и пропадает из вида. Третий этаж. Под балконом асфальт. На дворе лето. Шансов выжить нет. Это пробегает в моей голове бегущей строкой. Мир рухнул. Время остановилось…
А раз оно остановилось, можно перемотать его минут на двадцать назад:
Я падаю пьяным телом на диван и прижимаюсь к ней, обнимая и целуя. Она говорит что-то про запах перегара и пинает меня со всей силы ногами в бок, скидывая с дивана. Я с грохотом падаю, цепляясь за одеяло, но тут же встаю и пытаюсь заново лечь на место, все это меня слегка даже забавит, но улыбка сходит с моего лица, когда я получаю ногой по зубам.
 - Убирайся отсюда, я ненавижу тебя! Иди спи где хочешь, но чтоб я тебя больше не видела!
 - Ты как была шлюхой, так ей и останешься. Это твое предназначение, через тебя пройдет еще не одна сотня мужиков. Смирись и иди на панель.
Она закрывает лицо руками и начинает реветь, отвернувшись к стенке. Похоже, я переборщил. Черт. Дерьмо случается. Я снова подхожу к дивану, но на этот раз, дабы продержаться тут подольше, сажусь на нее сверху и разворачиваю лицом к себе, убирая руки.
 - Успокойся, детка, я погорячился, прости.
 - Никогда не извиняйся перед шлюхами! Я ведь такая!
После этого она колотит меня руками по лицу, и здесь я опять не выдерживаю. Одной рукой я хватаю ее две руки и заламываю за голову, а другой бью себя по лицу. Раз за разом. С нарастающей силой. Мне показалось, в щеке что-то хрустнуло. Из носа падает капля крови на ее лицо.
 - Ты этого хочешь? Я все сделаю сам. Я изуродую себя, если ты хочешь.
Продолжаю бить и уже чувствую, что лицо покрывается гематомами.
 - Да ты псих какой-то!! Ненормальный! Тебе лечиться надо!
Она вырывается, вскакивает и бежит к балкону…
…Я лежу в стельку пьяный на диване и разбитым лицом смотрю на балкон. На простынях кровь. На балконе она. Полураздетая танцует и прыгает. Я засыпаю. Затекший  глаз смыкается. Но тут она перегибается за перила балкона и пропадает из вида. Третий этаж. Под балконом асфальт. На дворе лето. Шансов выжить нет. Это пробегает в моей голове бегущей строкой. Мир рухнул.
Все кончено. Она выпала. Специально? А может случайно? В любом случае, виноват я. Что с того?
Из разбитого глаза вытекает слеза. Я встаю с постели и на дрожащих ногах подхожу. Ее нет. Нет. Нет. Открываю дверь и захожу – голая, она сидит на полу и плачет с дымящейся сигаретой в руке. Мне показалось, блять, жизнь продолжается. Или я сплю. Счастливый как младенец, я выхватываю у нее сигарету и докуриваю в два затяга, поднимая при этом ее на ноги и уводя в комнату. Потом, лежа в обнимку, в постели мы долго что-то обсуждали, ставили какие-то условия, точки, выставляли приоритеты, клялись в чем-то, извинялись за что-то, успокаивали друг друга, находили выходы, закончив все это вполне грубым сексом. А потом снова разговоры, разговоры, разговоры…
Проснувшись, утром я не помнил, чем кончился вечер, помирился я с ней или нет. Поэтому не знал как себя вести. Сделал вид, что еще сплю и ждал ее пробуждения. В итоге, опять уснув. Проснулся от того, что услышал, как она на кухне что-то готовит, чайник закипал, на сковороде что-то шипело. Наверное, все плохо. Ну что ж, продолжу игнорировать. Тихонько встал и шмыгнул в ванную, умыться и привести себя в порядок. Лицо у меня выглядело хуже, чем я думал, я даже слегка шарахнулся от зеркала. Ощущение, что меня вчера занесло в нехилый замес, пропустило через мясорубку. Выйдя, я с неожиданной радостью обнаружил ее сидящей на кровати с завтраком, присел рядом и откусил у нее из рук жирный поджаренный бутерброд с колбасой. Она повернулась и усмехнулась над моей изувеченной рожей. А еще вчера она могла умереть. Впрочем, как и все мы.