По заданию Центра

К весне 45-го года в осажденном Берлине сменилась мода среди высших чиновников Рейхсвера.
Вместо форменных черных эсэсовских костюмов носить стали абы что. Привыкая к скорому внедрению в нелегалы.
Вот и штандартенфюрер Макс фон Штирлиц, в просторечье – чекист Максим Исаев шел по коридору в цивильном наряде. Нехотя отвечая взмахом руки на приветствия одетых в противогазы охранников.
Остекленная противогазная резина на физиономиях могла говорить только об одном – снова арестовали русскую пианистку.
Потому, что русский дух стал настолько невыносим фашистскому носу, почуявшему кулак, что без противогазов фрицы готовы были разбегаться кто - куда.
Русскому по отцу и матери фон Штирлицу бояться запаха духов «Красная Москва» разведчицы не пристало.
И он смело шагнул в кабинет шефа гестапо, хотя и не нарушил техники безопасности, постарался не дышать носом.
 – Хайль Гитлер, мой бригаденфюрер СС! – поприветствовал от порога Штирлиц.
 – Да будет вам, насмешничать! – скривился Мюллер. – К чему, дружище, такой фашистский официоз.
Он гостеприимно указал рукой на кресло:
 – Проходи, усаживайся.
С указанного места Штирлиц разглядел предмет, острой болью отозвавшийся в душе чекиста.
Перед Мюллером лежал инструмент его связной, захваченной при высадке на рейхстаг с парашютом.
 – А вот и она! – жаласть мелькнула в суровом взгляде резидента советской разведки, когда в кабинет четверо в противогазах ввели хрупкую девушку.
 – Здравствуйте, Кэт! – как всегда обратился к пленной гестаповец. – Садитесь к инструменту.
Та не стала сопротивляться.
Просто села за клавиши и заиграла, как могла. Как научили её на краткосрочных двухнедельных курсах пианисток.
 – На рации она ещё хуже работает, - пожаловался Мюллер. – Придется использовать как двойного агента в музыке.
 – Давно бы так! – не сдержал чувств образованный Штирлиц. – Трубачихи уже есть, гитаристок полный штат.
Советский разведчик дал врагу дельный совет:
 – Осталась только барабанщица.
И вот тут, проколовшийся Штирлиц закрыл рот рукой.
Понял, что проговорился.
Только Мюллеру было не до него.
Он наслаждался звуками пианино, за которым колдовала пленная.
 – Так будет вам – барабанщица! – уходя, сказал Штирлиц, зная, что запоминается только последняя фраза.
Он пошел по коридору посылать в Центр шифровку тюремной азбукой стука. Мол, не тяните с барабанщицей. Только её не хватает для сопровождения Мюллера женским джазом в Америку.
Куда уже получил задание отбыть и сам Штирлиц.
Чтобы выведать секреты и по возможности провалить шоу-бизнес будущего потенциального соперника.