Из Дневника психолога ВОВД... Часть III

ДНЕВНИК ПСИХОЛОГА
ВОВД Октябрьского района
г. Грозного ЧР
или
КОМАНДИРОВКА НА ВОЙНУ

(по частям в сокращённом варианте)

Посвящается:
прапорщику милиции Волохову Андрею,
прапорщику милиции Куренёву Эдуарду,
старшему сержанту милиции Смирнову Анатолию,
старшине милиции Соболеву Александру.
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ!
____________________________________________

        "Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет,
                не останется памяти у тех, которые будут после."
                Книга Екклесиаста  1, 11
_____________________________________________

ЧАСТЬ III.  Обратно – дорога на Кавказ.
                Рассказ отца попутчицы Юли.
                Рассказ таксиста осетина.
                Разрешение на вылет в Грозный.
                Снова на месте.
               
30.12.2001 (пт)
С утра являюсь в управление к начальнику кадров с докладом о прибытии, передаю пакет с документами от начальника временного отдела, письма сотрудников родным, выполняю ряд поручений.
Предварительно мне сообщают, что отправляться обратно предстоит примерно через неделю. К тому же, захвачу с собой в ВОВД ещё пару человек.

31.12.2001 г. – 8.01.2002 г.
Скажу так: о полноценном отдыхе говорить не приходится – настроение чемоданное, да и возвращаться не на курорт.
Познакомился со своими будущими попутчиками: два Владимира, один милиционер ППСМ, второй – милиционер ОКС. Последний оказался тем самым сотрудником, которого при отправлении отряда сняли с поезда на железнодорожном вокзале по причине явного нетрезвого вида. Теперь дали ему возможность реабилитироваться. У первого Владимира – вторая командировка в ЧР, у второго – первая. Впрочем, как и у меня, но, тем не менее, я там уже побывал. 
Предварительно приобрели билеты на поезд «Москва - Владикавказ» до Минеральных Вод, а дальше на пригородной электричке до Прохладного. Настроение у всех хорошее. Ребята мне понравились.
Все поручения выполнены, проездные и командировочные на руках, пакет документов для руководства отряда, письма сотрудникам от родных упакованы. Одним словом, для отправления на Кавказ мы в полной готовности.
В путь!

9.01. (ср)
Выезжаем из Ярославля в 11.45.
Каких-то пять часов и мы в Белокаменной. Зимние сумерки, переход с Ярославского на Казанский, с северного направления поездов на южное. Отправление в 21.12, располагаемся в плацкартном вагоне.
В нашем отделении попутчицей оказывается молодая симпатичная женщина, лет двадцати трёх. Её провожает пожилой мужчина. Вдруг, он отзывает меня в сторонку:
– Ребята, я вижу, вы все вместе едете, ты за старшего. Вот дочку провожаю, – и продолжает далее. – Я тоже военный, на пенсии, подполковник. Прошу, отнеситесь с пониманием: у неё этой осенью мужа убили в Чечне, офицер. У нас, вот, у родителей две недели в Подмосковье провела. А сейчас едет в часть под Краснодар, двое детей. Служебную квартиру, говорят, надо освободить. Через московское начальство пытаемся решить этот вопрос. А служил он во внутренних войсках, две чеченские войны прошёл. Восьмая командировка: говорил, что последний раз. Командир взвода. На броне сидел, взрывной волной… – голосом тихим и уставшим повествует мужчина, заглядывая мне в глаза, то ли спрашивая, то ли заключая. – Сказали, что если бы не защитный шлем, больше вероятности было живым остаться, голову бы не оторвало, – и добавил после некоторой паузы. – Дочка-то сейчас ничего, в порядке. С ней и поговорить можно, а то молчала всё. А вы, пожалуйста, приглядите за ней в пути, поберегите.

10.01.(чт)
Скорый дальше и дальше уносит нас под южное небо, неумолимо сокращает расстояние к месту другой жизни.
Мы познакомились с Юлей, старались ей не докучать, и она к нам относилась с благоволением.
У ребят был шнапс, но они не решались выпить. Я дал согласие, но только чтоб употребление было не во зло.
Юля вышла ночью на какой-то станции, её должны были встречать. Помню, как она нам всё-таки сказала с грустью в глазах без вопросительной интонации:
– И зачем вы, мальчики, туда едете. Зачем…

11.01.(пт)
Минеральные Воды.
Без каких-либо затруднений и задержек добрались за часа четыре на пригородной электричке до Прохладного. Гражданских в вагоне очень мало, почти все военные. Много офицеров.
Потом час езды от железнодорожного вокзала на таксомоторе до Моздокского военного аэродрома. Водитель-осетин разговорчивый, полный мужчина, лет пятидесяти с небольшим. О цене договорились быстро. По дороге мы спрашивали, он охотно отвечал, в основном про свою работу, насколько опасно таксовать:
– На территории Осетии более или менее спокойно, а вот в Чечню лучше не соваться. Но есть и такие, кто за определённую плату перевозит «на ту сторону». Практически в любую точку. Но это только нохчо.
– Как Вы назвали? – заинтересовался я.
– Нохчо, ну, чеченцы, водители из чеченцев, – и опять, переведя глаза с меня на холмистую дорогу, продолжил повествование с хрипотцой в голосе. – У них свои дороги-тропы, знают, где заплатить, когда проехать. Однако, недавно, недели с две назад, одного такого водителя пристрелил их же снайпер-нохчо.   
– Как так?! – уже изумился я.
– А «Зачем военных в Чечню возишь?». Они об этом знают, но всё равно рискуют. А где заработаешь ещё такие деньги?
В восемь часов утра мы были уже на аэродроме. До темноты необходимо вылететь. Сориентировались на месте. У эмвэдэшников свой список вылетающих, отдельный от военных. Узнаю у местного прапорщика, что на КПП есть ответственный за пропуск сотрудников МВД, к нему и надо обращаться. Его нет. Когда будет? Когда-то. Можно подать список фамилий в штаб, до которого идти с километра полтора.
Рассвело, погода ясная. Значит, борт будет. Канителить нельзя. Оставляю ребят у КПП, а сам по еле промятой в снегу тропинке в темпе направляюсь к виднеющимся строениям. Выхожу на бетонную дорогу: проезжают военные грузовики и уазики, невдалеке строем проходят солдаты-срочники, часовые пропускают по удостоверению. Прямо фильм какой-то про войну. Обстановка специфическая. Наконец нахожу штаб, я весь в поту. Направляют меня в кабинет, довольно просторный, где несколько столов с клерками в погонах. Работа кипит – контора пишет. Военные заходят и выходят беспрестанно. Лысеющий со лба подполковник поднимает глаза:
– Слушаю.
– Направляемся в составе трёх человек во временный отдел Октябрьского района города Грозного. Вот список. За старшего я – старший лейтенант Ланитин, – и подаю заранее подготовленный бланк.
– Так… – небольшая пауза, читает. – Удостоверение.
Оно у меня в руке, предъявляю. Думаю, только бы не было каких-либо препятствий. Сейчас окажется, что надо куда-нибудь идти, к кому-то ещё обращаться. Или ещё хуже, начнутся всякого рода выяснения. А это – время!
– Удостоверения других двух, – ошарашивает Лысый.
– Они на КП аэродрома, меня ждут.
– И что? – вопрошает небогатой мимикой лик.
– Удостоверения при них, а номера указаны в списке, – отступившая было потливость, начинает возвращаться. Молчу, умничать тут не пристало, чувствую, как постепенно отупевает моё лицо. Шлёп – печать на бланке.
– Держи.
– И куда теперь?
– Всё, отдашь на КП. Не задерживай!
Есть, разрешение на вылет есть! Фу!
Выбегаю на улицу. На углу штаба молодой солдат с пластилиновой физиономией неуверенно обращается ко мне:
– Извините, пожалуйста, у Вас сигаретки не будет?
Да родной ты мой – закуриваю сам и отдаю всю пачку.
Скорей, скорей на КП!
Мои на месте, искренне рады моему появлению. Сообщили, что  пришёл ответственный. Нахожу его и отдаю бланк-список с нашими фамилиями и печатью-разрешением на вылет. С некоторым разочарованием  узнаю – можно было обойтись и без похода в штаб.

– Будьте наготове, через полчаса прибудет борт, – уведомил меня ответственный. – Полетите первой командой.
Мы успели перекусить здесь же у ограждающей аэродром колючей проволоки и принять по пятьдесят грамм перед заключительным броском «на ту сторону».
Первая команда составляет 20-ть воинов, мы в их числе. Всё чётко, быстро, без суеты. Короткий инструктаж.
Вылетели в 10.45 на МИ-8. Ранее мне доводилось летать на ИЛ-86, и на ИЛ-18, на ИЛ-62 и ТУ-154. Но ни разу на вертолётах. А теперь за короткий срок я в третий раз подымаюсь в воздух на вертушке.
В 11.25 мы в воинском посаде Ханкале. Опять вынужден проявлять прыть: на узле связи добиваюсь, чтобы сообщили в Октябрьский о нашем прибытии, тогда за нами вышлют машину. По-другому не добраться, только на колёсах с пропуском. 
В 14.00 въезжаем на территорию своего отдела. Во дворе большая группа ребят – знают о нашем приезде.
Моя командировка пребывания в отделе, можно сказать, только начинается.

Вечером посидели с мужиками в нашей каморке медпункта. Конечно не без спирта и даже с гитарой. Познакомился с Олегом и Александром – криминалистами, со старшим прапорщиком Капелькой – нашим старшиной (сам он полной комплекции, зовут Александром). Это он тогда в день приезда скомандовал: «Бегом в первую машину!» Обменялись последними новостями: что в Грозном, какие дела в Ярославле. Лёня за время моего отсутствия успел уже пройти через суд чести за неоднократное появление в нетрезвом виде.
Впечатлений много и, если описывать все события, – всего не охватишь, что-то пропустишь. А выделять главное не хочу – всё важно. Буду стараться далее вести дневник.
__________________________________
Нохчо (или нахчо) – в переводе с чеченского языка «чеченцы», «чеченский народ».