Решимость

     Лариса Карасева интуитивно осознавала, что она очень нравится мужчинам, всем, без исключения, встречавшимся на ее пути. При своей стройной, пропорционально сложенной фигуре, с черным волосами и бровями, карими бездонными глазами, миленьким носиком, и очень  существеннное, губками бантиком без видимой краски, которые каждому встречному хотелось страстно поцеловать.  Увидевшие ее впервые, долго не отрывали глаза.
     И хотя ей это льстило, она никогда не позволяла вольности по отношению к себе. Внутреннее достоинство, переданное ей родителями, по своей сути и наследственно, с деда – прадеда (были служителями муз в разных ипостасях), она хранила вольно и непринужденно. Убедившись, что очередной поклонник не прочь пофлиртовать, Лариса умела  деликатно ответить, да так, что несолоно хлебавший претендент, с сожалением, «отпускал» ее.
    И сейчас, когда Лариса зашла в ювелирный магазин, чтобы купить себе дешевенькие клипсы, заметила, что в нее уставился дородный мужчина, чуть старше средних лет, в очень элегантном и богатом костюме, неотрывно следивший за её длинными, тонкими как у пианиста, пальчиками, перебиравшими безделушки.              
    Поняв, что она, мягко выражаясь, не является ближайшей родственницей    Ротшильда,  решил  «взять быка за рога».
    Приподняв шляпу, он представился.
    – Сергей Сергеевич Брудный, с вашего позволения.
    –  Лариса… Карасева… –  запинаясь, и не понимая почему, вопреки своим принципам, ответила она.
    –  Очень приятно. Разрешите помочь вам выбрать нужную вещь…   
    –  Простите, я не привыкла…
    –  Хочу сразу поставить точки над i. Можете не беспокоиться. Я не намерен за вами ухаживать. Возраст и семейное положение обязывает вести себя достойно. Но… Мне нужна помощница, и вы подходите по всем параметрам.
    –  Откуда вы?
    –  У бизнесмена должен быть особый нюх на кадры. Иначе… –  он махнул рукой.
    И только теперь Лариса внимательно посмотрела на этого неожиданного «приставалу».
    –  И как аванс в счет  будущей зарплаты, прошу вас принять вот это. – Он преподнес ей довольно дорогие серьги.
    –  Простите, я серьги не ношу. Только клипсы. –  Растерянно сказала Лариса, осознавая, что говорит совершенно не то. Она твердо хотела отказаться от подарка и от назойливости этого субъекта.
    –  Понимаю. Сейчас найдем и в этой области кое-что стоящее.
    –  Простите. Я не приму от вас никаких подарков.
    –  Но я сказал, - он чуть-чуть повысил голос, - в счет будущей зарплаты, если…
    –  Нет и еще раз нет! – Резко ответила Лариса и пошла к выходу.
    Брудный догнал ее, взял мягко за руку и сказал:
    –  Отказаться никогда не поздно. Прошу сначала выслушать.

                - 2 -

    –  Слушаю, – неохотно ответила Лариса.
    –  Предлагаю поехать со мной в офис, и там я познакомлю вас с моим предложением. Идет?
    –  Почему я должна вам верить?
    –  Понятно. Идемте. – Они подошли к продавцу, и Брудный сказал:
    –  Будьте свидетелем, что я увез милую барышню в свой офис.
    И они подошли к роскошному «Мерседесу».
Вдруг Лариса остановилась и решительно заявила:
    –  Я в машину не сяду!
    –  Понимаю. Идемте пешком. Здесь недалеко.
   Он дал знак водителю, чтоб тот следовал за ними.
   Лариса почему-то сразу согласилась.
   Пока они шли, Лариса удивлялась тому, как быстро он сумел ее уговорить.
   Когда они подошли к роскошному особняку, Брудный сказал:
   – Прочтите вывеску,  и она вам подскажет, как нас с вами будут встречать.
   Лариса прочла: ОАО «Фортуна». Она поняла, что таким образом он пытается прогнать её страхи и доказать искренность своих намерений.
   Они вошли в холл, и охранник подобострастно сказал:
    –  Здравствуйте, Сергей Сергеевич.
    –  Добрый день, Миноров.
    И обратился к Ларисе:
    –  Идёмте в мой кабинет.
    Кабинет оказался под стать всему, что она видела: и машина, и богатая обстановка, и сопутствующие аксессуары …
    Лариса поняла, что хозяин кабинета – приверженец роскошной жизни.
«Но это же не преступление», – не зная почему, она оправдала Брудного, и сразу успокоилась.
     Удобно расположившись в кресле напротив босса, она стала внимательно слушать, что он ей говорил.
     –  Помните, я сказал, что бизнесмен, если хочет преуспеть, должен иметь нюх на кадры. И я сразу приметил, что вы именно, прошу прощения, тот кадр, который мне необходим...
    –  Но... - начала Лариса.
    – ... чтобы приумножить свой капитал с вашей помощью.
    –  Не понимаю, как я ...               
    –  Прошу не перебивать. Как это будет на практике, знаю я. А вам следует лишь неукоснительно выполнять мои поручения. Так вот: я принимаю вас на службу старшим референтом по связям с общественностью и устанавливаю оклад 1000 долларов в месяц. Пока, –  добавил он. –  А там посмотрим: возможно, увеличение...
    Лариса издала нечленораздельный звук из сдавленного горла и чуть не свалилась в обморок. Она не могла и мечтать о такой сумме, получая на своей нынешней работе 3000 рублей.
    Брудный не закончил фразу и посмотрел на визави.
    Видя ее состояние и понимая его, он добавил:
    – И понимая ваши принципы, уважая их, даю слово не приставать с любезностями, – он нарочито употребил нейтральное слово. – Как я уже говорил вам: верен своей жене.
   Это последнее замечание насчет жены, невольно кольнуло Ларису: ей было трудно поверить, что этот лысеющий, с намечающимся брюшком


                -  3 -

субъект с повадками ловеласа, способен на нерушимую супружескую верность. Но цифра, названная им в качестве зарплаты, погасила
отдельные, мелькнувшие в мозгу сомнения, и она решила: будет приставать — что-нибудь придумает.
    И  решила принять предложение Брудного.
    –  Я согласна попробовать, –  с долей сомнения ответила она.
    – Вот и ладненько! Можете сразу же начать. – Он нажал кнопку на селекторе, и в тот же миг на пороге возникла сильно крашеная девица, как поняла Лариса, секретарь шефа.
    – Марина, отведи Ларису Васильевну в отдел кадров, пусть оформят ее старшим референтом по связям с общественностью, с окладом 1000 долларов в месяц.
   Марина кивнула и пытливо посмотрела на Ларису.
   Ее взгляд Ларисе ничего не сказал.


    В отделе кадров  оформили мгновенно, по всем правилам, но заявили, чтобы она завтра обязательно принесла трудовую книжку.
    После отдела кадров Лариса вновь вернулась к шефу в кабинет, и он подробно разъяснил  ее обязанности.
     – Вы будете выполнять только мои распоряжения. И ничьи больше. А сейчас идите домой, увольняйтесь с предыдущего места работы и готовьтесь к завтрашнему рабочему дню.
     Придя домой, Лариса села на диван и глубоко задумалась.
     Предыдущая работа давала ей возможность, хотя и с трудом, сводить концы с концами. А оклад, который ей установил новый босс, создавал условия для довольно сытой жизни.   «Только бы это не обернулась грязными заигрываниями! –  Вздохнула Лариса. –  Тогда прощай сытая жизнь».
     Она, хотя и отнесла заботы нового шефа к своей внешности, решила, что не даст ему возможности для любовных интрижек, понимая, что его утверждения в верности жене – уловка ловеласа. И хотя откровенно заявила, что она помолвлена, этих индюков подобное не отпугивает. Ее несколько успокоило, что Брудный сказал, будто не  будет  создавать для нее проблемы.
     – Ну что же, посмотрим! – Громко сказала Лариса и сразу успокоилась, как бы подчеркивая свою решимость.
     На следующий день, когда Лариса пришла на работу, сдав свою трудовую книжку в отдел кадров, она обратилась к секретарше:
     – Вы не знаете, где мое рабочее место?
     – Вас приглашает к себе Сергей Сергеевич.
     Лариса вошла в кабинет.
     – Здравствуйте, Сергей Сергеевич.
     – Доброе утро, Лариса Васильевна, – слишком ласково, как показалось Ларисе, встретил ее Брудный. – Садитесь и слушайте своё первое задание.
   Лариса села и превратилась вся во внимание.
   – На первый раз у меня для вас необременительное поручение. Я хочу подарить своему лучшему другу ко дню рождения какой-нибудь ощутимый подарок. Поразмыслив, я решил преподнести ему дорогой перстень с изумрудом. Он любитель подобных безделушек. А вы знаете, что такие вещи надо примерять. Ваша задача: познакомиться с ним, как и где, я потом скажу. Вы предложите ему померить перстень, будто бы,   

                -  4 -               

подарок своему жениху, у которого, как вам кажется, пальцы идентичны пальцам Виталия. Если перстень подойдет, значит, он будет впору якобы и для жениха. Размер его пальца я знаю, и поэтому перстень ждет вас. Ни в коем случае не афишируйте свое знакомство со мной. Пусть для него это будет сюрпризом.
  – Поняла. Я сделаю, как вы велите.
  – На этот раз я не велю – прошу.
  – Пусть будет по-вашему.

   На следующий день, по указанию Брудного, Лариса пришла в ресторан пообедать. На всех столиках стояли таблички «Занято».
   Лариса  в растерянности обратилась к метрдотелю:
   – Я могу здесь пообедать?
   Не успел он открыть рот, как сидевший за единственным не занятым столом, мужчина лет сорока встал и галантно пригласил ее сесть за его столик.
   – Прошу вас.
   Лариса удивленно посмотрела на него, но вспомнив, что она неотразима, улыбнулась и спокойно прошествовала к столику, где пригласивший ее, отодвинул стул, указывая на место.
    Когда они сели, мужчина сказал:
    – Разрешите представиться: Виталий Орлов.
    В мозгу Ларисы почему-то мелькнуло: «преставиться». Но мимолетное слово как вскочило, так и выскочило. В тоже мгновение она поняла, что это ход Брудного: так он знакомил ее со своим другом.
   Она восхитилась ловкостью шефа.
    – Лариса.
    – Очень приятно. Что будем потреблять?
    Он подал ей меню, которое до этого «изучал».
    Лариса  поначалу чувствовала себя немного стесненно, но визави был предупредителен и, кроме того, Лариса понимала, что  задание  должно быть выполнено «на уровне», и тут же раскрепостилась.
    Лед мгновенно растаял.
    Новый знакомый оказался интересным собеседником.
    Он рассказывал ей о своей фабрике. Как он ее приобрел, скупив у друзей и знакомых ваучеры, за которые до сих пор честно рассчитывается с людьми, превратив их в акционеров, где каждый получает свою долю. Предприятие стало доходным, и коллектив, почувствовав вкус к предпринимательству, был доволен своей судьбой. Но больше всего, Ларису пленило то, как он умел рассказывать анекдоты: очень смешные и на грани приличия.
    Последний анекдот рассмешил ее до глубины души своим непредсказуемым и смешным финалом.
    Придя домой, она легла в постель, мысленно воспроизводя анекдот, с тем оттенком юмора, с которым рассказывал его Орлов.
     – Милая Ларисочка, я сейчас расскажу вам анекдот, который рассказываю всем, с кем состоялось знакомство. Предупреждаю: он без сала...
     – Я знаю, что это такое.
     – Тогда слушайте. У профессора «Н» в 4 часа утра раздается телефонный звонок. Сонный профессор поднял трубку: «Алло!». Из трубки слышен женский голос: «Сударь, ваша собака всю ночь лает и не дает мне спать».

                - 5 -

Профессор осведомился, кто с ним говорит и положил трубку. В 4 часа утра следующего дня у госпожи «М» раздается телефонный звонок.
Сонный голос в трубке спрашивает: «Кто вы? И что вам угодно?» Профессор: « Сударыня, у меня нет никакой собаки».
    Лариса, поняв суть анекдота, рассмеялась.
     - Вот, видите, вы сразу сориентировались, а англичанину для этого нужны были целые сутки.
     И чуть не забыв о поручении шефа, она встрепенулась и сказала:
     – Простите, Виталий Леонидович, вы не могли бы оказать мне небольшую услугу?
     –  Вы настолько прелестны ... Не смущайтесь - это правда, что я в полном вашем распоряжении.
    Лариса все же смутилась. Но распоряжение шефа надо было  выполнить.
     –   Как я вам говорила: выхожу замуж.
     –  Да. И еще раз - поздравляю.
     –  Спасибо. Я  приготовила своему жениху подарок. Это перстень. Но дать ему примерить до свадьбы — не годится. Не смогли бы вы помочь мне, и примерить его, ваши пальцы по размеру, как мне кажется, подходят для этого. Визуально: у Влада  пальцы похожие.
     –  С превеликим удовольствием!
     –  Большое спасибо! Тогда, прошу вас, в удобное время пойдем в ювелирный магазин на Подолье.
     –  Я знаю этот магазин.
     У Ларисы мелькнула мысль: значит, шеф был прав - этот господин действительно любитель драгоценностей.
     Хотя на его пальцах не было ни одного перстня или кольца.
     –  Когда дама, простите, барышня велит следовать за ней?
     Лариса вновь смутилась.
     Орлов это заметил.
      - Еще раз простите.
      –  Если вам удобно завтра в одиннадцать.
      –  Как говорят некоторые субъекты: заметано! Однако, вы, как и все женщины, наблюдательны.
      –  То - есть?!
      –  Уловили, что мой палец идентичен пальцу вашего жениха,
      –  Ну, это очень легко, –  Стараясь не смутиться, вывернулась Лариса. -                Как сказал известный польский сатирик: если спросить мужчину, во что была одета женщина, с которой только что полчаса беседовал и расстался пять минут назад,  он будет долго и мучительно вспоминать, а потом заявит: кажется, в платье. Хотя в его тоне будет отсутствовать уверенность.
      И Лариса сама рассмеялась, понимая, что таким образом избежала неловкости.   

      И теперь, лежа в постели, она долго не могла уснуть.         
      Встреча с Виталием оказалась для нее глубоко насыщенной. Вот уж действительно мужчина, в полном смысле этого слова. Как говориться, все при нем: и мужская красота и остроумие и сердечная доброта... Он рассказывал, как трудно было восстановить фабрику. Но благодаря добросовестному отношению к людям, которых пригласил для выполнения задуманного, и помогали ему собрать нужную сумму. Он преодолел все рогатки, коих было великое множество на каждом шагу, и

                - 6 -

в довольно короткий срок сумел наладить производство качественной обуви, которую раскупали, говоря торгашеским языком, будто «отрывали с руками». Под эти убаюкивающие мечтания она уснула.
      Утром, вспомнив послеобеденные похождения, у нее снова мелькнула мысль: если бы не любовь к Владу, она, не задумываясь, согласилась бы расширить знакомство с таким прекрасным человеком.
      С этими радужными мыслями, Лариса отправилась на работу и доложила шефу, как выполнила его поручение.
      Брудный похвалил ее и сказал:
      – На сегодняшний день у вас только это поручение. Когда выполните его, придете, расскажете и … до завтра.
      Почувствовав необременительность труда за такие большие деньги, Лариса все время до встречи с Орловым, была в приподнятом настроении  по вполне понятной причине:  дела идут, как нельзя лучше.
      Ее мысли были заняты только предстоящей встречей.
      Она все больше и больше убеждалась, что этот мужчина входит в ее жизнь с каждым мгновением настойчивее. Будет нелегко его забыть.
      И она снова стала подсознательно сравнивать его с Владом, которого знала со школьной  скамьи. И хотя он выигрывал в сравнении с Орловым, все же заноза, посаженная импозантным красавцем в сердечко, оказалась довольно ощутимой.
      На встречу с Орловым Лариса пришла, вопреки правилам женщин – опаздывать – намного раньше Орлова.
      Застеснявшись такой скоропалительности, она, чтобы тот ничего не заметил, ушла в ближайший сквер, откуда была видна входная дверь магазина и, сев на скамейку, стала наблюдать.
      Увидев, что машина Орлова  остановилась около магазина, Лариса быстро перешла улицу и вошла в магазин. Орлов, увидев ее, искренне обрадовался. Видимо, Лариса ему тоже понравилась. Его взгляд невольно кольнул в сердце Ларисы. А Орлов своей радости не скрывал. Но Лариса на заигрывания наложила железное «табу», понимая, что серьезных отношений у них быть не может, а легкомысленный флирт противен ее натуре.
       – Здравствуйте, Лариса Васильевна!
       – Здравствуйте, Виталий Леонидович! Приступим?
       Лариса обратилась к продавцу:
       – Принесите, пожалуйста, тот перстень, который я вчера просила оставить для себя.
       Вчера она, по указанию Брудного, осмотрела перстень, который описал словами Брудный, и оставила якобы для просмотра женихом.
       Продавец принес коробочку, достал из нее перстень и подал Ларисе.
       – Вот этот перстень. – Лариса передала его Орлову.
       –   Поздравляю. Роскошное украшение.
       –  Согласна.
       Орлов, поняв, что намек на дорогостоящий подарок  другому мужчине Ларисе неприятен, молча, взял перстень и надел его на палец. Он решил  быстрее отделаться от ставшей надоедливой процедуры, резко надев перстень на палец. Неожиданно он вскрикнул от боли.
        – Что с вами? – Всполошилась Лариса.
        – Ничего. Пустяк. В перстне, видимо, оказалась заусеница.
        – Дайте посмотреть. Снимите его.
  Орлов снял перстень, и они увидели на его пальце небольшую царапину.
        – Вот видите: я же говорил, что это пустяк.
 
                - 7 -

      – Может быть, надо смазать йодом? – Заботливым тоном спросила Лариса.
      – Ну, что вы? И крови почти нет. – Он стер капельку крови с пальца.
      Лариса, убаюканная его тоном, и тем, что крови действительно не видно, успокоилась.
       – Огромное вам спасибо, Виталий Леонидович. И простите, что так получилось.
       – Вы здесь не причем.
       Лариса обратилась к продавцу:
       – Будьте любезны: устраните этот брак.
       – Безусловно. Я сам вижу, что это допущенная мастером оплошность.
       – Разрешите откланяться, Лариса Васильевна, – подчеркнуто вежливо сказал Орлов.
       – До свидания, Виталий Леонидович! И еще раз: прошу прощения.
       – Пустяки, – на ходу ответил Орлов и поспешно вышел из магазина.
       Лариса, как и всякая женщина, хотела проявить любопытство и посмотреть: что за инородная заноза там, в перстне, но пока она прощалась с Орловым, продавец, по вполне понятной причине, успел спрятать перстень в коробочку и отнести в кладовую. Брак – есть брак, и это не в его пользу.
        Лариса тактично не стала требовать показать ей перстень, решив, что ее лично это мало касается. Она просто доложит о случившемся шефу.
        Брудный, узнав об этом, не на шутку рассердился.
        – Мерзавцы!  Бракоделы!!!  Сейчас я поеду и выдам им по первое число! А вам – он слегка призадумался, – себя укорять не в чем.  Теперь у вас новое задание. Более сложное. Поручение особое, ввиду полного моего к вам доверия.
        Лариса откровенно смутилась.
        – Не смущайтесь. Сейчас поймете, что это правда. Сегодня же вы должны вылететь в Иркутск, в филиал моей фирмы. Там просматриваются неполадки и необходим аудит.
        Лариса попыталась вставить слово, но Брудный жестом остановил ее.
        – Вы будете моим «государевым оком» там, на месте, а ревизию проведут профессионалы. Они уже обо всем оповещены.
        – Но... Это так неожиданно... – все же сумела вставить свое замечание Лариса. – Я не сумею собраться...
        – Возьмите самое необходимое. А если чего-нибудь будет не хватать, купите. Вот вам деньги, расходуйте, не стесняйтесь. Вы меня не разорите. – Скаламбурил он и подал ей кредитную карточку. – А вот ваш билет. С аудиторами познакомитесь в пути. Ваши места рядом.
        – Но...
        – Если бы не срочность, которая заставляет меня поторопиться, поверьте, я бы не устраивал аврал. Раз базаривания  моей фирмы – не потерплю!
        В Ларисе вдруг взыграла женщина.
        – Простите, но мы назначили  свадьбу на 23 число, а там, возможно, работы на более длительный срок.
        – Я не знал, – призадумался Брудный. – Эврика! И это поправимо. Если там так все действительно серьезно, как мне докладывают, и вы не управитесь за две недели, пусть ваш жених придет ко мне, я добуду вам


                - 8 -

соответствующие документы, и вы обвенчаетесь там. Это так романтично.
        – Но... родственники... гости...
        Брудный задумался.
        – Дилемма...
        И тут же бодрым тоном сказал:
        – Тоже поправимо. Нашел! Эту свадьбу вы запомните на всю жизнь. Пусть ваш жених принесет мне паспортные данные гостей, я отправлю всех самолетом в Иркутск и, естественно, обратно. Теперь вам понятно, каков диапазон моего доверия к вам?
        – Но к чему такая спешка?
        – Если бы вы знали, сколько я ежедневно теряю, такого вопроса с вашей стороны не было бы.
         Лариса задумалась: «Он для меня так старается, а я упрямлюсь…
         – Ради вас, Сергей Сергеевич, я готова на все!
         – Спасибо. Рад, что в вас не ошибся. На самый худой случай, не более чем за два месяца должны управиться с заданием.
         – Так долго?
         – Это крайний срок. Не исключено, что и не так долго. Все будет зависеть от тех безобразий, которые они там натворили. Ну и от квалификации ревизоров. Хотя, мне представили их, как высококвалифицированных специалистов. Но между представлениями и реальными делами возможна разница. Вам дается полный карт-бланш. А со мной будете связываться по телефону по мере надобности. – Он подал ей мобильный телефон. – Здесь уплачено 300 долларов. Да и я буду вам позванивать.
 
        В Иркутском аэропорту Ларису и двух ее спутниц – женщин среднего возраста – встретили с королевскими почестями. Ей предоставили люкс, а аудиторов поместили в удобный двухместный номер.
       Лариса усмотрела особую привилегию для себя и поняла, что шеф действительно предоставил ей огромные полномочия, о чем были уведомлены его представители на местном предприятии. Ее только смущало, что она в этих вопросах –  полный   профан. И, что бы ни ударить  в грязь лицом, решила в специфические профессиональные вопросы не влезать, а только будет курировать общее положение дел. Об этом она поставила всех в известность: каждый должен заниматься своим делом. И все подопечные были довольны. Ведь отсутствие нервотрепки – великое благо.  И поэтому, выполнение задания оказалось для Ларисы необременительным.
        Не желая слушать бухгалтерский жаргон, в котором она абсолютно ничего не смыслила, Лариса посвятила свое время изучению Иркутска, города с богатым историческим прошлым.
        Шеф каждый вечер интересовался, как идут дела. Лариса ему докладывала обо всем в общих чертах, то, о чем ей говорили подчиненные. Получалось, будто бы Лариса занималась делами.  У шефа к ней не было никаких претензий. И эта рутина полностью их всех захватила. Правда, однажды проскользнула мыслишка, что аудиторы больше учат местных специалистов, нежели контролируют. Но она отнесла это к своей некомпетентности и решила не вдаваться в подробности, если шеф ее об этом не просил. Она однажды намекнула об этом аудиторам и они ответили, что у местных сотрудников квалификация слабая, а от Брудного имеется поручение их основательно

                - 9 -

«подковать», с тем, что бы исключить на    фабрике большие потери от их некомпетентности. На этом ее «обучение» экономике закончилось, и она предалась подготовке к свадьбе.
       А когда подошел этот долгожданный день, жених с кучей родственников и близких прилетел на самолете. Пиршество состоялось действительно шумное, как и обещал Брудный.
       И вновь у Ларисы мелькнула крамольная мысль: почему он так щедро и вроде бы не заслуженно одаривает ее?
       Но свадебные заботы проглотили некстати промелькнувшую назойливую искорку, и Лариса больше об этом не думала, решив, что, видимо, делает для фирмы действительно большое дело.
       После свадьбы и отъезда гостей, они с Владом уединились в гостиничном номере, и  он сказал:
       – Ну, Ларисочка, ты родилась под счастливой звездой. Так потратиться на перелет и свадьбу, мог только тот, кому ты, как работник, бесценна.
       – Я не понимаю. Вроде, ничего особенного не делаю, но он заботится так, как будто я действительно незаменима.
       – Прости, если задам нескромный вопрос: случайно твой шеф не намеревается за тобой приударить? Намеков не было?
       – Я сама задавала себе подобный вопрос. Но это – не то. Когда я ему намекнула, что ухаживания – не пройдут, он четко ответил, что верен жене. Но поскольку это только слова, я решила убедиться в их правдивости и выяснила, что его жена – фрукт железобетонный: зорко его опекает, да и собственно, она владелица фирмы, а он, всего на всего директор, хотя и генеральный.
      – Тогда я тем более не понимаю его такой скрупулезной заботы о тебе.
      – Давай, не будем тревожиться. Поживем – увидим, ведь все тайное всегда становится явным. – Подытожила Лариса разговор, помня свое решение о честности взаимоотношений. Тем более, что Брудный, как мужчина, не вызывал в ней никаких положительных эмоций. А его щедрые «подарки», если это были именно подарки, не могли ее увлечь.
       – Только бы не вляпаться в какую-нибудь авантюру! – Покачал головой Влад.
       – Я себе этого никогда не позволю!
       – Аминь!
 
       После свадьбы и отъезда всей оравы гостей, Влад остался праздновать с Ларисой медовый месяц.
       Работа Ларисы вошла в обычную колею: она была вольна, как ветер, разгуливающий по океанским просторам, то есть, могла распоряжаться собой по своему усмотрению. И они с Владом в полной мере это осуществляли, отдав свое время на изучение города. Иркутск – город со значительными историческими событиями, привлекал Ларису. Располагая большим  количеством театров, музеев, высших учебных заведений, давал  интересовавшимся  большое количество ценной информации. Но главный фактор – это история декабристов. Здесь об этом было столько различных атрибутов, что проглотить всю информацию почти невозможно. Этим интересовалась  Лариса, а Влад делал вид, что тоже увлекается. Будучи дремучим технарем, он ей во всем поддакивал, но старался делать это так тонко, что бы даже  чуткое женское сердце не смогло уловить фальши. Любовь – великая сила!
      Лариса, хоть и училась на филфаке, но в силу врожденного влечения к истории, поглощала информацию с особой жадностью.
      
                - 10 -

      Они так просквозили город, что не осталось «темных пятен».
       И получилось, что работа, которую она должна была выполнять, оказалась на втором плане. А шеф каждый раз все реже и реже ей звонил, объясняя свою паузу крайней занятостью. Да и не хотел дать  понять своей назойливостью, что он ей не доверяет, а сам был в курсе дел на филиале. И сказал это со всей прямотой, от чего Ларису несколько покоробило. Да, деликатностью он не страдал.
       После выполнения задания в течение полутора месяцев, они всей бригадой вернулись из Иркутска домой. И тут же шеф  ошарашил  Ларису новым заданием. Тем же составом они выезжали на проверку в филиалы: Гомель, Смоленск, Владимир и Коломну. Завершить работу  должны были в Петрозаводске.
       В каждом филиале пробыли от 15 до 20 дней и, наконец, вернулись в свой город.
       Прошло еще три месяца в напряженных поездках. Но и там шеф сделал ей подарок: Влад стал  личным шофером.
       И они были этому очень рады.
       Оба заработали солидные деньги, и все шло как нельзя лучше.
        Когда поездки закончились, Лариса стала докладывать Брудному их результаты, зафиксированные в актах. Но он деликатно ее прервал:
        – С результатами я знаком. Спасибо вам. Огромное спасибо за труд, который вы совершили для меня. Я искренне рад, что вы так блестяще выполнили свою работу и заслуживаете вознаграждение. Вот вам две путевки в Сочи. Сейчас бархатный сезон. Теперь сможете достойно отдохнуть, а через три недельки со свежими силами опять за работу!
        – Сергей Сергеевич, вам не кажется, что вы меня слишком балуете? – С легкой иронией заметила Лариса.
        – Нет, не, кажется! – В его тоне зазвучали нотки истинного шефа, с таким нажимом ответил он. – То, что вы для меня сделали, могло бы потребовать более значительной компенсации, но я жадный  и предоставляю вам небольшое вознаграждение, – с легкой улыбкой продолжил он, скрашивая предыдущий тон.
        – Ничего себе – «небольшое»! – Вырвалось у Ларисы.
        – Если вы удовлетворены, на этом поставим точку! Собирайтесь и отдыхайте на здоровье.


 
       Аристарх Трефилов был, по мнению сослуживцев,   занудой.
        Там, где они пытались завершить дела, когда казалось, что все уже ясно и законы соблюдены, Аристарх шнырял по закоулкам объяснений, допросов и очных ставок, выискивая несоответствия и прорехи, потроша мозгами «внутренности» дел, проводил дополнительные расследования. И самое любопытное было в том,  что коллеги не только не обижались на его вмешательства в их дела, хотя подобное в этой среде было непринято, а сами открыто или тайно пытались заполучить его мнение. После таких ковыряний можно со спокойной совестью сдавать дело в суд. Как правило, прорехи в них отсутствовали. И это приносило им облегчение:  снимался так нежелательный минус в расследовании. И каждый, кто испытал пресс Аристарха, мог с облегчением сказать: «Теперь моя совесть чиста!»
        Но важно то, что «творил» он это просто «для пользы дела», не привлекая внимание начальства.
       
                - 11 -

        Эти его удачи удерживали коллег от выражения недовольства, так как положительный результат давал им в руки козырные карты.
        Аристарх Эрнестович Трефилов получил свою фамилию от матери, на чем настоял его отец, финн по национальности, Донналайнен Эрнест Карлович, справедливо полагая, что хотя он прожил здесь с деда-прадеда, в этой стране его сыну будет нелегко с такой фамилией, и уговорил жену дать Аристарху свою.
        Но страхи отца, что сыну будет сложно жить,  не подтвердились: Аристарх успешно окончил школу и поступил в милицейское училище, отчего в доме был большой шум: отец хотел видеть его ученым – скорее всего астрономом, а на худой случай –  врачом; а мать просто от страха, что выбранная профессия полна опасностей.
        Имя сыну отец дал в честь древнегреческого астронома Аристарха Семесского, будучи сам, хотя и на любительском уровне, большим поклонником «ползания» по небу, часто поглядывая в космос сквозь любительский телескоп.
        Аристарх, вопреки страхам родителей, будучи верным, принципу доводить все до логического конца, быстро продвигался по службе: его дотошность давала плоды. И начальство и сослуживцы, втайне завидуя, должны были в душах признать, что его помощь каждому из них была неоценимой.
        Так Аристарх вошел в благодатную почву и довольно быстро дослужился до майора: за два крутых «глухаря» ему  присвоили внеочередное звание.
        Кроме того, у них на службе не было времени «перемывать косточки» ближнему из-за загруженности работой. Коллеги ценили его за веселый нрав: он умел ловко вставить анекдотик или «выдать» афоризм.
        Но это дело с царапиной и ему оказалось не под силу.
        Хотя  «нутром» чувствовал, что здесь  «не то», но никак не мог за что-нибудь зацепиться. Шило оказалось довольно глубоко спрятано.
        И даже заложенная родителями пунктуальность не помогла. Финская скрупулезность, вкупе с российской смекалкой, на сей раз не выручали.
        А его друг, патологоанатом Кирилл, после особой… … «надцатой» просьбы посмотреть внимательней, сказал:
         – Ну и  зануда   же ты, Аристарх.
         – Знаю. Но, ты, пожалуйста, еще раз посмотри.
         – Ладно. Черт с тобой. Ты как липучка – все равно не отцепишься.
         – Спасибо. Я всегда знал, что ты настоящий друг.
         – Иди, иди. Не мешай работать.
         И на этот раз, не добившись от патологоанатома никакого толка в деле с Орловым, кроме небольшой царапины на пальце левой руки, не дававшей никаких зацепок, Трефилов задумался. Он знал Орлова, как ему казалось, довольно основательно.
         Расследуя анонимное (вопреки правилам) заявление на Орлова по «вопиющим фактам издевательства над трудящимися» и не найдя этим «фактам» подтверждения, Аристарх близко познакомился с Орловым на почве обоюдного увлечения анекдотами. Таким образом, человек раскрывается на все 100%.
        На прощание он сказал Орлову:
        – Продолжайте так же честно трудиться.
        На «ты» они так и не перешли. Аристарх «болел» внутренней деликатностью. Принадлежали они к различным «сословиям».
       

                - 12 -

     Орлов, как установил Аристарх, был человеком железного здоровья. Он каждое утро занимался комплексной гимнастикой, выработанной им самим на основе тибетских источников, и не посещал поликлинику уже около десяти лет за ненадобностью.
      И эти факты не давали покоя дотошному следователю: не мог такой человек умереть от инфаркта, как это зафиксировано в протоколе вскрытия. Что-то здесь не так!
       Но все его действия свелись к нулю, и Аристарх  убрал дело в сейф, 
       От тоски, он позвонил другу детства Николаю Акинчеву, который тоже трудился в следственных органах /они с Трефиловым, не сговариваясь, занялись этим делом; детские игры в сыщиков, которыми  увлекались со школьной скамьи, дали свои плоды/.
     Николай, с родителями переехав в другой конец города, как и Аристарх, поступил в училище, а  потом закончил  и Академию МВД. Так же, как и Аристарх был следователем в своем районе.
     Не получив досрочного повышения, он дослужился до капитана милиции и  чуть отстал от своего друга.
     Над этим часто подтрунивал Трефилов.
     – Ну, мелкота милицейская, когда подтянешься?
     – Не задирай нос. Выпадет мне значительное дельце, и я тебя переплюну.
     – Дерзай, я не  возражаю.


     Поймав друга на месте, Аристарх пригласил его на кружку пива. По их давней привычке, если у кого-то «прогорало» дело, хотя и казалось, что оно не закончено, «виновник» приглашал друга на пиво.
     На этот раз Аристарх, чувствуя, что надвигается «висяк», сказал Николаю:
     – Хоть я и не до конца уверен, что в деле Орлова все так глухо, выдаю тебе кружку авансом.
     – Что так?!
     – Кажется, «глухаря» не избежать.
     – Значит, ты угощаешь?
     – Куда денешься.
     Встречались они всегда в одном и том же баре.
     Сам бар находился на нейтральной территории –  посредине «от одного пункта к другому». Там они были рядовыми потребителями пива.
      Встретившись в заветной пивнушке, оба с жадностью набросились на любимый напиток и, конечно, поглощали не по одной кружке.
      Когда первая жажда была утолена, естественно перешли к разговору, всегда носившему профессиональный характер.
      Николай сказал:
      – Вчера мне подсунули труп.
      – Ничего удивительного: это наша с тобой работа.
      – Понимаешь, мужик был здоров, как бык, а умер от инфаркта. 
      - Стоп! Как ты сказал?               
      – Что именно?
      – Абсолютно  здоров,  и от инфаркта?
      – Да.
      – Странно …
      – Вот и я думаю …
      – Неужели совпадение?
 
                - 13 -

      – Какое совпадение?
      – Месяц назад у меня был аналогичный случай. Помнишь про Орлова?
      – Да, припоминаю. Но на шесть миллиардов жителей Земли два одинаковых случая, слишком малый процент, – начал  философствовать Николай, но Аристарх не дал ему договорить свою интеллектуальную тираду.
      – Погоди. Есть мысль. Где у тебя протокол судмедэкспертизы?
      – В сейфе, естественно. Где же еще?
      – Поехали!
      – Зачем?
      – Я же сказал: есть мысль.
      – Давай хоть пиво допьем.
      – Некогда со дна пену высасывать. Поехали.
      В решительные минуты Аристарх предпочитал работу всему остальному, даже пиву. Николай это знал, и не стал его отговаривать. Этого упершегося лбом в стену буйвола  бессмысленно пытаться сдвинуть с мысли.
      Протокол, поданный Акинчевым, Трефилов прочел с особой тщательностью.
      – М-да.  Ты прав: типичное «не то».
      – Эх, ты. – Укоризненно перебил его Николай, – даже пиво не дал допить. Что тебя дернуло?
      – Я думал, у тебя полное совпадение с моим случаем. –  Повторил с сожалением  Трефилов,  – Погоди. А где твой труп?
      – В морге. Где же еще.
      – Поехали!
      – Стас! – Николай так с детства называл Аристарха. Когда они впервые встретились в первом классе. Коля не мог выговорить длинное и непонятное слово – имя новенького и называл его коротким именем, которое подошло по смыслу. С тех пор это имя было принято в их общении. –  Брось   сочинять. Пойдем снова в  пивнушку.
      – Хорошо. Но по пути заглянем в морг.
      – Фу! Терпеть не могу такие посещения.
      – Не терзай душу! – Торопил Трефилов. – Поехали!
      Николай понимал, что отделаться от упрямца не удастся.
      – Ладно. Если тебе так   приспичило,   едем!
      В морге им показали труп мужчины лет сорока, моложавого, подтянутого, спортивного телосложения. Потом оказалось, что до определенного времени он занимался волейболом на профессиональном уровне.
      – Кем он работал? – Спросил Трефилов.
      – Хозяином фабрики, если это можно назвать работой, – ответил Николай.
      – Какой фабрики?
      – Швейной. Был преуспевающим бизнесменом.
      – Зови своего патологоанатома.
      – Зачем?
      – Увидишь. Есть мысль. Мы должны ее проверить.
      – Что за мысль?
      – Если догадка верна – жди очередную звездочку.
      Николай позвал врача и представил его Аристарху.
      – Вот, получай. Виктор Александрович.
 

                - 14 -

     – Уважаемый Виктор Александрович, – обратился к нему Трефилов. – Прошу вас тщательно исследовать средний палец его левой руки: нет ли там еле заметной царапины?
      Врач взял в руки лупу и тщательнейшим образом обследовал требуемый объект.
      – Нет, не нахожу.
      – Жаль …
      – Что значит «жаль»? – вмешался Николай.
      – Мне казалось, что это повторение моего случая. Жаль …
      – Есть! – Неожиданно воскликнул врач. – Есть! Только не на среднем пальце левой руки, а на   безымянном правой …
      Аристарх мгновенно бросился к трупу, выхватил лупу и стал внимательно рассматривать указанный патологоанатомом палец.
      – Это он! Он! – Не своим голосом закричал Аристарх. – Ну, Коля, нам с тобой придется разгадать заковыристый ребус.
      – Зная тебя, легкой жизни я не жду, – флегматично ответил Николай.
      – Спасибо, Виктор Александрович. Опишите в заключении это подробнейшим образом.
      – Нет вопросов. – Резюмировал врач.
      – Идем, Коля. Теперь пиво за тобой.
      – Если продуктивно, не возражаю!
      – Едем ко мне! – Решительно сказал Аристарх.
      – Зачем?
      – Лучше раз увидеть, чем …
      – Понятно. – Перебил его Николай. – Едем. Ты ведь все равно не отстанешь.
 
      В своем кабинете Трефилов достал из сейфа папку и, открыв ее на нужном месте, подал Николаю.
      – Читай.
      Николай внимательно прочитал и присвистнул.
      – Ты думаешь?
      – Видимо преступник надеялся, что разные пальцы и в разных районах города не смогут его расшифровать. Но мы …
      – Да, друг, втянул ты меня в историю … – Несколько недовольным тоном проговорил Николай.
      – Колян, не   дрейфь.  Мы этот фокус раскусим.
      – Вот какой фортель иногда выкидывает…, – не найдя нужное слово, проговорил Николай, – некто …
      – А мы с тобой обязаны изловить этого «некто».
      – Не дадут.
      – Кто?
      – Начальство.
      – Почему? – По инерции спросил Трефилов, но тут же  согласился. – Да, ты прав. Будут мешать. Им подавай легкую жизнь. Лучше всего списать все на несчастный случай, а не копаться в дремучих дебрях. Истинный результат их не волнует.
      – Вот именно. У каждого из нас куча дел, сроки. А нелепость, перспективы, отсутствие мотива …
      – Стоп! Мотив мне кажется ясен.
      – Что именно?
      – А два владельца фабрик по одной стезе – это тебе не мотив?
      – Не совсем по одной. Обувная и швейная фабрики – это не совсем …
 
                - 15 -

      – На первый взгляд. А если ОН всеяден?
      – Где мы возьмём доказательства?
      – Будем рыть … –  упрямо заявил Трефилов.
      – Зная тебя, мне предстоит тяжелая жизнь, – вздохнул Николай.
      – Не пищать! – Хлопнул друга по плечу Аристарх. – Идем, угощу тебя пивом в виде аванса и за успех будущей акции.



      Сергей Сергеевич Брудный назначил встречу Владимиру Заборину, художнику, человеку мрачному и от того, что его работы, приносящие мизерный доход, удавалось реализовывать с большим трудом. Свои картины он переделывал по несколько раз, если был не доволен результатом. И зачастую это переделывание превращало живое в мертвое.
     Брудный приехал в Торжок, родной город Заборина, на своей машине. Сам был за рулем, преодолел около 500 километров специально для встречи с Забориным.
      В условленном месте Заборин подошел к машине и сел на переднее сидение, рядом с Брудным.
      Подав Заборину газету, Брудный включил мотор, и они поехали в обратном направлении.
      Но Заборин, вместо того, чтобы читать газету, тревожно спросил:
      – Куда мы едем?
      Брудный, вместо ответа, сказал:
      – Прочтите вот здесь, – и указал место в газете.
      Там было написано:
      «Вчера, 15 апреля с.г., от сердечного приступа скончался предприниматель, владелец обувной фабрики «Ходкая», Орлов Виталий Леонидович. Выражаем свои соболезнования».
      Заборин, не дочитав до конца заметку, поднял глаза на Брудного.
      – Так мы едем …
      – Да. На похороны.
      – Кто вы? И что от меня хотите?
      – Ничего не хочу. Надо похоронить твоего дядю и моего лучшего друга, как и подобает наследнику. Тебе там надо быть обязательно.
      – Откуда …?
      – Потом объясню.
      – Необходимо  предупредить домашних.
     – Вот телефон. Звоните. Время не терпит. Можем опоздать. А это негоже …
      Заборин позвонил жене и сказал, что едет в соседнюю область, чтобы похоронить дядю.
      И они продолжали мчаться на огромной скорости. Брудный вел машину с истинно профессиональным умением. Ведь до женитьбы на своей нынешней супруге, он работал таксистом и был у начальства в «любимчиках». А после свадьбы стал превосходным генеральным директором, приумножая богатства своей жены.
      На похороны они успели. Заборин и Брудный приехали сразу после отпевания в церкви, на чем настояли работники, которые сами взялись хоронить своего босса, уважая его за доброе сердце, которое теперь, не выдержав напряжения, остановилось.
   

                - 16 -

Владимир, хотя и редко виделся с дядей, младшим братом матери, имел с ним ровные отношения.
      Будучи свободным художником, он хоть и влачил жалкое существование, но категорически отказывался от заманчивого предложения дяди занять подобающее место в его бизнесе с последующей возможностью стать владельцем фабрики.
      Предприятие и все  имущество было завещано Владимиру.
      Орлов был холостяком, а периодическая смена партнерш не давала им прав на наследство. За всю свою жизнь он так и не нашел себе достойную кандидатуру для совместного проживания «до гроба жизни».
      Он и сестра выросли вместе в интернате, куда попали после гибели родителей в авиакатастрофе.  Были привязаны друг к другу не только по-родственному, но и в силу сходства характеров и в истинном родстве душ.
      Сестра Валерия вышла замуж за итальянца, без ума влюбленного в нее, и жила с ним счастливо и обеспеченно. Поэтому, по обоюдному согласию с сестрой, Орлов написал завещание на племянника.
      Когда все это в мельчайших подробностях Брудный рассказал Заборину, тот понял, что перед ним человек, которому действительно можно доверять.
      – Вот я и прилетел сюда, можно сказать на крыльях. Такие наши дела, юноша.
      И хотя разница между ними была всего в каких-то десять лет, Брудный подчеркнуто указал на молодость собеседника.
 
      После похорон Орлова, Брудный пригласил Заборина к себе на дачу и угостил на славу.
      Владимир имел «среднее» тяготение к алкоголю: никогда не напивался до бессознательного состояния и умел вовремя сказать себе: «Стоп!». Но вовсе не по причине твердости характера, а по принципу: сознательно губить свое здоровье, значит действовать против себя лично. А зачем?! Кроме того, после «перебора», вопреки  расхожему  мнению, выпить»на посошок», его несколько дней не посещала муза. А это был самый весомый аргумент для натягивания вожжей.
      Брудный имел определенные виды на будущего наследника и, изучив его привязанности, подготовился к встрече.
      Когда Заборин влил в себя достаточное количество «горячительной жидкости» и сказал себе «Хватит!», Брудный, похвалил его, вместо настойчивого уговаривания, и сказал:
      – Разумно. Идемте, я провожу вас в вашу комнату. Отдыхайте.
      Последнее замечание по поводу отдыха было хитрой уловкой. Он знал, что в приподнятом настроении гость отдыхать не станет. И подготовил ему сюрприз.
      Владимир с благодарностью посмотрел на хозяина за то, что тот не настаивал на продолжении пиршества, и последовал за ним.
      В комнате, отведенной для его отдыха, Заборин увидел несколько свежих подрамников разного размера, мольберт и полную «экипировку» для творчества художника. А красок и кистей было слишком много.
      Увидев такое богатство, которое ему и не снилось, Владимир забыл обо всем на свете и стал лихорадочно перебирать свалившееся на его голову счастье.
 


                - 17 -

 Вдруг он остановился  и вопросительно посмотрел на хозяина. В его глазах можно было прочесть вопрос: зачем все это? Выдавить из себя хотя бы слово он был не в силах.
      Брудный ответил на этот немой вопрос:
      – Я был бы плохим другом твоего дяди, если бы не знал вкусы его единственной родной души.
      Владимир действительно был единственным сыном сестры Орлова.
      Когда ее увозил итальянец, она как бы временно оставила Владимира в России. Но с детства он увлекся творчеством и, не желая уезжать от педагогов, которых обожествлял, остался на родине.
      Владимир с благодарностью посмотрел на Брудного и с воодушевлением сказал ему:
      – Огромное спасибо!
      – Не стоит. Я исполняю свой долг.
      Но Владимир его уже не слушал. Он погрузился в рассматривание  содержимого комнаты, наполненной дорогими его сердцу предметами.
      Деликатный хозяин незаметно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
      Три дня Владимир не выходил из комнаты. Брудный в течение этих дней терпеливо приносил ему еду и питье, которое тот поглощал, почти ничего не замечая вокруг себя.
      Когда Владимир закончил свое творение, он показал его Брудному.
      Пейзаж за окном казался менее привлекательным, чем на полотне, хотя копия на картине в деталях почти не отличалась от оригинала.
      Брудный искренне восхитился, а Владимир сказал:
      – Не откажитесь принять это в дар, как мизерную компенсацию за тот прием, который вы мне оказали, и за ваши труды по прощанию с родным мне человеком.
      – Ну, что вы. Это слишком дорогой подарок. Разрешите мне его у вас купить.
      – Не может быть речи! – С жаром произнес художник.
      – Разве вам не жаль расставаться со своим творением?
      – Все творческие люди, как правило, расстаются со своими работами. Писатель –  с романом или повестью; композитор – с оперой или симфонией, а художник – со своими полотнами. Произведения искусства должны служить людям. На это нас благословил Господь!
      – Спасибо, огромное спасибо! Ваша работа мне безумно понравилась, и я постараюсь, чтобы как можно больше людей насладились этим  воистину  великим творением.
      – За это вам большое душевное спасибо! – Сказал растроганный автор.
      – Когда вы собираетесь принять бразды правления своей фабрикой? – Перевел разговор Брудный, понимая, что тема искусства исчерпана.
      – Я не знаю, что мне делать с фабрикой. Она свалилась мне на «голову», как тот пресловутый кирпич.
      – Ну, это вовсе не кирпич.
      – И все же я не знаю, что мне с ней делать.
      – Как что делать? Руководить, конечно.
      – Нет. Это не мое призвание. Я от своих полотен никуда не уйду.
      – Хм, – задумался Брудный. – Что вам посоветовать. Хотя я и основательно  занят своими делами, на первых порах могу вам помочь,  Нельзя допустить, что бы предприятие  зачахло.


                -18 -

      – Это поистине благородно! – Воскликнул Владимир. – Что для этого нужно сделать?
      – Я пришлю к вам своего юриста. Он поможет оформить доверенность на меня, и я стану руководить. А с течением времени у вас, возможно, появится желание включиться в дело.
      –  Я убежден,  что это не произойдет.
      – Не будем гадать. Посмотрим, как пойдут дела.
      – Пусть будет по-вашему. – Поспешно сказал Владимир, нетерпеливо поглядывая в сторону подрамников.


      - После того, как Трефилов почувствовал, что древо двух смертей происходит из одной корневой системы, он досконально изучил дело смерти Валерия Константиновича Стержнева, которое было у Николая еще «свеженьким».
      Жена нашла его дома на полу без признаков жизни, сразу вызвала «скорую» и милицию. Врачи констатировали смерть от обширного инфаркта. Однако когда дело изучил Трефилов, и они вместе с Акинчевым стали его разрабатывать, эта версия пошатнулась. Прежде всего, у Трефилова.
      Стержнев завещал свою фабрику не жене, хотя она и считалась семьей «гражданской»: прожили вместе 8 лет. У них была дочь Надя, которую он втайне не считал своей потому, что «отбил» Сусанну у другого мужчины, в душе терзаясь от того, что в вопросе отцовства нет ясности, и  Надя мозолила ему глаза. Но виду он не подавал. Проводить экспертизу по установлению отцовства не хотел: с одной стороны – это было унизительно по отношению к Сусанне, которую искренне любил, а с другой – он боялся услышать правду, что грозило расставанием с любимой женщиной. Поэтому, постоянно откладывал узаконивание их отношений.
      Сусанна страдала от такой двусмысленности, но не хотела нажимать на больные мозоли любимого человека. Она искренне любила Валерия. Без сожаления расставшись с Вадимом, который был груб, невежествен и труслив. А Валерий, по ее мнению, мужчина по всем статьям.
      Она понимала, что чем дольше продлится их совместная жизнь, тем вероятнее, что взаимоотношения приобретут законный характер. И была права. В последнее время Валерий стал все чаще поговаривать о том, что им пора «остепениться», то-есть, узаконить свои отношения.
      Сусанна в душе обрадовалась, но сказала:
      – Ты мужчина. Тебе решать.
      – Хорошо, дорогая. Вот разделаюсь со своими проблемами, которые накопились  в  последнее  время -  кто-то жмет на меня, и отгуляем громко свадьбу.
      – Стоит ли так звучно?
      – Стоит. Поверь мне, ты это заслуживаешь.
 
      И вот теперь, когда он мертв, и смерть является какой-то двусмысленной, она, сидя перед Трефиловым, этим молчаливым человеком, изливала свою историю. Ей хотелось рассказать все начистоту. Сусанна подумала: она теперь остается абсолютно ни с чем. Нищей. А Наденька будет страдать вдвойне: она очень любила отца и жила в обеспеченной обстановке.
      Трефилов, выслушав Сусанну, сказал:
 
                - 19 -

     – Хотя официально считается, что ваш муж умер своей смертью, я в этом сильно сомневаюсь.
     Сусанна удивленно посмотрела ему в глаза.
      – Вы считаете, что его убили?
      – Некоторые нюансы указывают на это.
      – Но кто бы мог это сделать?
      – Тот, кому это выгодно. Нет ли у вас подозрения, кто бы мог это совершить?
     – Не хочу ни на кого  возводить    напраслину.   Не знаю.
      – Ну, что ж. Я убежден, что шило из мешка вылезет.
      – Дай-то Бог.
      – Будем надеяться на справедливость судьбы.
      Начальник, хотя и «бесился», но был вынужден дать отсрочку для завершения дела.

     Встреча Брудного с Забориным обернулась, в конечном счете, покупкой фабрики.
      Получилось так, что Заборин сам уговаривал Брудного избавить его от ненужной обузы.
      Получив деньги, Владимир обрадовался, что теперь сможет организовать свою выставку в Санкт-Петербурге.
      А Брудный умолчал о том, что фабрика ему досталась за четверть цены. Но Заборин был рад без памяти: он впервые в жизни имел на руках такие деньжищи. Хотя кое-кто из друзей намекал ему, что следовало бы проконсультироваться со специалистами и подумать, не продешевил ли он. Но Владимир, помня о том приеме, который устроил ему Брудный, не хотел никого слушать. А так, как об их взаимоотношениях знали немногие, то вся процедура перехода собственности прошла довольно гладко. Брудный попросил не распространяться о сделке: это касается только их двоих, а завистников на свете хватает. Заборин беспрекословно согласился с ним. Ему самому не очень хотелось «светиться» перед знакомыми свалившимся счастьем.
       Фабрику Брудный записал на имя жены, так как у него не было такой суммы, что бы выкупить для себя. С женой они жили очень дружно. Он даже усыновил ее сына после гибели первого мужа – вертолетчика Савинова, погибшего в Афганистане при спасении в горах окруженных бойцов.
       Брудный представил ей сделку, как доказательство верности «до гроба».
       Клавдия Афанасьевна, хотя и не испытывала к нему любви «до потери сознания», была благодарна, что он очень рьяно выполняет обязанности генерального директора и приумножает ее состояние, доставшееся ей от дяди, скончавшегося в Канаде и передавшего ей в наследство значительный капитал. Эта благодарность выражалась в том, что она позволяла себя любить.
     Как истинная женщина, делала это так ловко, что бы пылкий мужчина не чувствовал себя обиженным.
     Брудный, хотя и увеличивал капитал жены, не забывал тайно «греть» руки на каждой сделке: кто знает, как может обернуться их жизнь, а свои денежки – они свои!
      А швейная фабрика им досталась и вовсе просто. Предыдущий владелец Стержнев Валерий Константинович оставил завещание  на имя своей двоюродной сестры – то есть, Клавдии Афанасьевны Савиновой.
      
                - 20 -
 
Брудный развил бурную деятельность по наведению собственного порядка на обоих предприятиях и успешно завершил преобразования. 
 
      Когда Лариса с мужем отгуляли свой «отпуск» и приехала домой, Брудный пригласил ее к себе и   сразил  неожиданной новостью:
      – Дорогая Ларисочка, вы так замечательно поработали, что я просто обязан отметить вас ценным подарком
      – Ну что вы, Сергей Сергеевич …
      – Прошу не перебивать. – Когда требовалось, он умел «включить» хозяина. – Не обижайтесь на резкость, – и несколько смягчил тон. – Просто у меня нет времени разводить церемонии. Я поступаю так, как считаю нужным. Главное не во вред, а на пользу вам. Поэтому вот вам с мужем билеты до Берлина.
      Лариса чуть не упала в обморок.
      – Вот деньги на расходы, – он подал ей кредитную карточку. – Я зачислил вас в Немецкий университет по вашей специальности       филолога. Учитесь и совершенствуйте знание немецкого языка. У меня с немцами огромные обороты, и вы мне впоследствии здорово пригодитесь. Три часа на сборы,  и с Богом!
      – Большое вам спасибо, Сергей Сергеевич. Но я … так и не пойму, что я такое сделала, что вы … – она не могла подобрать нужные слова.
      – Слишком долго объяснять. А времени  нет. Да и не важно. Главное – впереди. А то, что мы с вами сделали, поверьте, получилось очень здорово.
      Лариса вышла от Брудного в совершенном смятении.
      На улице она позвонила Владу и рассказала о решении босса.
      Влад, вопреки ожиданиям не удивился. Он привык к финтам Брудного и сказал:
      – Чего ты сокрушаешься? Криминал не просматривается, поэтому благодари судьбу. Лучшего для себя  не могла и ожидать.
      Лариса должна была признать, что муж прав.

      А Брудный, создав могучую фирму, решил отдохнуть. Оставив  хозяйствовать своего заместителя Глухова, он с семейством, в том числе с любимицей жены болонкой Пусей, отправился на Канары. Место было выбрано по желанию Клавдии. Она, как и всякая женщина, когда ей прожужжали все уши о райском местечке, решила проверить на практике, какой вкус у «райских яблочек».
      И, естественно, получила ответ по полной программе.
      А Брудный, блаженствуя, не забывал каждый день держать под контролем дела на фирме. Глухов ежедневно докладывал ему обо всем.   Дела шли как нельзя лучше. Глухов был специалистом высокого класса и не ленив. Магазины наполнены товарами собственного производства, выпускающего конкурентно - способную продукцию и  дешевле на несколько рублей, поэтому дело за покупателями не стояло.
      И жена перестала ему докучать: почему братец оставил фабрику ей, а не Сусанне, которую он искренне любил.    
      Даже когда ей показали фото, вынутое из кармана Стержнева,  она с трудом смогла убедить себя в правдивости запечатленного там. Ей не верилось, что Сусанна могла целоваться с другим мужчиной, зная, как она любила ее брата. Наблюдая их совместную жизнь на протяжении восьми лет, Клавдия, сама, будучи однолюбкой, не могла поверить в то, что изображено на пленке. Но факт есть факт: за неверность брат

                - 21 -

наказал Сусанну. Но Наденька, любимая племянница, не должна оставаться без  средств к существованию, и Клавдия назначила ей ежемесячные выплаты на содержание.
     Сусанна, резко отвергшая факт, изображенный на, фото, была благодарна Клавдии за помощь, в которой они нуждались. Кроме того, Клавдии досталась по наследству квартира брата, и она подарила ее Сусанне.
     Перед отъездом на Канары, Клавдия посетила свою подругу Вику на работе в музее, где до получения наследства, сама  работала, и рассказала ей свою историю, после их    расставания. Получив наследство после гибели мужа, Клавдия, при помощи Брудного, который до этого был как бы ее "личным" шофером: будучи таксистом, он приезжал и возил Клавдию по первому зову. И чуть ли не при живом муже, они стали любовниками. Хотя она и любила своего покойного мужа, но он так подолгу отсутствовал на службе, что "плотину прорвало", не без ловкой помощи Брудного.
       Правда, поначалу это был просто невинный флирт, но, как известно: если ударять по темени даже слегка, можно вышибить долгожданный результат. А когда муж погиб, а наследство, наоборот, пришло прямо в руки, тут и понадобился ловкач Брудный: помог ей обзавестись фирмой, стал ее генеральным директором.  И впоследствии они поженились.
      Заодно, Клавдия рассказала Вике и обо всех перипетиях, связанных со смертью двоюродного брата и богатству, свалившемуся на нее.
     Она  подарила Вике серьги стоимостью в полугодовую зарплату сотрудницы музея. Вика от радости затанцевала. Они с Клавдией на работе очень сдружились и доверяли обоюдно все свои тайны, будучи убежденными, что каждая из них секрета не выдаст. Вика, услыхав душераздирающую историю, не замедлила рассказать ее новой подруге, заменившей на работе Клавдию Савинову, оставившую прежнюю фамилию, на чем настоял ее нынешний супруг Брудный, чтобы Клавдия не брала его фамилию. Он подчеркнул, что прежний супруг — герой России, и негоже бросать тень на память достойного человека.
     Клавдия удовлетворилась его объяснениями и даже подумала - насколько благородный человек ее нынешний супруг. А новоиспеченный муженек лукавил: он рассчитывал, как легче осуществить свои аферы.

     Светлана Трефилова, как истинная женщина, не смогла удержать в себе душераздирающую историю и довольно подробно рассказывала мужу.
      Тот, к ее удивлению, вопреки обыкновенному поверхностному восприятию женских новостей, не стал слушать в полуха, а довольно подробно расспрашивал о деталях.
     Светлана, занятая на кухне приготовлением ужина, не замечала выражения лица супруга, которое с каждым словом становилось все серьезнее и серьезнее.
       - Как ты сказала ее фамилия?
       - Чья?
       - Той, которая рассказала тебе эту историю.
       - Не мне, a Вике. Савинова ее фамилия. Она до меня работала.
       - Это понятно. Но ты назвала фамилию Брудный.
       - Так это ее муж. Она второй раз вышла замуж, но оставила прежнюю фамилию.
       - А Брудный, это тот, который баллотировался в Законодательное собрание, но провалился?
      
                - 22 -

        -Откуда я знаю.
        -Разберемся. А фамилию той женщины, которая как ты говоришь, невинно пострадала, тебе сказали?
       -Да, сказали. Смелякова. Сусанна
 
    - Смелякова…Стоп! — скомандовал себе Трефилов и выскочил из кухни.
      - Арик, ты куда?!
    Но Аристарх уже ничего не видел и не слышал.
    Набрав номер телефона, он услышал знакомый голос:
      - Слушаю.
      - Колюха, в поле моего зрения попала фамилия твоего подопечного.
      - Кого именно?
      - Стержнева, естественно. Вернее, не совсем его, а жены.
      - Сусанны?..
      - Вот именно.
      - И что?
      - Кажется, есть зацепочка… Хорошо, что я досконально познакомился с твоим делом. Надо бы, на всякий случай, проверить.
      - Как ты мыслишь это сделать?
      - Дай мне адрес этой дамы.
      - Сейчас найду. Пиши, — даже в трубку было слышно отсутствие энтузиазма у друга.
      - Не вешай нос,  "братан".
      - Мне бы твоя уверенность.

     А симпатичная женщина Сусанна, поняв, что этот чужой человек,
так располагавший к беседе, пытается ей искренне помочь, старалась рассказать все, до мельчайших подробностей, что для женщины вовсе не обременительно.
    Уйдя от Смеляковой, Аристарх долго размышлял о том, что хотя разговор с ней не дал ему никаких улик, даже косвенных, все же, утвердился во мнении, что в этом деле все не так  просто, и есть повод для ковыряния.
    Еще раз, прокрутив в мозгу оба дела с царапинами, Трефилов все больше убеждал себя, задаваясь вопросом:
кому, в первую очередь, это было выгодно? И сам себе дал ответ: генеральному директору фирмы «Фортуна» Брудному Сергею Сергеевичу. Ну и что? А как найти тот путь, по которому можно прийти к истине?
     И Аристарх решил пойти по длинному и трудному пути, с призрачным финалом, надеясь только на интуицию. Хотя областной город и не Москва, но различных фотоателье хватало. Кроме того, фотомонтаж мог сделать и любитель. Хотя... Такое качество — сомнительно.
     Но настырность характера никуда не выкинешь.
     Каждую свободную минуту, которых у него было катастрофически маловато, он посещал фотоателье и спрашивал, не остался ли у них негатив с такого фото, если мастер делал эту работу? Нет, он никого ни в чем не обвиняет. Просто,  негодяй,    который сделал этот снимок, насмеялся над его сестрой, и он,  хочет найти виновника, чтобы тот извинился, и тем реабилитировать сестру перед любимым человеком.
     Речь Аристарха была настолько убедительной, что ему охотно шли навстречу.
     - Вот негативы шестимесячной давности. Если есть желание, ищите.
    Желание было, и он искал.
   
                - 23 -

     И все-таки, нашел!
     Уговорив,  наверно, ... надцатого фотографа, он добыл от него искомого фоторобота. Заказчиком оказался инспектор по кадрам фирмы "Фортуна" Степан Петрович Вьюжный, дальний родственник Брудного, которого тот пригласил на работу в фирму, вызвав к себе  из  родного Уманя.
      Трефилов решил, что Вьюжного тревожить  рановато. Вначале, надо найти исполнителя второго случая, и тогда, если оба факта склеятся воедино, можно будет расширять персонификацию участников.

        В ювелирных магазинах он иносказательно расспрашивал продавцов, не было ли у них случая при продаже, чтобы клиент нечаянно поцарапался.
      - Был случай. Вначале апреля. Один мужчина лет под     сорок, примеряя перстень, вскрикнул от боли. Я хотел указать мастеру на оплошность, но он ответил, что к перстню не    прикасался, а просто взял от знакомого и передал мне для продажи.
       - Как поговорить с мастером?
       - На верхнем кладбище.
       - То-есть?
       - На следующий день он умер от инфаркта. Не удивительно. Постоянно болел.
       - А где перстень?
       - Hа  следующий день после той злополучной примерки, его выкупил мужчина лет под пятьдесят.
       - Можете его описать?
       - Не   уверен,   что смогу досконально.
       - Хотя бы приблизительно.
     И в описании продавца просматривался смутный портрет Брудного.
     Это был уже крохотный кончик. Но именно,  крохотный,   который, пожалуй, ничего вразумительного не давал.
      И тут продавец вспомнил:
     — Ах, я совсем забыл. С тем мужчиной, который поцарапался, была девушка. Даже очень симпатичная, а я почти забыл... Кстати, он поцарапался, примеряя перстень по просьбе девушки.
     У Трефилова сердце ушло в пятки: это финиш?!
     Можно ли привязать девицу, просившую примерить перстень как подарок для жениха к Брудному?
     Но Трефилов, не был бы сам собой, если бы не продолжал исследовать "кончик".
     Он пригласил продавца в отделение и тот помог сделать довольно сносный фоторобот. Продавцу не сложно было    сделать фоторобот. Уж очень ему понравилась девушка, и запала в сердце. Он постоянно сокрушался: как  мог о ней забыть?
     Трефилов заказал в лаборатории сделать из фоторобота хорошую фотографию.
     После этого он предпринял единственно правильный шаг, который мог помочь ему поставить, если не точку, то хотя бы жирную запятую.
     И  рискнул предпринять, как ему казалось правильный шаг,   хотя он мог и спугнуть преступников, если бы они унюхали слежку.
     Придя к секретарю Брудного, он вынул фото и спросил:
      - Где я могу ее увидеть?
      

                - 24 -

Аристарх решил, что если она сотрудница фирмы, то его    вопрос не вызовет удивления, а если нет, то все труды псу  под...
       И получил ошарашивающий ответ:
       - В Берлине.
       - Я серьезно.
       - И я не шучу.
       - Жаль, мой брат потерял ее, а она так пленила его сердце.
       - Передайте, что он потерял ее навсегда. Вышла замуж,— с затаенным    злорадством,   процедила секретарша.
        -   Из них вышла бы прекрасная пара.
       -  И я еще раз сожалею, — с явной  издевкой  в тоне, сказала девица.  -  Но я знаю, что она любит своего мужа, — добавила она.   Видимо, пожалела могучего парня с кислой миной.
       - Простите. И прощайте.
     Выйдя от секретарши, Трефилов зашел в отдел кадров, и, предъявив удостоверение, попросил дать ему возможность посмотреть личные дела сотрудников, на предмет установления наличия в их фирме просроченных гастарбайтеров.
      Кадровик Вьюжный, будучи сам почти на птичьих правах, не стал отлынивать, и с готовностью предоставил требуемые документы.
      Довольно быстро он нашел то, что искал, хотя не дал возможности кадровику уловить истинность его поисков.
      Поблагодарив Вьюжного, он удалился, ничего не записывая, а при своей  превосходной памяти все запомнил.
      И с этими данными, он направился прямо к непосредственному начальнику.
       Изложив подробно все, что ему удалось раскопать, стал убеждать его в необходимости лететь в Берлин.
        - Ну и задал ты мне ребус, Трефилов!  Понимаешь, куда мы влезаем?
        - Понимаю.
        - Ни хрена ты не понимаешь! У него же длинные руки, настолько длинные, что могут наши с тобой руки поотрубать.
        - Конечно, если мы будем теми чудаками, которые на букву "м"
        - Что ты этим хочешь сказать?
        - А то, что криминалистика, как и искусство, не терпят лобовых атак. Надо сделать так, чтобы он ни на миллиметр не смог увильнуть.
        - Это как же?
      Начальник, помня предыдущие «финты» Аристарха,   перешел на доверительный тон, понимая, что если они раскроют такое громкое преступление, посыпятся звезды на их плечи, как небесный звездопад. 
       - Разрешите изложить вам подробно детали операции.

      Лариса Окунева, в девичестве Карасева училась в    Берлинском университете и  с легкостью постигала язык. Вероятно, она нашла свою стезю: языки давались ей без особого труда.
      Влад устроился работать в консульстве не без помощи, Ларисы, которой пришлось очаровывать Консула. Как и в предыдущих случаях, она произвела на иностранца неизгладимое впечатление.
      Жили они в удобной двухкомнатной квартире, не испытывая никаких треволнений.
       И даже, когда приехал представитель Фирмы, проверяющий их устроенность, со странным именем Аристарх, Лариса высказала ему


                - 25 -               

огромную благодарность в адрес босса, прекрасного человека, щедро одарившего ее за необременительный труд.
        Они сидели втроем в их уютной квартире за столиком и угощались привезенной гостем превосходнейшей водочкой, которую даже Лариса, не потреблявшая до этого ничего, кроме шампанского,  и то должна была признать: факт божественного напитка, о котором  не могла мечтать. И глотнув лишку, как она называла «нектара»,  Лариса разговорилась.
    Лейтмотивом ее рассказа были дифирамбы в адрес босса, прекраснейшего из прекрасных людей.
     - Я не могла раньше подумать, что среди этих воротил, могут быть люди с чуткой душой.
     - Мир разнолик, — констатировал гость.
   А так как тема была выбрана самой Ларисой, гость не стал ее отвлекать на другие темы, а постоянными вопросами расширял эту тему. И даже когда Влад однажды хотел перевести разговор на другую тему, Аристарх ловко  оттеснил  его от этой  попытки.
    Со временем гость стал задавать вопросы, которые как-то не вязались с мирно текущей беседой. И даже пьянеющая Лариса уловила их явную целенаправленность.
      И она вдруг остановилась как "Мерседес" упершийся в стену на полном ходу и спросила:
      - Почему вас заинтересовала какая-то царапина, и откуда вы о ней знаете? Если я почти забыла...
      - Потому, что она не случайная, — спокойно ответил Трефилов, поняв, что Лариса совершенно не имеет никакого отношения к делу впрямую.
      - То — есть?!.
      -Точно такая же царапина оказалась на пальце у другого мужчины: владельца швейной фабрики Стержнева Валерия Константиновича, и как  установили — намеренно. Вы с ним знакомы?
      - Нееет... — протяжно  протянула   Лариса,  слегка   протрезвев. Она почувствовала нутром какую-то угрозу.
       - Понятно. И меня это не удивляет. Орлов и Стержнев, оба были, как говорится, мужчины в соку и отравлены  одним и тем же способом. А именно:    ядом  от царапин на пальцах.               
       У Ларисы похолодело в сердце.
       - Откуда вы? А что — Орлов умер?
       - На второй день после примерки перстня. Как и Стержнев.
      Видя предобморочное состояние Ларисы, Аристарх вынул удостоверение и показал Ларисе и Владу.
       - Я убежден, что вы абсолютно к этому не причастны. А были использованы втемную ловким преступником, считавшим, что до его трюкачеств никогда и никто не доберется. Поэтому, давайте подробно разберем ситуацию.
      Лариса без повторения просьбы, подробнейшим образом, на задаваемые множества вопросов Трефиловым, рассказала все.
     От той тяжести, которая легла на сердце, она окончательно протрезвела, и ее рассказ был убедительным и связным.
 
      - Сомнений больше нет. Мы с вами на верном пути.
     Трефилов умышленно намекнул, что она с  представителем закона в одной упряжке.
     Лариса скорее почувствовала это, нежели осознала явно.
       - Боже! Что я наделала?!
      - Стоп! Себя вам винить не в чем.
   
                - 27 -

              - Как не в чем? Я же погуби...                - Нет, не вы, а преступник. Вы были слепым орудием его
замыслов, и никак не могли догадаться о преступлении. Помните, как он гонял вас по стране и курорту, как выдумал учебу...
     - Да, да. Теперь я понимаю.
     - Ну, подонок!  Я до тебя доберусь! — Воскликнул Влад. -  Придется возвращаться домой.
     - Да. Это так. Но разделаемся с ним мы. При вашей помощи.
     - Безусловно! — Воскликнула Лариса. - Уеду без сожаления. Буду всю жизнь терзаться от мысли, что эти кровавые деньги я могла принять.
     - Ну, ну. Не так трагически. Незнание не осуждается. Вам себя казнить не за что.

 
 
    Сергей Сергеевич Брудный не догулял свой отпуск по намеченному плану всего неделю.
     Глухов сообщил, что на обувной фабрике грозят забастовкой, и Брудный заторопился домой.
     - Что им надо?
     - Как всегда. Выдвигают экономические требования.
     - Какие?
     - Несколько. В общем, бузят.  Несколько  зачинщиков  приперли   меня в кабинете. Но я им сказал, что  через неделю приедет хозяин и все уладит.
     - Ладно, еду
     Клавдия обрадовалась тому, что они возвращаются домой. Она, деятельная натура, устала от полного безделья. Кроме того, сын стал флиртовать с молодой, видимо замужней голландкой, что могло неизвестно чем закончиться. И хотя сын яростно сопротивлялся, она настояла на своем: они возвращаются втроем.
     Их спор прервал Брудный:
     - Дело важнее всего. Едем! Там творится что-то неладное.
     - Но я уже взрослый. И могу остаться один.
     - Пожалуйста, оставайся. Но без денег... - Решительно заявила Клавдия.
     - Ну, ладно, — неохотно согласился сынок, понимая, что с мамашей  спорить бесполезно, зная тот жесткий характер, который не только он, но и отчим испытывал на себе, когда ее гладили против шерсти.

 
           Самолет быстро домчал их на Родину.
            Когда они вышли на трап, с удовольствием вдохнули полной грудью родной воздух. Все-таки, верно говорят: в гостях хорошо, а дома — лучше.
          У трапа их встретили незнакомые люди. Один из них спросил:
          - Вы Брудный Сергей Сергеевич?
          - Да, я. А что?
          - Вам придется поехать с нами.
          - А вы кто?
          - Трефилов Аристарх Эрнестович. Вот мое удостоверение.
          Стоявшие  в сторонке жена и пасынок, с удивлением наблюдали эту сцену.
          - А что случилось?
          - Потом мы вам объясним. Сами понимаете, здесь не совсем удобно.
           - Понимаю...
          - Вот и славно. Садитесь в машину.
          -Клава, езжайте домой. Я приеду позже. Надо кое-что решить.
          И они разъехались по своим, направлениям.
          В милиции, куда привезли Брудного. Аристарх, усадив его на стул,  сказал без обиняков:
.        - Мы знаем  о ваших махинациях с двумя убийствами посредством перстня все! Есть два варианта:  первый:  вы упорствуете,  а мы доказываем  и тогда — получаете по полной программе, а второй: мы оформляем дело как добровольную явку с повинной. Я возражать не стану.
           - Какие убийства? Какую явку?
           Не успел он договорить, Аристарх вынул из ящика стола
перстень и положил на стол.
           - За  незаконное вторжение в ваше жилище, думаю, меня накажут не очень сильно, если задумаете жаловаться.
           Брудный уперся взглядом в перстень и лихорадочно размышлял.
           Выждав некоторое время, Трефилов сказал:
           - Я даю вам последний шанс.
           - Но...
           -  Итак?
           - Вначале, один вопрос можно?
           - Попробуйте. Но он будет последний.
           - Кто меня заказал?
           -  Вычислили.
           - Как?
           - Это уже третий вопрос. Ну, будем выкладывать все начистоту?
           Брудный призадумался.
           Трефилов его не торопил, понимая, что если тот сейчас
даст признательные показания, это намного облегчит Аристарху работу.
           И он  подбросил Брудному второй намек.  Когда пауза
затянулась, будто невзначай, Трефилов наклонился над ящиком стола  в поисках какой-бумаги, а его помощник Виктор открыл дверь, и Брудный заметил, что на скамейке в коридоре сидит Лариса и по ее лицу понял, что финиш состоялся. В душе его похолодело: это конец! Аристарх, будто ничего не видя, рылся в ящике стола, хотя краем глаза заметил, как изменилось выражение лица Брудного. Он достал "искомую" бумагу, положил на стол, и спросил:
          - Вам не кажется, что пауза несколько затянулась?    
          -  Да, да. Я согласен.    
          -   Тогда, предварительно несколько вопросов.
          -   Слушаю.
          - Как нам удалось лабораторным путем установить, вы капнули в заусеницу капельку яда. Где вы его взяли?
          - До моей работы в такси, я был личным шофером директора института органической химии. Эти ученые, большие болтуны. Они, когда упираются лбами в проблему, по поводу своих открытий, забывают обо всем, на свете. И даже то, что с ними рядом сидит живой человек и все                слышит. Ездили в машине всегда втроем. Сам директор, Святослав Игнатьевич , и два научных сотрудника: Петр Федорович  и Павел Павлович. Все доктора наук. Они постоянно тараторили о сотворении ими лекарства на основе яда кураре. Какой-то там состав сделали, и вместо

               
                - 28 –

 яда, должны были получить лекарство, которое полностью и эффективно излечивало от раковых опухолей. Очень хвастались, что  им      трем  поставят памятник из чистого золота в США. И вот, когда на стадии состав  еще убивал мышек с замедленной реакцией, в течение 5-6 часов, я не поленился и стырил немножко яда. Вообще-то, я  запасливый. А назывался он как-то очень длинно: кураререапифен...  И еще как-то там уже не помню.
     - А как вам удалось подделать подпись Стержнева на завещании?
     - Это совсем просто. Есть у меня ловкий человечек. Фамилия? Мне лучше скрыть ее от вас. Пусть меня осудят, хоть по высшей мере... При добровольном, думаю, больше 15 не получу. Так вот, сколько бы мне не дали, если я назову его фамилию, в колонии меня прикончат и очень скоро и довольно мучительно.
     -Вы, я вижу, хорошо подкованы.
     - Приходилось много предусматривать.
     - А самое главное не предусмотрели.
     - Теперь поздно сожалеть.
     - Но и это ваше опасение мы тоже предусмотрели. Когда стало ясно, что завещание подделано, взяли за бока нотариуса, и он нас вывел на  вашего Сморчкова.
     - Так вы и это знаете? Снимаю шляпу.
     -  Знаем и намного Больше, чем вам кажется.
     - Готов полностью покаяться.
     - Похвально.
     - Вы это заслужили. Считайте, что благодарность у вас в кармане.
     - Следующий вопрос. Кто из ваших сотрудников и знакомых вам сознательно содействовал?
     - Никто. Честное слово, никто...
     - Честное?
        Брудный намек поднял.
     - Другое слово не подберу. Я действовал по принципу: знают двое – знает весь мир.
     - А Вьюжный?
     - Этот  кретин   поверил, что я хочу пофлиртовать с женой Стержнева.
     - А как ваша жена? Действительно не знала, что вы приготовили в подарок перстень Стрежневу.
     - Нет. Не знала.
     - Ваш поспешный ответ настораживает.            
      - Если бы у нее появился намек, что я готовлю "подарок" брату, дарение не состоялось бы. Более того, я тут же потерял бы все! Характер железобетонный. Они действительно любили друг друга. Все очень просто: я сказал Валерию, что Клавдия     поручила мне  подобрать ему подарок втайне от него. И он понял, что Клавдия хотела сделать подарок инкогнито. Я объяснил ему, что такой дорогой подарок он  получит от нас двоих. Валериею нравились дорогие вещицы.
 
      -Ну, что ж. На этом пока остановимся. Если вы действительно хотите оформить явку с повинной, а не водить нас за нос...
     - После всего, что вы знаете, это бессмысленно.
     - Согласен. Вас сейчас проводят в соседнюю комнату, получите бумагу и ручку, и айда! Чистосердечно.
 
        После уходя Брудного, Трефилов пригласил в кабинет Клавдию.
       
               
                - 29 -

        - Садитесь, пожалуйста, и выслушайте печальную историю: объясню, в чем обвиняют вашего мужа.
       И он подробно, в пределах возможного, рассказал ей о  «художествах» Брудного.
        - Таким образом, швейная фабрика досталась вам из-за подделки подписи вашего брата задним числом, после его смерти.
         - А зачем он это сделал?
         - Он много чего сделал в нарушение закона. Хотел таким образом разбогатеть под вашим крылышком.
        — Как он мог разбогатеть, если все принадлежало мне?
         -Он и себя не забывал. Посмотрите, сколько у него денег в Швейцарском банке. – Трефилов показал ей бумагу.
         - Ужас!!!
         - Я так должен понять, что вы его действия не одобряете?
         - Я его презираю!
         - Не исключено, что если бы ему все удалось, могла подойти и ваша очередь. Этот ловкач думал, что хитрее всех…
         Трефилов остановился, видя, как остолбенела бедная женщина. Он окончательно уверился в том, что она тоже жертва. А Клавдия, просидев несколько мгновений без движения в полном оцепенении, встрепенулась и снова повторила:
       - Какой ужас!               
       - Да, хорошего ничего не просматривается.
       - Я попытаюсь исправить все, что возможно.
       - А именно?
       - Верну фабрику Сусанне.
       - Похвально. Но это еще не все. Обувную фабрику Орлова он приобрел за четверть цены.
       - Тоже верну.
       - Не получится. Наследник Орлова, художник Заборин, от фабрики отказался категорически.
       - Тогда выплачу ему ее стоимость.
       - И еще раз похвально.
       - А как же иначе.
       - Разумеется. У меня к вам больше вопросов нет. Не желаете ли еще что-нибудь добавить?
        - Могу я повидать мужа?
        - Конечно.
        Аристарх вызвал лейтенанта и сказал:
        - Приведи задержанного.
        - Как только Брудный встал на пороге кабинета, Клавдия резко поднялась и воскликнула:
        - Мерзавец!  Негодяй!   Прикрываясь моим именем, проделывал свои темные  делишки.  Будь ты проклят! Я твои грязные деньги не приму. Раздам нищим.
        - Лучше организовать какой - нибудь приют, - вставил слово Аристарх.
        Клавдия, будто очнувшись от тяжести, благодарно посмотрела на Трефилова и сказала:
        - Спасибо за ценную подсказку и  благородную мысль.



       
                - 30 -

Оставшись один, Трефилов, расставив точки над i, откинулся на спинку стула, переплел по своему обычаю пальцы рук над головой и на несколько минут задумался. Затем, встрепенувшись, взял телефон и набрал номер.
         - Колюха, мы сегодня имеем право на порцию пива. И не одну. Хотя и не по нашим правилам, сегодня угощаю я.