Первые шаги на исторической родине

   
               
Сегодня, бросая ретроспективный взгляд на 21 год, прожитый на исторической родине, можно уверенно сказать, что репатриантам начала девяностых здорово  не повезло. С января 1990 года в Израиле принципиально изменилась политика абсорбции новых репатриантов.

 До этого всех их по прибытии в страну размещали в гостиницах семейного типа. Так называемых центрах абсорбции. Здесь люди в течение года жили  практически бесплатно, пользуясь всеми коммунальными услугами. Изучали иврит. Их развлекали разного рода экскурсиями и прочими культурно-массовыми мероприятиями.

Те, кто находил работу, при желании мог взять в банке ипотечную ссуду и купить жильё. Буквально ещё за несколько месяцев до нашего приезда эта ссуда составляла $37000. За эти деньги можно было тогда, по крайней мере, в городе Кармиеле, где мы поселились, приобрести вполне приличную квартиру. При этом ещё оставались деньги на неплохую японскую машину по льготной цене, т.е. без таможенного налога. Иными словами новое авто в полцены.

С началом массовой иммиграции из СССР всё резко изменилось. Было принято решение о переходе на так называемую прямую абсорбцию. Прежние привилегии сохранялись исключительно за репатриантами из экономически недоразвитых стран. Такими почему-то посчитали только Эфиопию и Албанию. Не знаю, к какому разряду стран израильские законодатели отнесли Советский Союз, но выходцев из него в центрах абсорбции, как правило, уже не поселяли.
 
Взамен правительство начало субсидировать жильё, которое репатрианты стали подыскивать самостоятельно. Размер субсидии был определён исходя из цен на свободном рынке. Однако лавинный спрос моментально взвинтил цены. Уже в сентябре 1990 года деньги, получаемые на съём квартиры, покрывали не более 60% квартплаты. В центре страны и того меньше.
 
Данное обстоятельство побуждало трудоустроившийся народ всерьёз заниматься решением жилищной проблемы. Задача была не из простых. Льготная ипотечная ссуда стоимость даже самой скромной квартиры уже не покрывала. Приходилось брать дополнительные банковские кредиты на менее выгодных условиях.
 
Вообще-то, классическая ипотека предполагает кредитование под залог земли, недвижимости, либо другой материальной собственности. Естественно, эмигранты из СССР ничего этого не имели. Как и положено истинным пролетариям максимум, что смогли они привести на историческую родину, так это только свои цепи. Правда, золотые и по большей части со звездой Давида.

 Но эти атрибуты социалистического достатка на израильских банкиров впечатления не произвели. Им пришлось поломать свои еврейские головы в поисках неординарного решения. И проблема была решена с блеском. Банки возложили исполнение функции недвижимости на вполне подвижных репатриантов.

 В реальной жизни это идея реализовывалась на редкость банально. Несколько семей, решивших обзавестись собственным жильём, группировались и подписывали друг другу соответствующие финансовые обязательства. Вот так посредством круговой поруки до примитивного просто обеспечивалась гарантия грядущей ссуды.
 
В силу юридической невежественности покупатели квартир не очень задумывалась над нешуточными последствиями данного акта. Осознание содеянного пришло намного позже. Взять ссуду оказалось не так уж сложно. Проблемы возникали в процессе расчета с банками.

Уже через пару лет немало незадачливых гарантов испытали на себе всю полноту когда-то добровольно принятой финансовой ответственности. Не все новоиспечённые владельцы квартир оказались состоятельными перед лицом жесточайшего банковского прессинга. Кое-кто сломался. Квартиры отошли банкам, а солидные по размеру долги пришлось возвращать гарантам.

Не только финансовые и юридические рифы подстерегали наивных репатриантов при покупке жилья. На квартирном рынке в ту пору промышляло немало нечистоплотных маклеров и откровенного жулья.

Диапазон надувательств был обширнейшим. Репатриантам всучивали фанерные «коттеджи». По подложным документам продавали чужие квартиры. Случалось, что посредник, получив пару тысяч шекелей задатка, исчезал с концами.

Но, наверное, наибольшее потрясение репатриантских слоёв вызвала беспрецедентная по своему цинизму афёра, провернутая парой выходцев из Советского Союза. Мошенники крепко «нагрели» своих былых соотечественников. Особый цинизм заключался в том, что жертвами акции оказались в основном неустроенные репатрианты пенсионного и предпенсионного возраста.

Всё началось с небольшого объявления в какой-то русскоязычной газете. В нём сообщалось, что в Тверии, городе на озере Киннерет, производится демонстрация и предварительная запись на покупку небольших квартир для пожилых пар. Естественно, предлагалось поспешить, так как количество квартир ограничено.

На призыв откликнулись. Потенциальные покупатели  потянулись в Тверию. И тут надо отдать должное авантюристам. Они оказались настоящими профессионалами. При всей отвратительности этого добровольного отнятия денег проведено оно было весьма красочно. С переодеваниями, мизансценами и прочими театральными эффектами.
 
На окраине города мошенники присмотрели заброшенную двухэтажную развалюху. Бутафорски оформили одну квартирку. Во дворе соорудили декорации из куч песка, битого кирпича, мешков цемента и прочих атрибутов стройки.

Присутствовала даже массовка, придававшая мизансцене динамизм и ощущение реальности. В общем, не один десяток доверчивых немолодых людей наживку заглотил. В обмен на ничего не значащий клочок бумаги с фальшивыми автографами и печатью они выложили в качестве залога порядочные суммы наличных денег.
 
Недельку жулики трудились в поте лица, пересчитывая купюры. Затем исчезли с концами. Причём далеко за пределами еврейской страны. В полиции было возбуждено дело. В русскоязычной прессе проскочило пару гневных статей. Собственно на этом история и закончилась.

Вариант приобретения квартиры, как способ решения жилищной проблемы, в нашей семье всерьёз не рассматривался. И не по причине какой-то там прозорливости. Скорее здесь присутствовала хорошая порция здорового страха.

В Союзе мы никогда в долг не жили. Рассчитывали только на свои кровные. Вообще, риск, особенно финансовый, в чертах моего характера не присутствует. Ещё в большей мере он нетипичен для супруги. Поломать вошедшую в плоть ментальность,  честно сказать, у нас духа не хватило.
 
И всё же решающим фактором, удерживавшим нас от соблазна рискованной покупки, была надежда на получение социального жилья. В соответствующих списках мы  состояли. Очерёдность в них устанавливалась по дате приезда в город.

В Кармиель попали мы относительно вовремя, так что находились в верхней части очереди. Однако большие семьи пользовались правом первоочерёдности. Такая семья предполагала наличие нескольких детей или ещё лучше нескольких удостоверений репатрианта. По этому показателю мы испытывали явные трудности. Они-то сводили на нет наше преимущество по дате приезда.
 
На фоне бытовой неустроенности у моей супруги совершенно неожиданно для нас обоих вдруг проснулись способности, которые в стране «недостроенного социализма», вероятно, подспудно дремали. А вот на  исторической родине, в условиях демократии загнивающего капитализма – нате тебе, пожалуйста – выплеснулись наружу!

 Я имею ввиду несомненный политический талант, открывшийся у супруги. Действовала она, правда, всего лишь на местном муниципальном уровне, но данный факт нисколько не умолял её заслуг.

Несколько забегая вперёд, сообщу, что, в конце концов, социальное жильё  нам таки выдели. Общественно-политическая деятельность моей дорогой половины сыграла в решении этой непростой проблемы роль Архимедова рычага. К сожалению, процесс растянулся на долгие три года.

Многие репатрианты в Израиле жалуются на тяжёлую жизнь. И это нормально. Однако как-то коробит, когда начинают стенать пенсионеры, а точнее израильские граждане советского происхождения, получающие здесь незаработанное пособие по старости. Деньги, конечно не ахти какие, но более-менее прилично жить на них можно.
 
Некоторых людей, далеко ещё не стариков, природа к их большому несчастью обделила способностью приспосабливаться к резко изменившимся условиям окружающей среды. В случае иммиграции эти перемены колоссальны.

Понятно, что в таком возрасте начинать новую жизнь невероятно трудно. Особенно, если голова постоянно повёрнута назад в сторону былых действительных, а зачастую и мнимых, жизненных достижений.

Чтобы хоть как-то самоутвердиться в собственных глазах эти пожилые иммигранты начинают брюзжать, что приехали сюда исключительно ради детей, внуков и других близких и далёких родственников. Что именно они увлекли их на «Сион». Нередко фальшиво сожалеют, что поддались уговорам агентов «Сохнута».

В совершении роковой ошибки нытики, вроде бы, открыто не признаются. Тем не менее невнятно бурчат, что на прежней родине вполне могли бы благополучно дожить до естественного жизненного финала.
 
Подобное словоблудие есть лукавство чистейшей воды. Если не сказать, откровенная демагогия. Разумеется, я не стану оспаривать стопроцентно достоверный факт, что старики в Израиле являются «золотым запасом» для своих родственников.

Дети, внуки и прочие близкие везли их в Израиль с большим энтузиазмом. И как это не цинично звучит, не только из-за нежных родственных чувств, но и по меркантильным соображениям тоже. Нередко на первых парах именно пособия и различные социальные привилегии и льготы стариков являлись финансовым фундаментом семьи, в которой дети живут с пожилыми родителями.

Я не могу оспаривать и тот факт, что на былой родине старички могли бы дожить до естественного завершения жизни. У меня вызывает большие сомнения другой факт.

Вряд ли большинство этих, мягко выражаясь неблагодарных людей, имели бы возможность дожить до конца дней своих в таком материальном достатке и условиях социально-бытового комфорта, какой им предоставлен в Израиле. Даже, несмотря на все существующие здесь проблемы.
 
В этой связи на ум приходит такая аналогия. Когда-то коммунистическая пропаганда до дыр измусолила тезис о том, что некоторым народам среднеазиатских республик советская власть предоставила уникальную историческую возможность. Им посчастливилось проскочить формацию капитализма буквально целиком. Так сказать, сигануть из феодализма прямохинько в социализм.

 Эти несчастные народы, полагаю, уже не раз пожалели о том, что двигались так быстро. Ведь теперь приходиться возвращаться в тот же «прогнивший» капитализм, мимо которого они пролетели, как фанера над Парижем.

Советским евреям повезло куда как больше. Они не только вернулись на историческую родину, но и одновременно перебрались из виртуального социализма в уже неплохо обустроенное капиталистическое общество с человеческим лицом.

 Тем, кто соображал быстрее и подался на родину предков в 1989-90 годах, удалось избежать катаклизмов и всяких там потрясений, связанных с крушением советской империи. Им повезло не испытать на себе все тяготы перестройки социализма с непонятно каким лицом в капитализм, который, как мне отсюда кажется, с лицом явно звериным. Очень прискорбно, что не все израильские пенсионеры советского происхождения осознают данный факт.

Надо отдать должное стойкости коммунистических стереотипов. Идеология всеобщего иждивенчества до мозга костей пропитала значительную часть пожилых советских репатриантов.

Да и не только пожилых. Впрочем, сами брюзжатели, скорее всего, в глубине души думают далеко не так, как высказываются вслух. А потому дальше своих голословных заявлений их активные действия не распространяются.

Эмиграция из СССР девяностых годов очень схожа с эмиграцией немецких евреев в Палестину в 1936-1937 годах. В те годы нацисты приступили в Германии к окончательному решению «еврейского вопроса». В страну Израилеву, или если хотите в Палестину, хлынула большая волна наиболее прозорливых евреев Третьего рейха.

 Среди них было немало профессоров, учёных, врачей, инженеров и прочего высококвалифицированного народа. В нищей Палестине работу по специальности нашли немногие. Остальные занялись тяжёлым чёрным трудом. Мостили дороги, строили дома, возделывали Святую Землю.

 Как пел незабвенный Высоцкий «…господа учёные, доценты с кандидатами…» переквалифицировались в строителей, шоферов и иные рабочие профессии. Короче, очень знакомая для репатриантов моего призыва ситуация. Теперь на тему немецкой эмиграции ходят легенды. Точнее сказать, были, в которых очень много горькой правды.

Вот одна из них. Я вычитал её в воспоминаниях одного из свидетелей тех лет. Однажды в Тель-Авиве сороковых годов произошёл курьёз. В переполненном городском автобусе вдруг неожиданно начались роды у молодой женщины.

Поднялся переполох. Кто-то осведомился, есть ли среди пассажиров врачи. Несколько человек откликнулись на призыв. Тут же изъявили желание помочь. Однако шофер, в недалёком прошлом профессор гинекологии Гамбургского университета, категорически отклонил их услуги. Громко заявил, что в своём автобусе роды он примет сам.
 
И всё же при всей схожести наших эмиграций, существуют и серьёзные отличия. Израиля во времена эмигрантской волны из Германии ещё не существовало. Немецким профессорам практически никто не помогал. Многие из них погибли от болезней, изнурительного труда или в боях за еврейскую страну.

Нам же пришлось несравненно легче. К началу большой эмиграции из СССР Израиль обладал уже мощной экономикой. И «русским» евреям помог весьма основательно. Конечно, прав был товарищ Аркадий Райкин, когда говаривал, что благосостояние можно улучшать до бесконечности.

Вполне понятно и желание всегда иметь получше, побольше и подольше. Но, положа руку на сердце, честно признаюсь, что все, кто был здоров, не ленив и проворен, смогли на исторической родине устойчиво встать на ноги.