За забором

Старая улочка маленького городка. Ветлы, склонившиеся над речкой, название которой  местные жители не помнят. Бутылки, мусор, пыль от проезжающих мимо машин, тополиный пух. Двухэтажные коттеджи, сказочные теремки и каменные цитадели, покосившие дома, дореволюционной постройки и маленькие, просевшие по окна деревенские домики. Нищета и зажиточность – все на одной улице.  Нищета, вызывающе серая, покосившаяся, как старая пьяная проститутка,  в потеках туши и красно-синих пятнах старого алкоголика. Зажиточность – спрятавшаяся в высоком тереме, за высоким забором принцесса.
Дом номер девять на этой улице имел недобрую славу. Все стены, двери и оставшиеся окна были обклеены крестами, словно мишурой новогодняя елка. Поговаривали, что в этом доме водиться нечисть и именно она свела с ума прежде вполне нормальную журналистку местной газеты. Именно она день за днем оклеивала дом крестами, пытаясь спасти свою душу от надвигающегося апокалипсиса. Но Господь видимо не услышал её молитвы и дом загорелся. Удалось спасти первый этаж, но второй выгорел почти полностью.
Сгоревший дом стал пристанищем местной босоты. Несколько раз молодежь отстаивала своё право на этот дом с цепями  и колами в руках. Отстояли. Дом превратился в ночной клуб для детей несостоятельных родителей. 
-Катюха, давай, давай, покажи класс! – Подбадривал Санек, покачивающуюся малолетку. Санек - высокий худой парень девятнадцати лет был хозяином этой хаты. Его просьбы были приказами, которых ослушаться никто не решался. Характер  Санька был взрывной. Он мог избить, убить и ничего ему за это не будет,  об этом знала вся улица. У Санька была справка! Именно Санек сколотил местную молодёжь в единую группу,  именно он обустроил первый этаж сгоревшего дома.
-Плесните ей еще, весь кайф обломала! - приказал Санек, которого уже начала раздражать эта закомплексованная малолетка не желавшая танцевать стриптиз.  Катюху стащили со стола, налили ещё пластиковый стаканчик водки.
-Чего ты меня позоришь? – зашипела на Катьку Алена, - ты чего хочешь по улице шляться или здесь в тепле культурно отдыхать?
-Здесь, - ответила, хлопая длинными накрашенными ресницами Катька. Её уже не держали ноги, а язык с трудом помещался во рту, не желая слушаться хозяйку.
-Ну, мы же с тобой всё решили, ты же моя, только моя, пусть они завидуют, пусть знают какая ты у меня красавица, - зашептала Аленка в Катькино ушко, прижалась к ней всем телом, засопела, скользнула губами по шее Катьки, укусила её за нижнюю губу.
-Долго вы там ещё сосаться будете? – спросил Санек, парни загоготали. – Нам сегодня че вас до утра ждать?
Аленка вытолкнула свою жертву на свободный пятачок, служивший танцзалом. Санек прибавил громкость. Под свист парней и музыку Катька начала раздеваться. Покачивающаяся Катька снимала с себя одежду как сонамбула. Не могла она похвастаться  ни  пластичностью своих движений, ни попаданием в ритм музыки, ни тем, что обнаружилось под одеждой. Впрочем, не избалованной, подогретой водкой публике и этого было достаточно.  Многие пары уже не смотрели на дергающуюся посреди зала Катьку, а занимались более приятным и доступным досугом.
Саньку сегодня всё не нравилось: не нравилась Катька, её большегрудая, крашенная подружка Аленка, не нравились пацаны присосавшиеся к своим телкам, не нравилась сама атмосфера этого вечера. Всё надоело! Танцы-шманцы-зажиманцы, карты – водка – девки. Не было в этом драйва, не было настоящей пацанской жизни.
-Колька, Артем, - валите сюда, дело есть!
-Я тут подумал и мы решили. А что пацаны вроде у нас и водка кончилась и жрачка. Прав я или нет?
-Прав! – дружно, по - армейски гавкнули в ответ парни.
-А значит надо бы нам по-быстрому это дело исправить. Короче собираемся и по-тихому идем,- увлеченная танцами, картами и водкой компания не заметила как Колька, Артем и Санек покинули прокуренное логово.
-Я тут парни уже все придумал. Средняковы сегодня из города сдернули, дом пустой, сигналки нет. Сейчас через забор сиганем и считай как Робин Гуды – экспроприируем богатства в пользу бедных. Че одним всё можно, а другим ни хрена нельзя?
-Да мы че? Мы думаешь засцым? – ответил Артем, окончивший в свои шестнадцать четыре класса и бросивший это гиблое дело – учебу.
Дом Средняковых примыкал к девятому,  и потому преодолеть высокий забор было минутным делом.
 Дом действительно принадлежал зажиточным людям – красивый сказочный теремок, тропки из булыжника, беседка, декоративный пруд, какие-то камни, цветы, кустарники – всё это было не похоже на то, к чему привыкли «Робин Гуды».
-Э, Колян, вот тут ты не прав, - кулак Санька просвистел над ухом Коляна.
- Да, че ты Санек, мы с понятием, разе ж нет? – реакция у Коляна была фантастичной. Увернувшись от удара, он не торопясь застегнул ширинку и отошел от обоссаного угла.
-Ну, вы идете или так и будете ***нёй маяться? – голос Артема раздавался уже из дома. Никакие даже самые крутые рамы не могли устоять перед натиском Артема.
-Заебись живут! – констатировал факт Санек.
-Ребята, а давайте мы эту аппаратуру по-быстрому к нам на хату затараним?
- Че совсем ума нет? Найдут – всех посадят! Брать надо по-мелочи. Короче жрачку ищите, а я пока по дому прошвырнусь! – дал команду Санек.
Дом был ухоженный, во многих комнатах чувствовалась рука дизайнера. Санек шел по дому, как по музею, боясь трогать руками всю эту нереальную, какую-то неживую красоту. «Когда-нибудь и у меня будет такой дом! Сукой буду!» - пообещал себе Санек.
Когда Санек услышал звук когтей, царапающих двери, то его прострелил страх. Не может быть! Не было у Средняковых собак – это он точно знал.
«Сука! Если только сейчас она выскочит – нам ****ец!» - подумал Санек. Всё в нем требовало немедленно бежать, а ноги словно приросли к полу.
«А с другой стороны – собака залаяла бы. Наверное, животину какую  экзотическую держат. Зажрались гады – в зоопарк лень съездить. Мучаю скотину». Санек любил животных, и именно эта его любовь заставила, забыв о страхе открыть дверь. Запах мочи, кала и немытого тела был настолько неожиданным, что желудок Санька взбунтовался и тут же у двери опростался.
-Ум-му-ууу, - сочувственно что-то промычало над Саньком.
-Э-э-э, ииии, ыыыы – из сумрака комнаты к Саньку протянулась, тоненька, почти синяя в лунном свете рука.
-Твою мать! – сказать, что Санек испугался это сказать не правду. Санька трясло от ужаса, рука державшая фонарик тряслась мелкой дрожью. Мелькающий свет фонаря выхватил, решетку, замок, большую голову с круглыми, огромными глазами, клочки волос, руки тянувшиеся к нему. Существо висело на решетке как обезьяна, и только взгляд выдавал  в этом существе человека. Комната, околоченная чем-то черным, клетка внутри её, вонь и это странное существо, прыгающее внутри и тянущее к нему руки, строящее немыслимые рожи, - всё вдруг смешалось в голове у Санька. Он не помнил, как оказался на первом этаже.
- Пацаны – валим отсюда. Быстро! Быстро!- кричал он, выскакивая из окна. Следом топали нагруженные водкой, вином и едой пацаны.
-Санек, Санек, погодь, не беги ты так, - орал вслед Артем.
Только перемахнув через забор Санек, стал приходить в себя. Прислонившись к крыльцу, пытаясь остановить дрожь в ногах, Санек дышал так, словно за ним гнались все черти мира.
- Ну ты че Санек встал? Давай открывай хату!
-Пацаны, а ну встречай нас! – закричал Артем. Пацанов встречали как героев. Катька синяя, замерзшая и все еще голая продолжала танцевать на едва освещенном светом фонаря пятачке.
Санек схватил её за руку, потянул на себя. Повалил на пол, расстегнул ширинку. Верещала Катька, придавленная Саньком, визжала как дикая кошка её подружка Аленка, хохотали пацаны, крик был слышен на улице. Но там за высокими заборами, люди лишь погроме включали телевизоры, не желая разбираться с обнаглевшей молодежью.
27.11.2011