2-XII Профан подглядывает за таинством

                XII

  Был самый разгар расширенной части богослужения, когда в честь Кибелы её поклонники предаются священному сладострастию. Кто бывал на подобных ритуалах или даже просто оргии, легко представит себе обстановку в храме. Вдвоём с Домициллой, тоже молодой жрицей Пессинунтской Богини, Присцилла оказалась в объятиях двух мужчин: Понтифика и одного юноши, в отсутствие Старшей сестры прошедшего вторую инициацию. Распалив её подругу, верховный жрец решил перейти к соседней группе верующих. Видя, что Домицилла пылает жаждой вновь заполнить своё Ц…

  Присцилла вдруг замечает непонятное движение за дверьми опистодома, где никого не должно остаться, ведь все здесь, в целле, служат Богине. Мягко убрав с груди руки коллеги, а с ягодиц ладони молодого неофита, главная жрица жертвует удовольствием в угоду любопытству, да и чувству долга и поддержания порядка в святилище.

  Она крадётся в полумраке вдоль стены, за колоннами. Пробирается тихонько в опистодом через проём за тайными занавесями и видит там молодого человека, подглядывающего в щель между дверьми. Фабия обнажена, но думает не прикрыться, а вооружиться. Хватает жертвенный нож, это придаёт ей спокойствия. Обращает внимание на то, что парень, хотя и увлечён, но обе его руки на дверях. А ведь другой на его месте давно бы пустил хоть одну куда надо. Приставив ему к спине нож, молодая женщина негромко, но властно обращается:

  – Ваше имя и чем вы здесь изволите заниматься?

  От неожиданности подглядывающий приседает. Но тут же встаёт и оборачивается на её голос. Его глаза борются между смущением и другим, более приятным для Муции, чувством. Первое, хотя в свою щелку он только что наблюдал бесстыдные откровеннейшие сцены, а страстные звуки слышны и теперь, опускает его очи к полу. Второе заставляет их каждый раз подниматься всё выше, пока наконец он не встречается взглядами с неодетой девушкой. Она успевает рассмотреть молодого раба – так фламина подумала о его статусе по тунике: старой, грубой и неопрятной. Чуть выше патрицианки, худой, с симпатичным лицом, тёмными длинными волосами, карими скромными глазами. Она повторяет свой вопрос, говоря «вы» на всякий случай и из симпатии к его молодости и миловидности, и добавляет:

  – Очнитесь, красивый юноша. Вы понимаете по-латински?

  – Простите, матрона. Я тут немного глядел на… Извините!.. Пожалуйста, не выдавайте меня, очень прошу! Я вам всё объясню…

  – Успокойтесь. Не бойтесь. Посмотрите, я же не стесняюсь.

  Ещё раз робко глянув на Присциллу, будто действительно хотел убедиться, что она не смущается своей наготы наедине с ним, он наконец произносит:

  – Ах, да. Прошу прощения, матрона. Моё имя – Космик.

  – Забавное. Но не зови меня матроной. Если ты раб, называй меня доминой.

  – Нет, домина, я вольноотпущенник, Гней Минуций Космик.

  – Извините, Гней Космик. Тогда зовите меня Фабия Присцилла. Я Фламина Великой Матери Богов, это главный сан после Понтифика в этом святилище и в коллегии, – продолжая питать симпатию к молодому человеку, представляется она ему и не думает ни ругать, ни выдавать; к тому же надо узнать, что он тут делал. – Вы верите в Богов?

  – Я верую в Бога-отца и его сына...

  – Хорошо, – перебивает его аристократка, – поклянитесь ими, что сейчас спрячетесь… Или вы хотите и дальше подсматривать?

  – Нет, я увидел то, что мне было нужно.

  – Поклянитесь, что спрячетесь вот сюда, – Фабия показывает ему крохотную нишу за одной из занавесей, – дождётесь меня и расскажете о себе и о своём наблюдении. А мне надо вернуться – служить Диндимене, моей Богине, и так задержалась здесь с вами.

  Жрица видит, как он хочет что-то возразить и даже удержать, а вроде такой и в самом деле скромный, но парень просто говорит:

  – Да... клянусь.

  Когда одевшихся уставших адептов после краткой завершающей молитвы Понтифик отпустил по домам, он, как обычно, обратился к коллеге.

  – Присцилла, я тоже устал – мы сегодня усердно радовались вместе с Великой Идейской Матерью! Замечательно, скажу ещё раз, что ты наконец-то вернулась. Нам всем не хватало тебя в Мегалезии. И ты, как всегда, бесподобна! Я очень доволен.

  – Благодарю, Старший брат! – они целуются ритуально, но у неё остались силы и на большее.

  –  Нет-нет, Старшая сестра, я действительно выдохся. Может, в следующий раз и останусь с тобой, бесспорно, как и всегда, с огромным удовольствием. А теперь, извини, не могу. Пойду. Сегодня ты сама, пожалуйста, осмотри всё, закрой. Да пребудет с тобой благословение Богини!

  – И с тобой, Старший брат!

  Понтифик уходит. Фламина, на этот раз в палле, идёт в опистодом. Зовёт спрятавшегося и просит его потушить четыре ещё горевших в целле факела. В темноте они выходят из храма. Негромко помолившись в пронаосе, священнослужительница запирает все двери. Ключи отдаёт сторожу-рабу с наказом рано утром всё хорошо убрать с двумя помощницами, которых она пришлёт. Тот с большим почтением кланяется и лобызает край её платья.


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/11/27/1201


-------------------
1) инициация – посвящение (в таинства), также сам обряд посвящения.
2) опистодом – небольшое помещение в задней (дальней от входа) части храма; отделённое поперечной перегородкой, обычно используется для хранения важных и ценных предметов культа, храмовой утвари – сосудов, одеяний, запасов благовоний, статуй и т.д.
3) пронаос – небольшие сени в передней части храма, где также хранилось некоторое имущество святилища.