За Базарова ответишь

Который раз за много лет приходит эта мысль: хорошо было молодому Базарову, персонажу тургеневских "Отцов и детей", красуясь перед своим юным почитателем-мажором, авторитетно третировать пухленьких Павла и Николая Петровичей Кирсановых за их идеализм и "принципы", за их, так сказать, маниловщину и обломовщину, за их приятное времяпровождение. Нигилист торжествовал, уподобляя людей животным, произнося вслух брутальные истины, ниспровергая ценности идеалистического человеколюбия.

Правда, позже он как бы раскаялся, поступил как идеалист, как романтик: будучи медиком, спасая мужиков от заразы, заразился, принес себя в жертву человечеству. Тургенев создает ореол почитания около своего героя, и школьники так или иначе примеряют его на себя. Когда-то (во время сентиментального Тургенева?), возможно, это срабатывало как модель поведения, давая юношеству необходимую и узаконенную школьной программой толику фрондерства. Отрицателем, нигилистом быть всегда проще и удобнее: ломать - не строить. И в юности это нормально. Ибо так преодолевается наследие отцов, так происходит обновление. Это должно подразумевать, что к старости люди меняются, создавая ту позитивную разность потенциалов, которая питает юношей добродетелью. Так, Павел Петрович победил в Базарове, спасающем мужиков.

Но уже давно, уже десятилетия, эта схема отношений со старшими поколениями невозможна из-за их крайней испорченности и развращенности в своей массе. Где эти богомольные старушки и дедушки, где мужественно-сентиментальные дяди и папаши? Все с точностью до наоборот - чем старее человек, тем часто он циничнее, злее, тем более он похож на состарившегося без подвига самопожертвования Базарова.. Тем более он склонен рассуждать на тот же манер. Неприятно нарваться вместо ожидаемого Павла Петровича на этакого мудрого (точнее, лжемудрого) змия.

Вот о чем невольно подумалось, когда на глаза попалось недавнее рассуждение А. Кончаловского (который по возрасту в отцы Павлу Петровичу годится) в защиту цинизма. 

( http://www.snob.ru/profile/9582/blog/43198 ).

Как относиться к таким изречениям:

- "циники — это люди, которые понимают, что в человеке хорошего ровно столько, сколько плохого. Именно это позволяет цинику не удивляться, когда человек поступает плохо. Признать за человеком возможность быть скотом — не значит быть плохим. У людей, начиная с века Просвещения до сегодняшнего дня, сформировано убеждение, что человек эволюционирует, развивается, что человека нельзя пороть, а можно только в гуманных условиях держать в тюрьме, и прочая чепуха. И многие забывают, что человек не изменился, он может быть таким же зверем, каким был триста лет назад, и вообще за шесть часов и даже меньше человека можно превратить в животное. И если вы помните об этом, это не значит, что вы плохой, ровно наоборот. Если человек любит человека, зная, что он может быть дерьмом, значит любит по-настоящему. Потому мне кажется, что, если кто-то и любит человечество, то не гуманисты, а циники..."

- "нельзя измерять мир категориями «хорошо» или «плохо»; есть философия единства противоположностей, инь и янь, черное и белое, которые существуют в тесной взаимосвязи друг с другом. Идеального добра не бывает, так же как абсолютного зла нет и не может быть".

В общем, спорить тут не о чем, незачем умножать плоскости, - все, как говорится, ясно. Особенно "порадовало" предложение "не удивляться" скотству в человеке. И знаменитое по прошлым выступлениям цитируемого пожелание "пороть" тоже не заставляет удивиться.

Дело в том, что нет искусства без удивления, не может быть истинного катарсиса под угрозой порки (даже у де Сада при всей его будуарной философии). Придерживаться философии цинизма - вырождение для художника и гибель для человечества. Природа человека весьма двойственна, включая в себе скотскую компоненту, как это ни прискорбно. Но если эта максима проникает в сознание и не вызывает протеста, если духовное, не сводимое к биологии, начало не сопротивляется этой данности, как бы "естественна" не была эта максима для просвещенного ума, - то нет предела падению, которое угрожает этому сознанию и обществу, где оно господствует.