Охота ассинибойнов

Главное значение в хозяйстве ассинибойнов имела, конечно же, летняя охота, носившая иногда общеплеменной характер.
В долошадный период (1600 год) и еще долго после вхождения лошади в культуру ассинибойнов последние традиционно участвовали в загонной охоте. «Суть загонной охоты была проста, – писал Э.Дениг. – Когда стадо животных попадало в окружение нескольких сотен человек и, напуганное истошными криками, пускалось наутек к единственному оставленному для антилоп проходу между холмами, не подозревая о коварстве охотников, то оказывалось, что оно выбегает прямо к тому месту, где земля обрывается перпендикулярной стеной. Очень часто такие ловушки бывали не очень глубокие. Антилопы, валясь друг на друга, вскоре заметно засыпали дно и в какой-то момент отдельные животные уже имели возможность выпрыгнуть наружу, скача по телам своих несчастных сотоварищей. Принимая это во внимание, индейцы обычно возводили со всех сторон небольшие стены из бревен и кустарника, дабы предотвратить бегство тех антилоп, которые окажутся наверху».
Загонная охота на бизонов была самым сложным способом охоты. Повадки этих животных, несомненно, требовали коллективных усилий. Традиции свидетельствуют о древности этого способа. С появлением огнестрельного оружия и, как следствие, уменьшением поголовья бизонов индейцам постепенно пришлось отказаться от этого метода.
При организации загонной охоты на бизонов выделялись руководители охоты, блюстители порядка в общем стойбище и разведчики, выявлявшие местонахождение бизоньего стада. Загонная охота – вапасаби – заключалась в том, чтобы пропустить стадо бизонов между внешними концами рядов. Это осуществляли несколько пеших юношей, которые окружали стадо, пасшееся в нескольких милях от загона, и заставляли его продвигаться в сторону рядов. Это было не так-то просто, и неудачи не были редкостью. Лагерь обычно располагался на равнине недалеко от загона. Выставлялся дозорный, который предупреждал о приближении стада к обрыву. При благоприятных обстоятельствах он приказывал всем молодым или здоровым мужчинам встать за грудами камней и спрятаться под одеялами или нарубленными ветками. Затем, если бизоны проходили через широкое пространство между рядами, загонщики начинали преследовать их, а спрятавшиеся по бокам вставали и с криками, размахивая одеялами или ветками, заставляли напуганных животных двигаться к оврагу. Перед пропастью головной бизон пытался остановиться и свернуть в сторону, но в том месте оказывалось большое скопление животных. Под нажимом задних рядов и действий людей упорство вожаков, за которыми слепо шло остальное стадо, ломалось, и бизоны начинали падать с обрыва. Индейцы утверждали, что если бизоны приближались к обрыву, то успех был практически обеспечен. При падении одни бизоны разбивались, а других пристреливали в тот момент, когда они начинали бегать по загону. Раненых добивали ударами каменных молотков в лоб.
В некоторых случаях «зазыватель бизонов», накрытый бизоньим плащом, мехом наружу, вел животных к обрыву. Этот человек иногда без всякой помощи заманивал бизонов в пространство между рядами каменных груд, и они падали с обрыва. Внизу устраивалась изгородь, под углом в землю втыкались стойки размером примерно с палаточный шест, скрещенные в форме решетки. Места пересечения шестов связывались сыромятными ремешками. В полученную раму вплетались ветки так, чтобы все отверстия были закрыты. Ограда была наклонена внутрь, чтобы обладать большим сопротивлением и уменьшить вероятность того, что бизоны через нее перескочат.
«Эти люди (ассинибойны. – И.К.) питали такое отвращение к труду, что не удосужились строить надлежащие загоны, а, отыскав на берегу реки какой-нибудь обрыв, выстраивались по направлению к нему и гнали туда бизонов. Если животные не погибали сразу же, они обычно так сильно калечились, что их без труда можно было добить стрелами. Правда, этот способ иногда оказывался опасным, так как если головной бизон был крепок, то, подойдя к краю пропасти, мог заартачиться, неожиданно свернуть в сторону и прорвать ряды индейцев, ведя за собой все стадо и сметая все на своем пути. Человек не в силах был остановить стадо, которое неслось на всем ходу за своим вожаком, а потому иногда погибали люди, стоявшие недалеко от пропасти, чтобы посмотреть, как бизоны падают вниз», – делился впечатлениями А.Генри.
О лености ассинибойнов говорил и Э.Дениг: «Ассинибойны – прекрасные охотники, будь то пешая охота или конная, с ружьем или со стрелами. Но, как я уже упоминал, они отличаются великой ленью и в этом смысле совершенно неисправимы».
Когда начинался гон бизонов, то ассинибойны многим собакам надевали намордники, чтобы они не лаяли. В лоскуте выдубленной кожи прорезалось отверстие, достаточно большое для того, чтобы плотно сесть на челюсти. Края этого куска натягивались на голову и закреплялись на шее ремешком. Кроме того, собак либо привязывали к закрепленной волокуше, либо отягощали большими поленьями, чтобы не дать им пробраться к загону.
Появление лошадей и огнестрельного оружия сделали загоны ненужными. Гораздо проще стало окружить стадо на равнине и быстро перестрелять его.      
С приближением к стаду охотники делились на две части, которые охватывали стадо с флангов. По правилам охоты, ни одна стрела не должна была быть выпущена раньше, чем фланги соединятся. За этим следили руководители охоты из числа представителей какого-нибудь воинского общества. Они, как правило, находились на обоих флангах и отвечали за установленный порядок ведения охоты. Если один из флангов продвигался слишком быстро и тем самым вынуждал стадо разбегаться от испуга раньше, чем замыкался круг, то ответственность за ошибку ложилась на руководителя той части фланга, которая ее допустила. Когда круг замыкался, ведущие на флангах давали знак к атаке и охотники начинали пускать свои стрелы в животных.
Применение лошади как важнейшего средства охоты внесло в эту отрасль индейского хозяйства значительные изменения. Качественное отличие конной охоты от пешей проявилось, прежде всего, в области разделения труда. При пешей загонной охоте в ней участвовало все население общины, включая женщин и детей. Конная же охота стала чисто мужским делом, женщины от участия в ней были освобождены. Уделом женщины стала переработка охотничьей добычи. Разделение охотничьего хозяйства на две отрасли: добывающую с мужским трудом и обрабатывающую с женским трудом – подняло его на новую ступень.
В конной охоте могли участвовать лишь охотники, владевшие специально натренированными быстрыми охотничьими конями. Успех конного охотника зависел не только от его ловкости и меткости, но и от качеств его лошади как орудия труда. В совершенствование этих качеств индейцы вкладывали много сил. Самые ловкие охотники на лучших конях могли убить за одну охоту до 4 – 5 бизонов. Охотники на лошадях похуже убивали 1 – 2 бизона, а на плохих – убивали лишь отставших животных, а иногда и ни одного.
При разделке туши бизона кожу разрезали по средней линии груди. На расстеленной шкуре тушу потрошили. Способ потрошения зависел от расстояния до лагеря. Если туша лежала на территории лагеря, лопатки извлекались путем разрезания плечевых суставов. Затем вырезали мясо на голени. Следом отрезали задние ноги, а мясо на задней части извлекалось путем вскрытия бедренных суставов. Спинное сало вырезалось широкими полосами. Мозг из костей ног обычно поедался сырым.
При транспортировке бизона ассинибойны укладывали свежую шкуру на спину лошади головой к голове. Задние части шкуры связывались сухожилиями и крепились к крупу лошади. Короткие куски шкуры с груди и брюха сворачивались. Шейная часть, сердце, язык, спинное сало и т.п. связывались в узлы и также закреплялись на лошади. Затем вокруг упакованного мяса обматывалась задняя часть шкуры. Когда охота велась далеко от лагеря или когда надо было на одной – двух лошадях перевезти несколько туш, применялся способ разделки, при котором из поясницы бизона вырезались филейные части, а затем они между собой связывались попарно. Спинное сало разрезалось надвое и закреплялось поперек лошади. Филейные части вместе с почками, мясом с горба, сердцем, языком, грудинкой и пахом извлекали в обычном порядке. Мясо с ребер снималось одним куском. Желудок вытряхивали, а тонкую кишку разрезали на полосы. Затем все это заворачивали в шкуру. Кости, очевидно, оставляли на месте. Костный, а иногда и головной мозг ели в процессе разделки туши.
Единственным инструментом, которым пользовались при свежевании, был тяжелый металлический нож. Кость передней ноги часто использовали в качестве дубинки, чтобы раскрошить суставы и мелкие кости. В день разделывалось от пяти до двенадцати бизоньих туш. Нам неизвестно, как велось свежевание до появления металлических ножей, однако тот факт, что еще недавно в случае необходимости при разделке применялись каменные отщепы, свидетельствует о возможности бытования этого способа до введения в обиход стальных ножей.
Хотя, как показывает изложенный выше материал и прочие данные, загонная охота была основным видом охоты на дичь, существовала и индивидуальная охота. Есть много преданий о том, как мужчины в пешем порядке упорно преследовали крупных и сильных животных или использовали другие методы охоты.
При охоте на антилоп и более мелкую дичь использовались простые силки. В первом случае плетенный сыромятный ремешок натирался бизоньим жиром, чтобы отбить человеческий запах, затем белой землей. Далее ремешок раскладывался на тропинке с раскрытой петлей. При ловле ласки несколько силков соединялись в виде небольшого обруча, который ставили при входе в нору, чтобы зверек попадал туда головой, а обруч мешал ему вырваться и спрятаться обратно в нору. Этих и других мелких зверьков часто ловили активным способом, когда охотник дергал за веревку, которой управлялась ловушка. При ловле птиц небольшие силки из сухожилий привязывались к толстой палке и укладывались на земле с приманкой.
Волка, лисицу и койота добывали при помощи ловушки давящего действия, так как благодаря сильным зубам они иногда могли освободиться из силков. Одним концом шест упирался в вертикальную палку, упиравшуюся в горизонтально положенное на землю бревно. Под нижний конец вертикальной стойки подкладывалась палка с приманкой. На длинный шест шалашиком складывались палки, а сверху наваливались камни. Поскольку такую ловушку ставили только зимой, вся конструкция засыпалась снегом. Приманкой служил кусок жесткого мяса с шеи бизона. Единственным элементом ловушки, который имел установленные размеры, была вертикальная стойка. При охоте на лисицу длина ловушки равнялась двум рукам и двум пальцам. А для просушки лисьи шкуры натягивались на А-образную раму.
При ловле рыбы ассинибойны никогда не стреляли из лука и не били ее копьями, а ловили сетями. В реке сооружалась гряда из камней в форме буквы V, угол которой смотрел по течению. Отчасти такие гряды имели природное происхождение. Поверх этой гряды складывались бревна или шесты, к ним присоединялись палки, скрепленные полосками ивовой коры, и получалась запруда. В углу V-образной ловушки устраивалась ограда из шестов в форме хижины, причем промежутки между шестами были такого размера, что, пропуская воду, задерживали рыбу.
Более простой из сходных способов состоял в применении плетеной верши. Ее изготовляли из ивовых прутьев диаметром около пяти миллиметров и длиной в метр. Данная корзина имела обычную для рыболовных вершей форму бутылки, однако ее конструкция была грубой и представляла собой просто ивовые пруты, через определенные промежутки прикрепленные к обручам из того же материала при помощи ремешков из коры. При ловле, как обычно, сооружалась запруда, хотя и менее сложная, и конец корзины примыкал к углу так, чтобы вода свободно протекала. Никаких приспособлений, которые не давали бы рыбе выходить из верши, не существовало, однако течение, как правило, было настолько сильным, что загоняло их в угол ловушки, откуда выхода уже не было. Считалось, что этот способ имел древнее происхождение.
   Орлов ловил человек, укрывшись в яме, покрытой ветками, на которые помещалась приманка. Поскольку этих птиц в основном добывали ради перьев, используемых в церемониальных целях, то искусство ловли носило скорее религиозный, чем экономический характер. Распространение среди индейцев огнестрельного оружия не вытеснило лука и стрел как орудий охоты. На стрелы каждого охотника наносились метки, по которым определялось количество убитой им дичи. Разделка убитой дичи была не менее важной отраслью производительной деятельности ассинибойнов, чем сама охота. Это было так же мужским занятием, как и охота, но часто удачливые охотники разделку своей добычи поручали безлошадным соплеменникам, вознаграждая их за это мясом. Обработка же шкур, консервирование и приготовление мяса были, как уже отмечалось, делом женщин.