Триста лет полёта. Дорога домой

Триста лет полёта, два перелёта, полуприход на посадке и два на взлёте - эйфория и красота, ночная трасса, севший от многочасового ****ежа голос, сутки в дороге и уже вторые без сна - Я приехал!

Два ярких момента - перелёты и ночные дороги. В Екатеринбурге перед рассветом (сердце завелось уже тогда и в аэропорт Я приехал с горящими глазами). И вечером, когда Я по знакомой-знакомой трассе мчался в дом, где родился. Музыка, скорость и ночь - самые опьяняющие в мире вещи.

Погружаясь с головой в ванну с идеально ровной поверхностью, Я успел подумать - хорошо ведь, чёрт возьми!
Абсолютно, совершенно неясно, что дальше делать. Нескончаемый флэшбэк в воспоминания - и наверх лезут почему-то все неприятные.

С воздуха наши места выглядят совершенно лысыми - после непроходимых лесов Урала. Воздух поразил отчётливым вкусом моря (в Симферополе!), которого Я раньше никогда не замечал, и бесцеремонным холодом. В нашем климате нет ни капли мягкости, он непримирим и нелогичен, а термометр никак не связан с твоими ощущениями.

Родные места. Край бетонных заборов и колючей проволоки (первое, что Я увидел, выйдя из самолёта). Отсутствующей логики и отсутствующего много чего ещё. Лысая сухая плодородная земля невыразительного цвета. Место временной посадки. Место отправления, но никак не назначения. Отсюда можно только отправляться. Отсюда всю жизнь мечтаешь отправиться в путь - куда-нибудь, где любят и ждут, где можно найти свой дом.

А сейчас дом - это маленький кусок комнаты со свечами и духами тех, кто любил, кто уже не здесь и всегда с нами. И бескрайние чёрные ночи, магический серпик чеширской Луны, что ничего не обещает, но знает все твои тайны. Старый дом на перекрёстке, с огромной белой цифрой 13 на обшарпанной зелёной калитке. Простоявший полвека и плевать ему на всё. Кусок мостовой по дороге к почте со старомодными широкими ступенями, где всегда продают дешёвые яркие, но какие-то милые открытки. Старая школа, огромные деревья, ковёр шуршащих листьев. Один-единственный старый фонарь на перекрёстке освещает всё жёлтым теплом, а листья делает изумрудными, выхватывая из темноты настоящую суть. (Этот фонарь похож на Меня.) Окраина города. Богом забытая остановка, на которой в непроглядной черноте ты ловишь призрачную маршрутку без тени сомнения. В этом мраке не страшно, ночь всё прячет, ночь защищает тех, кто идёт не домой.

А если вдруг повезёт и наступает зима (со снегом, а не грязью), тогда это просто ожившая сказка и искрящаяся красота. Маленькие тихие домики, огоньки окон, скрип снега под ногами. Жизнь останавливается, замирает; так похоже на детство, не хватает лишь самую малость - чтобы все живы и всё хорошо, а ты сам - всегда счастлив, и блестит новогодняя ёлка, и Зайчик передал мандарины, ты с восторгом смотришь, как вырезаются снежинки и уже почти готовые поздравительные плакаты мажут клеем и посыпаются крошкой из битых ёлочных шаров и пенопластом. Получается невероятно красиво, снежно и совсем празднично. И мы точно знаем, что всегда будем вместе, и будем рисовать открытки, и нас всегда будут окружать чудеса, которые не просто бывают, а просто не бывает иначе.

Подняв глаза к небу, Я ощутил всем существом, какое это неописуемое счастье - когда ты один!!! Наедине с собой, никого рядом, никого вокруг, никому не должен. Никто не спрашивает. Никого не спрашиваешь. Я прибавляю звук и пою не в такт, глядя в ночное небо, на Луну, прямо в её круглое, улыбающееся лицо над бетонным забором с колючей проволокой наверху. Осенний ветер шумит в ветвях, редкие машины сигналят мимо. Я прибавляю звук. Из наушников и из самого сердца льётся песня про вечный поток и тысячи дорог - и Я вижу их все.

22.10.11

L.Weiss