141. ВИ. Агошков. Кром. Поле. Ю. Стрехнин. Записки

141. ВИ.Агошков. Кромское Поле.

Ю.Стрехнин. Записки

часть 2.

141. Свернул коня в сторону быстро: куда закрыться? Гляжу — мне как Бог послал — два длинных бугра каких-то, крапивой по-росших. Завёл я коня меж ними. И сам укрылся, ямку какую-то нашёл. Но мне оттуда и сквозь крапиву всё поле видно. Рас-стояние между танками все сокращается, сокращается... Пер-выми немцы не выдержали — начали с ходу из пушек палить.

А наши идут молча, без выстрела. И только когда расстоя-ние меньше километра стало — и наши начали стрелять тоже без остановок. Вижу — один немецкий танк вспыхнул, чёрным дымом закрылся, второй. Ещё в два танка попадание — этим в ходовую часть врезало, завертелись волчком...

А бой всё разгорается. Наши танки — вот они, рядом со мной, из пушек бьют, маневрируют. А по всему полю чёрный дым по ветру тянется, к небу всползает. Горят и немецкие танки, и наши. Я дымов этих около трёх десятков насчитал, и это при том, что всего лишь минуты прошли... А самый сильный бой на-чался, когда наши в лощину со своего склона скатились, и с немцами вплотную сошлись. Тут уж — танк на танк, и не пой-мёшь, где свои, где чужие, — всё смешалось. Лощина, словно котёл бурлящий... Тем временем все наши танки мимо меня промчались дальше, в самую гущу боя...

Сделал всё, что было поручено, — и обратно в полк. Скакал и оглядывался: долго ещё было слышно танковый бой...»

Я слушал Карзова, а в памяти вставал тот день, четвёртого августа сорок третьего года, когда, заняв оборону севернее Ку-тафино, ждали мы своего часа... Танки седьмого корпуса, как броневым щитом, прикрыли нас тогда... Что было бы с нами, не подоспей они навстречу немецким танкам, которые шли на нас...

В тот же день мы снова пошли вперёд, дальше на север, в направлении Орла... Может быть, бросок той армады немецких танков, которую видел Карзов, был отчаянной, последней по-пыткой гитлеровского командования как-то изменить в свою пользу обстановку на нашем участке фронта...

Теперь на западе замалчивают значение наших побед во-обще и победу на Курской дуге в особенности. Но вот что сказал по этому поводу в то время Черчилль: «Три огромных сражения за Курск, Орё и Харьков, все проведёные в течение двух меся-цев, ознаменовали крушение германской армии на восточном фронте...»

Именно благодаря этому крушению Муссолини был свергнут своим народом... потерпел крах план захвата ней-тральной Швеции...

Фельдмаршал Манштейн с прискорбием напишет:
«Операция «Цитадель» была последней попыткой сохранить нашу инициативу на востоке. С еёпрекращением, равнознач-ным провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне...».

...Когда я начал писать эти записки, я решил послать письмо в Тросну, в местную школу. Ответ меня обескуражил. В нём было сказано, что «по данным военкомата» наша дивизия «не числится» среди воинских соединений, освобождавших Тросну.

Надо было исправлять ошибку! Я написал снова в Трос-ну и в Кромы — в райком партии с просьбой «вспомнить» нашу дивизию. Секретарь Кромского райкома прислал мне письмо с уведомлением, что следопыты троснянской школы начали поиск по нашей дивизии...

Сейчас, когда дописываю последнюю стра-ницу этих воспоминаний, стоит ночь.
Ночь на пятое июля восемьдесят третьего года...