В розыске

(Глава из романа «Золотая пещера» – второй книги приключенческой тетралогии «Попутчик»)

…Рассказ Александры Васильевны, хотя и не раз прерывался слезами, вытираемыми со щек белым кружевным батистовым платочком, все же в конце был предельно кратким и лаконичным:
 – Единственное, о чем я не знала, так это о серьезном решении Тани забрать чужого малыша из Дома ребенка, – в очередной раз ностальгически всхлипнула бывший педагог. – И до самой встречи с тобой, Сережа, думала, что она просто уехала куда-то от нас в другой город поступать учиться, а потом и забыла о прошлом. Впрочем, сам видишь, что она имела на то все основания.
Как оказалось, учитывая то, что было проделано под её именем, в радиопередаче Смородская специально и назвала Танечку:
 – Надеялась, что если услышит, то непременно отзовется...
Не меняя замкнутого, настороженного выражения лица, Калуга выслушал откровения женщины, так много сделавшей для его матери, и столь жестоко предавшей её. Хотя, если задуматься, по его собственному разумению выходило, что непосредственной вины, в том, что сломало жизнь Татьяне Калуге, у Смородской было не больше чем у него самого. Безродного, не нужного родным родителям сураза, рожденного вопреки желанию всех на свете. Вот и согрешила Смородская под стать тем. Просто ради сохранения дружбы с высоким комсомольским чиновником и деловых отношений, директор пошла тогда на сговор с собственной совестью, от чего и казнится с тех пор все эти годы.
А с другой стороны, горело на сердце Сергея, еще как посмотреть на этот поступок директора Детского дома? Пусть обидела одну девушку. Зато другой сохранила надежды на лучшее будущее. Можно сказать — вытащила из петли.
 – Теперь вот знаю, как я, на самом деле неумная, злая и скверная баба. И без того круглой сироте, самой судьбой безвинно обездоленной, своим поступком жизнь окончательно поломала, – чуть ли не причитала Александра Васильевна.
Но тут всхлипывания внезапно прекратились. Смородская взяла из рук парня фотографию в рамке:
 – Имя подружки, которую я не знаю, потому, что была не из нашего Детского дома, да и твоей матери можно легко узнать. Достаточно заглянуть под рамку и прочесть на обороте снимка. Нужно только снять стекло.
 – Не нужно! – после её, вполне разумных и деловых слов, вдруг серьёзно нахмурился Сергей. – У меня была и есть только одна мама. Другой не нужно. Да и разве можно эту девицу на самом деле назвать матерью...
После его слов, Александра Васильевна от всего услышанного за столом разом повеселела. По её обновлённому виду Сергею показалось, что она словно и ждала именно таких слов:
 – Так ты, сынок, не держишь на меня зла?
 – Почему зла? – откликнулся Сергей. – Я вас уважаю, как и прежде. Что было, то былым давно поросло.
В это время чайник на кухонной плите загремел крышкой, выталкиваемой струёй пара от закипевшей воды.
 – Вот старая тетеря, совсем запамятовала, – вдруг спохватилась хозяйка. – Будем чай пить.
Теперь, за чашкой ароматного налитка, настоянного на смородиновом листе и душица, разговор пошел куда более спокойный.
 – И как это ты меня дома сегодня застал? Ведь я уже с неделю, как живу на даче у знакомых, бывших воспитанников! – вспомнила о неожиданном начале их знакомства, Смородская.
 – Все очень просто, – с улыбкой отозвался Сергей. – Дворничиха, отзывчивая душа, подсказала, что у Вас сегодня пенсионный день.
– Ну, да. Действительно! – вместе с гостем рассмеялась Александра Васильевна. – К тому же вот и сам почтальон. Вот как легок наш письмоносец на помине. Долго будет на этом свете жить.
Они услышали долгую, прямо-таки бесконечно заливистую трель дверного электрического звонка.
— Пойду, Серёжа, открою, а ты тут без меня не скучай.
Смородская поднялась из-за кухонного стола и направилась встретить на пороге долгожданного ею, разносчика не только писем и газет, но и пенсии.
Оставшись в одиночестве, Сергей тоже оторвался от их, так припозднившегося за разговором, чаепития. Но он не пошел следом за пенсионеркой. А чтобы не показаться той совсем уж нескромным, просто ступил на балкон. Открытая настежь дверь, куда вела прямо из кухни.
...Наступавшее к тому моменту июньское предвечернее время ясного, солнечного дня, пока всё ещё томило истомой, усталый от многих забот, город. Правда, уже веяло и легким ощущением прохлады.
Особенно это было чувствительно Калуге на высоте балкона его второго этажа, куда не доставало жаркое дыхание расплавленного, до мягкости воска, асфальта. Отсюда с, сильно заваленного всяким бытовым хламом, балкона, на котором стоял Сергей Калуга, очень хорошо был виден весь просторный двор. С посаженными не в строгом соблюдении симметрии, а как попало — ветвистыми тополями.
Сами жильцы дома – соседи Смородской, видно, уже не раз укоряли, на чем свет стоит, былых и очень недальновидных озеленителей их двора. Так как тополя выдались на редкость урожайными по части пуха в пору цветения. Вот и сейчас в белые пушистые сугробы сбивались сухие тополиные семена. Глубокими перинами они лежали повсюду. И особенно густо вдоль бордюров тротуара. Засыпали заодно  выбоины в дорожном полотне. Откуда поднимались ввысь от малейшего дуновения ветра.
Но, к этому наступившему вечеру погода стала заметно меняться. Потому тихий прежде двор, на этот раз буквально побелел, словно попал в самую настоящую зимнюю метель. Столько пуха поднялось уже не легким ветерком с асфальта, а колесами несколько легковых машин, только, что въехавших сюда с улицы.
Две «Волги» и расписной «УАЗ» ПМГ – «Подвижной милицейской группы» под ветвистыми, украшенными зелёными бусами только созревающих ещё семян, тополями стояли бок о бочь. Рядом с машинами, о чем-то очень оживленно беседовали водители. Всматриваясь, при этом, в окна верхних этажей.
...Одного из них — с пластырем на лбу и кровоподтеком под левым глазом, Калуга определенно где-то видел. Перегнувшись через балконные перила, Сергей внимательно вгляделся в лицо незнакомца. Да и тот, обводя внимательным взглядом балконы, словно застыл, разглядев над собой Сергея.
Ошибки быть не могло. Именно таким – бледным и подавленным было лицо одного из незадачливых «гостиничных» похитителей, когда тот, ощущая на горле колено Калуги, лихорадочно открывал замки на браслетах наручников.
Между тем в квартире, за спиной Калуги зазвучали голоса, среди которых выделялся бас участкового:
 – А ну-ка, гражданка Смородская, показывайте, где у вас кто. Знакомьте с вашим дорогим гостем?
Раздумывать Сергею было просто уже некогда. И он, для прорыва «сквозь строй» преследователей, интуитивно выбрал самое слабое звено приехавшей за ним группы захвата – этих самых водителей.
Они, явно не ожидали нападения сверху. И до появления беглеца, просто мирно беседовали насчет, вероятнее всего, успешно свершившегося задержания беглого преступника оперативниками. Те, на их глазах, уже давно поднялись прямо в квартиру Смородской. И коли, не было стрельбы, значит, уже сделали своё дело. Без шума и пыли, как говорится, выпотрошили жилище, где мог скрываться опасный для общества, озверевший убийца.
Оставалось водителям и свидетелю, указавшему адрес, только гадать: — Как скоро того сведут вниз в наручниках для опознания побитым свидетелем?
После чего можно будет, с чувством исполненного долга, уехать к себе в прохладный гараж с этого уличного пекла.
Калуга приземлялся рядом с ними. Сделав это мягко, как учили при подготовке к парашютным прыжкам. Только сделал это теперь не на вытоптанной десантниками площадке тренажера как на армейской службе. Он попал прямо в самую середину мягкой цветочной клумбы с анютиными глазками. Словно нарочно и именно для него одного – своего «крестника», этой весной разбитой дворничихой под самыми окнами квартиры Смородской.
После прыжка, Сергей и мгновения не засиделся в цветнике. Он стремглав поднялся с помятых им цветов на ноги. Затем, как на стометровке бросился мимо милицейской шоферни. Прямо по направлению к подворотне, ведущей отсюда с тихого двора на оживлённую городскую улицу.
Столь скорым был его порыв, что дело не дошло даже до выстрелов противников, показавшихся со своим табельным оружием на балконе бывшей директрисы Детского дома.
Удачным для Калуги побег оказался еще и потому, что, еще только в ожидании возвращения домой пенсионерки Смородской, он битый час бродил по всей округе. И то, что столь активно коротал время, остававшееся до возможного появления почтальона с пенсией, не прошло даром. Ведь теперь беглец хорошо знал, куда скрываться от преследователей.
Миновав проходной двор соседнего дома. Потом еще один. Он оказался рядом с троллейбусной остановкой. Как раз тогда, когда к ней подходила рогатая махина двухсоставного электропоезда на резиновом ходу.
В переполненном в час пик салоне транспортного средства никто не обратил особого внимания на взволнованного, запыхавшегося от бега, парня. Да и, по мнению других пассажиров, мало ли сейчас таких, спешащих по своим делам! То и дело они прыгают прямо в захлопывающие перед отъездом, двери троллейбуса. И никто никогда не слушает заслуженных укоров.
Через две остановки Калуга вышел из вагона на улицу и там благополучно смешался с толпой пешеходов.
...Наступил конец рабочего дня. Народ вылился из дверей учреждений, штурмовал магазины, спешил поскорее прикупить самое необходимое к семейному ужину. И среди них тоже никому не было дела до высокого парня в модной импортной ветровке, задумчиво шагавшего в общем потоке.
Подумать же Сергею Калуге было о чем. Вновь все нити подозрений сходились на одном человеке. По мнению беглеца, только Дадюшин мог знать точно о том, зачем приехал в Новосибирск его попутчик по элитному вагону?
Да и, судя по всему, их гостиничная встреча с Валерием тоже не носила случайный характер. Он меня, болвана последнего, проследил от самого радиокомитета, а я и уши развесил, в сердцах укорял себя Калуга.
Попутно Сергей лихорадочно соображал о том, где ему следует теперь искать столь хитроумного предпринимателя. Свившего, как выясняется, вокруг него крепкую паутину изо лжи, обвинений и подброшенных улик.
Впрочем, адрес Валерия у него был. Еще в купе международного вагона, получив визитную карточку от этого подвыпившего балагура и пижона, Калуга небрежно засунул её в карман своей ветровки.
Там она и лежала сейчас – рядом с паспортом и, незаметно поредевшей от дневных трат, начатой пачкой двадцатипятирублевок. Но адрес и телефон офиса частной фирмы «Секонд Кар» годились теперь лишь в качестве приманки. Калуга имел все основания полагать, что у себя Дадюшин навел, небось, «круговую» оборону. Так и ждет, чтобы он к нему сунулся.
Но тут иная мысль посетила Сергея. А почему бы, собственно ему меня ждать у себя на работе? Он глянул на часы, показывавшие достаточно «зрелое время». Особенно, в конце дня? Да еще, судя по избитому «проводнику» под окнами пенсионерки, прекрасно зная – какие силы брошены на захват квартиры старухи-педагога?
Сергей в своих упорных рассуждениях, в конце концов, выработал тактику на ближайшее время. Он остановился на том, что, скорее всего, там и нужно было – на работе торговцев импортными автомобилями поискать и домашний адрес «его хорошего приятеля» – Дадюшина! Тем более что ничем особенным лично Сергей в этом и не рисковал. Ведь, при столь крупномасштабном милицейском поиске он одинаково мог попасться в руки преследователей и на окраине города, и в его центре.
Хотя нет. Именно в центре больше шансов уйти от наблюдения! – пришла очередная здравая мысль к беглецу. С её помощью Сергей окончательно сформулировал для себя первоочередную задачу – идти, действительно, в офис к убийце и предателю, да узнаю, как там и что?
Он так и поступил.
...Торговля подержанными автомобилями в Новосибирске приносила, вероятно, немалые барыши. Во всяком случае, аккуратное двухэтажное здание, расположенное посреди жилого квартала из полудюжины точно таких же девятиэтажных «свечек», внешне было оформлено местными дизайнерами на славу: – Рекламные щиты так и пестрели на стенах.
Тогда как ещё более яркая вывеска над входом говорили сама за себя. Словно убеждая будущих клиентов в том, что бизнес господина Дадюшина находится в полном порядке и заслуживает доверия, как никакой другой.
Вот только самого хозяина коммерческого предприятия по продаже подержанных  иномарок «из-за бугра», на этот раз, вероятнее всего, на месте не было. Это Сергей понял, не увидев у входа ни одной машины.
Все в разъезде. Видно, помогают милиции задерживать особо опасного преступника, маньяка-убийцу, горько усмехнулся Калуга. Ну да ладно. Мне такое положение даже с руки.
В приемную директора коммерческого предприятия «Секонд Кар» он поднялся с видом вовсе не всеми загнанного и отверженного обществом беглеца-уголовника. Выглядел скорее наоборот — вполне делового, удачливого и преуспевающего на сегодняшний день, коммерсанта.
 – Валера просил меня подождать его прямо в кабинете, — небрежным тоном, будто всегда только так и делает – небрежным пинком ноги открывает двери богатых офисов, Сергей продефилировал через все пространство приемной.
 – А мне Валерий Ильич, наоборот, сказал, что сегодня его уже не будет, – удивилась его уверенности симпатичная секретарша.
Она встретила посетителя, вполне с рабочим видом – сидя за столом со своей пишущей машинкой. Но выглядела она при этом так, словно была обнажённой. Столь откровенно, со всеми выпуклыми подробностями сосков проступали под белоснежной футболкой её остренькие груди. Как было понятно посетителю с первого взгляда, ничем другим не прикрытые в такую жару, кроме полупрозрачной материи кофточки. Как, впрочем, и у многих других, встретившихся сегодня на городских улицах женщин, тоже предпочитавших обходиться без привычного лифчика.
Калуга, невольно отвлекся от главного. Но затем, отведя, сразу загоревшийся от смущения взгляд от прелестей юной дивы на её прелестную мордашку, сразу вспомнил о непосредственной цели своего визита.
 – Не может такого быть, чтобы передумал. Ведь мы с моим лучшим на весь свет дружбаном только что расстались, – заявил визитёр, попутно протягивая свою широкую ладонь для знакомства, – Зовут Сергей Александрович. Для приятелей можно без отчества, а таким хорошеньким девчатам как Вы позволяю называть себя Серёгой!
Пожав, протянутую в ответ миниатюрную ладошку секретарши и услышав, что зовут её Инной, парень присел на свободный стул. Но так, чтобы не соблазняться и дальше столь привлекательной помощницей своего злейшего врага.
 – Я не мог запамятовать. Валерка сказал, что встретимся именно в офисе, – стоял на своем Сергей.
В подтверждении сказанного он достал из кармана куртки и бросил на стол визитную карточку Дадюшина:
 – Мол, прямо отсюда на Валеркину дачу двинем.
После своего коронного хода главным козырем, Калуга тут же убедился, что визитка сделали свое дело. В душе у секретарши, не укрылось от Сергея, рассеялось без остатка, былое чувство лёгкого недоверия к странному посетителю.
– Да, кстати, знакомы вроде сто лет, а я у Валерика – на даче еще ни разу, как-то и не был. Далековато, наверное, от города?
Совсем была сбита с толку, упорством и натиском исключительно нахального посетителя, эта работница «Секонд кар». Но, так как знала немало подобных типов в окружении своего шефа, то всё приняла за чистую монету. Ну, а коли так, то от столь явно бывшего на короткой ноге с шефом (иначе, откуда визитка?) господина, секретарша таить его домашний адрес не стала. Не удержалась от того, чтобы рассказать, где Дадюшин проводит часы досуга.
Чашка кофе, предложенная в ходе завязавшегося разговора, вскоре, совершенно естественно, сменилась другой. Всякий раз, заставляя Калугу слегка краснеть, от того, что секретарша Дадюшина, наклоняясь к кофеварочному автомату, невольно демонстрировала ему свои грудки уже не в прежний, очень даже соблазнительный «фас», а в столь же пикантный профиль. На взгляд Калуги, шедший им еще больше.
Так продолжалось некоторое время, пока не настал черед уже девушки спрашивать у настырного гостя: – Не надоели ли ему хозяева?
Что она и сделала, попутно подкрасившись над миниатюрным зеркальцем из косметички.
 – Знаете, я спешу, мне еще в одно место забежать нужно, – более не церемонясь, заявила визитеру девушка. – Не подвезете случайно?
 – Пожалуй, Инна, что подвезу. Хотя свою тачку я уже назад в гараж отправил, сам рассчитывал на «колеса» Дадюшина, – с откровенным сожалением ответил Калуга. – Ну, да все равно выручу — поймаю такси и Вас, заодно, подброшу, куда нужно по дороге на дачу другана.
 – Вот и хорошо! – ещё больше обрадовалась, довольная обещанием, секретарша и быстро собралась домой с работы.
В машине, до того как выйти по нужному адресу, легковерная Инна подробно описала приметы дачи начальника. И даже обрисовала ему на словах самый удобный туда путь. Что было очень своевременно, учитывая, без меры, расстроившуюся в последнее время территорию мичуринского поселка, где следовало искать коттедж Дадюшина.
При этом девушка, не желая того, невольно доказала новому знакомому, что уж она-то, на самом деле в достаточно близких отношениях с шефом.
С тем они и рассталась. Она выпорхнула из такси, ни сном, ни духом не ведая, что своей доверчивостью обрекла выгодного работодателя на заслуженную кару. А он, поехав дальше, за улыбкой и веселым настроением умело скрыл свои истинные чувства. Вместе с норовом настоящего загнанного зверя, не испытывающего в тот вечер более никаких иных чувств, кроме мести.