Зарисовка

Опёршись на бетонный подоконники подставляя руки бледным солнечным лучам,Сеч жадно втягивал сигаретный дым. Он старался сконцентрировать внимание хоть на каком-нибудь объекте на улице, но мысли упорно блуждали где-то назадворках его сознания и никак не могли собраться вместе. Вообще, глядя на Сечав этот момент, даже самый ненаблюдательный в мире человек сразу заметил бы, что он явно о чем-то задумался. Задумался не так, как обычно люди размышляют над решением сложного уравнения или вопросом о дальнейшей реорганизации какой-нибудь крупной фирмы. Нет, он задумался гораздо более глобально – и как раз в тот момент, когда тот самый очень ненаблюдательный человек сделал быпервую попытку угадать, что за вопрос мучил Сеча, он озвучил его вслух,откашливая свежую порцию сигаретных масел. 
 -А зачем мы живем?
 Некоторое время молодой человек, находившийся рядом с Сеч на лестничной площадке, стоял молча, упорно пытаясь разглядеть что-то на линии горизонта. Затем медленно повернул голову в сторону собеседника и унылым осипшим голосом ответил, стараясь не говорить слишком громко: 
 -Если бы ты задал этот вопрос не с настолько опухшим лицом и без следов блевотины на грязной майке, может я когда-нибудь, по-пьяни, и воспринял бы его серьезно… 
Сеч был несколько удивлен услышанным,хотя и не разобрал ни слова – его поразила длинна сказанной реплики, ведьТрахим (то бишь собеседник), выпил прошедшей ночью даже больше него. Сечу же было сложно сформировать реплику длиннее трёх слов даже в уме. Закрывая лицола донью от агрессивно направлявшего лучи прямо ему в глаза солнца, Сеч,небрежно жестикулирая рукой, призвал своего товарища вернуться в квартиру, где им предстояло убраться и выпить немного пива. Расценив пиво как необходимыйдопинг для качественной уборки, друзья открыли запотевшую, только что вытащенную из холодильника канистру. Не разлив ни капли, словно язычник-людоед,поднимающий в руке чашу с кровью свежепринесённого в жертву агнца,Сеч аккуратно коснулся стенкой своего стакана кружки Трахима, чтобы не разлить пиво и не создавать лишнего шума. Кивнув другдругу вместо тоста, друзья осушили кружки до дна и одновременно, несговариваясь, пошли вздремнуть. День начался хорошо.