Выборы-2007 интриги, которые рождаются

Выборы-2007: одни интриги умирают,  другие рождаются

Опросы общественного мнения, проводившиеся летом и осенью 2007 года, показали, что социально-политическая ситуация в стране в преддверии выборов все лето развивалась длительное время в рамках инерционного сценария. За летние месяцы произошли лишь минимальные изменения как в характере социального фона, так и в настроениях избирателей. Зато “бурные” события осени, связанные со сменой Правительства и съездом “Единой России”, поставили под сомнение многое из того, что казалось ранее очевидным.
В целом результаты как парламентских, так и президентских выборов представляются по-прежнему вполне ожидаемыми, в обоих случаях речь идет об убедительной (или даже более чем убедительной) победе “партии власти”, чьи позиции, и без того сильные в рамках сложившихся общественных настроений, дополнительно подкрепляются могучими административными ресурсами, включая “тяжелую артиллерию” в виде личной поддержки В. Путиным  фаворита парламентских выборов “Единой России”. Однако решение В. Путина лично, причем в единственном числе, возглавить список “Единой России”, по мнению многих аналитиков, носит неоднозначный характер, как с точки зрения интересов самого В. Путина, так и с точки зрения перспектив российской многопартийности. Оно оказалось способным если не вообще “убить”, то поставить под серьезные сомнения  и без того чахлую российскую многопартийность.  Как отмечает один из видных аналитиков, “президент забыл или не знает простой политической аксиомы: опереться можно только на то, что сопротивляется. Это не про «ЕдРо». Решение В.Путина встать во главе федерального списка «Единой России» сломало всю систему межпартийных отношений в России. Жертвой «президентской импровизации» стала и система (искусственной) многопартийности, которую с небывалой тщательностью разрабатывала кремлевская администрация”.
Однако перемены в политическом ландшафте, позволяющие  внести существенные коррективы в сделанные ранее прогнозы, связаны скорее с развитием “внутрикремлевской интриги”, чем с переменой в массовых настроениях. Даже смена правительства, произошедшая в сентябре, была воспринята и обществом, и экспертами как нечто само собой разумеющееся, ожидаемое заранее событие, несмотря на появление на политической сцене новой фигуры первого ряда в лице Премьера правительства, чьи реальные полномочия и перспективы еще далеко не прояснены.
Летом 2007 г. тренд некоторого ухудшения социального самочувствия, наблюдавшийся в течение второй половины прошлого года, дальнейшего развития не получил. Снова, как и год назад, более 40% опрошенного населения считали ситуацию в стране скорее нормальной, благополучной. Во многом это было связано с действиями властей в предвыборный период – росли, хотя и медленно пенсии, более быстрыми темпами росли зарплаты бюджетников и другие денежные выплаты, со скрипом, но приносили определенные плоды национальные проекты. На минимальном уровне продолжало оставаться забастовочная, протестная активность населения. Тем не менее, усиливался феномен так называемой “скрытой протестности”, до поры до времени не проявлявшийся в публичной форме. Однако рост цен на потребительскую корзину, начавшийся в октябре, поставил под сомнение прочность стабильности в социальной сфере. Общественное недовольство сразу стало сказываться на снижении предполагаемой явки, и на отношении к “партии власти”.
Между тем, именно на социальной проблематике оказалось сосредоточено в период избирательной кампании внимание и общества, и политических партий, и кандидатов в будущие президенты страны.  Среди проблем, в наибольшей степени волнующих россиян, остаются такие как рост цен на товары и услуги, рост тарифов на ЖКХ и общее состояние дел в этой “безнадежной” сфере, пьянство и алкоголизм. Опросы показывают, что главным требованием в отношении властей, как старых, так и новых, является наведение порядка и восстановление принципов социальной справедливости. Если патриотическая составляющая в “лево-патриотическом” запросе,  являющемся магистральным вот уже почти десять лет, в определенной степени реализована нынешними властями, то проблемы социальной справедливости, социальной защищенности, бедности продолжают оставаться наиболее острыми. Социальная проблематика стала главной темой выборов. Политические партии самых разных идейных ориентаций – от правых до левых – упражняются в социальной риторике, обещают гражданам повышение в разы зарплат и пенсий, а некоторые  - и построение социализма еще невиданного в мировой истории образца (“социализм 3.0”). Власть умело дирижирует этими настроениями, в нужный момент убирая непопулярного министра М. Зурабова, и сбрасывая с себя, таким образом, груз ответственности за пробуксовку социальных реформ.
Другим важнейшим мотивом избирательной кампании служит так называемый социальный оптимизм. “Все путем – с нами Путин”, так можно обобщить транслируемые ведущими СМИ настроения. Россия поднимается с колен, Россия предъявляет права на Арктику, Россия готовится к проведению Олимпийских игр, Россия осваивает нанатехнологии…  Опросы последнего года действительно демонстрируют оптимистический настрой граждан, их укрепляющуюся веру в завтрашний день.  “Катастрофические” сценарии явно не слишком будоражат воображение россиян. В качестве более или менее вероятных неприятностей, которых можно опасаться, называют теракты, финансовый кризис типа дефолта, локальные военные конфликты на Северном Кавказе или с ближайшим соседями типа Грузии,  а также возможная “смута” связанная со сменой верховной власти в Кремле. Однако и эти страхи скорее “от ума”, чем “от сердца” – в реализацию подобных негативных сценариев россияне и верят, и не верят одновременно. И допускают такие возможности, и не слишком их опасаются. Оптимистическое настоящее, умноженное оптимистической пропагандой берет свое.
Рейтинг В. Путина по-прежнему парит в заоблачных высях, зашкаливая за отметку в 80% одобряющих его деятельность, на его личный уровень практически не влияет текущая политика, ни успехи, ни неудачи власти, ни ход избирательной кампании. Нынешний президент давно обрел символическую поддержку сограждан, став скорее символом российского государства, чем реальным политиком, которого оценивают “по делам”.  И в этом не может не таиться и известная для него опасность – сохранение символического капитала доверия будет весьма затруднено вне привычных кремлевских декораций, слившихся в воображении россиян с самим В. Путиным. Даже смена президентского кресла на премьерское, на возможность которой прямо намекнул В. Путин на съезде “Единой России”,  может существенно изменить его имидж, превратить его из символа государственности в реального политика, с которого общество спрашивает по полной программе и за удачи, и за неудачи.  В течение всей своей политической карьеры В. Путин был президентом всех россиян, независимо от их партийной принадлежности и партийных симпатий. Даже среди сторонников КПРФ, не говоря уже о других партиях, его рейтинг был выше, чем у лидеров соответствующих партий. “Жесткая” идентификация его с “Единой Россией” вряд ли способна улучшить отношение к нему со стороны электората альтернативных партий. Впрочем, при нынешней расстановке сил, это может представляться Кремлю “несущественной мелочью”.
Относительно высокой поддержкой населения (в среднем около 40%) продолжало пользоваться и правительство страны в целом, так что произошедшая замена Премьера и нескольких министров вряд ли как-то сможет повлиять на совокупную оценку этого института власти. Продолжает медленно, но неуклонно расти совокупной рейтинг губернаторов и глав субъектов федерации, достигнув отметки в 60%, что свидетельствует об определенном успехе властей в деле выстраивания административной вертикали. Ведь совокупный рейтинг избранных губернаторов никогда не превышал уровня в 45%. По мере приближения выборов ухудшается отношение россиян к СМИ, все больше превращающихся в ретрансляторов пропаганды, к политическим партиям, к Государственной Думе.
В то же время разочарование россиян деятельностью политических партий и сформированной ими Государственной Думе может существенным образом отразиться на явке избирателей, которая, даже с учетом того обстоятельства, что реальное участие редко превышает 2\3 от декларированного, будет, скорее всего, на уровне примерно 55% от общей численности избирателей. За последний месяц число тех, кто твердо намерен участвовать в выборах сократилось до 35% (в сентябре – 45%). Впрочем, лишь около трети тех, кто готов участвовать в выборах,  исходит при этом из намерений что-то улучшить в стране, поддержать конкретные политические силы, способные решать назревшие проблемы. Для остальных выборы – это скорее ритуал, гражданский долг, развлечение, все что угодно, кроме выборов как таковых. Сегодня, после судьбоносных решений съезда “Единой России”, выборы Госдумы приобретают еще один значимый смысл – это фактически всенародный референдум на тему “Владимир Владимирович, правьте нами и дальше”.
Начавшаяся в стране избирательная кампания скорее подтверждает скепсис той большей части россиян, которые не видят в выборах рационального смысла. Выборы ожидаются со вполне предсказуемым результатом “в одни ворота”, при этом роль административного ресурса, скорее всего, зашкалит даже за привычные к подобным “шалостям” властей рамки.  По сути дела, Кремль взял на себя не только задачу обеспечения “Единой России” максимального результата, но и начал все активнее вторгаться и в дела партий, конкурирующих с кремлевским фаворитом например, чистка списков “Справедливой России” по настоятельному совету из Кремля). Регулируется  медийная активность и партий и кандидатов в будущие президенты, правятся федеральные и региональные списки партий, вбрасываются пиар-проекты вроде “плана Путина”. “Единая Россия” поставлена не просто в лучшие, а в суперльготные условия, ей разрешено все, чего и близко не разрешено ее оппонентам. В этом смысле, интрига предстоящих выборов умирает, так и не родившись.
Как это было ясно еще по итогам предыдущей волны исследования, Кремль испугался успешного выступления “Справедливой России” на региональных выборах в марте и еще в большей степени ее притязаний на часть административного “пирога”. Медийная кампания этой “второй ноги” партии власти пошла на убыль, что еще дополнительно усугубилось раздраем в наспех собранных региональных организациях этой партии, в частности “бунтом” первичных отделений бывшей Партии пенсионеров.  Дополнительный удар по партии был нанесен решением В. Путина возглавить список “Единой России”.  Партия как бы “сидит между двух стульев”, и не готова перейти в жесткую оппозицию режиму, уязвимым местом партии остается ее лидер С. Миронов, как государственный функционер полностью зависимый от воли первого лица в государстве.  Можно предположить в этой связи, что, несмотря на наличие в активе партии большого числа ярких политиков, примкнувших к ней скорее от безысходности, она вряд ли сможет получить более 10-12% голосов, и даже пройдя в Госдуму, будет подвержена рискам расколов. Впрочем, учитывая последние “веяния”, “СР” может пролететь и мимо Думы. Последние опросы ВЦИОМ уже зафиксировал падение рейтинга этой партии до 2,8%, впрочем, самый последний опрос дал результат в 4,2%. Как отмечают СМИ, в рядах “СР” после съезда “ЕР” царят уныние и растерянность.
Стабильный рейтинг сохраняет КПРФ, что, скорее всего, гарантирует этой партии чистое второе место. Более того, если кому-либо и выгодно решение В. Путина лично возглавить “ЕР”, то именно КПРФ. Очень возможно, что теперь КПРФ остается фактически единственной оппозиционной партией в Госдуме, так сказать “оппозицией Ее величества”. Это положение возвращает ее к комфортному бытию времен десяти-пятнадцатилетней давности, когда “все кто не за демократов”, были вынуждены поддерживать КПРФ  за отсутствием сильных промежуточных партий.
Данные последних исследований дают основания для сдержанно пессимистических оценок в отношении политической судьбы ЛДПР, если она не прибавит обороты, то может остаться и за пределами новой ГД.  Решения съезда “ЕР” бьют и по ЛДПР, традиционно лояльной лично к В. Путину, а оппозиционной лишь к “ЕР”.
Определенная тень интриги появилась в августе, когда стали муссироваться слухи об участии популярных лидеров распавшейся “Родины” в списке “Патриотов России”, но в сентябре стало ясно, что этого не произойдет. За лето не произошло изменений и в стане “правых”, старые партии, такие как СПС и Яблоко, остаются с уровнем поддержки в 2-3%, а новые, такие как “Гражданская сила”, пока никакой электоральной силы не демонстрируют. Скорее всего, повторится нынешняя ситуация, когда в новой Думе за неимением настоящих правых, прикрывать правый политический фланг придется той же “Единой России”.
Сегодня вполне реальной становится перспектива формирования двухпартийной Госдумы, в которой оппозиция в лице КПРФ будет играть чисто декоративную роль. Нельзя не признать, что подобные перспективы резко отбрасывают назад нашу политическую систему, и без того испытывавшую глубокий кризис. Да и будет ли такая моноцентричная политическая система устойчивой – отнюдь не ясно.
Однако “оглушительный успех”, который по общему мнению ожидает на этих выборах “Единую Россию”, особенно после решения В. Путина возглавить список партии, вполне может оказаться и пирровым. В сентябре Кремль поставил эту партию в довольно неловкое положение, выдвинув новым премьером В. Зубкова без всяких предварительных консультаций с “правящей партией”, уже сделавшей ставку на С. Иванова в качестве “преемника” и нового лидера страны. По всей видимости, Кремль, а точнее лично В. Путин предпочтет и дальше играть “втемную” с “ЕР”, ставя ее перед уже свершившимися фактами. Даже его формальное лидерство в партийном списке вряд ли будет означать переход к коллегиальному партийному руководству страной. Весьма вероятно, что наметившаяся конструкция превращения “ЕР” в реальную правящую партию с лидером – фаворитом президентских выборов стала вызывать беспокойство у В. Путина, не увидевшего в этой конструкции своего места в политике после марта 2008 года. Его опасения, что “за его спиной могут о чем-то договориться”, подтолкнули решение лично возглавить список партии, чтобы не допустить с ее стороны “партийного заговора”. “ЕР”, независимо от того, сколько голосов наберет на выборах, вряд ли сможет получить желаемый вес в принятии политических решений. Пока нет никаких гарантий и того, что неповоротливая партийная машина “Единой России” будет востребована после марта 2008 года как новым президентом, так и самим Путиным, судя по всему не намеренным выпускать из своих рук реального контроля за развитием ситуации. В то же время, как отмечают эксперты и аналитики, внутри “ЕР” слишком велик центробежный потенциал (“террариум единомышленников”, по выражению М. Малютина), чтобы сохранять идейное и организационное единство без короткого поводка из известных кабинетов Кремля и Старой площади и направляемых оттуда же немерянных финансовых потоков.
Все указанные обстоятельства в определенном смысле ведут к росту тревожности в обществе и в кругах политической элиты. Почти половина опрошенных отмечает в той или иной степени эту тенденцию. Почти 40% опрошенных при этом не исключают разных сценариев дестабилизации либо во время выборов, либо вскоре после них. Учитывая рост напряженности в отношениях России с ведущими странами Запада, многие россияне не исключают попыток со стороны этих держав воспользоваться политической нестабильностью в стране для реализации каких-то собственных сценариев.
Не несут в себе элементов неожиданности и предстоящие президентские выборы. Все ясно – с результатом не менее 60% победит “кандидат Кремля”.  Вот только какой будет его фамилия? Ответа на этот вопрос пока не знает никто, возможно даже и сам В. Путин, еще не принявший на этот счет окончательного решения и продолжающий перебирать самые разные варианты, “запутывая след”. И дело, конечно, не в личности будущего Президента страны, точнее, не только в ней. Гораздо важнее оценить прочность выстраиваемой В. Путиным политической конструкции, не имеющей успешных аналогов в российской истории, когда номинальный глава государства не получает всей полноты власти, по факту сохраняющейся в руках отставного президента страны.  Судя по последним заявлениям В. Путина, он рассматривает для себя возможность занять пост Премьера с опорой на партийную монополию “Единой России” в Госдуме, что предполагает перетекание реальных властных полномочий от президента к премьеру. В качестве исторического аналога можно вспомнить роль “всенародного старосты” М. Калинина, безвластной фигуры в тени Председателя Совнаркома И. Сталина. Однако современная ситуация в России имеет свою специфику, и создаваемая подобная конструкция может оказаться “бомбой замедленного действия”.
Впрочем, как это показало развитие событий в ноябре, не все так гладко и с избирательной кампанией единороссов. После существенного изменения в электоральной ситуации в октябре, связанным с решением В. Путина возглавить список “Единой России”, произошла определенная стабилизация. “Единая Россия” увеличила свой рейтинг до показателей, превышающих 50% от списочного состава избирателей, сохранила свои показатели КПРФ, а ЛДПР и “Справедливая Россия” оказались на грани прохождения в Государственную думу. Самые последние исследования, проведенные ВЦИОМ уже в ноябре, показали незначительный “откат” “Единой России” от взятых ранее рекордных рубежей в 57-58% от списочного состава избирателей. Так за одну неделю, пограничную между октябрем и ноябрем,  ее рейтинг снизился с 53,6% до 49,7%.  Разница в 3,9% лишь ненамного превышает статистическую погрешность, поэтому для подтверждения тенденции снижения поддержки “Единой России” следует провести дополнительные исследования. Как это видно из данных, снижение рейтинга “ЕР” не связано с ростом рейтингов ее оппонентов. Так примерно на прежнем уровне сохраняется электорат КПРФ, отмечен незначительный рост рейтинга ЛДПР с 3,9% до 4,6%, а что касается “Справедливой России”, то ее показатели даже упали – с 3,8% до 2,8%. Зато примерно в два раза выросло число тех, кто либо не намерен участвовать в выборах, либо затрудняется выбрать партию, за которую будет голосовать. Практически не произошло изменения позиций партий, остающихся заведомыми аутсайдерами избирательной кампании.
Если указанная тенденция найдет свое подтверждение, с чем может быть связано некоторое падение рейтинга “ЕР”? Некоторые политологи и аналитики указывают на то, что в ходе кампании так и не произошло отождествления избирателями “Единой России” и В. Путина, отмечают некоторые промахи кампании единороссов. Однако, на наш взгляд, главная причина “отката” – это обострение социально-политической ситуации в стране в связи с быстрым ростом цен на продукты, происходящем в последний месяц. Как показывает опрос ВЦИОМ, проведенный в октябре, 51% опрошенных россиян отмечают, что рост цен заставил их существенно пересмотреть свой бюджет, сменить ассортимент покупаемых продуктов на более дешевый. Еще 29%  выражают свое неудовольствие ростом цен, но не намерены менять ассортимент своего потребления. Только немногим более 20% опрошенных относятся к росту цен безразлично.
Анализ поддержки “ЕР” в различных возрастных и доходных группах скорее подтверждает это предположение.  По данным за ноябрь, уровень поддержки “ЕР” в группах старше 45 лет снизился в наибольшей степени, в группе 45-59 лет – с 55% до 49%, а в группе 60 летних – с 49% до 41%.

18-24 года 25-34 года 35-44 года 45-59 лет 60 и старше
59 51 53 49 41

Еще нагляднее указанная тенденция проявляется при анализе групп с различным материальным достатком.  Если в группах с хорошим и средним достатком уровень поддержки “ЕР” остается на уровне 55-57%, то в группе с плохим и очень плохим достатком – упал с 46% до 36%. А ведь именно пожилые россияне и наиболее материально нуждающиеся – группы, наиболее электорально дисциплинированные.

Очень хорошее, хорошее Среднее Плохое, очень плохое Затрудняюсь ответить
57 55 36 40

В то же время, пока эти группы склонны скорее проигнорировать выборы, чем проголосовать за политическую оппозицию.
Конечно, для “Единой России” как для партии указанные тенденции не представляют серьезной угрозы. Она в любом случае наберет свое, тем более, что голоса не пришедших на выборы или проголосовавших за партии, не проходящие в Думу, делятся пропорционально между победителями. Простой пересчет показывает, что даже при самом неблагоприятном для “ЕР” раскладе, она сможет получить минимум 2\3  думских мандатов. Другое дело – каково будет качество поддержки “партии власти” и лично В. Путина? Станет ли высокий процент голосов, поданных за “партию власти” следствием ее безальтернативности, выбором “меньшего зла” или же референдумом о продолжении нынешней социально-экономической политики, реализации “плана Путина”?  Ответ на этот вопрос будет тесно связан с тем, смогут ли власти страны за оставшийся месяц преодолеть негативные тенденции в социальной сфере.
Что же касается президентских выборов, то их главная интрига состоит вовсе не в том, к кому избиратели относятся лучше – к С. Иванову, Д. Медведеву или кому-либо еще. Реальный выбор остается за В. Путиным. Россиянам, доверяющим своему президенту, не столь важна фамилия его преемника. Иванов так Иванов, Медведев так Медведев, а может быть, Зубков – тоже вполне приемлемый вариант. В августе о фамилии В. Зубкова еще никто не слышал, в общественном мнении и в СМИ назывались совсем иные имена. Динамика электоральных предпочтений, касающихся фигуры преемника полностью соответствовала “сигналам”, исходящим из Кремля и ретранслируемым электронными СМИ. Если в октябре 2006 года СМИ, не сомневаясь, указывали на Д. Медведева как главного фаворита, то и общественное мнение называло его наиболее вероятным преемником. После назначения в начале нынешнего года С. Ивановым вторым вице-премьером, СМИ восприняли это как сигнал того, что предпочтения Кремля изменились в его пользу. Как результат, к  апрелю рейтинг С. Иванова вырос сразу на 10 пунктов, а в августе уже опережал рейтинг Д. Медведева как преемника В. Путина.  Не вызывает сомнений, что в ближайшие месяцы “как на дрожжах” начнет расти рейтинг В. Зубкова. Уже через неделю после своего неожиданного назначения, его президентский рейтинг (при отсутствии В. Путина) составил 6%, а еще через неделю (по данным ВЦИОМ) – достиг уровня в 12-14%, практически сравнявшись с рейтингами прежних фаворитов кампании Д. Медведева и С. Иванова. По самым первым зондажам он не вызывает в отношении себя какой-либо идиосинкразии,  он - “нормальный мужик”, в меру жесткий и решительный, немногословный, в общем “человек дела”. Но вот будет ли сделана именно на него окончательная ставка В. Путина? Да и важна ли личность будущего президента в условиях, когда сам В. Путин, похоже, не намерен делиться с ним реальной властью?
Независимо от того, кто именно выступит в марте 2008 года в качестве “преемника”, ему будет обеспечена поддержка не менее 65% россиян. Так по данным “четвертой волны”, если суммировать голоса тех, кто предпочел бы снова видеть новым президентом страны В. Путина и тех, кто намерен проголосовать за того, кого В. Путин определит в качестве своего преемника, получается именно эта цифра. Еще 8% опрошенных предпочли бы выбрать нового президента из числа кандидатов. Никак не связанных с В. Путиным и для 12% безразлично, будет ли новый президент  связан с В. Путиным или же нет. И это обстоятельство оставляет мартовские выборы без интриги – шансов у оппозиции на ней нет никаких. Но главная интрига – состоит в том, какой будет политическая конфигурация после президентских выборов, насколько изменится политическая система России и какова будет прочность создаваемой таким образом политической конструкции. Произойдут ли при новом президенте перемены в социально-экономическом курсе страны?

Кого бы Вы хотели видеть следующим президентом России? (мониторинг ИСИ РАН) Июль 2006 Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
1 В. Путина, если будут законодательные условия для его переизбрания на третий срок 45 45 51 51
2 Того, кого В. Путин определит в качестве своего приемника 12 13 12 15
3 Нового президента не связанного с В. Путиным 10 12 12 8
4 Нового президента, а связан ли он с В. Путиным – не важно 13 12 10 12
5. все равно 8 9 8 7
6. затрудняюсь ответить 12 9 8 9

Как показывают исследования ВЦИОМ, проведенные в августе нынешнего года, “заоблачно” высокий рейтинг В. Путина не означает столь же безусловно высокой оценки проводимого им курса и достигнутых на этом пути достижений. Сказываются и реальная безальтернативность нынешнего Президента, и личные симпатии россиян, и монархический образ мысли наших соотечественников, привыкших видеть в первом лице государства “промысел высших сил”. Иное дело, проводимая им политика. Действительно, как считают многие опрошенные, общий “вектор” путинского курса верный, но реализуется он не всегда успешно и недостаточно последовательно. От того, кто придет на смену нынешнему президенту страны, общество ждет новых, еще более значительных достижений на избранном пути при В. Путине.
Как показал опрос, лишь чуть более 40% россиян (42,4%), полагают, что новому президенту следует безусловно продолжить политический и экономический курс Владимира Путина. Эта цифра составляет 49% среди сторонников нынешнего президента и только 11% среди его противников, а среди сторонников различных партий – самый высокий показатель среди намеренных проголосовать за “Единую Россию” – 53%. В то же время 39% россиян считают, что в курс В. Путина его преемник должен внести определенные коррективы, а 9,5% полагают, что курс В. Путина должен быть изменен достаточно радикально. Особенно активно за радикальную смену курса выступают сторонники КПРФ – в данной группе подобной точки зрения придерживаются более трети опрошенных. Кстати, следует отметить, что именно со стороны коммунистического электората все время правления В. Путина было наибольшее число недовольных им.
В каком же направлении следует внести коррективы в проводимый нынешними властями политический и экономический курс?   Как показало исследование, в большинстве случаев россияне имеют ввиду более последовательное проведение уже намеченного курса. Так 50,5% опрошенных считают,  что новому президенту РФ следует более активно добиваться дальнейшего укрепления самостоятельности во внешней политики, укреплять государственный суверенитет РФ на внешней арене, и только 21,3% придерживаются противоположной точки зрения, согласно которой новый президент должен добиваться сближения со странами Запада, восстанавливать во взаимоотношениях с ними то доверие, которое было утрачено в последние годы  путинского президентства.
Еще более решительны настроения граждан страны в том, что касается экономической и социальной политики внутри страны. Так 55,0% опрошенных считают, что новый президент должен добиваться дальнейшего усиления роли государства в экономике, и только 14,7% полагают, напротив, что ему следовало бы способствовать созданию экономики, независимой от государства и государственного вмешательства. 64,6% россиян считают, что новый президент должен будет существенно повысить приоритетность развития социальной сферы, улучшать жизнь незащищенным и малоимущим слоям российского общества. 14,7%, напротив, полагают, что основная “ставка” нового президента должна быть сделана на поддержку частного бизнеса, снижение с него налоговой нагрузки, а не на “раздачу” государственных средств нуждающимся.
По мнению россиян, новому президенту очень важно сделать “русский акцент” в своей политике – активнее, чем при В. Путине защищать культуру русских и других коренных народов России (так считают 48,8% опрошенных). С этой точкой зрения выражают несогласие 18,6% опрошенных, по мнению которых новый президент должен в своей политике строго исходить из многонационального характера российского государства и не выделять интересы русских или других отдельных народов страны.
И лишь в отношении будущего путинской “административной вертикали” мнение опрошенных разделилось примерно поровну. Чуть более четверти россиян (25,6%) считают, что следует добиваться дальнейшего упрочнения “административной вертикали”, укрепления власти на всех ее этажах, в то время как чуть более – 29,8% опрошенных – напротив, считают, что надо сделать приоритетным курс на широкую демократизацию, восстановление и упрочнение свободных выборов на всех уровнях, укрепление независимости СМИ. Итак, русский государственный социализм с наличием рыночных отношений и демократии – вот мечта россиян, осуществление которой они лишь частично дождались при В. Путине. Сбудется ли она при путинском преемнике?
Несмотря на то, что почти 70% россиян не возражали бы против “третьего срока” В. Путина, их не может не беспокоить возможная ситуация “двоевластия”, когда В. Путин передает “бразды правления” новому президенту, а сам продолжает оставаться “у руля” в качестве “неформального лидера страны”. Двоевластие, в силу исторического опыта России, часто оказывалось разрушительным для ее государственности, последний пример еще на памяти нынешних поколений. Как следствие, только 27,9% опрошенных считают оптимальным вариант, когда В. Путин и после формального ухода с поста главы государства, будет оставаться политиком, в руках которого будут сосредоточены основные  реальные властные полномочия. 44,6% считают, что после президентских выборов основная власть должна перейти уже новому президенту страны, и В. Путину не следует вмешиваться в его дела и влиять на принимаемые им решения. 15,3% россиян считают наилучшим тот вариант развития событий, при котором В. Путин после своего ухода из Кремля должен будет вообще уйти из большой политики, чтобы позволить новому президенту управлять страной полностью самостоятельно. Это можно сформулировать как наказ россиян их любимому президенту – “Если хочешь остаться – оставайся. Мы тебя поддержим. Но уж если решил уйти, то уходи”.
В то же время прекращение полномочий В. Путина в 2008 году, и его отход от реальной власти, по мнению почти половины опрошенных,  не должно стать помехой на пути его возможного возвращения к власти в 2012 году или даже ранее (если новый президент не справится, или не дай Бог, с ним что-то случится). 42,5% опрошенных уверены, что именно так и будет, В. Путин вернется, и встретит Олимпиаду в Сочи в качестве “Нового-старого” Президента страны, 33,5% считают подобное развитие событий маловероятным, а 7,4% - практически невозможным. На вопрос, а сами бы Вы хотели возвращения В. Путина к власти в 2012 году, 69,2% россиян ответили утвердительно, а 16,1% - отрицательно.
В сознании россиян продолжают бороться два различных взгляда на природу верховной власти в стране, два типа государственного руководителя. По-прежнему почти половина опрошенных (48,2%) видят в лидере страны, прежде всего, “мудрого политика, настоящего отца нации” – в соответствии с историческими традициями страны.  Именно таким для них является и нынешний президент, такого бы они хотели видеть и в его преемнике. Однако такое видение главы государства, его роли в обществе оспаривается 42,4% опрошенными, для которых президент, глава государства, - вовсе не отец нации, а современный эффективный управленец, менеджер, нанятый обществом для решения поставленных перед ним задач. Здесь ведущую роль играет опыт поколений. Российской молодежи ближе тип “эффективного управленца”, а пожилым россиянам, напротив, - тип “отца нации”.
Какими полномочиями должен будет обладать новый президент России? По мнению большинства (58%), нынешних полномочий, какими располагает и В. Путин, вполне достаточно и для его преемника, ничего в них менять не следует. 22,1% россиян поддержали бы увеличение объема этих полномочий, а 7,1%, напротив, их сокращение. Это говорит о том, что основная часть российского общества продолжает связывать свои надежды с сильным президентом, способным единолично  решать многие проблемы,  а не с работающей системой власти, когда каждый чиновник должен заниматься своим делом, а не ждать указаний первого лица в государстве.
Россияне считают далеко не идеальной и путинскую кадровую политику. Лишь 35,7% опрошенных выступают за то, что и при новом президенте страны следует в основном оставить нынешние кадры, подобранные при В. Путине или лично им. 40,4%, напротив, считают необходимой радикальную смену кадров, их обновление. Откуда же следует новому президенту брать необходимые новые кадры? По мнению опрошенных россиян, главный упор должен быть сделан на профессиональных ученых, юристах, экономистах (47,4%), на простых людей, ранее не занимавшихся политикой (22,9%), на губернаторов, их заместителей, мэров крупных городов (22,6%), на депутатах, политиков, лидеров политических партий (21,9%), на высокопоставленных работников министерств и ведомств (20,0%), на военнослужащих, работников правоохранительных органов (19,2%). Меньше доверия в качестве “кадрового резерва” испытывают россияне в отношении успешных бизнесменов (14,0%), деятелей искусства и культуры (9,6%), а также знакомых, родственников, друзей нового президента страны (1,6%).
И парламентские, и президентские выборы не могут не настраивать на пессимистический лад в отношении эффективности “демократии по-российски”. Все ключевые, на самом деле важные для страны вопросы власть не намерена отдавать на суд избирателей. Не случайно, лишь 5% опрошенных уверенно отвечают “да”, на вопрос, позволяет ли нынешняя избирательная система действительно учесть волю и интересы избирателей. Те же 5 с небольшим процентов опрошенных выражают уверенность в честности предстоящих выборов. Система жесткого фильтра, выстроенная Кремлем, не способна пропускать через себя многих из тех харизматичных политиков и общественных деятелей, которые традиционно становятся яркими и популярными народными избранниками. Все яркие, способные к самостоятельным мыслям и поступкам люди, не проходят через этот фильтр. Власть, особенно представительная, приобретает непривлекательный образ “однородной серой массы”, того самого “агрессивно-послушного большинства”,  который так убедительно критиковали демократы первой волны. Власть сама выгоняет на улицу потенциальных политиков новой волны, которые могли бы в иных условиях стать ее союзниками, повторяя тем самым роковую ошибку последней генерации коммунистических правителей. Она загоняет в уличное подполье и оппозиционных демократов, и русских националистов – силы, которые пока не в состоянии претендовать на массовую поддержку в обществе, но имеющие немалое влияние в элитных кругах.
Пока эти уличные политики, заведомо недопущенные к разделу “думского пирога”, являются маргиналами. Самый высокий рейтинг из них имеют “Великая Россия” Д. Рогозина, НДС М. Касьянова и Республиканская партия В. Рыжкова – примерно по 6% симпатизирующих. Весьма вероятно, что после выборов эта “тусовка” пополнится яблочниками с спс-овцами, осознающими, что при нынешней политической системе у них уже никогда не будет никакого шанса. Идея о том, что нынешнюю систему нельзя исправить с помощью выборов, а только “смести всю и сразу” – еще не овладела массами избирателей, ценящими превыше всего покой и стабильность, но рано или поздно пробьет себе дорогу. И это уже будут не “декоративные” экстремисты в виде НБП или скинхэдов.
На сегодняшний день почвы для экстремистских проявлений, заслуживающих опасений со стороны властей, правоохранительных органов еще нет. Люди, готовые к экстремистской протестной активности, составляют глубокое меньшинство. Стабилизировалась на цифре 8-12% доля радикальных националистов, поддерживающих лозунг “Россия для русских”. Однако это не должно стать поводом для оптимистичных прогнозов среднесрочной дальности.
Весьма показательны в этой связи данные ИСИ РАН, полученные в августе об оценке опрошенными динамики протестных настроений. Число тех, кто фиксирует усиление протестных настроений, недовольство властями на порядок превышает число тех, кто видит их ослабление. И это в условиях благоприятной социально-экономической ситуации и политической стабильности. Политическое напряжение в стране неизбежно будет возрастать.
Общее кризисное состояние современной российской политической системы существенно сказывается на общей легитимности выборов, в особенности выборов представительных органов власти. Этому способствуют такие факторы как общая низкая политическая культура большей части населения страны, несформированность партийной системы, отсутствие авторитета у политических партий и Государственной думы как общественно-политических институтов, последние нововведения в избирательное законодательство, которые устанавливают максимальную психологическую дистанцию между волеизъявлением граждан и результатами выборов. Партийные списки, за которые голосуют граждане, составляются без участия общественного мнения, решения принимаются партийной бюрократией. Результаты выборов, как правило, носят заранее предрешенный характер. Очень велика на них роль так называемого административного ресурса, когда к неугодным партиям возможны любые придирки, вплоть до снятия их с дистанции под надуманными предлогами, тогда как нарушения со стороны “партии власти” остаются заведомо безо всякой правовой оценки.
Проблема политической системы современной России, эффективность избирательной системы, степень доверия общества к самому институту выборов, в последнее время становятся все чаще предметом дискуссий с участием  как российских, так и международных наблюдателей, причем дискуссий, которые зачастую носят спекулятивный характер. В разного рода международных “рейтингах”, характеризующих развитие демократии  и степень политических свобод, страну постоянно “задвигают” на место в нижней части списка, ставя в один ряд с наиболее авторитарными режимами Азии и Африки. Основанием для подобного рода сравнений служит выстраиваемая нынешними властями “административная вертикаль”, отмена прямых выборов глав субъектов федерации, засилье “административного ресурса” на выборах всех уровней.
Как показало исследование, проблема “непрозрачности” и “управляемости” избирательного процесса действительно существует, она воспринимается обществом скорее негативно, однако общая стабильность социально-политической ситуации в стране снижает актуальность этих проблем и пока блокирует угрозу непосредственной дестабилизации политической системы в России. В то же время она содержит в себе определенную угрозу на будущее, которая может проявиться если не в нынешнем избирательном цикле, то в следующем.
Можно констатировать, что выборы в России так и не стали значимым фактором ротации власти.  Они остаются сегодня скорее декорацией, являющейся парадной, ритуальной ценностью, но не институтом “обратной связи” между обществом и властью. Короткий период “настоящих выборов” в России не принес обществу счастья и демократии, напротив, привел к массовому разочарованию в эффективности демократических процедур.  И, соответственно, сворачивание этого института, выхолащивание его содержания не воспринимается обществом как “что-то страшное”,   затрагивающее реальные интересы простых избирателей.  Менталитет большей части россиян все больше тяготеет к квазимонархическим формам, когда власть подотчетна лишь “высшим силам”, неважно в лице Господа Бога или Президента,  но не населению страны.
Подобное отношение к значимости выборов связано с ощущением, присущим большинству наших сограждан, что “выбирай – не выбирай”,  от моего личного голоса, от участия в выборах мало его или практически ничего не зависит. И эта точка зрения имеет свои резоны. Действительно, предлагаемые избирателю списки кандидатов от той или иной партии составляются без его ведома. Они являются, как правило, продуктом внутриэлитных договоренностей. Популярные лидеры списков зачастую выступают в роли так называемых “паровозов”, и в дальнейшем, привлекши голоса части избирателей, не участвуют в работе избранного органа власти. Не удивительно, что по данным ВЦИОМ (июнь 2007) лишь 21,0% россиян продолжают верить, что от обычных избирателей зависит многое. 42,3% придерживаются в этой связи более осторожного мнения, согласно которому от них лишь кое-что зависит, но весьма немногое. И, наконец, 31,6% опрошенных уверены, что от их голоса практически ничего не зависит, все главные вопросы все-равно будут решены “за закрытыми дверями”, без участия  их мнения. Некоторые популярные российские политики, когда их опросили прокомментировать результаты исследования, выразили удивление что нашлись эти 21% столь наивных россиян, которые продолжают верить в значимость выборов.
Согласно данным ИСИ РАН (август, 2007), только 5% опрошенных россиян безусловно утвердительно отвечают на вопрос, позволяет ли нынешняя избирательная система достаточно точно выразить волю народа. 34% опрошенных дают положительный, но сдержанный ответ на этот вопрос. По мнению 17% россиян, на заданный вопрос следует однозначно отвечать – “нет”. 32% в принципе с этим согласны, но не в столь уверенной форме. Наибольшими оптимистами  в отношении действующей избирательной системы остаются наиболее “благополучные” слои общества –  с точки зрения материальной обеспеченности, как правило, они готовы поддержать власть и представляющие ее политические силы. Но и в этих группах доля тех, кто уверен в полной легитимности действующей избирательной системы не превышает 8-9%.
Как видно из следующей таблицы, отношение россиян к легитимности действующей избирательной системы за последний год не претерпело существенных изменений.

А как Вы считаете, ныне существующая в нашей стране избирательная система в целом позволяет или не позволяет достаточно точно выразить волю народа? (Дайте ОДИН ответ) Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
Безусловно, позволяет 5 3 5
Скорее позволяет 32 28 34
Скорее не позволяет 36 35 32
Безусловно, не позволяет 16 20 17
Затруднились ответить 12 14 13

По данным ВЦИОМ за июнь 2007 года в честность предстоящих выборов безусловно верят только 10,7% опрошенных.  29,6% придерживаются диаметрально противоположного мнения, они склонны считать, что голоса подсчитываются нечестно, происходит масштабная фальсификация результатов в пользу угодных властям партий и кандидатов. По мнению же почти половины опрошенных, 48,0%, при подсчете голосов возможны отдельные ошибки и подтасовки, но не настолько значительные, чтобы поставить под сомнение полученные на выборах результаты. Данные, которые получены в ходе настоящего исследования, носят еще более пессимистический характер. Только 6% а августе и 4% в апреле нынешнего годы были уверены в том, что выборы будут честными. Среди сторонников “Единой России” эта цифра составила 9,5%. 32% (28% в апреле) склонялись к тому, что выборы будут скорее честными, а 46% (52% в апреле) полагали, что предстоящие выборы будут нечестными. При этом 14% были уверены в нечестности выборов, а 32% считали, что будут отдельные нарушения закона, и выборы будут в целом скорее нечестными, чем честными.

Как Вы считаете, будущие выборы в федеральные органы власти (Государственная Дума, Президент РФ) будут в основном честными или нечестными, с нарушениями закона или нет? Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
Уверены, что выборы будут честными 4 6
Выборы будут скорее честными 27 28 32
Выборы будут скорее нечестными, с нарушениями закона 50 35 32
Уверены, что выборы будут не честными 17 14
Затруднились ответить 24 16 17
 
Невысокий уровень легитимности выборов даже по нашим, не слишком привередливым меркам, делает их еще более уязвимыми в глазах мирового сообщества, и так постоянно критикующего Россию за нарушения норм демократии и прав человека. Уже существует наглядный пример соседней Белоруссии,  давно вышедшей из доверия со стороны Запада. Можно вспомнить и опыт “оранжевой революции” на Украине в 2004 году, когда Запад оказал существенное влияние на признание нелегитимным исхода второго тура голосования президентских выборов, в ходе которого победу одержал В. Янукович. Возможно ли что-то аналогичное и в сегодняшней России?
Как показал опрос, этот сценарий представляется россиянам возможным, хотя и не слишком вероятным. Только 3,6% опрошенных полагают, что подобное развитие событий безусловно возможно, а 13,8% столь же безусловно отвергают такую возможность. Гораздо больше тех, кто дает более осторожные оценки. 23,1% опрошенных считают подобное вмешательство Запада  скорее возможным, чем невозможным, а 38,1% - напротив, скорее невозможным, чем возможным. Больше всего вызывает обеспокоенность возможным вмешательством Запада во внутренние дела России у части старшего поколения, симпатизирующего коммунистам. И это неудивительно – именно у этой категории граждан наиболее сильны антизападные настроения.
По мнению опрошенных россиян, подобные попытки со стороны мирового сообщества повлиять на ситуацию в России скорее всего могут проявиться в оказании финансовой поддержки отдельным политикам и политическим партиям, которые Запад может счесть “близкими по духу”. Так считают 44,6% опрошенных. Понятно, что речь в данном случае может идти лишь о партиях демократической ориентации. Весьма возможным кажется и вариант, при котором будут попытки оказать влияние на общественное мнение россиян через радиопередачи, Интернет, другие СМИ, неподконтрольные российским властям (25,4%). Относительно менее вероятными видятся такие формы давления как попытки устроить массовые беспорядки, организовать что-то вроде “майдана” времен “оранжевой революции” в Киеве (17,3%), а также официальное непризнание выборов законными, как это произошло в отношении Белоруссии (14,9%). 
“Улица” в современной России пока остается уделом маргиналов от политики.  Однако, учитывая все более жесткие барьеры на пути в большую политику, существуют перспективы расширения уличной активности, подключения к ней политиков и политических партий, заведомо отсеченных от участия в работе Госдумы и других органов представительной власти.  По мере ужесточения условий для “легальной” общественной и политической деятельности в стране, меняется отношение россиян и к тем политикам, которые в значительной мере не по своей воле оказались “на улице”. Так опрос, проведенный ВЦИОМ в апреле, когда в Москве и других городах страны проводились массовые акции “Другой России” – так называемые “марши несогласных” -  показал, что значительная часть россиян, даже не сочувствующая лозунгам манифестантам и их лидерам, признает их право на выражение собственных мыслей и выступает против разгона и иных репрессивных мер в их отношении. По данным ВЦИОМ, эти “марши несогласных” не вызвали в то время ни слишком сильных позитивных оценок, ни слишком сильных негативных., хотя негативное отношение все же преобладало над позитивным. В той или иной форме  поддержку “маршам несогласных” выразили 17,6% россиян, при этом 3,2% из них выразили готовность и самим принять участие в подобных акциях протеста, а 14,4% выразили скорее пассивную поддержку. Они симпатизируют участникам и организаторам акций протеста, но сами  принимать в них участие не намерены. Что же касается противников “маршей несогласных”, то их число составило 25,7%. Из них 8,8% выразили свое неодобрение этим действиям оппозиции в наиболее категорической форме – они считали, что подобные акции не следует разрешать, а 16,9% - в менее категорической форме. Они были не готовы поддержать “маши несогласных”, но признавали за их участниками и организаторами право на проведение подобных акций.
Похожие выводы можно сделать и по итогам августовского исследования ИСИ РАН.  5,7% опрошенных готовы поддержать деятельность партий, движений и политиков, предпочитающих выборам акции протеста, уличные шествия, марши и манифестации. 14,4% россиян не во всем разделяют взгляды организаторов этих акций, но у них вызывают симпатии их активность и смелость.  8,0% - во многом разделяют их взгляды, но им не нравится манера поведения участников уличных акций, способы выражения своей позиции. Таким образом, если суммировать эти цифры, 28,1% россиян в той или иной форме симпатизируют участникам подобных акций протеста, что примерно на 10% превышает аналогичную цифру, полученную ВЦИОМ в апреле. Правда, в настоящем исследовании речь шла обо всех “уличных политических акциях”, а не только о “маршах несогласных”, инициированных “Другой Россией”. 30,5% россиян не симпатизируют подобным акциям, но полагают, что их участники имеют право на выражение собственной позиции. Общественно опасной, экстремистской, требующей запретов видят проводимые акции 22,1% опрошенных россиян.
Каков социальный портрет тех, кто симпатизирует “уличным акциям”? Исследование не выявило значительных различий в этом отношении в возрастном, образовательном   разрезах. Так среди молодежи поддерживают деятельность участников акций протеста 5,9% опрошенных, а среди самой старшей возрастной группы ненамного больше – 7,1%. Больше различий проявляется в разных доходных группах. Так представители среднего класса значительно менее склонны поддерживать подобные акции (5,5%), чем те, кто живет на грани черты бедности (9,9%). Но еще большее значение имеют политические взгляды опрашиваемых. Так среди сторонников КПРФ доля симпатизирующих акциям протеста составляет 12,0%, среди сторонников ЛДПР – 13,2%, тога как среди сторонников “Единой России” – всего 3,9%. Понятно, что главным “ядром” поддержки уличных акций являются сегодня представители “левого” протеста, наиболее обездоленные слои населения, а не “демократическая оппозиция” режиму. Напротив, общественно опасной деятельность организаторов уличных акций признают 28,1% сторонников “Единой России”, 22,4% сторонников “Справедливой России” и лишь 18,4% сторонников КПРФ и 15,9% сторонников ЛДПР. Что касается конкретных политических объединений, оказавшихся на “политической улице”,  то отношение к ним также носит различный характер. Меньше всего симпатий вызывают “Другая Россия” Г. Каспарова (2,5% симпатизируют и 13,6% относятся с антипатией, остальные относятся безразлично или ничего о ней не знают), и в еще большей степени НБП Э. Лимонова (2,0% относятся с симпатией и 42,2% - с антипатией).
Учитывая общую предсказуемость социально-политической ситуации в современной России, форс-мажорные обстоятельства в ней представляются крайне маловероятными, по крайне мере, в краткосрочной перспективе. Силы, оппозиционные В. Путину, немногочисленны, лишены поддержки сколько-нибудь значимых слоев населения, политически раздробленны. Некоторая часть из числа “оппозиционных” политических партий и политиков (такие как КПРФ Г. Зюганова, ЛДПР В. Жириновского) скорее являются имитацией оппозиции, давно встроены в политическую систему и не заинтересованы в политической “смуте”. “Майдан” как в украинском, так и в грузинском вариантах в современной России практически нереализуем.
С другой стороны, высочайший уровень поддержки Президента РФ и политических сил, которые непосредственно с ним связаны, отражающийся в соответствующих результатах социологических опросов и голосовании на выборах,  также не означает, что население России готово “пойти в огонь и в воду” за своего лидера.  Для подавляющего большинства граждан, поддержка ими В. Путина носит характер скорее равнодушного одобрения, они не вникают в политические нюансы деятельности В. Путина, для них он скорее символ, чем “объект любви”. А появившиеся в последнее время признаки “культа личности” В. Путина, особенно ярко прозвучавшие как на октябрьском съезде “Единой России”, так и на разного рода общественных мероприятиях, воспринимаются обществом с изрядной долей иронии.
Как показало исследование ИСИ РАН, доля тех, кто в случае форс-мажорных обстоятельств, связанных с попыткой поставить под сомнение легитимность как парламентских, так и президентских выборов, готов к активным действиям продолжает оставаться относительно небольшой и не имеет тенденций к увеличению. Три четверти опрошенных либо не станут  в этом случае активно выступать ни на стороне Президента, ни на стороне оппозиции (50%), либо затруднились с ответом на этот вопрос (23%). Что же касается остальной четверти опрошенных, пусть и на словах, не исключающих для себя участие в выступлениях на той или иной стороне, эта группа населения настроена скорее “про-путински”, чем “анти-путински”.  Лишь около 3% опрошенных изъявляют ту или иную степень готовности поддержать антипутинскую оппозицию, тогда как 24-25%, напротив, если и выступят, то на стороне В. Путина и действующей власти. При этом 12% россиян, по их собственным словам, готовы активно выступить на стороне Президента, принять участие в митингах, демонстрациях в его поддержку, и лишь 1% - готовы столь же активно выступить на стороне оппозиции.
Активные сторонники Президента – это социальная группа, имеющая довольно размытые очертания. Она разновозрастна, представляет собой совокупность людей разных социальных слоев и профессий. Однако она все же тяготеет к некоторой “середине” общества. Больше всего сторонников активных В. Путина среди людей средних возрастов (14,3% в группе от 40 до 49 лет), со средними доходами (15,0%), среди сторонников “Единой России” (15,5%), среди жителей небольших и средних городов, поселков, сел. Меньше всего эта группа представлена среди населения мегаполисов (1,9%). Что же касается совсем немногочисленной группы активных противников В. Путина и действующих властей, то она представлена преимущественно пожилыми мужчинами,  не имеющими высшего образования, сторонниками коммунистической оппозиции. Понятно, что эта группа также навряд ли пойдет за наиболее шумными лидерами прозападной оппозиции, представленными в “Другой России”. А это означает, что социальная база активных сил “оранжевой” ориентации еще на порядок меньше, чем  и без того небольшая группа сторонников всей активной оппозиции.
Следующая таблица, по сути, подтверждает выводы, сделанные из анализа предыдущей. За год мониторинговых наблюдений над мнениями россиян, число тех, кто считает для себя возможным в принципе выразить свою поддержку президенту в активной форме, например, выйти на митинг или демонстрацию “за Путина”,  составляет цифру в среднем около 30%, причем, даже происходит ее некоторое снижение – от 35% в июле 2006 года до 27% в августе 2007 года. Еще 32% опрошенных в августе 2007 года считали крайне маловероятным свое участие в подобных акциях, а 25% - исключали полностью. В то же время, реально готовы участвовать в акциях в “поддержку Путина” меньше половины тех, кто считает это для себя вполне возможным. Как и при ответе на предыдущий вопрос, доля тех, кто считает для себя вполне возможным участие в таких акциях, наиболее высокая среди граждан в возрасте от 40 до 49 лет (32,4%), среднематериально обеспеченных (31,7%), сторонников “Единой России” (38,1%), жителей сельских поселений (31,9%). Впрочем, эти тенденции носит отнюдь не ярко выраженных характер, так как поддержка В. Путина, в том числе и активная, достаточно равномерно “размыта” между практически всеми основными группами общества.

Скажите, пожалуйста, могли бы вы при определенных условиях выразить свою поддержку президенту в активной форме, например, выйти на митинг или демонстрацию «за Путина»? (мониторинг ИСИ РАН) Июль 2006 Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
1. Да, это вполне возможно 35 31 28 27
2. Это крайне маловероятно 28 30 35 32
3. Это исключено 23 28 23 25
4. затрудняюсь ответить 15 11 14 16

Аналогичная картина наблюдается и в отношении тех групп населения, которые при определенных условиях могли бы выразить негативное отношение к президенту В. Путину в активной форме, выйти на митинг или демонстрацию “против Путина”, поддержать оппозиционно настроенные силы. Эти группы численно достаточно невелики. 4% опрошенных считают это для себя вполне возможным, 21% - крайне маловероятным, а 63% полностью исключают. Число потенциальных участников “антипутинских” акций протеста сократилось с 7% в июле 006 года до 4% в августе 2007 года, что свидетельствует о стабильности социально-политической ситуации в стране. Наиболее высока доля таких “протестантов” среди мужской половины страны (5,4%), в самой старшей возрастной группе, перевалившей за 60-летний рубеж (4,6%), имеющих высшее образование (5,1%), живущих за чертой бедности (4,9%),  сторонников КПРФ (9,2%) или ЛДПР (5,3%), жителей областных центров (5,4%).

Скажите, пожалуйста, могли бы вы при определенных условиях выразить свое негативное отношение к президенту в активной форме, например, выйти на митинг или демонстрацию «против Путина», поддержать оппозиционно настроенные силы? (мониторинг ИСИ РАН) Июль 2006 Октябрь 2006 Апрель 2007 Август 2007
1. Да, это вполне возможно 7 6 5 4
2. Это крайне маловероятно 23 24 22 21
3. Это исключено 52 60 60 63
4. затрудняюсь ответить 17 10 12 13
Эти данные, равно как и следующая таблица, говорят о том, что рассматриваемые некоторыми политическими силами сценарии, связанные с бойкотом предстоящих выборов, вряд ли встретят сколько-нибудь массовую поддержку. Лишь 4% опрошенных россиян готовы поддержать подобные планы. Эта цифра стабильна с октября прошлого года, непосредственное участие В. Путина в выборах как лидера списка “Единой России” делает эффективность призывов к бойкоту выборов еще менее эффективной. 20% опрошенных считают для себя весьма маловероятной поддержку бойкота выборов, а 61% - полностью исключают.  В октябре прошлого года эти цифры составляли, соответственно, 25% и 62%. По своим социально-политическим характеристикам, слои населения, готовые поддержать идею бойкота, ближе всего к коммунистической оппозиции – это люди, живущие за чертой бедности (7,0% из них готовы к бойкоту выборов), сторонники КПРФ (7,4%). Понятно, то это совсем не те социальные слои, на которые рассчитывает сделать ставку оппозиция из “Другой России”, других прозападных группировок и политических движений.
Как показала практика выборов последних лет, особенно выборов в региональные органы представительной власти, в их ходе возможны и другие форс-мажорные обстоятельства и ситуации, кроме призывов к бойкоту выборов. Это подготовка массовых фальсификаций, о чем может стать известным благодаря разного рода утечкам информации, это снятие с дистанции партии или кандидата, которому избиратели симпатизируют и были готовы отдать свой голос, это заведомо неравный доступ партий или кандидатов к медийному ресурсу, в первую очередь, к электронным СМИ, широкое использование административного ресурса в пользу “кандидатов власти”, а также межнациональные столкновения, которые могут произойти в ходе избирательной кампании или непосредственно в день выборов.   Главной формой протеста при этом будут не уличные акции, митинги и демонстрации, а формы пассивного протеста – отказ от участия в выборах. Так 39,3% опрошенных заявляют, что не примут участия в выборах в случае, если им станет известно о готовящихся массовых фальсификациях их результатов, 43,3% - в случае снятия партии или кандидатов с выборов, 26,7% - в случае заведомо неравного доступа партий или кандидатов к СМИ, 33,6% - в случае чрезмерного использования административного ресурса, 34,8% - в случае межнациональных столкновений в ходе избирательной кампании или непосредственно во время выборов.