Сказки

№1

   В один ясный день шли три девочки по лесу. Шли они, шли и вышли на поляну. А посреди поляны – колодец. И поняли девочки, что они хотят пить. Подошли они к колодцу, глядят: а на веревке нет ведра. А солнце жаркое палит, палит, а жажда их мучит, мучит. Сели они на поляне и думают, как бы им воды из колодца достать. Думали, думали и придумали. Был у них полиэтиленовый пакет с ручками, привязали они его к веревке, опустили в колодец, вытянули, а пакет-то пуст. Из-за легкости своей не мог он в воду погрузиться. Тогда нашли они камень, положили его в пакет и во второй раз опустили пакет в колодец. Набралась в пакет вода, да пока тащили они его наверх, лопнул он от тяжести, да вода вместе с камнем ушли на дно. Лопнуло тогда терпение у девочек, как тот пакет, попрыгали они в колодец, напились там, наплескались вдоволь, а потом по веревке назад выбрались.

№2

   Стоял на столе букет сирени, а рядом лежал пучок петрушки. Сирень благоухала и радовалась солнцу в окне, а петрушка вяла, оплакивая свои последние часы жизни. Сирень думала: «Вот, я такая красивая, такая пахучая, меня так любят люди, хорошо, что я не петрушка, а то покрошили бы меня в суп, съели бы и даже и не заметили». А петрушка ничего не думала, потому что при всей своей полезности, а, может, как раз по причине ее, ей была уготована доля горькая. Прошел день, пришла хозяйка домой, принесла пять тюльпанов и качан капусты. Сварила она щи из капусты и петрушки, а сирень подвявшую выбросила, поставив в вазу пять тюльпанов.

№3

   Встретил заяц как-то раз коня белогривого и говорит ему:
- Куда ты идешь, конь?
А он ему и отвечает:
- Иду я, заяц, на поиски счастья.
- А что это такое, счастье?
- Никто не знает, заяц, что это такое, но все его ищут?
- А где ж ты его искать будешь, счастье это?
- Не знаю, заяц, там видно будет. По горам, по лесам, сегодня – здесь, завтра – там.
- А что ж, если ты, конь, будешь бегать за ним, а оно, счастье это, от тебя будет бегать. Придешь ты завтра к синему морю, а счастье вчера еще ушло в степь.
Призадумался конь, а потом и говорит:
- Раз опоздаю, другой, а на третьий, глядишь, и настигну счастье свое.
- Ну, беги, конь, ищи счастье это, удачи тебе, - сказал заяц коню. И поскакал конь в даль дальнюю, а заяц попрыгал на поиски капусты для своей беременной зайчихи.


№4

   Шел человек по дороге, а дорога была извилистая, и за одним поворотом лежал посреди той дороги камень. Шел человек, считал звезды, не заметил тот камень и споткнулся. Да ушибся он сильно, разозлился, зашел в кусты у обочины и стал смотреть, кто ж еще спотыкнется о камень.
   Шел другой человек по той дороге, звезды считал, да тоже камня во время не увидел, споткнулся, разозлился, обошел тот камень и дальше пошел.
   Шел третий человек по той же дороге, звезды считал, споткнулся о камень, посетовал, хотел, было, его сдвинуть, да сил не хватило, сел он тогда на камень и стал ждать, может, кто на подмогу подойдет.
   Шел богатырь по дороге, глядь, а за поворотом камень лежит, а на нем путник сидит. Подошел он к нему, и спрашивает, что, мол, сидишь здесь, добрый человек. А тот ему и отвечает, сижу, мол, жду подмогу, чтоб камень сдвинуть, самому – невмоготу. Стали они, было, тот камень с дороги убирать, а потом богатырь и говорит: «Погоди, мил человек». Взял он тот камень в обе руки поднял, и закинул его в синее небо, и камень в небе звездой обернулся.
Много звезд на небе, всех не сосчитать.

№5

   В пустыне рос кактус, было ему там очень жарко. Он, конечно, приспосабливался, как мог, реализуя и подтверждая дарвиновскую теорию, но все равно страдал. И мечтал он о севере, о прохладном воздухе, о туманах и затяжных дождях. Тогда бы, может, и атрофировались его колючки, которые он вынужден выставлять в целях защиты от жаждущих тварей. Да и какая там защита, все равно какой-то козел уже умудрился вчера сбить копытами его колючки и отхватить полбока. Надо было рождаться ядовитым, тогда бы козел тот сдох. То ли дело на севере, воды – хоть залейся, говорят, там даже есть такие места, где вода никогда не высыхает, озерами называются. И никакие козлы там, наверное, местные кактусы не едят, и кактусы там такие милые, большие, и с листочками. Вот такие были мечты у кактуса.
Но кактусы на севере не растут, там растут березы.

№6

СЛЕД В ИСТОРИИ.
   Жил-был один художник. Поймал он один раз зайца и решил его нарисовать. А заяц позировать не любил, он все время грыз какой-нибудь капустный лист, чесал за ухом, стуча лапой по столу. В общем, никакой неподвижности не соблюдал. Как только художник с ним не изощрялся: то снотворным поил, то хлопками пугал, мучался он с ним долго, но, в конце концов, нарисовал. И заяц вышел на холсте такой живой, морда хитрая, глаза горят. Отпустил художник потом зайца, хоть и привык к нему, дал в дорогу морковки и отвез в лес. По весне картину художника определили в крутую галерею, а заяц нарожал зайчат.

№7

   На заводе собрали телефон, упаковали в коробку и отвезли в магазин. Лежал телефон в коробке и гадал, к кому ж он в дом попадет. А купил его отец одного семейства. И началась тут бурная жизнь у телефона: весь день он звонил, сообщая хозяевам, что с ними кто-то хочет поговорить. И чего только он не слышал, и чего только не перенес за свою жизнь. По вечерам трубка плавилась в руках хозяйки от ее бесконечных пересказов подругам всех последних новостей: от Нади муж ушел к Людке, та на радостях напилась и позвонила Надьке со словами благодарности, Надька через пять минут была у Людки, повыдергала ей волосы, потом вместе с ней же и напилась, и решили они жить все вместе. И каждый вечер рассказ, подобный этому если не по содержанию, то по накалу страстей, троекратно проходил по его проводам. Приходилось и краснеть ему, хотя от природы он был синим, от влюбленных вздохов одной непонятной дамочки в разговорах с хозяином, который ее почему-то называл Петром Тимофеевичем. И плакал он вместе с дочкой хозяев, когда один голос сказал ей, чтоб она его забыла. А однажды он упал и разбился, и его отнесли на мусорку. Вот и служи после этого людям.

№8

   Жил-был неуловимый образ. Ходил-бродил он по миру и повстречался один раз с человеком. И не поверил человек образу в том, что он не уловим, поспорил с ним, утверждая, что сможет передать его. Взялся он рисовать тот образ, да красок подобрать не может. Тогда решил он про него поэму сочинить, а слова прочь из головы бегут. Хотел, было, всесильной музыкой тот образ передать, но фальшивили ноты в его песне. Ушел тогда образ от человека, но не мог человек забыть о нем. Прошли года, выросли дети у человека, научил он их: кого рисовать, кого стихи писать, кого песни слагать. Рассказал всем об образе неуловимом и отправил детей своих по миру искать сей образ, да наказал тому, кто найдет, запечатлеть, кто как умеет.
   И по сей день бродят дети человеческие в поисках неуловимого, а человек ждет.

Лето 2000.