Записка маньяка или Сани

Я уродлива тем, что люблю. Разлагающиеся внутренности мёртвого меня, чудовищно разложившиеся на стеклянном подносе. Вокруг огрызки, сахар, пластмассовые стаканчики для кофе, чернокожие салфетки и «градусы». Мерзкий запах, возможно от тухлых писем и ответов, заслонивший мирные часы и окна. Занавески, вырезанные ещё прошлогодними соседями, медленно тянутся к полу. Кажется, они задыхаются.

У осени твоё лицо.
Знакомые до скрежета зубов ямочки на щеках. Кучерявые до невозможности волосы, прикасаясь к которым кружится голова и немногие  другие конечности. Руки теплых касаний, тех самых, с которыми засыпалось так быстро и легко. Любить быстрым взглядом тёмные глаза. Искать встречные поцелуи, играя при этом в «да-нет», верить притворным соглашениям и попадаться на твою очередную удочку.

Самолёты гнали свои крылья очередным дорогам, рисовали смежные порталы и чисто финишировали в китайских кварталах. А мы же, ничего не зная и слушая музыкальные частоты, улыбались дружеским объятьям и смешили друг друга наименованием собственности странным словом «отношения». Какие глупости, подумает кто-то. Очередная мыльная опера.

И будет прав.

Заезженная историческая лента о неожиданно начавшихся встречаниях, обниманиях и прочих глупостей, которые по традиции совершают разнополые пары. Да, всё было повторением прошлых неудачно-удачных попыток. Кажется, взял, запаковал в полиэтилен, сжёг, пепел в бачок туалет, смыл и живи дальше.

А всё не так.

С каждым днём меня посещают мыслишки о том, что маньяками не рождаются, а становятся.

Я бы расчленила тебя, порвала на множество-множество мелких кусочков. Бережно завернула бы в бирюзовые салфетки и сложила бы в деревянный ящик со стекловатой. Чтобы кололо и болело. Чувства такие, как будто стая саблезубых волков решила сварганить из тебя малиновое желе. И ни капли сарказма или скрытой злобы. Всё честно и без фальши. А свои «Я тебя люблю» можешь засунуть в пакет с потрохами. Не нужно больше лишаться возможности быть неотразимым ванильным мудаком. О да, так бы на плаху и отправила, для самолечения.
 
Конец был быстрым. Ни кровавых подтёков с правой стороны, ни прощальных мокрых рубашек, ни грязного белья и использованных презервативов. Краткие слова о дальнейших планах, отсутствие вообще каких-либо взаимодейственных желаний вернуть всё к чёрту назад.

Ничего. Сплошная пустота.

И только в воздухе, под сивым папоротником у чужого дома замерли и потихоньку сдохли несказанные предложения. То ли мои наставления, то ли твои отрицания. Может, останки всё ещё могут быть найдены, да только желаниями одной стороны вряд ли что-то сможет склеиться.

Стеклянный поднос постепенно превращается в кусок огроменного мусора. Липкие обёртки дыхательных путей, злостные телефонные звонки, неполадки на станциях конечного пункта.

Садитесь в мои сани.