Немного ненависти, немного рассуждений...

…Автор хотел сказать своим произведением, что ему глубоко противны учителя литературы и прочие словесники, которые заставляют школьников штудировать его произведения и писать сочинения о том, что «автор хотел сказать…» Автор также в гробу видал литературных критиков, искусствоведов, библиографов и остальных вторичных паразитов, которые слетаются на его произведения, как мухи на плафон.
Особенно автору омерзителен тот картавый хрен в телевизоре, который учинил цикл передач про автора. Пока автор был жив, он таких эстетствующих кастратов шваброй сношал.(с)bash.org.ru


Как противна и сложна стезя писателя. Вокруг тебя столько различных критиков и советчиков которые слетаются на твои произведения как мухи на говно. Им, видите ли,  не понравилось, что в твоем рассказе много крови, а идеи ноль. И причем их не волнует, что ты хотел много крови и ноль идеи. Просто, потому что, у тебя было хреновое настроение. Просто, потому, что ты это писал для себя. А как посмотришь, что у этих критиков понаписано, и понимаешь, - что ты еще, образец новаторства. Сплошные краеведы и журналюги, которые решили, что они имеют право судить фантаста-философа. Я очень хорошо отношусь к критике. К конструктивной. И от людей, которые имеют на нее право. И сам, высказывая свои пожелания и мысли, если я некомпетентен в той или иной области, я всегда добавляю: «только по моему мнению». А когда тебя начинает судить 50-летняя журналистка, которая раньше писала «про край родной… про золотое поле…» это как-то…

Нет, ну действительно, давайте немного подумаем и повиртуализуем придуманное. Все, что я напишу дальше, только мое личное мнение, основанное на моем личном опыте. И вообще, оно существует только в моем маленьком, кровожадно мирке, в который я вам предлагаю заглянуть. Поехали?(Если вы дочитали до сюда, значит вы либо мой друг, либо такой же псих как я) Поехали!

Для начала давайте представим комнату. Каркас – четыре стены, пол, потолок. Маловато… Окей, пусть там будет дверь и окно. Все равно не то. Хорошо, пусть дверь будет из мореного дуба, окно – пластиковым стеклопакетом, занавешенным голубыми шторками. Сбоку у стены стоит деревянный шкаф, около окна – тумбочка. Окей, теперь добавим эту картину в рассказ(естественно, я опишу лишь кусок.)

«Райнис распахнул дверь в комнату, куда забежала Лада. Слева, у стены стоял огромный шкаф, из того же мореного дерева, кстати, из которого была и дверь. Прямо напротив парня было распахнутое окно, ветер, задувавший в которое, развевал занавески, отвратительного василькового цвета. Или это был голубой… В общем, Райниса он не порадовал. Тумбочка, некогда стоявшая у окна, была повалена на бок, а стоявшая на ней ваза – покоилась на полу сотней осколков…»

Видите, как картина обрастает одними деталями, при этом теряя другие. Вот и что я хотел сказать этой вазой? А что тем, что не описано, какое окно? Да только то, что там я увидел вазу, но на окно не обратил внимания! А все столпотворения литературоведов и прочей нечисти, которую выкашивать надо, начинают в двадцать голосов орать, что «ваза – предвестник неприятностей», а «безликость окна указывает на незапоминающийся и скудный интерьер». Как?! Как эту всю муру можно увидеть там, где я, автор, видел только разбитую вазу, и какое-то окно?! Ответ – никак. Вот этим меня одновременно бесят и восхищают «вторичные паразиты литературы». Только они способны увидеть такую ахинею, там где минуту назад была обычная комната.

Нет, я не отказываюсь от использования символизма и каких-либо олицетворений в творчестве и в жизни, но у него должна быть своя грань. Свои разумные пределы, которые, как автор, так и большинство нормальных людей ощущает. Увы, литературоведы к таковым, не относяться. Вот вам простой пример…

№1
«- Ну давай, сопляк, покажи нам на что ты способен, - хмыкнул один из громил.
Райнис быстро окинул его взглядом, выхватил из заплечной кобуры свою любимую Berett’у, но вместо того что бы всадить несколько пуль в мерзавца, стоявшего у него на пути, вскинул пистолет вверх и нажал на курок. Выстрел тишине пустыря откликнулся раскатом грома.
- Что, перемирия захотел…, - начал было второй, но тут к его ногам свалился подстреленный голубь.
Пуля вошла точно посередине туловища, у птицы не было шансов. Ран перевел пистолет на первого «шкафчика».
- Отойдете сами, или мне помочь? – спокойно спросил он.»

№2
«Райнис неспешно шел по лесу, крутя на пальце любимый пистолет. Тропинка, которой он придерживался петляла и поворачивала в самых неожиданных местах, однако именно она вела к любимому месту юноши. К его стрельбищу.  Это была небольшая зеленая полянка среди леса, про месторасположение которой знал только Ран. Одна ее половина была исчерчена всевозможными линиями, которые являлись Райнису огневым рубежом. Один для стрельбы стоя, другой – сидя, третий – с прыжком влево, и.т.д. Если же кто и натыкался на эту поляну, то он, как правило, долго там не задерживался. На второй части поляны, кроме многочисленных бутылок, консервов, бумажных мишеней и прочей фигни, по которой можно стрелять, было множество трупов птиц и животных: лис, ворон, воробьев, белок, голубей и кабанов…»

Жестковато, ну да ладно. Первое, что пришло в голову. Итак, вопрос на миллион: «В каком случае, автор использует символизм голубя?» Барабанная дробь…. Что?.. В первом?... Хрень! Любой, уважающий себя литературовед будет, с пеной у рта доказывать вам, что во втором примере голубь так же является олицетворением жестокости по отношению ко всему миру, агрессивности Райниса и его приверженности войне. Но при этом его не заинтересуют кучи трупов других зверей. Если сказано, что голубь символ – значит, голубь символ.

В общем, хотелось бы сказать, что если хочешь писать – не выкладывай это дальше своего компьютера, иначе чего только не услышишь. Еще раз повторюсь, все выше сказанное – мой личный бред. Попытки критике его, лишь подтвердят мои догадки. Good bye!