Наша семья продолжение 1

В 1930 году многие наши односельчане вступили в колхоз. Однако после опубликования в газетах статьи товарища Сталина «Головокружение от успехов» многие забрали свои заявления обратно. Таким образом, колхоз в том году у нас не стал функционировать.

По-настоящему он оформился и стал действовать с весны 1931 года. Следует сказать, что во время коллективизации в селе Малышево и на территории Малышевского сельсовета никто не был раскулачен, ибо настоящих кулаков у нас не было. Наши родители в члены колхоза вступили в числе первых односельчан. В организации колхоза в нашем селе принимал участие представитель газеты «Красная звезда», поэтому и колхоз наименовали «Красная звезда». В колхозе постоянно работала наша мать, сестра Надя и брат Василий - они работали до ухода на учебу в рабфаки, а потом принимали участие в колхозных работах в летние каникулы, я тоже иногда ходил на работу в колхоз. В годы Великой Отечественной войны в колхозе работали младший брат Юрий и сестры Лида с Валей. Все они в это время были школьниками.

Был случай летом 1929 года, наша лошадь Машка была выпущена без путы на подножный корм. Она исчезла неизвестно куда. Ее долго и безуспешно искали в селе и за его пределами. Отец вместе с Г.А. Минеевым (во время войны погибшем на фронте) у которого тоже пропала лошадь, пошли в село Н. Ушну на их поиски. Спустя несколько часов после их ухода наша Машка сама возвратилась домой, нашлась и лошадь Г.А.. Мне было поручено пойти в Н.Ушну, разыскать отца и Г.А. и сообщить им, что лошади нашлись. Я на всех парах помчался в Н.Ушну. До этого села от Малышево расстояние около 5 километров, с небольшими остановками, чтобы передохнуть я бежал бегом. Добежав до реки Ушна, мне нужно было на ее противоположный берег пройти по небольшому деревянному мосту, но сделать это я не мог - на мосту лежала большая змея. Она грелась на солнце и не хотела никуда уползать. Мне нужно было, как можно быстрее попасть в с. Н.Ушну, застать там отца и Г.А. и сообщить, что лошади нашлись, чтобы они не ушли дальше на их поиски. На мое счастье на мосту появился мужчина – житель села Н.Ушна, который обратил внимание на мой испуганный вид. Он спросил меня – чего я так испугался? Я показал на змею, мужчина засмеялся и сказал, что это не ядовитая змея, а самый обыкновенный уж, и что бояться его не следует. После этого я мигом преодолел мост и оказался в селе, там я застал отца и Г.А. и сообщил им, что лошадь нашлась…. Мы все втроем возвратились домой. У нашей Машки уже в колхозе народился хороший жеребенок, но ввиду плохого за ним ухода одного из недобросовестных колхозников он погиб. Хочу сказать, что до выше изложенного случая ужей  я никогда не видел. Дома я рассказал об увиденном мною уже, которого испугался, приняв за ядовитую змею. По этому поводу все смеялись, особенно старший брат Николай, который, оказывается, ловил ужей руками, сажал их за пазуху и они ему не делали вреда…

В 30-х годах, когда я учился в Селивановской ШКМ (школа крестьянской, потом колхозной молодежи) в нашем районе, как и по всей стране, проходила коллективизация. Из многих мелких крестьянских хозяйств создавали крупные хозяйства с тем, чтобы на их полях можно было бы применять трактора и другую сельскохозяйственную технику.

Наш Селивановский, тогда Ивановской Промышленной области (ИПО) был сравнительно спокойным районом, но, тем не менее, в отдельных населенных пунктах имели место случаи, когда кулацкие элементы и их единомышленники покушались на жизнь, честь и достоинство отдельных коммунаров и сельских активистов. Не обошлось и без случаев поджогов школ, клубов и других общественных помещений (подпускали «красного петуха»). Районный партийный актив в некоторых случаях вооружался огнестрельным оружием. Так брат Николай, работавший на фабрике «Красная Горбатка» в то время на вооружении официально имел пистолет системы «Коровина». Случаев применения оружия в дело со стороны партийных активистов в районе не было.

В те теперь далекие годы в выходные дни мне, как и другим нашим школьникам приходилось бывать в своем селе. Выходные дни тогда были не по воскресениям, а по пятницам. Прибыв в родительский дом, и малость, отдохнув, обычно я шел на улицу к своим товарищам. Потом мы шли в бывший поповский дом, где проходили сельские сходки. Этот дом был переполнен местными мужиками, посещали его, но реже и женщины, освободившиеся от домашних дел. Здесь была демократия,  демократия и настоящая гласность. Крестьяне о своих сельских делах и нуждах говорили, не стесняясь все, что думали. Обычно они говорили с места, где находились, говорившего иногда поддерживали отдельные односельчане, иногда он сразу подвергался с их стороны жесткой, но справедливой критике.

Сходки, как правило, заканчивались мирно. До рукопашных схваток не доходило, хотя иногда напал страстей был большой, сходки проходили в естественной обстановке, не чувствовалось никакой дезорганизованности. Крестьяне тогда в целом поддерживали мероприятия Советской власти, в то же время отдельные местные начальники нередко подвергались серьезной критике со стороны крестьян, которые открыто о недостатках говорили им правду прямо в глаза. Подтверждением этому может служить факт, когда Аксинья - «Селянка» пришла на открытые выборы Сельского совета с метлой и громко заявила, что пришла выметать старый состав сельсовета. Ни каких вредных последствий этот поступок для нее не имел. В помещении, где проходили сходки, обычно было накурено, от махорки стоял дым коромыслом. Крестьяне много говорили о проходившей в стране коллективизации, однако поначалу никто толком не знал, что такое колхоз. Сотрудник редакции газеты «Красная звезда» на сельской сходке доступно объяснил крестьянам, что такое колхоз. Он сказал, что обрабатывать землю машинами можно только в крупных хозяйствах, а не на узких крестьянских полосках. Докладчик порекомендовал крестьянам перейти от одноличного способа к колхозному способу обработки земли, то есть порекомендовал вступать в колхоз. Крестьяне слушали его внимательно, задавали ему интересовавшие их вопросы, на которые он давал соответствующие ответы. Жителям села понравилось выступление докладчика, они ему поверили и многие тут же на сходке изъявили желание стать колхозниками.

              Некоторые крестьяне в этот раз не вступили в колхоз, заняли выжидательную позицию - они говорили: «Пока подождем вступать в колхоз, а потом будет видно». Несколько мужиков (4-5) заявили, что вступать в колхоз не будут вообще и останутся единоличниками. Их никто насильно в колхоз не загонял, никто из них за это не был репрессирован или раскулачен. Правда в то время был арестован и осужден молодой мужчина Белов П.Г. – сын богатого мужика, его осудили за поджог школы. Отец П.Г. со всеми вместе вступил в колхоз и работал бригадиром полеводческой бригады, работал он плохо, допустил порчу урожая, за что был осужден к 3 годам ИТЛ и для отбытия меры наказания направлен в Дмитровские лагеря, где он работал на строительстве канала Москва-Волга. Говорили, что П.Г. поджог школу (бывший поповский дом) в порядке мести за осуждение своего отца. О том, что П.Г. поджог школу на суде подтвердили свидетели – очевидцы этого преступления. В период коллективизации был ошибочно арестован и заключен во Владимирскую тюрьму А.С. Кирсанов. Под стражей он содержался 1-1,5 месяца, потом его освободили. А.С. жил зажиточно, он вместе со своими братьями  Иваном и Василием в зимнее время в своей крестьянской бане для местных жителей валяли валенки, наемный труд они не эксплуатировали. А.С. был активистом участником Гражданской войны – рядовым красноармейцем. С ним разобрались, прекратили в отношении его уголовное дело и отпустили домой. До конца своей жизни А.С. честно трудился в колхозе. Его жена Марфуша все время была активисткой, брат Василий состоял членом партии большевиков, а брат Иван с фронта Великой Отечественной войны вернулся инвалидом…

В числе не вступивших в колхоз был Матвей Тимофеевич, он сказал, что вступит в колхоз тогда, когда построит новую хату. Вместо развалившейся и пришедшей в негодность его хаты. Он считал, что колхоз, находившийся в стадии организации, не сможет ему помочь в строительстве хаты, и он стал строить без посторонней помощи. По окончании строительства М.Т. вступил в колхоз и до самой смерти являлся примерным колхозником. Он не любил бесхозяйственность, учил молодежь добросовестно трудиться и беречь колхозное добро.

С вступлением в колхоз менялась у людей и психология…. Когда М.Т. отвел свою лошадь на колхозный двор, то сильно переживал. Раньше он за ночь несколько раз выходил, чтобы покормить лошадь и посмотреть, как она себя чувствует. Когда на дворе не оказалось лошади, М.Т. оказался, как бы без дела. Первое время он это очень переживал, но со временем успокоился…
Так же переживали и многие другие крестьяне, вступившие в колхоз. Больше года не вступал в колхоз Е.К., однако, посмотрев, как дружно в колхозе работают односельчане, решил стать колхозником.

Сейчас прочитав некоторые «демократические» печатные издания можно подумать, что в колхозы всех загоняли, чуть ли не под оружием. Это пишут многие люди, которые не были свидетелями коллективизации. Пишут они тенденциозно со слов недобросовестных источников и умышленно создают неправильное впечатление у молодежи о нашем прошлом. На самом деле у нас в селе насильственной коллективизации не было, так же как не было и в других селениях, ребята из которых вместе со мной учились в школе и рассказывали об этом. Нет слов, что в таком большом деле, как коллективизация были и перегибы со стороны отдельных работников, но об этом открыто было сказано партией, и были приняты меры к их исправлению.
В период коллективизации на селе проводилась большая разъяснительная работа, активно действовали партийные, комсомольские и другие общественные организации. В колхозах мужики, женщины, взрослая молодежь и даже подростки дружно работали на колхозных полях. Жить они стали лучше, чем до коллективизации. Колхозники кроме продуктов, получаемых в колхозе, за свой труд имели на личном подворье коров, свиней, мелкий скот и птицу, на приусадебных участках выращивали для себя картофель и овощи. В 1938 году незадолго до отбытия на Дальний Восток я на несколько дней заезжал в Малышево, где близко общался с односельчанами, как я тогда понял колхозники были довольны условиями жизни и работы в колхозе.

Председателем колхоза был местный житель П.Б., колхозники были довольны его работой и благодарили за созданный порядок в колхозе. С организацией колхоза много молодежи стало иметь возможность пойти на учебу в рабфаки, ШКМ, ФЗУ, и другие учебные заведения. Дети колхозников стали получать среднее и высшее образование. Многие из них стали агрономами, педагогами, врачами, инженерами, офицерами и другими высокообразованными специалистами.

            Поначалу колхозники работали дружно и добросовестно. Землю они обрабатывали на лошадях, которые были сданы колхозниками на общий двор в момент коллективизации. Потом пахать стали тракторами поступившими с государственных заводов. На курсы трактористов и сельских механизаторов поехали в райцентр молодые мужчины и некоторые женщины. Дети малограмотных крестьян стали специалистами высокого класса. Село стало преображаться. В домах колхозников появилось электричество, газ и водопровод, у многих односельчан установили домашние телефоны. Они стали иметь возможность вести междугородние переговоры. В селе построили клуб, 3-х этажную школу десятилетку, общественную баню, столовую, два магазина и некоторые другие общественные постройки. Малышево связала с районным центром, с Москвой и другими городами страны современная автомобильная дорога, приблизилась к селу и железная дорога. Ныне редко кого из молодых жителей Малышево встретишь не имеющего среднего или даже высшего образования.

Много бед колхозу причинила прошедшая война, на фронт ушли и честно сражались с врагом более 100 человек односельчан  – мужчин и даже женщин. Значительная часть из них погибла смертью храбрых в боях за Родину. В тяжелые военные годы старики, женщины и дети работали в колхозе, они не только кормили себя, но и обеспечивали фронт хлебом насущным. Потом в результате бездарного руководства некоторых политиков из высшего руководства, работа в колхозе пошла хуже и хуже. Колхоз реорганизовали в совхоз и как там стали обстоять дела сказать трудно, так как в Малышеве я стал бывать редко и в суть дела вникать не имел возможности…