Божия тварь

Старый Фёдор Семенович погладил свою  совершенно седую бороду и, прокашлявшись, произнёс:
- Ну, вот что. Расскажу я вам ребята сейчас притчу! Самую, что ни на есть настоящую притчу! Да-а! А притчами, молодые люди, даже Христос говорил! Ведь притча, она что?! Сказка, небывальщина! Но в ней огромный смысл и польза содержится, если её  понять правильно! Вот и вникайте, ребята, вникайте вглубь, чтобы мимо вас этот смысл не прошел! Сказка-то она сказка, да в ней намёк имеется, не просто так. Притча, она рассуждение любит…  Да-а-а! Ну,  вот.


В одном городе, на залитом солнцем дворе, с давних времён, росла огромная берёза. Могучие ветки ее доставали почти до седьмого этажа. Дети любили играть под этим старым деревом, прячась от палящих солнечных лучей в её тени. Местный кот, полосатой окраски, гроза здешних птиц и мышей, также предпочитал проводить самые жаркие часы  в тенёчке на берёзе, забираясь на удобную толстую ветку,  наблюдая свысока этот копошащийся внизу мир. Сам котяра был не просто дворовым котом, но имел любящую  хозяйку и свою мисочку еды, и теплую квартирку, которая была его пристанищем в непогожие дни и многие другие блага, которые имеют все хозяйские коты на свете. В нём, полосатом разбойнике, хозяйка души не чаяла, что котяра прекрасно понимал и беззастенчиво пользовался.
В квартирке хозяйки, с недавнего времени, так же поселился её сын. После развода с женой, на почве беспробудного пьянства, он пришел жить к матери, оставив жене и детям квартиру. Зина (так звали хозяйку), всячески пыталась отвадить сына от алкоголя, но ничего не помогало. Как только Андрюшенька поселился в доме, пьяные гулянки стали обычным делом для несчастной Зины и кота, который благоразумно предпочитал не попадаться на глаза новому жильцу.

И так, в этот солнечный летний день, полосатый кот снова поднимался на свою любимую берёзу, на знакомую ветку, чтобы предаться размышлениям о бренности мира и глупости его обитателей, как вдруг увидел, что его ветка уже занята. Открытие было не слишком приятным. Однако существо, сидевшее на ветке, не занимало много места и кот смог спокойно сесть на своё законное место и даже не потревожить сидящего. Что и говорить, зрелище было необычным. На тонкой части ветки, будто вовсе невесомый, свесив ножки вниз сидел прекрасный белый ангел и горестно вздыхая, утирал то и дело катившиеся по щекам слёзы.
 Усевшись поудобнее, кот сделал было вид, что ему и дела нету до каких-то там ангелов. Но гость был настолько необычен, что сгорая от любопытства, котяра всё же решил заговорить с незнакомцем. Он осторожно немного пододвинулся к ангелу и совершенно равнодушным тоном, на который могут быть способны только коты, произнёс:
- Скучаем?
Ангел практически не проявил никакого интереса к вопросу, лишь  тяжело вздохнул и вытер ещё несколько скатившихся слезинок. Наконец, не выдержав назойливого взгляда кота, он отозвался:
   - Что тебе до меня, Божия Тварь?
Произнесено это было так же отрешенно и печально, будто его совершенно не интересовал собеседник.
  - Знаешь, когда я был неразумным котёнком, я думал, что ангелы – это такие птички, вечно снующие возле людей. И вдруг ты здесь, один? – тон кота стал язвительно саркастическим.
Но ангел снова отрешенно промолчал. Он был всецело поглощен чем-то иным, несоизмеримо важным, от чего многое зависело и чего простому коту уж точно никогда не постигнуть. При этом  он неотрывно смотрел вниз, на противоположное окно, где бедная Зина снова пыталась выставить нескольких пьяных в дым забулдыг, притащившихся выпить с её Андрюшенькой. При  каждом бранном слове и плевке, коими Андрюшенька пытался отгонять  от себя мать, ангел заметно вздрагивал и его серебряные крылья трепетали, будто от удара.
Помолчав, кот продолжил:
- А я полагал, что ты от неё ни на шаг…  Ты ведь её хранитель, верно? Разве вам позволено бросать своих подопечных?! – котяра явно хотел отвлечь ангела от его горьких мыслей. Тот слегка оторвался от окошка и покосился на кота:
- Грех, происходящий в доме, не допускает меня внутрь, но я вовсе не оставлял её, а по-прежнему молюсь о ней! – из ангельских глаз снова заструились слёзы. – Когда я получил её в подопечные, я радовался и учил её всегда только самому доброму, светлому: вере в Творца, поклонению Ему одному, благодарности за Его благодеяния… А вот сейчас вижу, что всё идет прахом! Но разве ты можешь это понять, Божия тварь?!! - и ангел снова закрыл руками лицо и заплакал.
- Чего же тут непонятного,- обиделся кот.- Разве я настолько уж глуп? Мне уже 8 лет, а для кота, это совсем не мало!  Однако, стоит ли так уж лить слёзы, по этим «людям»? Что человечество сделало тебе такого, что ты, ради одного из них так убиваешься! Они часто бывают неправы, приносят огорчения всем, кого встречают на своем пути, они бывают лживы и жадны, жестоки и коварны… За что ты так любишь их, ангел? И в чем ты можешь быть им благодарен?
- Они образ и подобие Божие! Они бывают святыми и удивляют даже нас, бесплотных, своей надмирной жизнью!  И я говорил тебе о благодарности не им, а Творцу, за шанс увидеть, быть рядом с этим чудесным творением Создателя нашего. Я бесконечно благодарен Ему! А знаешь ли ты, Божия тварь, как могут быть благодарны Творцу они, эти существа из бренной плоти?! За то, что Господь дал им: и жизнь, и пропитание, и знание веры. Они бывают благодарны даже до крови, даже до смерти!!! Я видел их - мучеников за Христа! Ты не понимаешь, как они могут быть совершенны! Представь только, ты земля еси и в землю уйдёшь, а они будут жить вечно, хоть и сбросят оковы плоти! Каждый из них, каждый призван быть святым! И взойти с ангелами на небеса! Представь, каждый! Даже этот Андрюшенька мог бы покаяться и стать совершенным! И моя Зинаида…
- Андрюшенька?!  Но разве сейчас он может раскаяться!  Ты плохо их знаешь, несчастный ангел!– кот лишь презрительно фыркнул, глядя, как пьяная компания во главе с Андрюшенькой, всё же вывалилась из подъезда, под крики Зины и двух сочувствующих ей соседок. – А Зина и в церкви-то уж сколько не была! Какое там покаяние! Эти существа только ссорятся да затуманивают разум водкой! И это нас зовут животными! Мне даже не жаль их, они виноваты сами во всех своих бедах! Ведь, если я правильно понял, пьяницам и скандалистам место в адских обителях? 
- Они могут ещё покаяться! Если им немного помочь… Я могу тебя научить… - Ангел  перестал плакать и, придвинувшись поближе, склонился над самым ухом кота.


Медленно слезая с берёзы кот, в который раз ворчал про себя:
- Быть благодарным Творцу даже до крови, даже до смерти!  Надо же, и они это могут?! Даже до крови, даже до смерти!...Они?  Разве можно в такое поверить?!
Между тем, под берёзой, в теньке, пьяная компания поставила скамейку и грубо сбитый дощатый стол. Изрядно заправившись пивом алкоголики принялись резаться в карты. Растрёпанная Зина вышла также во двор и пыталась уговорить своего Андрюшеньку пойти домой. Разумеется Андрюшенька старательно притворялся слепоглухонемым. Роль ему удавалась.
Неожиданно, к Зине вышел любимчик всего двора – кот, слезший только что с берёзы. Зина подняла его лёгкое тельце и стала гладить нежную шерстку.
- Ну вот, ещё дармоед притащился!- послышались грубые, бранные слова собутыльников. Однако, пьяный не меньше остальных, Андрюшенька вдруг обиделся:
- Чего вы к коту пристали? Он вас не трогал! Я своего Барсюху в обиду не дам!  Нечего цепляться к чужим котам! Своего заведи!!!
Слово за слово, скандал и ругань стали уже перерастать в пьяную драку. Никто уже и не помнил о коте, все только с остервенением орали друг на друга да набивали синяки, без разбору. Досталось тут и бедной Зине, пытавшуюся разнять  дерущихся. На шум и отчаянные крики выбежали соседи. Кто-то выкрикнул, что если всё это безобразие не прекратится, они немедленно вызовут милицию, после чего стало ещё хуже. В драку втягивались всё новые люди и всем было уже совершенно всё  равно, с чего это безобразие началось. Была только непомерная безбрежная злость и остервенение. В пылу борьбы, исчерпав последние остатки сил, пьяный приятель Андрюшеньки вдруг выхватил из кармана приличного размера нож. Острие блеснуло на солнце. Парень взмахнул им с явным намереньем распороть Андрюшеньке живот. Равнодушная сталь проделала в воздухе дугу и ….  не дойдя до живота всего нескольких сантиметров, вдруг наткнулась на некое мягкое препятствие, неизвестно откуда взявшееся. Серой молнией, метнувшийся на защиту Андрюшеньки, был кот. Вопль Зины заглушил даже пьяные  крики дерущихся.
  Подъехавшая в это время милиция быстро навела порядок. Всех участников драки увезли в отделение, во дворе остались только трое: мгновенно протрезвевший Андрюшенька, сидящий прямо на земле над своим полосатым спасителем, всё повторявший, как заведённый : «Не, не, не, не, не, не, не!!!»; рыдающая Зина стоящая рядом, над маленьким тельцем распростёртом на асфальте;  и лежащий в луже крови кот, спасший непутёвого хозяйского сына.

* * *
Невесомый прозрачный силуэт кота приземлился на уже знакомой нам ветке берёзы. Всё тот же, знакомый ангел, на этот раз с уважением, смотрел на него.  Подождав, пока фигура кота примет более менее четкие очертания, ангел торжественно произнёс:
- Выслушай волю Творца, Божия тварь! Твоя жертва принята, Божия тварь! Твоя благодарность замечена! Твой поступок оценён! Ты земля еси и в землю отыдеши, но, по бесконечному милосердию Божию, тебе ныне даруется ещё 10 лет сытой, спокойной, счастливой жизни в любви и заботе! Тебе так же даруется хорошие благочестивые хозяева!... Вот я сказал тебе.  Ступай!
И ангел повелительно взмахнул рукой в сторону безжизненного полосатого тела. Кошачья фигура стала постепенно таять и, наконец, совсем исчезла с ветки.

* * *

А в это время рыдающая Зина решила подобрать всё-таки тело своего любимца и похоронить, как положено. Но едва она коснулась его, как увидела, что пушистый  бочок немного приподнимается и опускается. Счастье вдруг нахлынуло на Зинаиду и с воплем: «Андрюшенька, он жив!», она принялась осторожно поднимать раненого котика. Андрюшенька вдруг встрепенулся и бросился помогать матери. А через час, в одной ветеринарной клинике, кота прооперировали и заверили хозяев, что всё будет хорошо. Рана заживала  удивительно быстро. Кот выздоравливал на глазах, да и у хозяев произошли большие изменения.
         Андрюшенька бросил пить! Это невероятное, по мнению Зины, счастье произошло не             без участия  полосатого героя.
                * * *
      Совершенно не вразумлённый дракой Андрюшенька уже на следующий день, как обычно собрался выпить.  Правда, обиженный на своих собутыльников, он решил это сделать один. И так, дождавшись, когда Зина отправится в магазин, Андрюшенька достал и поставил на стол заветную бутылку водки. Дунув «для порядку» в стакан, он торжественно налил себе «беленькую». И в это самое время, его полосатый спаситель, неожиданно, оказался сидящим на табурете напротив. Как он, раненный, смог вспрыгнуть на табурет, для Андрюшеньки осталось загадкой. Но ещё удивительнее было, то, что кот сделал потом.  Сначала, он очень внимательно осмотрел создавшийся на столе натюрморт: открытая бутылка водки, нехитрая закуска и налитый доверху стакан. Затем котяра уставился на Андрюшеньку, своими огромными  немигающими глазами. Это был такой «говорящий» взгляд, столько было в нём намешано чувств и смыслов, что Андрюшенька вдруг испытал какой-то мистический страх перед этим простым полосатым котом, бессловесной Божьей тварью! Немного позже Андрей рассказывал матери:
- Ты себе представить не можешь, КАК он на меня смотрел. Как будто говорил, вот мол, я за тебя кровь проливал, а ты опять за старое принимаешься! С такой укоризной, с таким немым  укором! Будто говорил: «Если ты сейчас хоть каплю выпьешь – всё!!! Такое тебе будет! Никогда тебя не прощу, совесть твоя, тебя загрызёт за меня!» И, ты не поверишь, я прямо не мог этого взгляда вынести! Ну, не мог и всё! Вся душа у меня так и переворачивалась! Представляешь, сидит передо мной кот, спина совершенно прямая; а на послеоперационной попонке кровавое пятно красное, прямо на моих глазах, расплывается; и так страшно смотрит на меня  зелёными глазищами, ТАК смотрит и не мигает! Не он будто смотрит, будто сам  Хранитель мой, Ангел на меня смотрит! И я  чувствую, что не могу.  Не могу больше пить, не могу  выносить этого взгляда, не могу налить даже, когда он так смотрит!!! …Так и не  выпил. Перелил водку назад, в бутылку и убрал в шкафчик. Хочешь, иди – проверь.
И помолчав немного, беспокойно спросил вдруг: «Что это, мама? Совесть, что ли?! Он - моя совесть?!»
Но Зина только дивилась и молчала, так как поверить не могла в свалившееся на неё счастье. Андрюшенька, её Андрюшенька смог удержаться и не выпил сегодня! Вот ведь, радость то какая! Радость то, радость!

                * * *

     Шло время, и в одно воскресное утро, очень рано, едва расцвело, Зина уже семенила в недавно восстановленный храм, где не была уже довольно давно. Поспела как раз, к исповеди, где и поведала обо всём случившимся  отцу Николаю. Старый священник  долго что-то расспрашивал у кающийся прихожанки, потом, отпустив ей грехи, пошел в алтарь и вынес оттуда небольшую, недавно подаренную кем-то икону. На ней был изображен белый прекрасный Ангел. Тонкими линиями был удивительно выразительно выписан светлый лик. Ангел на иконе был грустен, вернее как-то торжественно печален, как будто скорбя о грехах всего мира и одновременно сожалея о каждом. Икона была прекрасна.
   -Возьми, раба Божия, - произнёс отец Николай, - введи Ангела Хранителя в  дом свой и больше не забывай  о Боге, Спасителе нашем, никогда!
Это немного торжественное, немного строгое напутствие так растрогали Зину, что она едва сдерживала слёзы, от нахлынувших вдруг на неё чувств.
  -  Не позабуду,  я буду очень стараться, не позабуду, - пообещала она отцу Николаю, - век  буду Господа благодарить! За всё и за сына моего, за Андрея! Ведь, батюшка, не пьет он, честное слово, не пьет уже сколько времени! Ну, бывает конечно, хочет. Тяга-то, она за раз не проходит, но держится! На кота эдак всё посмотрит, потом на иконы, в уголочке у нас висят, да и передумает… И на работу пошел. Скучно, говорит дома-то всё сидеть. Зарабатывать стал… И с женой бывшей, вроде у них замирение вышло... А я, глупая, уж и не знала, какому святому в ноги падать, чтобы отвадить его от этой пагубы; а теперь вот Ангела Хранителя буду молить, что б не свернул мой Андрей снова на кривую дорожку. Спасибо вам батюшка, благодарю вас от всей души, что объяснили, подсказали мне… Так он послезавтра на исповедь к вам придёт?...
    Зина ещё долго бормотала благодарности и утирала слёзы,  но тут началась литургия и отец Николай  заторопился в алтарь. 
 

                * * *

    Зима пришла в том году рано. Снежная, белая, холодная, она укрыла город белым покрывалом, заставив жителей попрятаться по тёплым квартирам. Морозы крепчали. На улице теперь было редкостью встретить даже собаку. Теперь котяра не выходил на прогулки, предпочитая теплую Зинину квартиру, ледяному ветру улицы и заснеженной берёзе. Его излюбленным местом стал широкий подоконник, на котором так удобно было созерцать события во дворе. К тому же у Барсика появился друг и собеседник. Сидя в теплой комнате, кот любил наблюдать, как за окном, медленно кружась, падают холодные снежинки, и не спеша беседовать  с  белым Ангелом о бренности мира, о его обитателях и о бесконечной милости Божией столь обильно изливаемой на  творения своя.
    Когда кот, в очередной раз, взобрался на окно и удобно расположился между цветочных горшков, на противоположном углу подоконника тихо возник прекрасный Ангел. Он с любовью взирал на пришедших из храма Зинаиду и Андрея. Отряхивая снег, Андрей радостно рассказывал матери о том, что они, с отцом Николаем, задумали на Рождество украсить храм  необычными ёлочками, хвоя у которых пахнет апельсинами; и он, Андрей, должен в этом батюшке непременно помочь. А ещё….
    Глядя на эту житейскую сцену, Ангел ласково улыбнулся. И продолжал улыбаться, пока Зина накрывала на стол и звала сына поесть. Встав у икон, Андрей прочёл молитву перед принятием пищи.
Кот глянул на Ангела. Тот радостно взирал на свою подопечную, активно агитирующую сына съездить в паломничество в Оптину пустынь. Андрей с интересом кивал.
Терпение котяры закончилось и он, обращаясь к Ангелу, недовольно промурлыкал:
- Это ты её подучил? Опять меня одного скучать на соседку оставят?
Ангел сперва ничего не ответил, но под пристальным взглядом кота, всё же нехотя оторвал свой любящий взор от Зинаиды и равнодушно произнёс:
- Что тебе до меня, Божия тварь?!