Ведьмин лес

Лес этот, хотя и находится рядом с деревней, грибники-ягодники обходят стороной. В этот лес никто не ходит – жутко не только заходить в него, но и находиться рядом с ним. В полнолуние ночами над лесом мелькают какие-то неясные тени, и стоит такой тени приблизиться к деревне, как собаки начинают выть, коровы в сараях мычат испуганно, рвут налыгу, и, если дверь сарая хотя бы приоткрыта, опрометью кидаются прочь и потом корову, напуганную неясным призраком находят, бывает, в нескольких километрах от деревни. Лошади в конюшне выбивают жерди и мчатся от леса, а, бывает, не смогут выбить жердину, погибают в страшных мучениях. Домашняя птица и мелкий скот ведут себя крайне беспокойно, заполошно кричат. Люди, напуганные шумом, боятся высунуть нос из хат, тем более, что к окну подлетает тень, раздаётся дикий хохот, люди цепенеют от ужаса, тем более, ч что  чувствуют пронизывающий ненавидящий взгляд, хотя и не включают свет. У кого перед иконой свеча горит – пламя свечи начинает метаться, при этом лица святых  смотрят хмуро, зло,  и в конце-концов пламя гаснет. Если топится печь, то в трубе поднимается жуткий вой, огонь в печи начинает метаться, пламя вырывается через дверцу печи, дым попадает в кухню и принимает зловещие очертания, кажется, что он дико хохочет. По крыше будто кто-то тяжёлый топает, а то отрывает шиферины, а, если кровля крыта железом – листы железа, при этом гвозди скрипят, будто кто гвоздодёром выдирает их. Вода в бачках, вёдрах начинает булькать, будто кипит, хотя ёмкости для воды, да и сама вода остаются холодными. Дети малые ревут истошно и нет никакой мочи их успокоить.

В этот лес люди боятся заходить. И не напрасно!

Говорят, давным-давно,  в  этот лес зашёл мужичок – корову искал, ушла, шалавая, неведомо куда. Всё, вроде бы, обошёл – нет нигде.

- Загляну ка я в этот лесок! – пробурчал он под нос.

И зашёл!  Шёл-шёл и видит – овраг глубокий. Стенки оврага крутые, осклизлые.
“Ворочаться надо, – подумал он, - не пойдёт корова через овраг”.

Повернулся назад идти, глянь, а там, откуда он шёл, овраг ещё больший. Но не переходил он овраг! Точно знает – не было никакого оврага. Повернулся, чтоб дальше идти – деревья огромные впереди, да кусты колючие, непролазные. Испугался он, понял, попал в нехорошее место, а как выбраться отсюда – не знает. Запаниковал. Ноги сами в чащу непролазную идут, нет сил повернуть назад, да и куда поворачивать? И видит человек – елань большая, мухоморами да прочими грибами погаными заросла, по полянке бабуля старенькая ходит, согнулась вся, на трость из ветки вырезанную опирается. Попросила она:

– Помоги, мил человек, грибки собрать. Отблагодарю. По-царски награжу.

– Не нужно мне благодарности. Я за так помогу.

Наклонился он к грибу, а гриб-то живой, от него убежать старается. Оробел хозяин коровки не на шутку. Да и как не оробеть: сроду не видел, чтобы грибы бегали, а уж собрал он их на своём веку ого-го как много!

Но видит мужичок, что-то не то, не должно быть здесь старушки, да и почему она собирает мухоморы да поганки. Неспроста это! Огляделся вокруг.  Старушка пропала, как будто и не было её. А на самой опушке леса - избушка, ветхая, старая избушка, стены покосились, того и гляди – упадёт избушка, завалится. Крыша тёсом крыта, во многих местах провалился тёс от старости, позеленел  ото мха.  Мужичёк и этому рад – усталость навалилась, ноги как  свинцовые, тяжеленные сделались, отдохнёт немного. Дверь заскрипела на ржавых петлях. Откуда-то изнутри вылетела мышь летучая. Переступил он порог, а там девица красоты неописуемой, предлагает ему воду. Улыбнулся он ей, взял воду, а глянь – перед ним скелет стоит да зубами щёлкает, а вместо ковша с водой чистой в руке у него щепка какая-то, а на щепке грязь вонючая, а в грязи червяки ползают. Бросил он щепку, бежать прочь пробует, да не тут-то было. Ноги как будто в землю вросли, не может с места сдвинуться, а скелет дико хохочет, к нему руки костистые тянет. Черви по скелету ползают, разные мошки на вид противные, змеи покачивают головами, шипят, его укусить норовят.  Наконец  оцепенение прошло, человек вскрикнул, испуганное эхо метнулось под крышу. Пропала избушка, на её месте стена образовалась высоченная. Со стены воины смолу кипящую льют. Присмотрелся – не вои это, а карлы злобные  смолу льют да стрелы калёные пускают. Над стеной крепостной ведьма на помеле летает, указывает, куда смолу лить да стрелы пускать. Страшно стало мужичку. Бежать от напасти этой хочет, да ноги как ватные сделались.

– Эх, пропадать мне тут, как видно! – горестно произнёс он.

Да видит – пень огромный, а на нём малец сидит, плачет. Подошёл к мальцу и говорит:

– Ты как очутился здесь? Ну, не плачь, не плачь!  Выведу я тебя из леса.

Успокоить, потрепать за волосы хочет. Руку протянул, глядь, а не мальчуган сидит на пне, а какое-то безобразное существо, волк - не волк, громадное, пасть зубастую разинуло, схватить его пытается. Отшатнулся он от пня, а уже и пень пропал.

Видит – каменщик кладёт кирпичную стену.  Но поклясться может, не было ни каменщика, ни стены кирпичной. Человека, как железо к магниту, тянет неведомая сила подойти к стене. Почти вплотную подошёл. Спрашивает: Каменщик, каменщик в фартуке белом, Что ты там строишь? Кому? (В. Брюсов)

Но превратился каменщик в монстра ужасного. Три гривастых головы зарычали на человека, клыки острые, как сабли загнутые, увидел он. Пламенем и дымом зловонным пахнуло на него из трёх пастей. Опалило его пламя монстра. Зверь неведомый на восьми ногах, притом на шести копыта, на передних – когти острые, как сабли изогнутые, на человека кинулся.
Бросился мужичок наутёк, не разбирая дороги. От ужаса зубы стучат, мурашки по спине ползают. Выскочил он из леса и не поймёт, где очутился. Оказалось – в пятидесяти верстах от дома, недалече от деревни, в которой отродясь не бывал.

В лес он вошёл молодым и здоровым, а из лесу вышел седой, морщины избороздили лицо. Жена с трудом узнала его.

Рассказал он, конечно, об ужасах, натерпелся которых. С той поры даже самые отчаянные лес этот не только стороной обходят, а говорить о нём боятся.

Стали замечать селяне– в ночи лунные ведьма летать стала над лесом этим, летает, будто ищет кого-то, полетает над лесом, да в село наведается, над селом зигзаги вычерчивает. В такие ночи собаки деревенские скулят да прячутся, коровы мычат со страху, куры да прочая птица домашняя кричат тревожно, лошади деревенские,  до того спокойные, тревожно в стойлах перетаптываются. Ведьма летает над деревней, опускается на метле своей, заглядывает в окна, ищет кого-то. Не найдя, с диким криком ярости улетает.

Но вот ведьма заглянула в окошко избы, в которой жил наш герой. Что тут началось! Ведьма крышу разобрала, всю, до последней соломинки, а до этого в трубу влететь пробовала – не получилось.
 
Человек сидит в избушке ни жив, ни мёртв. Видит, до него ведьма добирается,  не поймёт только, почему. Наверное, потому, что в лес проклятый ходил. Так не нашёл в лесу ведь корову-кормилицу. Сгинула коровушка. А теперь до него силы нечистые добираются.

Начал он молиться да икону вперёд себя выставлять, в окно чтоб видно было, да только ведьма захохотала диким хохотом и пуще  прежнего ломиться в избёнку стала. Выдавила пузырь бычий, который был в окно вставлен. В проём оконный лезть надумала.

– Сгинь, нечистая сила! Чур меня! Чур! – не зачураешься от нечисти. А икона вдребезги разлетелась, по всей горнице мелкие осколки рассыпались. Разозлился мужик, в сенцы выскочил, схватил лом и в горницу. Не успел он, петухи третьи закукарекали, светать заметно стало, ведьма и упала наземь, а где она упала, лужа образовалась.